Ты обязательно добьешься успеха

 

Следующим утром, работая над резюме, я выпила две чашки кофе и выкурила пятнадцать сигарет. И вот наконец мое резюме отправлено по факсу мисс Банкер в агентство, специализирующееся в подборе персонала для финансовых компаний. Перезвонив ей через час, чтобы узнать, получен ли мой документ и когда я могу прийти на собеседование, первым делом заявляю:

– Какая у вас интересная фамилия – Банкер. Вам, наверное, все время говорят об этом.

– Я не совсем вас понимаю, мисс Силверман. Думаю, нам следует обсудить более важные вещи.

– Значит, у вас есть для меня предложения?

А я и не сомневалась! Стоит только решиться, и можно свернуть горы! Быстро и без особых усилий. Вот они, успех, любовь, деньги – осталось только протянуть руку.

– Не стоит торопиться, мисс Силверман. Или вы считаете, что наша репутация надежного агентства по персоналу основана на том, что мы предлагаем лучшие финансовые должности в городе людям с улицы, не проверяя их?

Что это, первое испытание?

– Наверное, не на этом.

– Абсолютно верно. Во‑первых, вам необходимо приехать и выполнить несколько тестов на знание компьютера. Вы умеете работать в программах «Ворд», «Эксель» и «Пауэрпойнт», правильно?

Я колебалась, указывая это в своем резюме, потому что в глаза не видела эти программы и, естественно, понятия не имею, какие нажимать кнопки. Но поскольку во всех объявлениях в «Тайме» говорилось о необходимости знать эти программы, я решила, что сначала напишу неправду, а потом, по мере надобности, их освою. Интересно, так ли они сложны? Ведь работать в «Виндоуз» очень просто, даже обезьяна без труда научится. Может быть, вы видели рекламу интернет‑компании «Америка онлайн»? Главное действующее лицо в ней – обезьяна, которая запросто отправляет своему другу электронное письмо с рассказом об успешной сдаче экзамена по вождению автомобиля.

– Да, я умею работать во всех этих программах, – говорю я столь самоуверенно, что и сама готова поверить в свою способность с закрытыми глазами решить квадратное уравнение.

– Отлично. Жду вас сегодня в два часа дня.

Реклама агентств по трудоустройству обязательно должна содержать предупреждение о том, что они повергают в депрессию. Блочные, напоминающие тюремные, стены, выкрашенные в отвратительный зеленый цвет. Пол с навевающим тоску ковровым покрытием, диссонирующим со всей обстановкой. Секретарь в приемной крайне невежлива. Неужели они, специалисты в области подбора персонала, не смогли найти более подходящую кандидатуру? Но ужаснее всего висящая на стене картина, выполненная на черном сукне. Одинокий клоун поднял голову и с отчаянием смотрит на улетающий воздушный шар. Да уж, здесь можно собрать хороший материал для статьи под названием «Ужасы поиска работы» или «Тоска в рекрутинговой фирме» – пожалуй, второе звучит даже лучше.

Быстро заполнив заявление, передаю бумаги секретарю. Мне приходится долго ждать, пока она закончит обсуждать по телефону блузку, которую купила в магазине «Джойс Лесли», узнав, что цена ее всего шесть долларов, хотя на ценнике было написано – двадцать пять: цвет, тип кроя, с чем ее можно сочетать и куда бы пойти в обновке. Сообщаю, что готова пройти тесты, и слышу в ответ:

– Как вы думаете, что здесь делают все остальные? Ждут, когда откроются ворота в рай?

Ну вот, неужели нельзя было просто попросить меня подождать? Но я мило улыбаюсь и сажусь на стул. «Не кусай руку, протягивающую еду», – звучит у меня в голове голос Джоан.

