Общественое мнение в системе властных отношений

ПОЛИТИЧЕСКАЯ

СОЦИОЛОГИЯ

Под редакцией

члена-корреспондента РАН Ж.Т. Тощенко

УДК 316.74:32(075.8)

ББК 60.561.3я73

П50

Рецензенты:

кафедра социологии Академии труда и социальных отношений

(зав. кафедрой д-р филос. наук, проф. Ю.Е. Волков);

член-корреспондент РАН В.Н. Иванов

(зам. директора Института социально-политических исследований Российской Академии Наук)

Главный редактор издательства Н.Д. Эриашвили

Политическая социология: Учебник для вузов /Под ред.

П50 чл.- корр. РАН Ж.Т. Тощенко. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002. - 495с.

ISBN 5-238-00460-5

Учебник подготовлен в соответствии с требованиями Государственного образовательного стандарта высшего профессионального образования (2000 г.). Особое внимание уделено основному критерию, определяющему специфику данной науки, — политическому сознанию и поведению людей в макро-, мезо- и микросреде, то есть в конкретной исторической ситуации. Через человека, его мировоззрение дается анализ функционирования институтов власти — государства, общественных объединений, партий, а также общественного сознания и деятельности наций и этнических групп, молодежи и армии. Уделено внимание механизму властных отношений — бюрократии, лоббизму, оппозиции, общественному мнению, электоральному поведению.

Для студентов и аспирантов вузов, преподавателей гуманитарных дисциплин, а также читателей, интересующихся политической жизнью общества.

ББК 60.561.3я73

ISBN 5-238-00460-5 © Коллектив авторов, 2002

© ИЗДАТЕЛЬСТВО ЮНИТИ-ДАНА, 2002

Глава 22

ОБЩЕСТВЕНОЕ МНЕНИЕ В СИСТЕМЕ ВЛАСТНЫХ ОТНОШЕНИЙ

Политическая жизнь общества и складывающиеся в нем отношения власти испытывают влияние многих факторов, среди которых фактор общественного мнения играет огромную, а порой решающую роль. Под его «недремлющим оком» функционируют демократические институты, с оглядкой на него действуют политические лидеры, а в период избирательных кампаний власть по существу сливается с мнением народа, действуя во многом в угоду последнему.

Причины заинтересованного отношения властных структур к общественному мнению понятны. Как показывает социальная практика, в одних случаях оно может быть союзником властей, служить фактором политической стабильности, побудителем широких слоев населения к реализации тех или иных общенациональных программ социального развития, а в других — оказываться скрытым или открытым противником данного режима власти, препятствующим его инициативам и начинаниям.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Когда впервые появился термин «общественное мнение» и что он

означал?

2. Какую роль мыслители прошлого отводили общественному мнению в

государственной и общественной жизни?

3. Что определяет природу и структуру общественного мнения?

4. Каковы возможности влияния общественного мнения на систему

властных отношений?

5. Что позволяет в развитых демократических государствах общественному

мнению обладать функциями общественной власти?

6. В чем причины низкой роли общественного мнения в политической

жизни современной России?

7. Что может обеспечить активное включение общественного мнения в

регулирование властных отношений российского общества?

ТЕМЫ РЕФЕРАТОВ

1. Общественное мнение в истории политической мысли.

2. Многомерная сущность общественного мнения.

3. Функции общественного мнения как института общественной власти.

4. Сравнительный анализ роли общественного мнения в системе российской

власти и во властных отношениях развитых демократических государств.

5. Механизмы и гарантии действенного функционирования общественного

мнения в системе властных отношений.

Глава 23

СУЩНОСТЬ ПРОГНОЗИРОВАНИЯ

В научной литературе имеется несколько вариантов объяснения сущности прогнозирования. Наибольшее распространение получила точка зрения, согласно которой прогноз не предусматривает решения проблем будущего. Его задача иная: содействовать научному обоснованию планов и решений.

