Коммуникативная, синергетическая)

 

Постклассическая философия (постмодернизм) отражает мировоззренческие процессы, произошедшие в последние десятилетия ХХ в.

Впервые термин «постмодерн» употребил немецкий философ Рудольф Панвиц в работе «Кризис европейской культуры», вышедшей в 1917 г. В 60-е гг. термин употреблялся в среде интеллектуалов для обозначения кризисного состояния авангардной литературы. Но только в 80-е гг. данный термин приобрел категориальный и философский статус. Основные теоретики постмодерна – это Ж. Деррида, Ж. Бод-рийяр, Ж. Делез, Ф. Гваттари, Ж. Лакан, У. Эко, Ч. Дженкс и др.

Постмодернизм – это прежде всего, ощущение и осознание бытия, культуры, мышления как игры, т.е. чисто эстетический подход ко всему и вся в цивилизационно-культурных полях. Принципы и правила постмодернистской игры с культурным наследием предельно свободны, поэтому их теоретики отказываются от всех традиционных философско-эстетических категорий, понятий и принципов художественно-эстетического мышления и заменяют их свободно трактуемым рядом как будто бы новых принципов и понятий.

Постмодернистская ситуация включает в свою орбиту не только культуру, эстетику и искусство, но и науку. Постмодернизм в науке – одна из магистральных тем западной эпистемологии 80–90-х гг. Философское осмысление достижений квантовой физики, термодинамики, информатики, теории игр, теории катастроф привело к выводу об изменении типа рациональности.

Понятие деконструкции было введено Ж. Деррида как попытка более точного перевода хайдеггеровского понятия «Destruction», кото-рое, как известно, носит не только негативный оттенок, поскольку сама интенция М. Хайдеггера не в разрушении традиции, а скорее в новом вопрошании об истоках. Ж. Деррида объясняет смысл термина «деконструкция» как разборка, разрушение, пере-структурирование.

В текстах Ж. Бодрийара ключевым является понятие «симулякр». Термином «симулякр» Ж. Бодрийар начинает оперировать в 1980 г. Именно в этот период открывается постмодернистский этап его творчества. Симулякр – это псевдовещь, заменяющая реальность постреальностью посредством симуляции, выдающей отсутствие за присутствие, стирающей различия между реальным и воображаемым. Симулякры провоцируют дизайнизацию искусства, выводя на первый план его вторичные функции, связанные с созданием определенной вещной среды, культурной ауры. Переходным звеном между реальным объектом и симулякром является кич как бедное значениями клише, стереотип, псевдовещь.

Ж. Бодрийар убедительно показывает, что современность вступила в эру тотальной симуляции всего и во всем. Власть, социальные институты, политические партии, культурные институты, вклю-чая и всю сферу искусства, не занимаются серьезными, реальными вещами и проблемами, а только симулируют такие занятия, ведут симулятивную игру в глобальном масштабе. Отсюда главный продукт такой игры – симулякры, бескрайнее море симулякров, образующих некую гиперреальность, которая сегодня реальнее самой реальности, ибо нам приходится жить и действовать только в ней.

Постфрейдистская концепция Жака Лакана была не просто воспринята постмодернизмом, но именно в его пространстве доказала свою жизнеспособность. Научный авторитет Лакана связан с тем новым структуралистским направлением психоаналитических исследований, начало которому было положено им в середине 50-х гг. Новизна его взглядов состоит в том, что он вышел за рамки как классического структурализма, так и ортодоксального фрейдизма, наметил новые перспективы исследований.

Центральными категориями в трудах Лакана являются символическое и бессознательное. Как известно, Лакан исходит из того, что бессознательное структурировано, как язык. Он сравнивает речь с мельничным колесом, посредством которого желание беспрестанно опосредуется, возвращаясь в систему языка. Лакан стремится к рациональному истолкованию бессознательного, ищет взаимосвязи его эмпирического и теоретического уровней, неклассические принципы обоснования знания, исследования бытия и познания.