Наверное, стоит поговорить с пришедшими сюда и узнать их мнение о поиске работы через агентство. Это наверняка пригодится мне в будущем для статьи. Попробую потом предложить эту тему какой‑нибудь ежедневной газете. Что плохого могут сказать мне эти люди? Просто отказаться разговаривать? Но это для меня не новость. Оглядываю комнату в поисках подходящего кандидата для интервью. Это должен быть человек, чьи взгляды и оценки совпадают с моими. Возможно, подобный способ собрать материал не самый лучший, но я знаю, что, если ответ на мой вопрос отличается от того, что я ожидаю услышать, из беседы ничего не выйдет.

Прежде всего рассматриваю обувь потенциальных собеседников. Вот пара поношенных, со стершимися каблуками туфель от Мэри Джейнс. Симпатичные, но, к сожалению, из искусственной кожи. Думаю, приходя в агентство по персоналу в подобной обуви, нельзя рассчитывать получить работу. Ведь все зависит от впечатления, которое вы производите. Поэтому я и надела сегодня черные кожаные брюки и модный черно‑белый пиджак, которые купила специально для собеседования в журнале «Джейн». Правда, в тот раз мне не повезло, но зато я шикарно выглядела. Перевожу взгляд в другой угол комнаты и замечаю стильные ботиночки из натуральной кожи, с острыми носами и высокими каблуками, вижу модный коричневый брючный костюм. А вот и кандидатура для интервью!

– Привет. Как дела? – спрашиваю чуть жизнерадостнее, чем предполагает окружающая обстановка. Наверное, сейчас я похожа на клоуна, случайно попавшего в отделение интенсивной терапии.

– Нормально, – настороженно отвечает девушка, видимо, недоумевая, зачем я к ней обратилась.

– Я собираю материал для статьи. Можно задать тебе несколько вопросов о поиске работы через агентства?

– А для какого журнала?

Вот незадача, девушка оказалась толковая. Ненавижу подобные вопросы, потому что приходится объяснять, что как такового задания у меня нет, но я буду предлагать эту статью всем ежедневным газетам в городе и ответы на вопросы мне очень помогут.

Обычно, когда я, не имея конкретного задания, собираю материал для статьи о красоте или моде, именно после этих слов представители крупных компаний отказываются со мной разговаривать. Они просто не могут позволить себе тратить время на беседы с кем‑то, пишущим статью непонятно о чем и неизвестно для какого журнала. Но возможно, здесь, в мрачной атмосфере ожидания, где единственным развлечением могут стать потрепанный двухлетней давности журнал «Байографи» и еще более замусоленный, лишенный обложки номер «Пипл», мои слова развеют скуку и прозвучат более убедительно.

Когда я заканчиваю призывную речь, девушка говорит:

– Конечно, я помогу тебе. Меня зовут Саманта. Спрашивай о чем хочешь.

Я веду себя естественно, и слова льются сами собой.

– Этот офис кажется мне таким мрачным. Все недовольно хмурятся. Ты замечаешь? – задаю я вопросы, звучащие вполне профессионально. – Кстати, меня зовут Лейн, – добавляю через некоторое время.

Саманта начинает рассказывать, а я принимаюсь записывать.

– Я рада, что ты тоже так думаешь. Это уже третье агентство, в котором я была за последние две недели, и они все абсолютно одинаковые. Прождав два часа, ты выполняешь эти ужасные тесты, наверное, самые сложные на свете, и, естественно, не справляешься с ними. А потом какая‑то тетка, сидящая за столом с довольным видом, высокомерно заявляет, что у них нет подходящих вакансий. Никто не говорил так с тобой раньше. И возникает чувство, что ты самый большой неудачник в мире и, хотя закончил колледж с отличием, никогда не сможешь устроиться на работу.

Мои расспросы довели Саманту до слез. Она всхлипывает, судорожно вздрагивает, и стекающая тушь, красиво оттенявшая глаза, теперь подчеркивает набрякшие нижние веки. Я бросаюсь к столу секретарши, так и не оторвавшейся от телефона, и хватаю упаковку салфеток.

– Все будет хорошо. Мы все разделяем твои чувства, – говорю я и тоже начинаю волноваться. Я ведь особо ничем от нее не отличаюсь. Только надеюсь, мне все‑таки удастся пройти тест.

