Характеристика опиатного абстинентного синдрома.

Наиболее ранним последствием внутриутробной наркозависимости, обнаруживающим себя в первые часы и дни жизни, относится неонатальный абстинентный синдром. В Республике Беларусь наиболее распространенным является опиатный абстинентный синдром, развивающийся у 55-94% детей, рожденных от опиатзависимых матерей. Его проявления зависят от наркогенности принимаемого беременной вещества (наиболее выражен при употреблении героина, менее – при опиатах низкой очистки), давности приема матерью наркотика (наибольший риск при употреблении наркотика в течение до родов); степени недоношенности (у глубоко недоношенных мало выражен) и ряда других факторов. У 50-75% детей клинические проявления абстиненции возникают сразу после рождения или в первые48 часов жизни. Иногда их появление отсрочено до возраста 4-6 недель. Большинство симптомов абстиненции исчезает в течение нескольких дней самостоятельно или под влиянием проводимой медикаментозной терапии. Но некоторые из симптомов, особенно раздражительность и тремор являются устойчивыми и могут наблюдаться до трехмесячного возраста.

Развернутая картина героинового неонатального абстинентного синдрома такова:

· нарушения со стороны нервной системы;

· нарушения со стороны желудочно-кишечного тракта;

· вегетативные нарушения.

Самые частые неврологические проявления: повышенная возбудимость и тремор. Другие симптомы: тахипноэ, высокий тон крика, диарея, рвота, повышенная температура тела, отказ от пищи. Реже встречается гиперемия кожных покровов, сменяющаяся бледностью, слезотечение, зевание, ринит, угнетение и внезапная остановка, дыхания, судороги, гипотонус мышц, нарушение цикла «сон-бодрствование».

Лечение неонатального абстинентного синдрома осуществляется посредством адекватного ухода за новорожденным и применения медикаментозной терапии.

Последствия перинатальной наркозависимости

Употребление матерью наркотиков очень часто накладывает отпечаток не только на соматическое состояние ребенка, но и на условия жизни и воспитания, окружение младенца в первые месяцы и годы жизни. Независимо от количества и вида употребляемых женщиной наркотиков во время беременности существенно страдает качество детско-материнской привязанности. Если в отношения, сложившиеся между наркозависимой женщиной и ее ребенком, не вмешается кто-либо из родственников, то младенец часто умирает от тяжелого соматического заболевания и гипотрофии.

Проблема отдаленных последствий перинатальной наркозависимости менее изучена. Но среди них выделяют:

· избирательное нарушение функций тонкой моторики, координаций движений, внимания, экспрессивности речи;

· эмоциональную неуравновешенность;

· слабую способность контролировать свои аффективные реакции, импульсивность поведения;

· низкую способность к эмпатии и отзывчивости.

Более сохранными оказываются грубая моторика, когнитивные способности, игровые и манипулятивные навыки, формально логические операции, механическая и смысловая память. Отсутствует характерный для последствий алкогольного синдрома грубый интеллектуальный дефект.

Стили семейного воспитания

В современной психологии существующие стили семейных взаимоотношений принято условно делить на три основные группы: попустительский (либеральный), авторитарный и демократический.

Первый из них обычно проявляется в семье как отсутствие всяческих отношений: отстраненность и отчужденность членов семейного союза друг от друга, полное безразличие к делам и чувствам другого.

Два других - авторитарный и демократический - образуют своеобразную шкалу. На одном полюсе шкалы царит жесткая авторитарность: безапелляционное и бесцеремонное отношение членов семьи, их жестокость, агрессия, диктат, черствость и холодность по отношению друг к другу, а на другом - коллегиальная демократия, предполагающая сотрудничество, взаимопомощь, развитую культуру чувств и эмоций, а также подлинное и полное равноправие всех участников семейного союза.

Ученым удалось установить ряд стилей семейного воспитания, которые впоследствии становятся причинами различных психологических проблем ребенка. Правда следует отметить, что сам по себе тот или иной стиль воспитания не является абсолютно непригодным, он только препятствует нормальному психическому развитию ребенка. Так, например, гипоопека не травмирует психику, она лишь затрудняет развитие волевой сферы ребенка, что впоследствии приводит к проблемам во взаимодействии с другими людьми. Однако вернемся к рассмотрению неблагоприятных стилей воспитания.

Потворствующая гиперпротекция. В такой семье ребенок находится в центре внимания. Все стремятся к максимальному удовлетворению его потребностей. При гиперопеке очень часто с ребенка “сдувают пылинки”, содержат его в оранжерейных условиях, не дают ему проявить элементарную самостоятельность, не позволяют вести себя ответственно и решительно. Бабушки, дедушки, родители норовят внести свой вклад в изоляцию ребенка от трудностей жизни.