Прогнозирование предположительно характеризует возможный набор необходимых путей и средств претворения в жизнь намечаемой программы действий. Ряд авторов считают, что под прогнозом следует иметь в виду вероятностное утверждение о будущем с относительно высокой степенью достоверности и (или) об альтернативных путях и сроках осуществления этих состояний (И.В. Бестужев-Лада, 1993).

Отличие прогноза от предвидения заключается в том, что последнее трактуется как аподиктическое (невероятностное) утверждение о будущем, основанное на абсолютной достоверности, или (другой подход) представляет собой логически сконструированную модель возможного будущего с неопределенным уровнем достоверности. Нетрудно заметить, что в качестве основания для разграничения терминов используется степень достоверности высказываний о будущем (Э. Янч, 1970).

Есть и другие точки зрения. По мнению К. Шустера, прогноз отличается конкретным характером и обязательно связан с «календарем», т.е. определенными количественными оценками. В соответствии с этим различием он относит ожидаемое количество преступлений в следующем календарном году к разряду прогнозов, а ожидаемое досрочное освобождение заключенных при известных условиях — к категории предсказаний. А. Шмидт и Д. Смит заявляют, что под прогнозом обычно понимают количественное предсказание. Таким образом, демаркационная линия проводится между качественными (предсказание) и количественными (прогноз) оценками будущего.

Как полагает Д. Джонсон, предсказание является прерогативой физических наук, так как требует применение «охватывающего закона». А поскольку общественные дисциплины, по его мнению, располагают слабым основанием для формулировки законов такого типа, они ограничиваются прогнозами, отражающими реалистичные или вероятные комбинации предполагаемых ориентиров и исходных условий. Прогнозы этих дисциплин, считает Джонсон, выступают «заменителями» предсказаний более точных наук.

Есть и такая точка зрения, когда авторы не особенно затрудняются с определением сущности прогнозирования в том смысле, что не отделяют его от предвидения и планирования. Рациональный момент в этих рассуждениях есть, поскольку планирование до определенной степени является и прогнозированием, но не наоборот.

Следует отметить, что в нигилистическом отношении к прогностике немалую роль сыграл тот факт, что она в определенном смысле стала идентифицироваться со словом «пророчество», за которым фактически закрепился однозначный негативный смысл. Однако, не говоря о социальной прогностике, пророчество не лишено определенной достоверности, хотя анализ пророчеств, ясновидении, астрологических предсказаний, проведенный американскими социологами в начале 90-х годов, показал, что около 80% из них оказались несостоятельными, а 14—15% имели частичное оправдание. По сравнению с прогнозами, которые дает наука, это очень низкий процент достоверности и надежности.

Выяснение сущности прогнозирования неразрывно связано, по справедливому утверждению В.А. Лисичкина (1972), с необходимостью «выработки специфически прогностической системы понятий», в том числе правильного определения понятия «прогноз» и ограничения его от таких понятий, как предвидение, предсказание, план, программа, проект, предположение, гипотеза.

Еще большие трудности встречаются при выяснении сущности, границ и возможностей политического прогнозирования, т.е. методов, приемов и средств, которые применяются при определении перспектив и возможных путей развития политических процессов.

Политическое прогнозирование во многом опирается на работы в области социальной прогностики, но современная ситуация осложняется тем, что вопрос о разграничении критериев подхода к проблемам будущего до недавних пор не был предметом специального исследования. Решения прогностических ситуаций замыкалось в круге внутренних проблем и запросов прогностики и было сопряжено с необходимостью терминологическо-смысловой стыковки с остальными науками, прошедшими более или менее длительный путь развития.

И здесь возникает весьма противоречивая ситуация. С одной стороны, понятийный аппарат политической прогностики, изучающей законы, принципы и методы прогнозирования, не может быть просто заимствован из конкретных наук, а должен отличаться автономностью, обоснованностью терминов, которые соответствовали бы «приписанным» им значениям. С другой стороны, при выработке и совершенствовании понятийного аппарата политическая прогностика не может игнорировать требования, исторически сложившиеся в русле различных наук в ходе выполнения ими предсказательной функции. Сюда относятся и особенности использования терминов, например, предпочтение, отдаваемое тем или другим ценностям, и их толкование.