Пытаюсь успокоить Саманту, оглядываю комнату и вижу, что почти все присутствующие согласны с ней, даже девушка в стоптанной обуви от Мэри Джейнс. Некоторые высказывают свое мнение вслух. Похоже, это помогает моей собеседнице совладать с нервами, и она продолжает рассказывать свою историю. Создается впечатление, что перед тестами никто особо не разбирается, что именно умеет кандидат. И от этого каждый чувствует себя полной бездарью, если не может, например, проверить состояние счета в Excel. И не важно, что он был лучшим учеником в колледже и при выпуске ему доверили произносить прощальную речь.

Как только я закончила разговор с Самантой и мы обменялись телефонами, договорившись как‑нибудь встретиться в кафе (невзгоды сплачивают людей), ко мне стали подходить другие люди. Не знаю, что их подтолкнуло: возможность ненадолго стать известными или желание объединиться против обидчиков, – да это и не имеет значения. Людей заинтересовала эта проблема. Я чувствую вдохновение, и к тому моменту, когда меня приглашают на тесты, статья практически готова. Я, Лейн Силверман, – первоклассная журналистка. В этом что‑то есть!

В агентстве все сложилось крайне удачно, хотя я не могу объяснить причину успеха даже себе самой. А ведь мисс Байкер при личной встрече оказалась весьма неприятной особой, как мне и показалось, когда мы разговаривали по телефону. И вот я иду домой и просто сияю от радости!

Я очень довольна еще и потому, что на мне новое пальто цвета верблюжьей шерсти. Мне, наверное, не стоило расплачиваться кредитной картой магазина «Сакс», но я должна начать новую офисную жизнь в новом имидже деловой женщины. Еще я не смогла пройти мимо лодочек из крокодиловой кожи цвета шоколада с открытой пяткой, которые показались мне идеальной обувью для женщины, работающей в крупной компании. Я надела новые вещи прямо в магазине, чтобы немного привыкнуть к ним, хотя, если честно, просто не могла ничего с собой поделать. Ярлыки и упаковка убраны в новый кожаный кейс. Я купила его на распродаже, что в этом такого?

Мисс Банкер собиралась попробовать меня на должность в отдел слияний и поглощений компании «Соломон Смит Барни». Объявление об этой вакансии я видела в «Тайме», им нужен ассистент генерального менеджера. Справлюсь ли я? Без проблем. Мы поговорили о том, что я идеальная кандидатура, и это подтверждено моим резюме и якобы имеющимися компьютерными навыками. Я совсем забыла, что впереди еще тестирование.

– Прежде чем вы пройдете в компьютерный центр, – сказала мисс Банкер, уставившись на меня, – я хотела бы представить вас потенциальному работодателю. Он приехал обсудить особые требования к кандидатам, но я попросила его задержаться, чтобы встретиться с вами. Пожалуйста, постарайтесь не ставить в неловкое положение ни себя, ни наше агентство.

Я рада такой возможности, потому что вести беседу – лучшее, что я умею делать, ведь этим я зарабатываю на жизнь. На стене за спиной мисс Банкер кнопками прикреплены несколько плакатов. На одном из них под прозрачным голубым небом волны накатывают на острые скалы, и внизу надпись – «Успех». На другом изображен лыжник, спускающийся по заснеженному склону под словом «Конкуренция». Странно, почему эта всезнайка ведет себя столь недоброжелательно, если она действительно хочет помочь людям? Беру со стола фигурку из серии «Счастливые моменты» – за партой сидит девочка в очках. Подобная вещица смотрится крайне нелепо здесь, на столе этой зловредной коровы. Мой будущий начальник, который сейчас появится, скорее всего тучный лысеющий мужчина, упакованный в дешевый костюм, с торчащей из кармана расческой. Ему достаточно только взглянуть на такую молодую хорошенькую девушку, как я, и он тут же предложит мне работу.