Идеи Лакана о многоуровневой структуре психики представляют несомненный научный интерес. Он стремится исследовать сферу бессознательного, применяя специальные научные методы лингвистического анализа, размышляет о соотношении теории и практики. В методологическом плане одной из сквозных тем творчества Лакана является вопрос о соотношении реального, воображаемого и символического. Эти понятия он считает важнейшими координатами существования, позволяющими субъекту постоянно синтезировать прошлое и настоящее. Бессознательное символическое противостоит у Лакана сознательному воображаемому, реальное же по существу остается за рамками исследования. «Реальное–воображае-мое–символическое» по мнению Лакана есть первооснова бытия. Данную структуру он стремится исследовать методами точных наук.

Весьма показательна в плане внешней и внутренней полемики со структурным психоанализом эволюция постмодернистских взглядов Ж. Делеза и Ф. Гваттари. Их творчество стало одним из заметных этапов на пути формирования постмодернистской философии. Первая совместная книга Делеза и Гваттари «Анти-Эдип», задуманная как начало многотомника «Капитализм и шизофрения», произвела в свое время эффект разорвавшейся бомбы. Авторы решительно критиковали различные варианты психоанализа, противопоставляя им собственный метод – шизоанализ. Делез и Гваттари провоз-гласили своей целью отнюдь не возврат к Фрейду или Марксу, но «дезанализ», создание новой «школы шизофрении». Новизну своей концепции они усматривали в отказе от основных понятий структурного психоанализа Ж. Лакана – от структуры, символического, означающего.

Побудительным стимулом создания нового метода послужило стремление сломать устоявшийся стереотип западного человека – пассивного пациента психоаналитика, «невротика на кушетке» и утвердить нетрадиционную модель активной личности – «прогуливающегося шизофреника». «Шизофреник» здесь – не психиатрическое, а социально-политическое понятие. «Шизо» в данном случае – не реальный или потенциальный психически больной человек, а человек, отвергающий капиталистический социум и живущий по естественным законам «желающего производства». Его прототипы – персонажи С. Беккета, А. Арто, Ф. Кафки, воплощающие в чистом виде модель человека – «желающей машины». Цель шизоанализа – выявление бессознательного либидо социально-исторического процесса, не зависящего от его рационального содержания. Наиболее кратким путем достижения этой цели является искусство.

 

Философская мысль Беларуси.

Этапы становления

 

Философская культура на территории Беларуси сформировалась в период Средневековья благодаря выдающимся греко-православ-ным просветителям – К. Туровскому, К. Смолятичу, Е. Полоцкой.

В период Возрождения оформляются идеалы, заложившие основы духовности и национального самосознания нашего народа. Наиболее значительной фигурой этой эпохи сегодня единодушно признается Франциск Скорина (ок. 1490–1541). Он – первый белорусский первопечатник, гуманист и ученый. Его жизненный и творче-ский путь является наглядным примером синтеза культур Востока и Запада. Родившись в Полоцке, он здесь же получил начальное образование. Обучался на философском факультете Краковского университета, где ему была присвоена ученая степень бакалавра философии. С 1507 г. работает и продолжает учебу в Западной Европе. При материальной поддержке виленских меценатов Скорина создает в Праге издательство, в котором им были напечатаны и прокомментированы 23 книги Библии. Вернувшись на родину, он создает в Вильно новое издательство, оборудовав в доме одного из своих меценатов типографию, в которой он на церковном языке выпускает ряд книг Библии. В 1530 г. по приглашению прусского герцога Альбрехта Гогенцоллерна Скорина навестил Кенигсберг, в середине того же года вернулся в Вильно. Приблизительно в 1535 г. он выехал в Прагу, где и умер.

Было бы упрощением сводить творчество Скорины всего лишь к переводу и изданию библейских текстов. Отказавшись от средневековых образцов анонимного их истолкования, он внес в свои работы глубокое личностное начало, придав им форму живого размышления над тем, что близко и важно людям и обществу в целом. Характерная особенность этико-гуманистического мировоззрения Скорины – патриотизм. Скорина – основатель национально-патриотической традиции в истории белорусcкой культуры и общественной жизни.