Но не следует особенно преувеличивать тот факт, что за пределами политической прогностики продолжает существовать недифференцированный к ней подход: важно, чтобы сама прогностика и ее разработки постоянно углубляли понимание проблем прогнозирования.

Введение в оборот в качестве синонимов ряда терминов, относящихся одновременно к нескольким категориям прогностики, создает условия для последующего их разграничения в остальных науках, в том числе и в социологии. Это направление дальнейшего развития представляется наиболее приемлемым. Бесспорно то, что при наличии дилеммы, порожденной действием двух тенденций в использовании прогностической терминологии, выбор должен определяться в зависимости от конкретных задач. Именно такой подход создает возможность преодолеть высказанные отдельными учеными сомнения, что «в социологических теориях нет никаких основ для прогнозов на будущее»[15].

Что касается отличительных особенностей политического прогнозирования, то, во-первых, формулировка цели имеет сравнительно-общий и абстрактный характер, допускает большую степень вероятности. Цель прогнозирования — на основе анализа состояния и поведения системы (процесса) в прошлом и изучения тенденций изменения факторов, влияющих на рассматриваемую систему (процесс), правильно определить количественное и качественное состояние ее развития в перспективе, раскрыть характер и содержание ситуации, в которой окажется система (процесс).

Во-вторых, политическое прогнозирование не директивно, подобно планированию. Другими словами, качественное отличие вариантного прогноза от конкретного плана (программы) заключается в том, что прогноз дает информацию для обоснованного решения и выбора методов планирования и управления. Он характеризует возможность того или иного пути развития в будущем, в то время как в плане (программе) выражено решение, что общество реализует именно эту возможность. В отличие от прогноза план (программа) имеет характер, силу директивы.

В-третьих, политическое прогнозирование, как никакое иное, встречается с таким огромным количеством переменных, характеризующих взаимоисключающие процессы, что делает весьма затруднительным выявление реальных путей развития политической жизни.

И наконец, анализ реальной политической ситуации, чтобы быть эффективным, призван дать своего рода проекцию сегодняшних тенденций на будущее. В то же время прогноз связей с позицией настоящего ограничен, и не потому, что он «вырастает из этого настоящего», а потому, что возможные последствия сегодняшних действий трудно поддаются учету. И если для ближайшего будущего вероятность правильного прогноза высока, то для среднесрочных и долгосрочных прогнозов она труднодостижима и практически невозможна.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. В чем сущность политического прогнозирования?

2. Назовите методы политического прогнозирования.

3. Содержание теории игр как метода прогнозирования.

4. Дайте характеристику «метода Дельфи».

5. В чем состоят ограничения политического прогнозирования?

6. Определите особенности политического прогнозирования в современной

России.

ТЕМЫ РЕФЕРАТОВ

1. Прогнозирование и его роль в управлении общественным развитием.

2. Становление прогностики как теории и практики прогнозирования.

3. Прогностическая функция теории устойчивого развития.

4. Что ожидает человечество в XXI в.?

5. Метод Дельфи и его возможности в политическом прогнозировании.

6. Эффект Эдипа: теория и практика.

7. Возможен ли был прогноз распада СССР?

Глава 24

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ТЕХНОЛОГИИ

Термин «политические технологии» — один из новейших в социологической науке. Однако это не означает, что данные технологии стали реализовываться только недавно: де-факто они использовались на всех этапах развития человечества, но их актуальность серьезно возросла с появлением на исторической арене «политического человека» — продукта развития буржуазной демократии, его превращением в активного участника политических изменений в обществе.