– Позвольте представить. Томас Райнер. Лейн Силверман, – говорит мисс Банкер, входя в свой кабинет, полный вдохновляющих предметов.

Поднимаюсь, пожимаю руку – и понимаю, что он совсем не стар. Года тридцать два, не больше. Густые каштановые волосы, наверное, мягкие на ощупь, коротко подстрижены и красиво уложены. Он принадлежит к определенному типу мужчин, на которых не обратишь особого внимания, сидя, например, в баре. О таких говорят, что они «приятные». Подруги мистера Райнера, пытаясь устроить его личную жизнь, наверняка рекомендуют его как «самого приятного мужчину из всех знакомых, и к тому же очень умного». Мне даже становится немного жаль его.

Мы с мистером Райнером усаживаемся в виниловые кресла за стол для переговоров, а мисс Банкер, держась даже более прямо, чем при встрече со мной, опускается в эксклюзивное кресло с высокой спинкой фирмы «Стэйплс» и, сложив руки, застывает в молитвенной позе.

– Итак, Лейн, мисс Банкер рассказала мне, что у вас нет проблем с компьютером. Вы окончили Нью‑йоркский университет и в течение долгого времени работали внештатным корреспондентом. Ваша биография производит впечатление, но я все‑таки хочу спросить, почему вы именно сейчас решили сменить сферу деятельности?

– Ну, если честно, мне недостает мужского внимания, – отвечаю я и улыбаюсь, демонстрируя, что это была шутка. Конечно же, я пошутила. Это же не всерьез. Мисс Банкер так сильно сдвигает брови, что они фактически исчезают. Но в этот момент лицо Томаса озаряет белоснежная улыбка, и он начинает смеяться. Строгая сотрудница агентства расслабляется, ее брови снова вытягиваются в ровные полоски. Она тоже пытается выдавить из себя смех и продемонстрировать таким образом единодушие с важным клиентом, который оплачивает все счета.

– У вас хорошие коммуникативные навыки. Вы совершенствовали их в колледже?

– Только в качестве второй специальности, основным предметом у меня был английский. – Я отвечаю с легкостью, весело глядя в глаза собеседнику, спокойно сложив руки. Но они живут своей жизнью, шебуршась на коленях, и если бы я работала с сурдопереводчиком, тому вряд ли удалось бы меня понять.

– Вы никогда не догадаетесь, где я учился, но я тоже изучал литературу на последнем курсе колледжа. Вам нравится американская литература?

– Конечно, мои любимые авторы Фолкнер и Хемингуэй, – говорю я.

Это мой стандартный ответ на подобный вопрос. Литература – единственный предмет из всех изученных мной, где подробно разбирались произведения различных авторов. Неплохих, но все‑таки не совсем любимых. Я же с огромным удовольствием читаю книги Софи Кинселлы, Хелен Филдинг, Джейн Истин, сестер Броне – всех, кто пишет о любви со счастливым концом. Эти книги дают мне силы продолжать поиски Эм‑энд‑Эмс. Например, мне совсем не нравится, как Хемингуэй изображает чувства глазами мужчины. Его герои постоянно мучаются противоречиями, страдают сексуальными расстройствами и сходят с ума. Нет, это все не по мне.

– Любите корриду? – спрашивает Томас, тоже большой мастер выражать чувства взглядом. Он сидит, спокойно сложив руки, и продолжает: – И все же хочу немного рассказать о вакансии. Вы, несомненно, очень квалифицированны.

И после небольшой паузы, скорее для того, чтобы оказать любезность мисс Банкер, добавляет:

– Вы же знаете, чем занимается отдел слияний и поглощений?

– Ну конечно, когда две компании хотят объединиться... – медленно говорю я, опуская глаза. Он следит за мной взглядом, и мы чуть не сталкиваемся головами. И вдруг меня осенило: – Чтобы объединить активы и увеличить доходы.

