Проблемы и перспективы развития ВЭД

 

Перспективы дальнейшего развития российской экономики по-прежнему будут определяться главным образом конъюнктурой цен на углеводородное сырье. Например, в прогнозе социально-экономического развития РФ на 2010- 2012 гг. приросты важнейших макропоказателей за 2007-2013 гг. существенно различаются по вариантам изменения цен на нефть марки «Urals» (от 39 долл./барр. до 62 долл./барр.). Диапазоны значений индексов прироста макро-показателей по вариантам весьма широки: ВВП – от 17,1 до 20,5%; инвестиций в основной капитал – от 31,5 до 40,1%; реальных располагаемых доходов населения – от 20,7 до 30,8%. Зависимость социально-экономического развития России от динамики мировых цен на нефть сильнее, чем от экономической политики и институциональных реформ.

Во-вторых, «сырьевая» модель экономики не обеспечивает нормального развития России хотя бы потому, что запасы полезных ископаемых со временем истощаются, а разведка новых месторождений требует все более высоких удельных капиталовложений. Официальные данные о запасах нефти и газа отсутствуют. По данным ООО «Газпром», в 2005 г. запасы газа составили 47,7 трлн. куб. м (27,9% мировых запасов). В этом году впервые за много лет прирост запасов перекрыл объем добычи газа, однако уже в 2006 г. они сравнялись. В 2003 г. публиковалась оценка разведанных извлекаемых запасов нефти в РФ в 25,2 млрд. т. За 1994-2001 годы они сократились на 700 млн. т. Планы резкого наращивания запасов нефти в будущем государство пока что не подкрепляет соответствующими мерами экономического регулирования. В течение 90-х годов запасы нефти уменьшились на 14%, и до сих пор их прирост не покрывает добычи. Более десятилетия Россия «проедала» запасы нефти и газа, оставшиеся от СССР. При этом кажущиеся еще огромными запасы углеводородов все труднее и дороже добывать. Вполне возможно, что в ближайшие десятилетия российская экономика столкнется с сокращением добычи нефти и газа, а прогнозы ее роста останутся лишь прожектами. Поэтому уже сейчас важнейшей задачей экономической политики является трансформация «нефтедолларовых» рентных доходов в активы, приносящие прибыль, независимо от цен на нефть.

В-третьих, «сырьевая» модель экономики плоха тем, что быстрый рост экспорта сырья благодаря росту его добычи или цен на рынках порождает экономический парадокс, известный как «голландская болезнь». Ее сущность заключается в том, что рост добычи и экспорта сырья в минерально-сырьевом секторе приводит к перемещению ресурсов труда и капитала из торгуемого сектора в неторгуемый несырьевой сектор. В России «голландская болезнь» пока что проявляется в «мягкой форме», а именно – в отставании роста обрабатывающих производств по сравнению с ростом ВВП. В целом их рост отстал в 2005-2006 гг. от роста ВВП лишь на 2,8%. В то же время, рост производства пищевых продуктов, включая напитки, и табака отстал за два года от роста ВВП на 3,1%; текстильного и швейного производства – на 6,9%; машин и оборудования – на 9,1%; транспортных средств и оборудования – на 3,6%. Рост выпуска электрооборудования, электронного и оптического оборудования в 2000-2004 гг. опередил рост ВВП на 73%, а в 2005-2006 гг. – лишь на 0,44%. Такая динамика выпуска промышленностью несырьевых торгуемых продуктов во многом объясняется изменением реального курса рубля. В 1998 г. он упал по отношению к доллару на 46,7%, что резко повысило ценовую конкурентоспособность российских производителей. Однако в конце 2006 г. реальный курс рубля к доллару на 13% превысил уровень конца 1997 г. К концу августа это превышение возросло до 20%.

В-четвертых, недостатком «сырьевой» модели экономики является недостаточно быстрый научно-технический прогресс (НТП). А ведь он является основным источником современного экономического роста. В сырьевом секторе состав продукции почти не меняется, а применение новых технологий связано с созданием новых машин, оборудования, транспортных средств, реагентов, методов разведки и бурения скважин и т.д. Т.е. без НТП в торгуемом секторе стране приходится эти технологии импортировать. Получая природную ренту, страна-экспортер сырья в то же время вынуждена платить «интеллектуальную ренту» странам – технологическим лидерам.

Можно сделать вывод: если ничего не менять, то будущее российской экономики сведется к роли сырьевого придатка стран Запада и Китая. Но как ее избежать? Во-первых, сменить модель экономического развития. Во-вторых, изменить макроэкономическую политику. Нужно перестать девальвировать рубль, привлекая спекулятивные капиталы из-за рубежа. Это позволит ослабить «голландскую болезнь». Надо прекратить практически бесплатное кредитование западных стран и начать вкладывать государственные средства в реальные активы. Обеспечив отток спекулятивного капитала из России и заместив иностранные займы российских госкомпаний бюджетными кредитами, можно без усиления инфляции инвестировать средства Фонда национального благосостояния в развитие российского машиностроения. Можно вкладывать нефтяные доходы внутри страны, не провоцируя, а замедляя инфляцию: в высокотехнологичные инвестпроекты; в создание компаний на высокомонополизированных рынках; в расширение «узких мест», порождающих структурную инфляцию (например, в развитие цементной промышленности); в отрасли, в которых улучшатся конкурентные преимущества в случае падения цен на нефть. Уже сейчас государству нужно форсировать строительство и модернизацию российских авиастроительных или автомобильных заводов, вкладывая средства в приобретение их акций или в создание новых компаний с полным циклом производства, не занимающихся лишь «отверточной» сборкой.