Данное понятие применимо как к обществу в целом, так и к конкретным социальным институтам. Что касается советского общества, то возможен анализ этого феномена на примере поиска рациональных форм организации управления административным делением. На первом этапе оно было организовано по ранее существующему территориальному принципу: через губернии, уезды, волости, которые управлялись Советом народных комиссаров, Всероссийским съездом народных депутатов и аналогичными органами на местах. Это были фактически первые органы, на которые возлагались единое, нерасчлененное регулирование и управление социально-экономическими процессами, согласование деятельности различных политических и культурно-просветительных организаций. Они в той или иной модификации просуществовали до конца 20-х — начала 30-х годов и были постепенно заменены областями, краями, районами, олицетворявшими новый принцип управления, когда руководство обществом представляло собой более дробный вертикальный разрез административного деления.

Наряду с этим формировался национально-территориальный принцип управления: от союзных и автономных республик до таких образований, как национальные города, национальные районы, национальные сельсоветы (последние просуществовали до середины 30-х годов XX в.).

В начале 60-х годов была предпринята попытка вернуться к территориально-отраслевому принципу управления, когда вся страна была поделена на сельские и промышленные территориальные образования, на совнархозы. Между тем Советы стали окончательно терять влияние на ход общественных дел, что привело к обострению социальных, нравственных и экономических проблем. Ржавчина вседозволенности министерств породила технократизм, остаточный принцип при удовлетворении социальных нужд, игнорирование региональных и национальных интересов. Примитивный технократизм достиг своего апогея к середине 80-х годов, когда практически на всякую проблему отвечали образованием нового министерства или ведомства. В результате мы имели (к сожалению, и теперь имеем в постсоветской России) самое большое количество центральных органов власти в мире.

К концу 80-х годов стало очевидным, что сложившаяся в годы первых пятилеток система управления, которая имела оправдание в годы экстенсивного развития, кардинальных сдвигов в мировой и отечественной экономике, не выдержала испытания временем и рухнула. Появившаяся на ее развалинах рыночная экономика пока впитывает и повторяет период первоначального накопления капитала, игнорируя новаторские методы решения социально-экономических проблем, накопленные развитыми государствами мира. Иными словами, организационно-технологическая схема управления, пройдя несколько этапов, до сих пор не состоялась и находится в сложном поиске.

Что касается политических и социальных технологий создания системы управления на других уровнях — в республиках, краях (областях), городах, районах, то они связаны здесь с решением проблем жизни людей, чьим трудом создаются материальные и духовные ценности. Однако реализация этого важного методологического и методического требования — ориентация на потребности и интересы людей — не была отработана технологически, в результате чего царил произвол на всех ступенях политической организации общества. Права и полномочия сосредоточивались на верхних этажах власти, не был создан механизм защиты и гарантий от ошибок и просчетов из-за неясности исходных принципов осуществления властных полномочий. В целом можно сделать вывод, что управление не имело добротной научной базы, что, в частности, выразилось в отсутствии алгоритмов управления социально-экономическим и политическим развитием.

ТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА

В основе технологической культуры лежит идея, сформулированная болгарским ученым Н. Стефановым, что «реальная проблема не в том, возможно ли в принципе технологизировать социальные процессы, а в том, как это сделать».

Технологическая культура предполагает не столько само обладание информацией, сколько рационализацию ее потока, носителей и возможность эффективно и оперативно транслировать ее в процессе управления. На практике проблема информации нередко сводится к увеличению потока бумаг, которые прикрывают несовершенство управления, неумение управлять. В конце 80-х годов в СССР в обороте находилось 100 млрд документов. На их заполнение затрачивалось около 600 млн человеко-часов. Например, металлургический комбинат с численностью работающих 25-30 тыс. человек получал в год 130-140 тыс. документов.

Отсутствие рационализации потока информации присуще и России 90-х годов. Отдельные островки такой рационализации в рамках конкретных производственных организаций еще не образуют целостности информационных потоков во всем обществе. Остается уповать только на то, что число рационально функционирующих организаций будет расти. Процесс усвоения азов технологической культуры идет как бы «снизу», от конкретных руководителей, их умения организовать научно обоснованные потоки информации и поставить их на службу делу.