Тра‑та‑та‑та! Ответ ведь совершенно очевиден. Смотрю на мисс Банкер – пора перестать сомневаться в моих способностях, но замечаю, что она не улыбается. Пожалуй, эта женщина недовольна. Я чувствую себя человеком, страдающим морской болезнью. Такое состояние возникает, когда боишься вымолвить слово.

– Ха‑ха! – пытаюсь выдавить из себя смех и заправляю прядку волос за ухо. Может, мое объяснение сойдет за небольшую шутку.

– Да, в какой‑то степени вы правы. Но на самом деле отдел слияний и поглощений занимается стратегическим консультированием клиентов, это одна из услуг, которую оказывает инвестиционный банк. Когда мы замечаем тенденцию к укреплению какой‑либо отрасли по тем или иным причинам, то составляем для привилегированных клиентов долгосрочные планы роста курса акций. И чтобы клиенты обратились именно к нам, а не к нашим конкурентам, мы должны в течение многих лет налаживать с ними доверительные отношения.

В этих словах я не вижу никакого смысла. Неужели он говорит по‑английски?

Меня не особо волнует, что одно из требований к кандидатам – знание иностранного языка. Да оно и не было указано в объявлении. Во время недолгой работы в колледже я поняла, что для ассистента совершенно не обязательно понимать происходящее вокруг. Достаточно того, что вы умеете печатать и задавать вопросы, если не понимаете, правильно ли набрали текст. Если вы не являетесь ключевым сотрудником в компании, то рутинная повседневная работа вполне может навести на мысли, что вы не так много стоите. («Лейн, мне нужен такой же блокнот, но со спиралью наверху, а не сбоку!» Или: «Пока ты занимаешься этим, заодно достань все файлы, поставь на них штамп «Зарегистрировано», затем верни на место в том же порядке за исключением таблиц, которые нужно перепечатать, шрифт обязательно «Курьер нью», размер десять!»)

И однажды вы вдруг оглядываетесь по сторонам и не понимаете, почему ошибочное приобретение скоросшивателей стандартного, а не нового дизайна теперь вызывает у вас мучительные переживания (и именно в этот момент начинаете про себя называть начальников именами офицеров Третьего рейха). Вы постоянно всем рассказываете о том, сколько стоило ваше обучение и какое количество отличных оценок было получено на выпускных экзаменах. Еще вы приобретаете плохую привычку размахивать руками, демонстрируя неприличные жесты, выпив пять или около того коктейлей «Маргарита» во время «счастливого часа» в каком‑нибудь баре.

На сей раз я хотя бы знаю, что возвращаюсь в мир работающих людей с определенными целями. Пусть я и погрузилась в воспоминания о былых днях в присутствии мисс Банкер, смутно ассоциирующихся с работой в крупной корпорации. Надеюсь, что резкое изменение моего статуса – от хозяйки собственного времени к малооплачиваемому, недооцененному сотруднику компании, готовому мстить всем окружающим (например, унося домой каждый второй попадающийся в руки карандаш, штамп или новую упаковку стикеров), – не заставит меня вернуться работать в колледж.

Мне кажется, что Том не из тех мужчин, кто может закричать: «Ты самая тупая девушка на свете, которую я когда‑либо встречал». Похоже, он понял, что я могу воспринимать информацию даже в полудреме. Пока он продолжает расхваливать банковские инвестиции, я киваю, выражая согласие. Я не раз слышала подобные россказни в барах Мидтауна в рабочие дни с пяти до девяти часов вечера, даже пыталась понять, о чем все же идет речь, и оставалась при этом в здравом уме. Но думаю, что и в этот раз услышанное найдет правильный путь – проникнув в одно ухо со скоростью света, вылетит из другого.

– Очень, очень интересно.

В «счастливые часы» в барах Мидтауна я хорошо попрактиковалась вставлять в разговор подобные высказывания.

Кстати, неплохая может получиться статья «Все, что я хотела узнать о работе в финансовых компаниях, я выяснила в "Саттон плейс"».

