Сказание Долины Сокровищ Красной Скалы

Поклон всем Учителям!

 

Однажды великий буддийский подвижник Миларепа удалился в Замок Орла, что в Долине Сокровищ Красной Скалы[i], и погрузился в практику медитации Махамудры[ii]. Через какое-то время он почувствовал голод и решил приготовить себе еды, но, оглядевшись, вдруг обнаружил, что в пещере ничего не осталось: ни воды, ни дров, не говоря уже о соли, масле или муке. «Кажется, я слишком пренебрегаю вещами, – сказал он себе. – Я должен пойти и принести хотя бы хвороста для очага».

И вышел наружу. Не успел он собрать немного веток, как внезапно поднялась буря. Ветер был настолько сильный, что сорвал с йогина обветшавшую одежду и унес всю его добычу. Миларепа пытался запахнуть халат – но хворост вырывало из рук, он пытался удержать хворост – но тогда сдувало халат. Расстроившись, Миларепа подумал: «Я так долго уже практикую Дхарму[iii] и так давно живу в одиночестве, а до сих пор не избавился от привязанности к эго! Что за польза в практике Дхармы, если не умеешь укротить эгоистичную заботу о себе? Так пусть же ветер уносит мои дрова – если ему хочется. Пусть срывает с меня одежды – если он того пожелает!»

Решив так, Миларепа перестал сопротивляться. Но уже при следующем порыве ветра он, ослабевший от недоедания, не смог устоять на ногах и свалился без чувств.

К тому времени, как Миларепа пришел в себя, буря стихла. Высоко на дереве, колеблемый легким ветерком, болтался обрывок его одежды. Полная бессмысленность этого мира и всех дел его глубоко потрясла Миларепу, и его переполнило чувство отречения. Устроившись на скале, он вновь ушел в медитацию.

Вскоре со стороны Долины Дро Уо[iv] расположенной далеко на восток, поднялось скопление белых облаков.

Глядя вдаль, Миларепа стал думать: «Под этой стаей облаков – храм моего Гуру, Переводчика Марпы[v]. Сейчас он и его жена, верно, учат Тантре – дают посвящения и наставления моим собратьям. Да, мой Учитель там. Если бы я мог оказаться сейчас там, то увидел бы его». Так из безнадежных дум об Учителе родилась неизмеримая, невыносимая тоска по нему. Глаза Миларепы наполнились слезами, и он запел песню «Мысли о моем Учителе»:

 

Мысли о тебе, Отец Марпа, облегчают мои страдания –

Я, нищий, посылаю тебе сейчас пламенную песню.

На востоке, над Долиной Сокровищ Красной Скалы,

Плывет стая белых облаков,

Под ними мощные башни гор, как слоны,

вздымающие головы.

Рядом с ними, как лев в прыжке,

стремится ввысь еще один пик.

В храме Долины Дро Уо есть сиденье из камня, –

Кто сейчас на этом троне?

Не Марпа-Переводчик ли это?

Если бы это был ты, я был бы радостен и счастлив.

Пусть недостает мне почтительности,

но я хочу тебя видеть.

Пусть в вере я слаб, но я хочу быть с тобой.

Чем больше я медитирую, тем сильнее тоска по Учителю.

А Дагмема, твоя жена, все так же живет с тобой?

Я ей благодарен больше, чем своей матери.

Если она там, я был бы радостен и счастлив.

Пусть долог путь, но я хочу ее видеть,

Пусть опасна дорога, но я хочу быть с ней рядом.

Чем больше я созерцаю, тем больше думаю о тебе.

Чем больше медитирую, тем больше я думаю об Учителе.

Как был бы я счастлив, если бы мог

присутствовать на том собрании,

Где ты, возможно, объясняешь Хеваджра-Тантру [vi].

Пусть прост мой ум, но я хочу учиться.

Пусть невежда, но я так хочу отвечать урок.

Чем больше я созерцаю, тем больше думаю о тебе,

Чем больше я медитирую, тем больше думаю об Учителе.

Ты, наверное, даешь сейчас Четыре символических

посвящения [vii] устной передачи [viii];

Я был бы радостен и счастлив, если бы мог

присутствовать на собрании.

Пусть заслуг недостает, но я хочу получить посвящение,

Пусть слишком беден, чтобы много предложить,

но я желаю этого.

Чем больше я созерцаю, тем больше я думаю о тебе,

Чем больше я медитирую, тем больше думаю об Учителе.

Может быть, ты обучаешь сейчас

Шести Йогам Наропы [ix].