Технологическая культура во многом зависит от умения применить всесторонний, системный подход. Между тем управление сталкивается с не уходящими в прошлое пороками: отсутствием профессионализма, дилетантством, поспешностью в принятии решений, неумением или незнанием алгоритма управленческих процедур.

Политическая практика очень мало использует научные рекомендации и выводы ученых, в результате чего технология управления теряет нужные ориентиры.

Нередко необходимая информация собирается предвзято, без учета всех характеристик, говорящих как за принятие решения, так и против него. Психологически можно понять людей, которые, добиваясь именно такого, а не иного решения, стараются подобрать информацию, подтверждающую именно их точку зрения, и нередко игнорируют все, что противоречит ей. Но если это объяснимо для поведения в повседневной жизни, то на официальном уровне подобный подход ведет к негативным последствиям в практике управления. Поэтому одно из первейших требований к технологической культуре — это получение полной, всесторонней, самой представительной информации, позволяющей сделать более обоснованные рекомендации.

Социальный аспект технологической культуры особенно наглядно проявляется в том, насколько в процессе управления учитываются интересы работников и согласуются с интересами производства и общества. Рабочая сила сегодня выступает уже не просто как ресурс, а прежде всего как субъект производства. Поэтому там, где не на словах, а на деле отказались от анализа развития и функционирования производства только с точки зрения наличия материальных и финансовых ресурсов, а учитывают интересы и потребности людей, обеспечивается успешное решение социально-экономических проблем.

Важной является такая функция технологии, как регулирование и совершенствование системы управления. В каждой системе действуют тенденции к организации и дезорганизации, что и предполагает поддержание и соблюдение определенного алгоритма протекания операций. Процедуры и операции могут включать использование как экономических рычагов (прибыль, цена, заработная плата и т.д.), так и политико-правового механизма. Но в любом случае они всегда связаны с воздействием на сознание и поведение людей, обеспечивая устойчивость организации.

Технологизация культуры как элемент человеческой культуры возникает двумя путями: «вырастает» в культуре эволюционно, постепенно либо строится как искусственное образование, главная функция которого — соединение науки и практики. В этом смысле политические и социальные технологии, с одной стороны, учитывают характер и показатели развития глобальных процессов современного мира (развитие средств коммуникации, информатизации, компьютеризация, интернационализация научной, культурной, образовательной практики, рост взаимозависимости экономической, политической и духовной жизни и др.), а с другой — специфику национально-культурного развития населения, региональные особенности образа жизни людей, их общественной организации, традиции взаимодействия в исторически определенных социокультурных условиях. Технологическая культура невозможна без выявления закономерностей самоорганизации и дезорганизации социально-экономических процессов, использования их с целью создания благоприятных условий жизнедеятельности людей.

В технологической культуре важен учет социально-психологических явлений, которые нередко соединяют в себе противоречивые, а порой и взаимоисключающие черты. Поэтому управление предполагает выявление таких ограничивающих или препятствующих факторов и предусматривает их.учет, устранение или по крайней мере нейтрализацию. Все сказанное может быть отнесено к таким, например, явлениям, как национальные и групповые пережитки, предубежденность человека, базирующиеся часто на случайных факторах.

Технологическая культура проявляет себя и в процессе совершенствования исследовательской работы, в сфере интеллектуальной деятельности, в образовании, воспитании, художественном творчестве, строится по их законам. Но технологическая культура, являясь частью культуры, элементом творчества, — в большей мере продукт науки управления, ее неотъемлемый элемент. Поэтому новизна политической и социальной технологий прежде всего определяется их наукоемкостью.

Технологическая культура призвана отвечать и за то, что же реализуется в процессе ее применения. В научной литературе обсуждается идея управления по результатам и высказывается неудовлетворенность американской системой управления по целям (доход, прибыль, капитал).