С середины XVI в. на белорусских землях, входивших в состав Великого княжества Литовского (ВКЛ), приобретает необычайную мощь реформационное движение, которое возглавлял виленский воевода, канцлер ВКЛ Миколай Радзивил Черный (1515–1565). Помимо него Реформацию поддержала значительная часть белорусско-литов-ской аристократии, в том числе и такие могущественные магнаты, как Астафей Волович (ок. 1520–1587) и Лев Сапега (1557–1633).

Теснейшим образом с социально-политическими процессами, про-исходившими в этот период в ВКЛ, оказались связаны жизнь и творческая деятельность целого ряда беларуских реформаторов: Сымона Будного (ок. 1530–1593); его друга и помощника Василя Тяпинского (ок. 30–40 гг. XVI в. – ок. 1604), Андрея Волана (1530–1610). С конфессиональной точки зрения их философские идеи вписывались в рамки того движения протестантизма, которое на белорусских землях воплотилось в попытки создания евангелическо-реформатор-ской церкви, независимой, с одной стороны, от Рима, а, с другой, – от Константинополя и Москвы. Оказавшись меж «двух огней», белорусская Реформация не смогла в полном объеме реализовать свои цели. Но все же старания белорусских реформационных деятелей не пропали бесследно. Отстаиваемые ими идеи духовной свободы и религиозной терпимости в дальнейшем подхватывались новыми поколениями мыслителей.

При финансовой поддержке канцлера Радзивила Черного разворачивает на Беларуси свою деятельность Сымон Будны, знаменитый философ, историк, филолог и религиозный реформатор. В 1558 г. он приезжает в столицу ВКЛ Вильно, где занимает пост катехизиста (преподавателя протестантской общины). Вскоре на деньги Радзивила Будный вместе со своими друзьями основывает в Несвиже типографию, из которой выходят в свет две его работы на старобелорусском языке «Катехизис» и «Об оправдании грешного человека перед Богом» (последняя, к сожалению, не сохранилась). В 1565 г. после смерти своего куратора Радзивила Черного Будны перебирается в Заславль (под Минском), где к 1572 г. завершает работу над переводом Нового Завета. В следующем году он переезжает в Лоск (под Воложином), где в 1574 г. из его типографии выходит Новый Завет с предисловиями и комментариями философа. Еще один труд Будного «О главнейших положениях христианской веры», вышедший из той же типографии в Лоске в 1576 г., исследователи считают главным религиозно-философским произведением. В нем предлагается оригинальная версия происхождения христианства. Согласно ей, богом в христианской религии является лишь Бог-отец, Святой же Дух – только сила божья. Что касается Иисуса Христа, то он – простой человек, возведенный в божеский сан благодаря его высоким моральным достоинствам и несомненным заслугам в пропаганде христианского учения. По существу это была не столько теологическая, сколько типично рационалистическая интерпретация христианства, разрушавшая его основополагающий догмат святой Троицы.

Стоит ли удивляться тому, что в конце концов от философа вынужден был отречься и его меценат Ян Кишка: с большим сожалением он выслал Будного из Лоска. Последние годы Будному пришлось скитаться по дворам случайных меценатов. Умер он 13 ян-варя 1593 г. в Вишневе.

Практически в одно время с Будным и Тяпинским еще одним идеологом белорусской Реформации выступает Андрей Волан (1530–1610). Помимо того общего, что объединяет этих трех мыслителей (отстаивание принципов веротерпимости, свободомыслия, критика папства), для Волана характерен акцент на разработку глав-ным образом правовой тематики. Его не случайно считают одним из основателей светского направления в социально-политической мыс-ли Беларуси и Литвы. Он объявлял право выражением коллективной воли народа, своего рода высшим разумом, заложенным в природе. Законы, издаваемые в государстве, по его мнению, должны соответствовать природному разуму, а это, в свою очередь, станет возможным, если они будут соединены с идеей общего блага граждан.