Если бы мог я быть рядом, то был бы

радостен и счастлив.

Пусть вовсе не стойко мое усердие,

я нуждаюсь в обучении.

Пусть мала моя настойчивость, но я хочу работать.

Чем больше я созерцаю, тем больше думаю о тебе,

Чем больше я медитирую, тем больше думаю об Учителе.

Там могут быть братья из У и Цанга.

Если да, то я был бы радостен и счастлив.

Пусть недостоин этого,

Но я хочу обсудить свой Опыт и Постижение с ними.

Хотя в моей глубочайшей к тебе преданности

Я никогда с тобой не расставался,

Теперь я измучен желанием тебя видеть.

Это пламенное рвение сжигает меня,

Эта страшная пытка душит меня.

Мой милостивый Учитель,

избавь меня от этой пытки, молю.

 

Не успел Миларепа закончить, как сам Почитаемый, Джецюн[x] Марпа, появился поверх радужных облаков, и казалось, он облачен в пяти цветную мантию. Небесное свечение, которое излучало его исполненное спокойствия и силы лицо, становилось все ярче. Верхом на льве, облаченном в богатую сбрую, он приблизился к Миларепе.

«О Великий чародей[xi], сын мой, почему так отчаянно, в таком глубоком смятении, ты звал меня? – спросил он. – Откуда такое напряжение? Разве нет у тебя непоколебимой веры в твоего Гуру и Йидама? Или внешний мир притягивает тебя тревожащими мыслями[xii]? Разве Восемь мирских ветров[xiii] поселились в твоей обители? Или страх и тоска воруют у тебя силы? Разве не служил ты беспрерывно Гуру и Трем Драгоценностям[xiv] или не посвящал приобретенную заслугу живым существам[xv] в шести мирах[xvi]? Разве не достиг ты сам той ступени добродетели, на которой способен очищаться от своих проступков и накапливать достижения? Не думай «почему», но знай, что мы никогда не расстанемся – это точно. И продолжай медитировать ради Дхармы и на благо всем живым существам».

Вдохновленный этим величественным и радостным событием, Миларепа запел в ответ:

 

Я вижу лик моего Гуру и слышу его слова,

И я, нищий, чувствую движение праны в моем сердце [xvii].

Память о поучениях моего Гуру

Рождает в моем сердце уважение и преклонение.

Его сострадательные благословения входят в меня,

Все разрушающие мысли [xviii] изгоняются.

Моя невыдуманная, живая песнь, названная

«Мысли о моем Учителе»,

Наверняка услышана тобой, мой наставник.

Пусть я пока еще во тьме,

Прошу, сжалься надо мной и даруй мне свою защиту!

Несокрушимое постоянство –

Высочайшее подношение моему Учителю.

Лучший способ угодить ему –

Терпеливо продолжать труд медитации!

Жизнь в этой пещере, в полном одиночестве, –

Самый благородный вид служения Дакиням [xix]!

Наилучшая практика буддизма –

Отдать себя святой Дхарме:

Посвятить свою жизнь медитации и таким образом

Помогать беспомощным собратьям по существованию!

Любить смерть и болезни – благословение,

Через которое очищаются от проступков.

Дабы воздать моему Отцу Учителю за его дары,

Я медитирую. И медитирую снова.

Учитель мой, прошу, даруй мне свою защиту!

Помоги этому нищему никогда не покидать

своего приюта.

 

Вдохновленный, Миларепа привел в порядок свое одеяние и отнес хворост к себе в пещеру. Войдя внутрь, он испугался, потому что увидел там пятерых индийских демонов с глазами, как блюдца.

Один из них сидел на его ложе и читал проповедь, двое других – слушали, еще один готовил и разносил еду, пятый же изучал книги Миларепы.

Оправившись от первого шока, Миларепа подумал: «Это, должно быть, магические фантомы местных божеств, которые меня невзлюбили. И правда, живя здесь уже долгое время, я ни разу не предложил им подношения и никак не поприветствовал». И он запел «Приветственную песню божествам Долины Сокровищ Красной Скалы»:

 

Это одинокое место, где стоит моя хижина, –

Земля, приятная Буддам,

Место, где живут совершенные создания,

Прибежище, где я живу один.

Вверху, над Долиной Сокровищ Красной Скалы,

Скользят белые облака,

Внизу плавно течет река Цанг,

Посредине вьются дикие ястребы.

Пчелы жужжат в цветах,

Опьяненные их благоуханьем,

Птицы порхают в кронах деревьев,

Наполняя все вокруг себя песнями.