Вдруг я замечаю, что Том скривил губы в усмешке, и мне кажется, что, спокойно воспринимая мои остроты, он уже видит меня насквозь, а за мной – большой светящийся шатер с надписью «Цирк». Да уж, такого мужчину нельзя не уважать! Он понимает, что я справлюсь, и не пытается погружаться во все эти навевающие сон детали, которые в ходе работы с легкостью освоит любой получавший в колледже проходные баллы. Никогда не понимала начальников, которые в конференц‑зале по два часа объясняют процедуру заполнения формы заказа канцелярских принадлежностей. Думаю, мистер Райнер разделяет мое мнение.

Он кажется таким спокойным и хладнокровным и в то же время опасным. Я мысленно качаю головой. Как жаль, что на нем галстук с рисунком из множества мелких перекрещенных клюшек для гольфа. У меня есть список мужских отрицательных качеств, с обладателями которых я никогда не буду общаться. Так вот подобный галстук занимает место в первой пятерке.

4. Никогда не встречаться с парнем, который носит галстуки с перекрещенными клюшками для гольфа.

Задумываюсь об особенностях мужчин. Почему‑то они не могут быть одновременно внимательными, сексуальными и нормально соображающими – или то, или другое, – и невозможно найти мужчину, который обладал бы всеми качествами из моего контрольного списка. (У меня есть список качеств, обязательных для Эм‑энд‑Эмс, аккуратно напечатанный и размноженный сто раз, сшитый в чудесную брошюру со спиралью и розовой меховой обложкой. Каждый раз, познакомившись с очередным претендентом на звание Эм‑энд‑Эмс, я открываю чистую страницу, отмечаю имеющиеся у него качества и оцениваю их.)

И вдруг я понимаю, что в кабинете наступила тишина. Вижу, что мисс Банкер (клянусь, сколько бы плакатов с соревнующимися горнолыжниками ни висело в ее кабинете, она не хочет, чтобы я получила работу) и мистер Райнер выжидательно смотрят на меня. Дама ухмыляется с выражением «Я так и думала!», а мой потенциальный начальник снова улыбается только одним уголком губ.

И тут он приходит мне на помощь:

– Итак, как по‑вашему, сможет ли такая красотка, как вы, справиться с организационными вопросами, оформлением документов, планированием рабочего дня и телефонными переговорами?

Красотка? Какого черта он так сказал? Хотя, может быть, это шутка, и довольно милая. Но в любом случае, чтобы употреблять такие слова, нужно побриться налысо, отрастить огромное пузо и переехать жить в Доминиканскую Республику!

– Да, конечно, – отвечаю с милой улыбкой.

Мистер Райнер встает и протягивает мне руку. Следов маникюра не замечаю, кожа суховата.

– Ждем вас в понедельник в восемь тридцать утра.

– Мне не терпится приступить к работе, – говорю я, и на этот раз он широко улыбается. Почти не сомневаюсь, что Том читает мои мысли и знает о моем небольшом задании от журнала – ведь только об этом я сейчас и думаю. Так, нужно срочно представить, что на нем другой галстук, модный, из тончайшего шелка, – что очень мне нравится.

Только подумайте, ведь моя задача могла стать гораздо проще, если бы мистер Райнер и оказался тем самым единственным!

Грузная немолодая мисс Банкер встает, чтобы проводить важного клиента. Ее брюки из полиэстра образуют некрасивые складки, и мне становится немного стыдно. Эта женщина из кожи вон лезет, пытаясь произвести впечатление, но не имеет ни малейшего представления о том, как это делается. Мисс Банкер взбивает волосы, поправляет блузку и хихикает в ответ на вполне серьезные замечания. И мне очень хочется помочь ей измениться. Представляю нас в спортивном зале, у меня на груди свисток, а она с трудом перебирает ногами по беговой дорожке. Я проведу ее по магазину «Блумингдеилс» и покажу что‑нибудь стильное, подходящее к ее внешности. А если она укажет мне на зауженные брюки, хлопну ее по руке. (Помнишь волны, разбивающиеся о скалы? Вперед, Банкер! Повторяй за мной: успех, успех!) Между прочим, у этой женщины красивые глаза и милый маленький носик.