Из таких школьников, лишенных бойцовских качеств, нередко вырастают капризные, привередливые, инфантильные мужчины и женщины, не способные отстаивать свои житейские принципы. Ученые называют таких людей конформными. Такие люди склонны к пьянству, социальной пассивности и другим никого не украшающим формам поведения. Особенно заметно это у представителей мужского пола. Жалобы на то, что нынешние мужчины нередко оказываются вялыми, ленивыми, неприспособленными к жизни, не способными взять на себя ответственность, должны быть обращены к семье - именно в ней истоки этого социально-психологического "уродства".

Этот тип воспитания содействует развитию таких черт характера у ребенка, которые проявляются в постоянно приподнятом настроении, повышенной психической активности с жаждой деятельности и тенденцией разбрасываться, не доводя дело до конца.

Доминирующая гиперпротекция. Ребенок также в центре внимания родителей, которые отдают ему много сил и времени, однако, в то же время лишают его самостоятельности, ставя многочисленные ограничения и запреты. У сверхактивных подростков такое воспитание усиливает реакцию эмансипации и обусловливает острые душевные волнения, сопровождаемые резко выраженными двигательными проявлениями и изменениями в функциях внутренних органов. При тревожных типах отклонений характера ребенка, доминирующая гиперпротекция усиливает нервно-психическую слабость, проявляющуюся в повышенной утомляемости.

Эмоциональное отвержение. В крайнем варианте - это воспитание по типу “Золушки”, которое проявляется в явном или скрытом эмоциональном отторжении. Ребенка демонстративно не любят. Поэтому на счет родительской любви у него нет никаких иллюзий. Ребенок реагирует на эту горькую истину по-разному: замыкается, уходит в мир фантазий и мечтаний о сказочном разрешении собственных проблем, пытается вызвать к себе жалость, угождает родителям, чтобы они его наконец-то полюбили, старается обратить на себя внимание (иногда хорошей учебой, порой хулиганством), ожесточается, мстит родителям за презрение к нему.

Этот стиль формирует и усиливает склонность к злобно-тоскливому настроению с накапливающейся агрессией, проявляющейся в виде приступов ярости и гнева (иногда с элементами жестокости), конфликтность, вязкость мышления, скрупулезную педантичность. Кроме того, ведет к декомпенсации и формированию невротических расстройств у подростков с повышенной впечатлительностью.

Повышенная моральная ответственность. Этот тип воспитания характеризуется сочетанием высоких требований к ребенку с пониженным вниманием к нему со стороны родителей, меньшей заботой о нем. Стимулирует развитие высокой тревожности, мнительности, нерешительности, склонности к самоанализу, постоянным сомнениям и рассуждательству, тенденций к образованию различных навязчивых идей и ритуальных действий.

Гипопротекция (гипоопека). Ребенок предоставлен себе, родители не интересуются им и не контролируют его. Приводит она к безнадзорности, замедлению формирования социальных навыков, к хулиганству и безделию. Такое воспитание особенно неблагоприятно при акцентуациях характера ребенка.

Однако нельзя забывать, что к этим формам нарушенного поведения также часто приводит и гиперопека и иные виды "дурного" воспитания,- тут прямых пропорций между типом воспитания и видом нарушенного поведения нет. Да и виды воспитания тоже могут меняться: сегодня гиперопека, завтра гипоопека, послезавтра еще что-то.

В некоторых семьях детей воспитывают сурово и сухо, формируя в них повышенную моральную ответственность. Все хорошо в меру, а когда все чересчур - добра не жди. Некоторые из таких детей, хотя внешне и успевают в школе и не вызывают опасений в семье, потом страдают разными психическими расстройствами.

Очень распространено противоречивое воспитание: одна бабушка говорит одно, другая другое, родители тоже каждый в свою сторону тянут, требуя от ребенка взаимоисключающих форм поведения. Что делать бедному ребенку? Неврозами и другими нарушениями психики нередко расплачивается он за несогласованность и противоречивость воспитания (да еще и в школе нередко ему внушают совсем не то, что дома).

В процессе семейного взаимодействия с детьми, родители могут выступать в трех видах ролей: “начальника”, “руководителя и наставника” и “товарища”. Для некоторых людей такого разделения ролей не существует, и вообще их роль родителя не выражена. Но таких людей мало.

“Родитель-начальник” выступает в трех ипостасях.

Первая - это тиран, который постоянно подчеркивает свою власть, все на свете знает и считает себя образцом добродетели (“Я - авторитет для тебя. Делай то, что я говорю”). Он всегда обвиняет ребенка и держит его в страхе.