В понятие «результат» все в большей мере включаются человеческий фактор, творческие способности, развитое мышление, развитие организации, самоуправление, укрепление межличностных контактов и, что особенно важно, отрабатывается механизм получения социальной части результата. Последний включает не управление людьми, а создание условий для свободного развития умственных и физических сил человека, повышение уровня организации общественной системы, качества жизни, стимулирование труда не инструкциями, а самим трудом, его творческим содержанием, материальными и моральными факторами. Причем очень гибко в эту систему вплетаются человеческие ценности, в определенной мере сглаживающие противоречия организационного развития.

Внедряемые на Западе системы политического и социального управления, в том числе и по результатам (финский опыт), не только направлены на достижение определенного результата, но и управленчески-организационно обеспечивают его достижение. Они имеют технологическую проработку, которая предполагает доверие к работнику, уважение к его творческому потенциалу, готовность к сотрудничеству, и способствует средствами планирования, нормативными документами их проявлению и развитию. Поэтому технологическая культура обеспечивает реализацию политических и социальных резервов, освоение ситуаций путем принятия и осуществления конкретных политических и социальных решений и соответствующих уровню решений технико-технологических задач.

Все это позволяет сделать вывод, что технологическая культура — это органическая часть общей культуры, которая стремится в своем содержании интегрировать достижения технических и гуманитарных наук, применять интегрированные принципы не только к изучению социального пространства, но и к активному его обустройству в соответствии с целями развития социальных систем и смыслом человеческого существования.

Важным компонентом этой культуры является инновационный тип мышления, который характеризуется конструктивностью. Акцент в мышлении, поведении и практическом действии смещается в плоскость: как получить конечный политический и социальный результат, каким методом и средствами оптимизировать социальные действия, правильно использовать творческие возможности, имеющийся потенциал (общества, социальной организации, личности и др.).

XXI век, по прогнозам экспертов, должен стать гуманитарным. Механизм формирования технологической культуры открывает пути органического вхождения гуманности в естественно-научное пространство, в политическую и экономическую жизнь общества, в управленческие структуры и обеспечивает взаимообогащение разных видов культуры. Важнейшим компонентом этого механизма является изменение стиля мышления, которое постепенно становится концептуальным (гуманитарным), стратегическим и конструктивным, технологическим, находящим пути и средства решения все усложняющихся социальных задач.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Дайте определение технологии и социальной технологии.

2. Каковы основные сущностные характеристики социальной технологии?

3. Все ли процессы управления технологичны?

4. Сравните и оцените различные точки зрения на социальные технологии.

5. Раскройте формы социальных технологий.

6. Какие виды социальных технологий вам известны?

7. Охарактеризуйте технологическую культуру.

ТЕМЫ РЕФЕРАТОВ

1. История появления социальных технологий.

2. Особенности социальных технологий на различных уровнях социальной

организации общества.

3. Общее и особенное в понятиях «социальная технология» и «социальная

организация».

4. Проблемы организации и дезорганизации.

5. Социальная технология как наука.

6. Особенность социальных технологий в различных сферах общественной

жизни.

7. Современные проблемы технологической культуры.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение 3

Раздел I. теоретические основы 5

Глава 1. Объект и предмет политической социологии 6

1. 1. Политика в системе научного знания 6

1.2. Объект политической социологии 10

1.3. Предмет политической социологии 12

1.4. Структура политической социологии 15

Глава 2. Эволюция основных идей политической социологии: западная традиция 19

2. 1. Генезис научных идей о политике 19

2.2. Становление политической социологии как науки.