В Долине Сокровищ Красной Скалы

Молодые воробьи учатся летать,

Обезьяны любят прыгать и раскачиваться на деревьях,

И звери бегают просто так или наперегонки.

А я же совершенствую Два Ума Бодхи [xx],

и люблю медитировать.

О демоны [xxi], духи [xxii] и боги этих мест,

Все друзья Миларепы,

Испейте нектар доброты и сострадания

И возвращайтесь в свои жилища.

 

Но индийские демоны не исчезли, а лишь злобно уставились на Миларепу. Двое стали наступать: один строил дикие гримасы, кусая при этом свою нижнюю губу, другой страшно скрежетал зубами, третий, подкравшись сзади, свирепо рассмеялся и громко крикнул. Все они беспрерывно пытались напугать Миларепу ужасными гримасами и ужимками.

Миларепа, зная об их недобрых намерениях, приступил к медитации Гневного Будды, и с силой повторял очень мощное заклинание[xxiii]. Но демоны все не исчезали. Тогда он с глубоким состраданием стал проповедовать им Дхарму, однако они по-прежнему и не думали уходить.

Наконец, Миларепа объявил: «Силой милости Марпы я уже полностью осознал, что все существа и все явления – плод моего собственного ума. Ум же представляет собой прозрачность Пустоты[xxiv]. Так какая же польза во всем этом, и что я за глупец – пытаюсь разогнать эти проявления снаружи!»

В неустрашимом состоянии духа Миларепа запел «Песню Осознания»:

 

Учитель-Отец, ты, кто победил Четырех демонов [xxv],

Я кланяюсь тебе, Марпа-Переводчик.

Я – тот, что перед вами, – человек с именем,

Сын Дарсена Гхармо [xxvi],

Был выпестован во чреве матери,

Где оформились мои Три канала [xxvii].

Младенцем спал я в колыбели,

Юношей увидел я дверь,

Возмужав, я жил на высокой горе.

Пусть грозен шквал на снежной вершине,

Но у меня нет страха.

Крута и беспощадна пропасть,

Но я не боюсь!

Я – тот, что перед вами, – человек с именем,

Сын Золотого Орла [xxviii],

Я отрастил крылья и оперился внутри скорлупы.

Младенцем спал я в колыбели,

Юношей я увидел дверь,

Возмужав, я летал в небе.

Пусть небо высоко и широко, я не боюсь,

Пусть путь крутой и узкий, я – бесстрашен.

Я – тот, что перед вами, – человек с именем,

Сын Нья Чен Ер Мо [xxix], царя рыб.

Во чреве матери вращал я своими золотыми глазами.

Младенцем спал я в колыбели,

Юношей я научился плавать,

Возмужав, я плавал в великом океане.

Пусть рев и грохот волн наводят ужас –

У меня нет страха,

Пусть рыболовных крючков великое множество,

не боюсь.

Я – тот, что перед вами, – человек с именем,

Сын лам Кагью.

Вера моя выросла во чреве матери.

Младенцем вошел я в дверь Дхармы,

Юношей я вникал в поучения Будды,

Возмужав, я жил один в пещерах.

Пусть множатся демоны, духи и бесы,

Я не боюсь.

У снежного льва никогда не замерзнут лапы,

Иначе что за польза

Называть льва «царем» –

Тем, кто обладает Тремя Совершенными Силами [xxx].

Орел никогда не падает вниз с небес, –

А иначе не было бы это абсурдом?

Железа глыбу камень не расколет.

А то зачем же очищать железную руду?

Я, Миларепа, не боюсь ни демонов, ни пороков.

Будь они способны испугать Миларепу,

На что тогда его осознание и Просветление?

О духи и демоны, не признающие Дхарму,

Я благоволю вам сегодня!

Принимать вас – в радость мне!

Молю, останьтесь, не спешите уходить,

Мы будем разговаривать и играть.

И пусть потом вы все равно уйдете,

но останьтесь на ночь. Мы сопоставим черную Дхарму с белой [xxxi]

И посмотрим, кто лучший игрок.

Вы дали клятву сокрушить меня.

Какой же срам и стыд вы обретете,

Ведь замысел отнюдь не воплощен.

 

Миларепа уверенно поднялся и ринулся на демонов. Испуганно отпрянув, в отчаянии они стали вращать глазами и бешено трястись. Потом, слившись в общем вихре, они все вдруг превратились в одного демона, а он – исчез.

«Это был Демон-король, Винаяка[xxxii], – подумал Миларепа. – Тот-Кто-Создает-Препятствия пришел сюда в поисках возможности для совершения зла. И буря, несомненно, тоже была вызвана им. Благодаря милости моего Учителя, он не нашел способа нанести мне вред».