“Тиран” - самый разрушительный вид роли. Он подавляет других, заставляя подчиняться себе. В большинстве случаев такое поведение - лишь результат собственной неуверенности в себе, которую взрослые люди пытаются компенсировать, требуя немедленного и беспрекословного повиновения от своих детей, даже тогда, когда они не правы. А как же еще могут воспитывать своих детей неуверенные родители?

Редко бывает, чтобы дети, выросшие в подчинении своим родителям, сами не вырастали либо тиранами, либо жертвами, если только в их жизни не происходили необыкновенные события. Девиз тирана таков: “Есть только один правильный способ воспитания. Конечно, это тот, который предлагаю тебе я”. Поэтому совершенно непонятно, как можно воспитать у ребенка собственное мнение, если постоянно требовать от него подчинения. Обществу очень нужны люди со своей, независимой точкой зрения. Только человек, не доверяющий собственному здравому смыслу, может подчиняться тем, кто вроде бы больше понимает, и стремится жить в соответствии с их ожиданиями.

Люди, живущие бок о бок с тираном, который твердит: “Делайте то, что я говорю!” или “Это так, раз я это говорю!”, постоянно терпят оскорбления и унижения. Они словно все время слышат: “Ты - просто тупица. А я знаю все лучше тебя”. Такие утверждения надолго отравляют самосознание жертвы тирана, в особенности, если жертвами являются дети.

Вторая ипостась - это мученик, который хочет только служить другим. Мученик часто идет на большие жертвы ради сущих пустяков и всегда выступает в позиции миротворца. Воспитание строится на чувстве вины (“Что там я! Главное, чтобы вы были счастливы”).

Третья - это вещатель, с каменным лицом произносящий прописные истины (“Вот так поступать - правильно”). Такой родитель похож на робота. Он считает, что в воспитании главное - компетентность. Он всегда старается намекнуть, что если кто-то из нас недостаточно умен и эрудирован, то, конечно же, не он.

“Родитель-товарищ” придерживается либерального стиля воспитания - это снисходительный друг, всегда и все готовый простить (независимо от возможных последствий). Такой родитель обычно неправильно реагирует на поступки ребенка. Результат подобной позиции родителей - невоспитанное у ребенка чувство ответственности.

Ни одна из этих ролей не позволяет родителям создать в семье атмосферу доверия. А в атмосфере недоверия, страха, безразличия или запугивания невозможно наладить эффективное воспитание и обучение.

Становясь родителями, люди нередко зажимают себя в тиски - они вдруг решают, что должны выполнять лишь свои обязанности, и только, быть серьезными. И они действительно прекращают развлекаться и шутить.

Однако все должно быть наоборот. Люди, считающие, что в семье надо оставаться самими собой и получать удовольствие от семейной жизни, видят повседневные проблемы совсем в другом свете. Поэтому большинство исследователей семейного воспитания предлагает родителям стать наставниками, "товарищами" своих детей. Это значит быть твердыми, добрыми, воодушевленными, понимающими людьми, постоянно чувствовать любовь к детям и руководствоваться реальностью, а не стремлением проявить власть. Многие родители считают, что такая модель предполагает потакание детям. Если установлены определенные правила в семье и здесь честно и вовремя говорят “да” или “нет”, то не о каком потакании речь не идет.

Искусство наслаждения жизнью отчасти заключается в умении быть гибким в решении возникших проблем и иметь чувство юмора. Родители, например, совершенно по-разному реагируют, когда пятилетний ребенок вдруг разольет молоко. Реакция на проступок малыша показывает, в какой семье он растет и как здесь относятся к подобным вещам. Ведь в этой ситуации нет единственно правильного варианта поведения.

Одни родители могут сказать своему ребенку: “Как! Ты разрешаешь не руке, а стакану быть начальником? Тебе надо поговорить со своей рукой. Давай сходим на кухню, возьмем губку и все вытрем”. Другие - “Знаешь со мной однажды то же самое случилось. Я почувствовал, что совершил что-то ужасное. Мне было очень плохо. А ты как себя чувствуешь?” На что ребенок ответит: “Мне тоже плохо. Но надо навести порядок”. И это будет естественное ощущение своей вины, а не удар по самолюбию со стороны родителей.

Именно смех и веселье позволяют родителям быть ответственными и компетентными. Гармоничные люди умеют радоваться как сами так и за других. Очень важно уметь посмеяться над собой и понять шутку. Эти качества помогают не только в семье но и на службе. Человеческое умение веселиться идет, конечно, из семьи. Если все, что говорит папа или мама, воспринимается как наивысшая мудрость, обычно мало шансов научиться видеть забавные стороны происходящего.

Давно известно, что беспокойство, страх, раздражение и другие отрицательные эмоции плохо влияют на здоровье. А смех и любовь - хорошие лекарства. Они ничего не стоят, нужно лишь осознать их необходимость в жизни.