Но стоило мне подняться, чтобы последовать за ними, мисс Банкер оборачивается с видом «Ну уж нет, мы еще не закончили!». И мысленно я снова шлепаю ее по руке. Только в этот раз еще и представляю, как со всех сторон к ней приближается толпа ухоженных женщин с пинцетами (редакторов отделов «Красота» глянцевых журналов), нацелившихся на ее девственные брови и напевающих: «Будет совсем не больно! Ха‑ха‑ха, хо‑хо‑хо!»

Итак, меня все‑таки заставляют пройти тест на знание компьютерных программ. И я без преувеличения заявляю – эти тесты разработаны для того, чтобы уничтожить нашу самооценку и уверенность в себе. И если вы не знаете предназначения какой‑нибудь несущественной функции в «Майкрософт ворд» (она и не может быть важной, потому что не понадобилась мне до сих пор, а ведь это единственная программа, которой я пользуюсь каждый день в течение многих лет), на экране появляются яркие надписи крупными буквами: «Извините, ответ неверен» и «Вы уверены, что это окончательный ответ?». Наверное, считается, что они вполне остроумны и безобидны, но звучат эти фразы настолько унизительно, что приходится бороться с желанием выбросить монитор в окно.

И я проваливаю все тесты.

Когда я снова вижу мисс Банкер в ее полном «вдохновляющих» предметов кабинете, она выглядит еще более самодовольной, чем прежде.

– Ты, видимо, считаешь забавным указывать о себе ложные сведения в резюме?

Думаю, на этот раз ответа не требуется.

– Наши клиенты рассчитывают, что мы предоставим им квалифицированных сотрудников. А ты взяла на себя такую колоссальную ответственность и сама же вытерла об нее ноги. – Мисс Банкер очень рада возможности отчитать меня.

Представьте себе, что вы приходите в «Макдоналдс» и заказываете что‑нибудь «большого объема», а низкооплачиваемый, задерганный постоянным контролем кассир делает вид, что не понимает, что вы имеете в виду. Это своего рода месть нам, их клиентам, за то, что они должны спрашивать у каждого: «Не хотите ли заказать еще картошку фри?» И вот вы наконец понимаете, что выразились неточно, употребив название, принятое а сети «Уэнди», и поправляетесь: «Извините, я имела в виду "суперобъем". В этот момент парень в кассе как будто прозревает и делает вид, что не догадывался о смысле ваших слов.

Подобным образом ведет себя и мисс Банкер. Очевидно, что ее чувства ко мне подобны тем, что люди обычно испытывают к скупым домовладельцам и магазинным воришкам. Одним словом, они не особо хорошие. Но в чем причина, кто знает? Может быть, в моей молодости? Или в разнице в весе в сто двадцать фунтов? И все же мне очень хочется, чтобы в ее сердце возникло нечто, обнаружилось что‑то, что позволит мне работать с мистером Райнером.

– Но поскольку наш клиент твердо намерен принять вас на работу, я предлагаю вам сейчас же пройти курс обучения некоторым компьютерным программам.

Я настолько шокирована, что не могу вымолвить ни слова. Она что, так добра ко мне? Может, именно в этом она видит свою задачу? Чтобы воодушевить человека, сначала сбейте его с ног, а потом продемонстрируйте, что только у вас есть возможность помочь ему подняться. И естественно, он вам будет благодарен. Странный способ придать себе значимости. Но я не настроена возражать.

И знаете, во время обучения все оказалось так просто, что мне понадобилось совсем немного времени, чтобы освоить программы и успешно пересдать тест. Должна признать – я действительно ощущала некоторое вдохновение. Не такое сильное, чтобы хватать доску для серфинга и немедленно лететь на Гавайи, но все же!

Провожая меня, мисс Банкер жмет мне руку и, улыбаясь, говорит, что очень гордится мной!

И мне нравится, как звучит это слово.