Этот случай позволил Миларепе сделать огромный шаг в духовном развитии.

Это история о нападении Демона-короля Винаяки. У нее есть три разных значения и соответственно три названия: «Шесть способов думать о моем Учителе», «Сказание Долины Сокровищ Красной Скалы» или «Рассказ о том, как Миларепа собирал хворост».

 

Глава вторая

Путешествие к Лаши

Поклон всем Учителям!

 

Однажды, находясь в отшельничестве в Долине Драгоценностей, великий мастер йоги Джецюн[xxxiii] Миларепа подумал: «Мне нужно послушаться веления моего Гуру и пойти медитировать к Снежной Горе Лаши». И он отправился в это место.

Миларепа дошел до Нья Нон Цар Ма, деревни на пути к Снежной Горе Лаши. Жители Цар Ма в это время пировали. В ходе разговора кто-то спросил:

– А известно ли вам, что есть некий великий практик по имени Миларепа? Он имеет обыкновение жить в снежных горах, в удаленных и необитаемых местах, соблюдая аскетическую дисциплину, чего не может делать никто, кроме самых выдающихся буддистов. Слышали ли вы что-нибудь о нем?

Пока они высказывали похвалы в адрес Джецюна, Миларепа уже стоял на пороге. Красивая девушка по имени Лезебум, вся в богатых украшениях, вышла ему навстречу, поприветствовала, спросила:

– Кто ты, и откуда пришел?

– Дорогая хозяйка, – отвечал Миларепа, – я практик Миларепа, который всегда живет в горах, вдали от людей. Я пришел сюда, чтобы попросить еды.

– Я с радостью дам тебе чего-нибудь, – сказала девушка, – но правда ли, что ты Миларепа?

Он ответил:

– Мне незачем тебе лгать.

Девушка, в восторге, молнией метнулась в дом, чтобы огласить радостную весть. Она обратилась ко всем пировавшим со словами:

– Вы вели беседу о том прославленном йоге, что живет где-то далеко. Так вот: он сейчас стоит в дверях.

Все устремились к дверям, и одни кланялись Джецюну, другие задавали ему разные вопросы. Все поняли, что перед ними – действительно Миларепа. Затем они пригласили его войти, выказали ему большой почет и уважение и подали ему еды.

Хозяйка, богатая молодая девушка по имени Шиндормо, державшаяся с Джецюном в высшей степени гостеприимно, спросила:

– Почтенный, могу ли я узнать, куда ты направляешься?

Миларепа отвечал:

– Я держу путь к Снежной Горе Лаши, где буду практиковать медитацию.

На это девушка сказала:

– Мы надеемся, что ты окажешь нам любезность – побудешь в Дрелун Джуму и благословишь это место. Мы позаботимся о съестном – сколько бы тебе ни потребовалось, ты сможешь не думать об этом.

Среди гостей был наставник по имени Шаджа Гуна, который сказал Миларепе:

– Если бы ты был так добр и пожил здесь, в Дрелун Джуму, долине привидений, это пошло бы на пользу и тебе и нам. Я буду заботиться о тебе наилучшим образом.

А один мирянин воскликнул:

– Как это было бы здорово, имей мы удовольствие видеть великого практика гостящим у нас! У меня отличная ферма, но демоны и привидения становятся дерзки до такой степени, что бесцеремонно появляются даже в дневное время! Они настолько агрессивны, что я уже не осмеливаюсь подходить близко. Я очень рассчитываю на твою доброту и сострадание и потому прошу тебя посетить мое хозяйство как можно скорее.

Все приглашенные стали совершать поклоны Джецюну, прося его пойти с этим человеком и посмотреть, что там такое происходит. Миларепа отвечал:

– Я пойду туда без промедления, – отнюдь не из-за вашей земли и скота, но в повиновение моему Гуру.

– Мы рады твоему обещанию, – объявили они. – Сейчас разреши нам приготовить лучшие блюда и устроить тебе проводы.

Миларепа сказал на это:

– Я привык к одиночеству... Живу отшельником и не нуждаюсь ни в сопровождении, ни в хороших блюдах. Но, пожалуйста, примите мою благодарность за вашу заботу. Итак, я желаю идти на ту землю один. Потом вы сможете прийти и увидеть, что сделано.

