О подмене понятий в проекте закона пмр «о социально-правовой защите от насилия в семье»

В результате общественной экспертизы проекта Закона ПМР «О социально-правовой защите от насилия в семье» выработано заключение об искажении понятия «насилие» путём значительного расширения понятийного круга за счёт включения в него понятий, прямо связанных с проявлениями обоснованных запретов и ограничений, заботы, воспитания, соответствующих традиционным морально-нравственным нормам внутрисемейных взаимоотношений и не нарушающих действующее законодательство ПМР.

В частности, пп. д) – и) Ст.1 законопроекта, определяющие понятие и виды проявления «насилия в семье» (или «семейного насилия») дублируют понятия и связанные с ними категории и виды деяний, уже характеризующихся действующим законодательством ПМР как насилие и влекущих за собой уже законно установленные виды и меры не только административной (в частности, положениями Разд.: III, IV, Ст.: 5.59, 6.11, 6.16, 6.18 КоАПП ПМР), но и уголовной ответственности (в частности, Ст.: 110, 111, 114, 116, 122, 123-2, 124, 128, 129, 130, 131, 132 УК ПМР).

Такие водимые законопроектом инструменты как «защитное предписание» и «Судебное охранное предостережение» также дублируют уже установленные действующим законодательством механизмы и меры судебного, прокурорского и милицейского реагирования.

Это указывает на то, что законопроект не вводит дополнительные эффективные меры ответственности в сфере преступлений, связанных с насилием над личностью, в том числе, и во внутрисемейных отношениях, а опирается на уже имеющиеся нормы и положения действующего законодательства, подтверждая, тем самым, их потенциальную эффективность.

В то же время, введение идентичных параллельных понятий и функций усложняет саму конструкцию законодательства, создаёт предпосылки для запутывания процесс регулирования затронутой сферы юридических отношений.

Ссылка в Пояснительной записке к Законопроекту на наличие в Законодательстве ПМР только уголовной ответственности за деяния, классифицируемые как «насилие», не соответствует действительности, так как действующее Законодательство ПМР устанавливает и обширный перечень видов и мер административного наказания за данный вид правонарушений.

Следовательно, вопросы эффективности борьбы и профилактики деяний, связанных с насилием во внутрисемейных взаимоотношениях лежат в плоскости полноты и качества исполнения действующего законодательства, а не его совершенства.

Также пп. д) – и) Ст.1 законопроекта, определяющие понятие и виды проявления «насилия в семье» (или «семейного насилия») размывают понятие «насилие» путём обобщения формулировок, в результате применения которых как факт насилия классифицируется «любое умышленное действие (бездействие) одного члена семьи в отношении другого, если это действие (бездействие) ущемляет законные права и свободы члена семьи, причиняет ему физические или психические страдания и наносит моральный вред, либо содержит угрозу физическому или личностному развитию несовершеннолетнего члена семьи».

Вследствие формулировок данных и других положений законопроекта законную силу получает механизм субъективной, в том числе, заинтересованной оценки внутрисемейных взаимоотношений непосредственно членами семьи, а также сторонними лицами, включая негосударственные и международные организации.

Согласно понятийному аппарату законопроекта, в категорию «насилие» попадают не только действия ограничительного, запретительного, воспитательного характера, продиктованные взаимными обязательствами членов семьи, установленными традиционными общепринятыми морально-нравственными нормами и действующим Законодательством ПМР (и не нарушающие их), но и такие субъективно воспринимаемые явления, как «угроза», «намерения», а также «вероятность» (!) насилия.

Учитывая, что одной из особенностей внутрисемейных взаимоотношений является определённое ограничение персональной свободы отдельных членов семьи, в том числе, связанное с родительскими, супружескими, бытовыми и иными обязательствами и обязанностями, обеспечивающими целостность, жизнеспособность и само существование семьи как общественной ячейки, любое из этих общепринятых традиционных морально-нравственных ограничений, согласно положениям законопроекта, может быть расценено как «насилие» всего лишь на основании мнения члена семьи, несогласного с ограничением (например, с отказом в приобретении каких-либо желаемых товаров и услуг или с требованием выполнения бытовых или образовательных обязанностей) или мнения стороннего лица, не являющегося участником внутрисемейных взаимоотношений, руководствующегося субъективными мотивами.

Положения законопроекта выводят внутрисемейные взаимоотношения из сферы действия правового механизма объективного установления, оценки и доказательности насилия над личностью, устанавливают презумпцию виновности участников внутрисемейных взаимоотношений.

Вывод:

Введение особой, отличающейся от общей практики, процедуры выявления случаев «семейного насилия» и мер ответственности при наличии адекватных положений Уголовного Кодекса и Кодекса об административно-правовых нарушениях создаёт ситуацию, когда одно и то же преступление определяется по-разному. Это нарушает базовый принцип равенства всех перед законом и открывает широкое возможности для юридического произвола, то есть беззакония.

Учитывая, что, согласно законопроекту, поводы и механизм привлечения лица к ответственности за «насилие в семье» являются существенно более простыми, чем привлечение к ответственности за правонарушения аналогичной «степени тяжести» в иных сферах, семейное положение превращается в отягощающее обстоятельство, что, в свою очередь, направлено против института семьи в целом.

Понятийный аппарат проекта Закона Приднестровской Молдавской Республики «О социально-правовой защите от насилия» формирует резко негативный образ семьи, так как фактически безгранично расширяет круг явных и возможных проявлений, которые могут быть сочтены насилием, не предъявляя при этом требований какой-либо доказательности факта насилия.

Трактовка понятий психологического и морального насилия апеллирует к обширному кругу субъективных стереотипов, с которыми можно связать многие аспекты внутрисемейных взаимоотношений, неизбежных ограничений персональной свободы участников семьи, а также семейных функций, связанных с осуществлением родительских обязанностей и, прежде всего, с воспитательными функциями.

Таким образом, законопроект ставит семью в положение, в котором она априори воспринимается как структура, участники которой подвергаются постоянному психологическому насилию и агрессии. То есть положения законопроекта являются инструментом разрушения системы семейного воспитания и института семьи в общем.

Познавательные статьи:



Где возникла философия и почему?

Относительная высота сжатой зоны бетона

Сущность проекции Гаусса-Крюгера и использование ее в геодезии

Тарифы на перевозку пассажиров