Классический этап ее развития. 23

2.3. Современный этап развития политической социологии 26

Глава 3. Становление и развитие политической социологии в России 31

3. 1. Опыт исследования идей политической социологии в России

конца XIX - начала XX веков 31

3.2. Социально-политические исследования в 20-30-е годы 37

3.3. Поиски и проблемы политической социологии в

60-80-е годы XX века 44

3.4. Cовременные проблемы отечественной социологии 48

Глава 4. Взаимодействие ЧЕЛОВЕКА И ВЛАСТИ - КЛЮЧЕВАЯ ПРОБЛЕМА ПОЛИТИЧЕСКОЙ СОЦИОЛОГИИ И ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПРАКТИКИ 52

4. 1. Воздействие политической власти на условия жизни

членов общества 53

4.2. Политические интересы социальных субъктов 56

4.3. Участие граждан в политической деятельности 60

Глава 5. МЕСТО ПОЛИТИКА В ОЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ 67

5.1. Связь политики с экономической сферой общественной жизни 67

5.2. Связь политики с социальной сферой жизни общества 72

5.3. Связь политики с духовной жизнью общества 77

Глава 6. Методы политической социологии 83

6.1. Логика программы социологического исследования 83

6.2. Количественные методы социологического исследования 85

6.3. Качественные методы социологического исследования 91

РаЗДЕЛ II. Личность и политическая власть 99

Глава 7. Человек и государство: формы, методы и проблемы взаимодействия 100

7.1. Опыт осмысления идеи «человек и власть» 100

7.2. Типы и виды полдитической власти 109

7.3. Формы и методы взаимодействия населения и государства 114

Глава 8. Местное самоуправление 119

8.1. Эволюция идей о местном самоуправлении 119

8.2. Местное самоуправление в системе властных отношений 129

8.3. Местное самоуправление - институт народовластия 133

Глава 9. Общественные объединения как индикатор многообразия политического поведения 138

9. 1. Становление общественных объединений в России 138

9.2. Структура общественных объединений 142

9.3. Состояние и тенденции развития общественных объединений

(организаций) 143

9. 4. Религиозные объединения как особая форма добровольности 149

Глава 10. Политические партии и политическая деятельность как норма реализации интересов граждан 156

10. 1. Партии как объект социологического анализа 156

10.2. Этапы развития многопартийности в соврменной России 160

10.3. Социальная база политических предпочтений как основа и критерий

эффективности деятельности партий 165

Глава 11. Нации и этнические сообщества как субъекты политической власти 174

11.1. Национальная политика: научные основы и принципы 174

11.2. Этнополитическая стратификация 180

11.3. Этнополитические конфликты 185

Глава 12. Молодежные движения как форма гражданской инициативы 192

12.1. Особенности молодежи как субъекта политических отношений 192

12.2. Характеристика политического сознания молодежи 194

12.3. Положение молодежи в структуре власти и формы ее участия

в политической жизни общества 201

Глава 13. ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ФАКТОР АРМИИ 209

13. 1. Место Вооружнных Сил в военной организации страны

и их функции 210

13.2. Личность в российской армии 222

13.3. Политическая активность и политические ориентации

российских военнослужащих 230

13.4. Социальные проблемы современной армии и способы их решения 234

РАЗДЕЛ III. Механизм реализации власти 241

Глава 14. Политическая социализация 242

14. 1. Сущность и этапы политической социализации 243

14.2. Политическая культура 245

14.3. Идеология и ее роль в политической социализации 248

Глава 15. Электоральное поведение 254

15.1. Избирательная кампания как объект социологического анализа.

История вопроса 254

15.2. Основные подходы и парадигмы социологического анализа 257

15.3. Опыт и проблемы социологических исследований 260

15.4. Выборы в региональные и местные органы власти 275

Глава 16. Бюрократия 278

16.1. Бюрократия как общественное явление 278

16.2. Общие и национально-специфические черты бюрократии.