Когда Миларепа достиг подножия горы, нелюди наслали устрашающие видения, желая напугать его. Дорога к вершине, почти касавшаяся неба, то и дело вздрагивала и вскидывалась на дыбы, как норовистая лошадь. Раздавались гневные раскаты грома, зубчатые всполохи пронзали пространство, и горы по обеим сторонам сотрясались и двигались. Река вдруг обернулась яростным водопадом и вырвалась из берегов, превратив долину в большое озеро, позднее названное озером Демонов. Миларепа выпрямился, совершил особый жест рукой, и наводнение тотчас же прекратилось. После этого он направился к нижней части долины. Но демоны сотрясали горы с обеих сторон, и огромные камни, сталкиваясь и переворачиваясь, сплошным потоком падали вниз. Пройти под этим страшным дождем было не возможно. Тогда Богиня возвышенности проложила Джецюну тропинку, змейкой извивающуюся по горе, – тропу позже назвали Дорогой Богини возвышенности. Это усмирило демонов младшего ранга, но старшие и более сильные демоны, обозленные своей неудачей, столпились на другом конце дороги, чтобы начать новую атаку. Миларепа сконцентрировал свой ум и сделал еще один мистический жест, чтобы укротить их. Внезапно все злые видения исчезли. На скале, где стоял Миларепа, отпечатался его след[xxxiv]. Не успел великий йогин сделать и нескольких шагов, как все небо очистилось. Вдохновленный случившимся, он уселся на вершине холма; он вошел в Самадхи милосердия[xxxv], – и неизмеримое сострадание ко всему живому поднялось в его сердце. В результате Миларепа испытал чувство огромного духовного роста и воодушевления. Позднее место, где он сидел, было названо Возвышенностью милосердия.

Затем Миларепа пошел на берег реки Хорошей и практиковал там Самадхи Йоги Текущей Реки[xxxvi].

 

На десятый день осеннего месяца года огненного тигра демон из Непала по имени Бха Ро во главе огромной армии себе подобных, заполонившей землю и небо в долине Хорошей реки, пришел бросить вызов Миларепе. Сначала демоны сдвинули горы и опрокинули их на Джецюна, затем атаковали его ударами молний и дождем стрел и копий. Они кричали, осыпая угрозами и всячески понося его: «Мы убьем тебя! Мы свяжем тебя и разрубим на куски!» И так далее и тому подобное. Они представали перед ним в отвратительных и ужасных обличьях, чтобы напугать его.

Видя злобные намерения армии демонов, Миларепа запел песню «Истина Кармы»:

 

Я нахожу Прибежище во всех милосердных Учителях

И свидетельствую им свое почтение.

Через миражи и иллюзии

Вы, вредоносные демоны и демоницы,

Можете создавать эти фантастические ужасы.

Вы, жалкие демоны А Ца Ма [xxxvii], голодные духи,

Никогда не причините мне вреда.

Так как ваши негативные кармы прошлого

Полностью созрели [xxxviii], вам достались

Демонические тела в этой жизни.

С извращенными умами и уродливыми телами,

Вы вечно скитаетесь в поднебесье.

Ведомые жгучими клешами [xxxix],

Ваши умы полны враждебных и порочных мыслей.

Ваши дела и слова зловредны и разрушительны.

Вы кричали: «Убейте его! Рубите его! Колите его!

Режьте его!»

Я – практик, свободный от мыслей [xl],

Знающий, что нет такой вещи, как ум.

Гуляю, храбрый, как лев, –

Все действия бесстрашны, как сама смелость,

Тело мое сливается с телом Будды,

Слова подобны словам истины Татхагаты,

Ум погружен в Царство Великого Света [xli].

Я ясно вижу пустотную природу Шести групп [xlii].

Такой практик, как я, не обращает внимания

На брань голодных духов!

Если закон причины и следствия действенен

И совершающий зло получает за это по заслугам,

То сила созревшей кармы [xliii] низвергнет его

На горестный путь страданий и печали.

Огорчительно и прискорбно, что вы, духи и демоны,

Не понимаете истины [xliv]!

Я, на первый взгляд ничем неприметный Миларепа,

Сейчас песней проповедую вам Дхарму.

Все живые существа, не могущие жить без пищи, –

Мои отцы и матери!

Печалить тех, кому мы должны быть благодарны, –

Что может быть бессмысленнее и дурней!

Разве не было бы хорошо,

Если бы вы отвергли свои порочные мысли?

Разве не было бы лучше и отрадней,

Если бы вы практиковали десять добродетелей [xlv]?

Помните это и размышляйте над смыслом сказанного,

Приложите все силы к тому,

Чтобы понять это и принять.