Во многом с идеями Волана совпадали взгляды позднеренессансного политического деятеля Льва Сапеги (1557–1633). Как и Волан, он был убежден, что на основе закона и права можно защитить ценности, здоровье и имущество народа. «Народу, – заявлял он, – стыдно права своего не знать, особенно нам, которые не чужим каким языком, но своим собственным права записанные имеем». Для подобного заявления у Сапеги были веские основания: с его именем связаны подготовка и издание третьего Статута Великого княжества Литовского 1588 г. В нем содержались статьи, закреплявшие политико-правовой статус княжества в составе Речи Посполитой (РП). Статут, в частности, требовал вводить в ВКЛ государственное судопроизводство на белорусском языке, запрещал поль-ским феодалам получать посты и приобретать земли в княжестве.

С середины XVIII в. в Беларуси под влиянием социальных сдвигов, связанных с зарождением капиталистических отношений и прогрессом научных знаний, ослабевают позиции схоластики. Среди ее мыслителей зреет осознание того, что необходимы какие-то срочные шаги для преодоления назревшего кризиса. Выразителями этих настроений становятся философы-эклектики Антон Скарульский (1715–1780), Бенедикт Добшевич (1722–1794), Казимир Нарбут (1738–1807). Их философские взгляды далеко неоднозначны. Скарульский, к примеру, не принимал гелиоцентрическую систему Н. Коперника, механику И. Ньютона, с позиций канонизированного аристотелизма критиковал философские учения Г. Лейбница и П. Гас-сенди. Добшевич, напротив, одним из первых эклектиков решился признать теорию Коперника. И вообще он был конформистом, стре-мящимся, по высказыванию одного из современников, «наследовать философию Нового времени», не придерживаясь взглядов ни одного из ее представителей, а использовать их взгляды, как «пчела, которая собирает мед из разных цветков». Если Добшевич соглашался признать учение Коперника как одну из возможных гипотез, то Нарбут уже в конце 70-х гг. XVIII в. прямо заявил, что «наука Коперника очень хорошо согласуется с законами физики и астрономическими наблюдениями». В определенном смысле Нарбут – переходная фигура. В его творчестве прослеживается смещение белорусской мысли того времени от схоластики к раннему Просвеще-нию, от эклектики к философии Нового времени.

Виднейшим представителем Просвещения в Беларуси и Литве был Аниол Довгирд (1776–1835). Он родился в имении Юрковщина Мстиславского уезда, обучался в иезуетской школе в Мстиславе. Окончив Витебскую академию, преподавал в пиарских училищах Лиды, Витебска и Щучина. С 1818 г. он читал в Виленском университете лекции по логике, психологии и философии.

В творчестве Довгирда нашли воплощение идеи и принципы умеренного крыла европейского Просвещения. Для Довгирда неприемлемы и чужды идеи радикальных французских просветителей, многие из которых стояли на позициях деизма или даже явного атеизма. Он целиком пребывает в рамках западнохристианской традиции, и даже увлечение точными науками не выводит его за пределы этой традиции.

В ХIХ в. отечественная философия находилась под влиянием романтизма, герменевтики, демократических идей (филоматы, филареты – А. Мицкевич, Я. Чачот, Т. Зан, И. Домейко, В. Врублев-ский, К. Калиновский).

В ХХ ст. в системе высшего образования господствовала марксистская философия (Д. Широканов, Ю. Харин, Е. Волчек, А. Зеленков).
В шестидесятых годах на основе работ В. Степина, связанных с методологией науки, сформировалась Минская школа (Е. Петушкова, А. Елсуков, Л. Кузнецова, Я. Яскевич, В. Лукашевич, А. Осипов). Были актуализированы исследования оснований современной науки (научная картина мира, идеалы и нормы научной деятельности, философские принципы и категории, научная аргументация).

В постчернобыльскую эпоху актуальными стали вопросы, связанные с экологией (П. Водопьянов), гуманизацией инженерной дея-тельности (В. Старжинский), модернизацией деятельности (А. Лойко).