Карьера как ядро бюрократической системы 282

16.3. Причины сохранения и усиления бюрократизма в стране 286

16.4. Пути демократизации общества 288

Глава 17. Политическая элита 293

17.1. Сущность и природа политической элиты 293

17.2. Структура, типологическое многообразие, функции

политической элиты 297

17.3. Современная политическая элита России. Ее отличительные черты

и особенности 303

Глава 18. Парламент и парламентаризм как объект социологического анализа 310

18. 1. Сущность и природа парламентаризма 310

18.2. Парламент и законодательный процесс 315

18.3. Эффективность российского парламента и качество

законотворческого процесса 319

Глава 19. Политический лоббизм и его роль в реализации власти 326

19.1. Сущность современного лоббизма 326

19.2. Модели и типология лоббизма 331

19.3. Российский вариант лоббизма 338

Глава 20. Политическая оппозиция 349

20.1. Политическая оппозиция как коллективное поведение 349

20.2. Формирование оппозиционного поведения 353

20.3. Струтктура оппозиционного поведения 355

Глава 21. Политическая напряженность и конфликт 364

21.1. Современные концепции конфликта 364

21.2. Природа конфликта 371

21.3. Основные субъекты конфликта 374

21.4. Пути разрешения политических конфликтов 377

Глава 22. Общественное мнение в системе властных отношений 381

22. 1. К истории вопроса об общественном мнении 381

22.2. Сущность, структура и динамика общественного мнения 384

22.3. Функционирование общественного мнения в системе властных

отношений 390

22. 4. Общественное мнение как внесиситемный элемент

российской власти 394

Глава 23. Прогнозирование политических процессов 401

23.1. Сущность прогнозирования 401

23.2. Методы политического прогнозирования 404

23.3. Опыт и практика прогнозирования социально-политических

процессов 409

Глава 24. Политические технологии 416

24.7. Сущность и особенности политических и социальных технологий 417

24.2. Формы, виды и этапы политических и социальных технологий 421

24. 3. Технологическая культура 423

Библиографический список 428

Учебник

ПОЛИТИЧЕСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ

Под редакцией

Жана Терентьевича Тощенко

Редактор Л.А. Емельянова

Корректор В. Г. Коржилова

Оригинал-макет Е.А. Игнатовой

Оформление художника В.А. Лебедева

 

Лицензия серия ИД № 03562 от 19.12.2000 г.

Подписано в печать 28.08.2002. Формат 60х88 1/16

Усл. печ. л. 31,0. Уч.-изд. л. 28,0

Тираж 20 000 экз. (1-й завод — 5 000). Заказ № 2274

 

ООО «ИЗДАТЕЛЬСТВО ЮНИТИ-ДАНА»

Генеральный директор В.Н. Закаидзе

 

123298, Москва, ул. Ирины Левченко, 1

Тел. (095) 194-00-15. Тел/факс (095) 194-00-14

www.unity-dana.ru E-mail: unity@unity-dana.rn

 

Отпечатано во ФГУП ИПК «Ульяновский Дом печати»

432980, г. Ульяновск, ул. Гончарова, 14

 

[1] Аристотель. Соч.: В 4 т. - М., 1983. - Т. 4. - С. 464-465.

 

[2] См.: Сочинения итальянских гуманистов эпохи Возрождения (XV век). 1985. - С. 67-71.

 

[3] Макиавелли Н. Избр. соч. - М., 1982. - С. 364-365.

[4] Макиавелли Н. Избр. соч. - С. 352.

[5] Там же. С. 370-371.

 

[6] См.: Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. - М., 1938. - С. 88

[7] Гегель. Соч. - М. - Л., 1934. - Т. 7. - С. 336, 337.

[8] Гегель. Указ. соч. - С. 336.

[9] Там же. С. 332.

 

[10] Ракитов А.И. Историческое познание. — М., 1982. — С. 211.

[11] Kaнeтти Э. Масса и власть. — М., 1997. — С. 321.

[12] Вместе с тем политическая практика знает и примеры игнорирования позиций народа. В качестве примера можно сослаться на проведение общенародного референдума о судьбе СССР весной 1991 г. Несмотря на то ч

Поделиться:

Познавательные статьи:



Алгоритмические операторы Matlab

Конструирование и порядок расчёта дорожной одежды

Исследования учёных: почему помогают молитвы?

Почему терпят неудачу многие предприниматели?