 

Демоны стали насмехаться над Миларепой: «Ты не проведешь нас своей бессвязной болтовней. Мы отказываемся прекратить нашу магию и оставить тебя в покое». Затем они, чтобы сразить йогина, колдовскими чарами умножили свое сверхъестественное вооружение и укрепили мощь демонической армии. Помедлив секунду, Миларепа потом сказал: «Внемлите мне, вы, армия демонов! Милостью моего Гуру я стал практиком, который полностью осознал Окончательную истину. Для меня неудобства и препятствия, вызываемые демонами, – гордость йогического ума. Чем больше неудобств, тем больше я продвигаюсь по Пути Бодхи[xlvi]. Теперь послушайте мою песню о "Семи Украшениях"»:

 

Я свидетельствую почтение Марпе-Переводчику!

Я, видящий подлинную суть бытия,

Пою песнь Семи Украшений.

Вы, несговорчивые демоны, собравшиеся здесь,

Навострите уши и слушайте внимательно мою песню.

На краю Сумеру [xlvii], центральной горы,

Сияет небо синее над Южным континентом [xlviii];

Небосклон – красота земли,

Синь небесная – ее украшение.

Высоко над великим деревом Сумеру [xlix]

Переливаются яркие лучи солнца и луны,

Освещая четыре континента.

С любовью и состраданием Король-Нага [l] распоряжается

своей чудесной силой,

Из бескрайнего неба он испускает дождь.

Для земли это все – украшение.

С великого океана поднимаются водяные пары.

Достигая просторного неба,

Они образуют большие облака:

Закон причинности руководит превращениями

первоэлементов.

В середине лета радуги появляются над равниной,

Плавно опираясь на холмы.

Для равнин и гор радуга – украшение.

На западе, когда дождь падает в холодный океан,

Кусты и деревья на земле расцветают.

Для всех тварей на Континенте все это – украшение.

Я, практик, желающий оставаться в уединении,

Медитирую на Пустоту ума.

Устрашенные силой моей концентрации,

Вы, завистливые демоны, вынуждены прибегнуть к магии.

Для практика демонические заклинания – украшение.

Вы, нелюди, слушайте внимательно! Внемлите мне!

Знаете вы, кто я? Я – йогин Миларепа.

Из моего сердца растет

Цветок ума – Просветление.

Чистым голосом [li] я пою эту аллегорию вам,

Искренними словами я проповедую вам Дхарму,

С сострадающим сердцем советую я вам:

Если в ваших сердцах пробьются ростки воли к Бодхи [lii],

Пусть мало пользы от вас другим существам,

Знайте, что тогда, отрекаясь от десяти зол [liii],

Вы обретете радость и Освобождение.

Если вы последуете моим поучениям,

Ваши совершенства намного возрастут;

Если вы будете практиковать Дхарму сейчас,

То в конце обретете неугасающую радость.

 

Большинство демонов было обращено песней. Они почувствовали доверие и уважение к Миларепе и оставили свое злое колдовство. Они сказали: «Ты поистине великий практик, обладающий чудесными силами. Без твоего объяснения Истины и демонстрации чудодейственных сил мы бы никогда ничего не поняли. Так что мы не будем беспокоить тебя. Еще мы очень благодарны за твое объяснение истины кармы. Честно говоря, наша рассудительность ограниченна, невежество же не имеет границ. Наши умы погрязли в трясине привычных мыслей[liv]. Просим, поэтому, преподай нам такой урок, чтобы смысл его был всеохватывающим, а извлеченная из него польза поистине великой, но и не забудь позаботиться о том, чтобы мы без особых трудностей смогли его понять и претворить в жизнь».

И Миларепа тогда спел «Песню о Семи Истинах»:

 

Я кланяюсь тебе, Марпа-Переводчик.

Молю, чтобы ты даровал мне рост Ума Бодхи.

Как бы ни были красивы слова песни,

Лишь мелодию слышат те,

Кто не понимает слов истины.

Если иносказание не согласуется с учением Будды,

То, как бы красноречиво оно ни звучало,

Это – лишь гул эха.

Если кто-то не практикует Дхарму,

То, как бы ни претендовал он на большую

осведомленность в доктринах,

Это – лишь самообман.

Жизнь в уединении – самозаточение,

Если не практиковать наставления Устной Передачи.

Работа на своем клочке земли – лишь самонаказание,

Если пренебрегать учением Будды.

У тех, кто не заботится о своей нравственности,

Молитвы – лишь принятие желаемого за действительное.

У тех, кто не практикует то, что проповедует,

Ораторство – лишь вероломная ложь.

Уберегся от неверных поступков – и негативность

убывает сама собой;

Хорошие дела совершены – заслуга заработана.

Оставайтесь в уединении и медитируйте, наедине

с самими собой;

Много разговоров – занятие бестолковое.

Следуйте тому, что я пою, и практикуйте Дхарму!

 

Вера в Миларепу еще больше завладела его слушателями, и они выказали ему большое почтение. Они совершили поклоны и обошли вокруг Миларепы[lv] много раз. Большинство из них разошлись по домам. Однако предводитель демонов Бха Ро и некоторые его последователи по-прежнему не унимались. Вновь они наколдовали чудовищные видения, чтобы напугать Миларепу, но он встретил их песней, в которой говорилось об истине добра и зла:

 

Я склоняюсь к ногам милостивого Марпы.

Вы все еще в злобном настроении, о вредоносные демоны?

Вашим телам легко летать по небу,

Но ваши умы полны скверных стереотипных мыслей.

Вы обнажаете свои чудовищные клыки,

дабы напугать других,

Но вы можете быть уверены: нанося вред кому-то,

Вы только прибавляете беспокойства самим себе.

Закон кармы никогда не приостанавливается:

Никому не избежать ее созревания [lvi].

Вы только приносите беспокойство самим себе,

Голодные духи, смятенные, ничтожные создания!

Видя вас, я печалюсь и испытываю жалость к вам.

Поскольку вы никогда не перестаете бесчинствовать,

Быть порочными – нормально для вас.

Пленники кармы убиения,

Вы получаете удовольствие от мяса и крови в виде пищи.

Из-за того, что лишаете жизни других,

Вы рождаетесь голодными духами.

Ваши негативные поступки привели вас

На дно низшего пути.

Освободитесь, друзья мои, от сетей кармы

И попытайтесь достичь истинного счастья,

Что вне надежды и страха!

 

Демоны фыркнули: «Ты искусно выдаешь себя за проповедника, отлично знающего учение, – это весьма впечатляет. Но какую защиту ты приобрел от практики Дхармы?» Ответом Миларепы стала «Песня о совершенной защищенности»:

 

Поклон совершенному Марпе!

Я – практик, видящий Окончательную Истину.

В Истоке Нерожденного я сначала понял

свою защищенность,

На пути Неугасания медленно оттачиваю я свою силу,

Используя полные смысла символы и слова,

Истекающие из моего великого сострадания,

Я сейчас пою эту песню

Из абсолютной сферы сути Дхармы.

Из-за вашей кармы, создавшей

Густую слепоту и непроходимую искаженность,

Вы не можете понять смысл Окончательной Истины;

Слушайте поэтому Полезную Истину [lvii].

В своих незапятнанных древних сутрах

Все Будды прошлого неоднократно

Напоминают об извечной истине кармы:

Любое живое существо – наш родственник.

Это – вечная Истина на все времена.

Слушайте внимательно учение о сострадании.

Я, йогин, развившийся благодаря своей практике,

Знаю, что внешние помехи – лишь театр теней,

А фантасмагорический мир –

Магическая игра нерожденного ума.

Смотря в ум, видишь

Ума природу, невещественного и пустотного.

Благодаря медитации в уединении,

Благоволение Учителей Передачи

И учение великого Наропы [lviii] обретается.

Внутренняя истина Будды

Должна быть объектом медитации.

Благодаря милостивому наставничеству моего Гуру

Трудная для понимания внутренняя сущность Тантры

Постигается.

Через практику Йоги Возникновения и Завершения [lix]

Жизнетворная сила возбуждается

И постигается внутренняя причина микрокосма.

Поэтому во внешнем мире я не боюсь

Иллюзорных препятствий.

К великой божественной линии преемственности

я принадлежу,

С неисчислимыми практиками, великими как

Пространство.

Когда в своем собственном уме размышляешь

Над изначальным состоянием ума,

Иллюзорные мысли сами собой растворяются

В сфере Дхармадхату [lx].

Ни загрязнений, ни загрязненного не видно.

Полностью изучив сутры,

Большего не узнаешь.

 

Главный и подчиненные ему демоны поднесли тогда Миларепе свои черепа[lxi], поклонились и обошли вокруг него много раз. Они пообещали принести ему месячный запас еды и исчезли, как радуга в небе.

Следующим утром, на рассвете, демон Бха Ро привел из Мена множество богато одетых женщин-духов и многочисленную свиту. Они принесли драгоценные кубки с вином и медные подносы с горами разнообразных яств, включая рис и мясо, которые они предложили Джецюну. Обещая в будущем служить и подчиняться, они поклонились ему много раз и исчезли. Один из покорившихся Миларепе демонов, Джарбо Тон Дрем, был вожаком многих дэвов.

Этот опыт принес Миларепе новые йогические достижения. Он оставался в этом месте месяц, полный энергии и радостный, не заботясь о пропитании.

Однажды, когда месяц уже прошел, Миларепа вспомнил об одном месте в Лаши, славившимся своей хорошей водой, и решил пойти туда. На его пути расстилалась равнина, усыпанная душистыми тамарисками. В центре равнины стояла большая скала с выдающимся выступом наверху. Миларепа решил посидеть на этой скале какое-то время. Появилось множество богинь, которые кланялись ему и ублажали богатыми подношениями. Одна богиня оставила два отпечатка ног на скале и затем исчезла, как радуга.

Миларепа продолжил свой путь, а тем временем собралась шайка демонов и колдовски сотворила видения громадных женских органов на дороге, чтобы шокировать его. Тогда Джецюн сконцентрировал свой ум и выставил мистическим жестом свой возбужденный мужской орган. Он пошел дальше и, пройдя через видимость девяти женских органов, дошел до скалы в форме влагалища, стоявшей в центре, – воплощение местности. Он вставил фаллической формы камень в отверстие скалы – символический акт, который развеял сладострастные образы, плоды демонического колдовства.

Когда Миларепа достиг середины равнины, демон Бха Ро пришел поприветствовать его. Он приготовил сиденье для Джецюна, предложил ему подношения и услуги и попросил о буддийских поучениях. Миларепа прочитал ему понятную лекцию о карме, потом демон исчез в массивной скале перед сиденьем.

Миларепа, в весьма приподнятом настроении, оставался на центральной равнине месяц, а затем направил стопы к Нья Нон Цар Ма.

Там он сказал людям, что равнина действительно была скверной, пока он не победил демонов и не превратил ее в подходящее для практики Дхармы. Он также сказал им, что хотел бы как можно скорее вернуться туда, чтобы медитировать.

После этого жители местности стали глубоко доверять Миларепе.

 

Таков рассказ о путешествии к Лаши.

 

Глава третья

Песня заснеженных склонов

Поклон всем Учителям!

 

После посещения Снежной Горы Лаши Миларепа еще больше прославился как покоритель зловредных демонов и духов. Все люди деревни Нья Нон принялись посещать его – желая кто услужить, а кто сделать подношение. Среди них была женщина по имени Вурмо, которая с глубокой неколебимой верой искала поучении Дхармы. У нее был юный сын по имени Джоупува, и она решила предложить его Миларепе в качестве слуги, когда мальчик подрастет.

Миларепа был приглашен селянами побыть в Нья Нон Цар Ма, где его посетила щедрая последовательница Шиндормо. Джецюн пробыл некоторое время в деревне, но вскоре почувствовал, что сильно удручен привязанностью окружающих к мирскому. Не скрывая неудовлетворенности, он сказал селянам, что хочет вернуться на Снежную Гору Лаши. Селяне воскликнули:

– Почитаемый! Это ради самих себя, а не для блага других существ мы просим тебя остаться в нашей деревне на зиму и учить. Ты можешь победить демонов зла в любое время. Весной все будет готово для того, чтобы отправиться в путь.

Достопочтенный Дунба[lxii] Шаджагуна, священнослужитель, и Шиндормо были особенно искренни в своих увещеваниях:

– Зима на пороге – тебя встретят многие трудности и тяготы на снежной горе. Пожалуйста, отложи уход на более поздний срок.

Невзирая на их многократные мольбы, Миларепа твердо вознамерился идти. Он сказал:

– Я – сын династии Наропы. Я не боюсь тягот и бурь, что свирепствуют на снежной горе. Оставаться постоянно в деревне было бы для меня хуже смерти. И мой Учитель Марпа велел мне не отвлекаться на мирское и оставаться в одиночестве, следуя духовному пути.

Тогда жители деревни Цар Ма быстро приготовили для него припасы. Перед уходом он пообещал встретиться с теми, кто в течение зимы будет приходить за наставлениями по Дхарме. Дунба Шалжагуна, Шиндормо и еще четверо, монахи и миряне, сопровождали Джецюна, неся питье для прощального возлияния. Они пересекли холм и пришли на небольшое плато.

Взяв с собой муку, рис, кусок мяса и кусок масла, Миларепа отправился один в Великую Пещеру Покоренных Демонов, где намеревался расположиться.