Кроме радости ребенку необходима родительская любовь. Когда человек любит, в его теле появляется легкость, он переполняется энергией, взволнован, открыт миру и чувствует себя смелым, уверенным и счастливым. Он начинает осознавать свою ценность, значимость, обостренно чувствует потребности и желания другого человека, к которому обращены его чувства. Стремления и надежды человека совпадают с его желаниями. Он не хочет обижать и обманывать любимого человека. Он хочет быть с ним, делиться с ним всем, прикасаться к нему и чувствовать его прикосновения, смотреть на него и ощущать на себе его взгляды, радовать его и радоваться вместе с ним. Вот в этом, на наш взгляд, и состоит высшее проявление человеческой сущности.

Конечно же, в жизни бывают неприятности и связанные с ними негативных эмоций. Но если человек сосредоточивается только на них, то упускает возможность увидеть что-нибудь другое. Любовь и надежда окрыляют людей. Но родители так много времени и внимания уделяем своим обязанностям, что остается слишком мало времени для любви и радости. Маленький ребенок получает удовольствие от разных тактильных ощущений, цвета и звуков, и особенно от звука собственного голоса и разглядывания самого себя. Видя радость родителей, ребенок сам учится радоваться. Радость и любовь между собой тесно связаны.

К сожалению, в каждодневном воспитании родители очень мало делают, чтобы ребенок умел радоваться самому себе. Во многих семьях, где уход за ребенком воспринимался родителями как тяжелая участь, полная непрерывной работы и истерических срывов, можно заметить, что, как только взрослые начинают сами радоваться миру, их жизнь становится легче. Они мягче и терпеливее относятся и к детям, и к самим себе. Не знаю, осознаем ли мы, насколько мрачные и серьезные люди - взрослые. Поэтому и не удивительно, что некоторые дети говорят, что не хотят взрослеть, потому что взрослые никогда не веселятся.

Большинство родителей интересует вопрос: "Как избежать дефектов воспитания?" Однозначного ответа нет, все зависит от особенностей семейной системы, знаний и гибкости родителей, можно также обратится к психологу, который поможет разобраться в семейной системе и системе воспитания (на основе книги И.А. Фурманова, А.А. Аладьина, Н.В. Фурмановой Психологические особенности детей, лишенных родительского попечительства. Книга для родителей. Мн.,1998).

Виды насилия

Выделяют четыре формы насилия:

· сексуальное насилие;

· физическое насилие;

· пренебрежение нуждами ребенка;

· эмоциональное (психологическое насилие).

Сексуальное насилие или оскорбление квалифицируется в тех случаях, когда были предприняты следующие действия по отношению к ребенку:

а) сексуальный контакт между взрослым и сексуально незрелым ребенком с целью получения взрослым сексуального удовольствия;

б) использование силы, угроз или обмана с целью вовлечения ребенка в сексуальную активность;

в) сексуальный контакт, при котором ребенок не способен контролировать свои взаимоотношения со взрослыми в силу возрастных и физических особенностей.

Физическое насилие — это насильственные и другие умышленные незаконные (запрещенные) человеческие действия, которые причиняют ребенку физическую или душевную боль и страдания, а также наносят ущерб его развитию, здоровью и жизнедеятельности.

Пренебрежительное отношение (родительская небрежность, детская запущенность) — умышленное ограничение биологических потребностей ребенка или создание неблагоприятных условий для их удовлетворения, а также незаконные (запрещенные) человеческие действия, наносящие ущерб развитию и жизнедеятельности ребенка.

Эмоциональное или психологическое насилие— преднамеренные деструктивные действия или значительный ущерб детским способностям, включающие наказание за чрезмерную эмоциональную привязанность ребенка к родителю или взрослому, за самоуважительное отношение к себе и потребности, необходимые для установления нормальных социальных взаимоотношений. Это могут быть:

а) постоянные ограничения способностей, возможностей и желаний ребенка;

б) ограничение доступа к социальным контактам и возможностей, необходимых для нормального развития ребенка как члена определенного сообщества, социальной группы, культуры;

в) постоянная угроза в оставлении ребенка одного и причинении в этой связи ему тяжелых физических и социальных страданий;

г) предъявление ребенку чрезмерных, не соответствующих возрасту, требований.

Психологическая травматизация может оказаться не менее серьезной, чем физические страдания ребенка.

Реакции ребенка на совершенное сексуальное насилие

Реакции ребенка на совершенное сексуальное насилие могут быть самыми разнообразными.

Травматические стрессовые реакции. Состояния страха и тревоги относятся к тем симптомам, которые возникают у этих детей как непосредственные, так и отсроченные реакции на травму. Нарушение сна (беспокойный сон), бессонница, плохой аппетит, психосоматические жалобы, всепоглощающая тревога является отсроченными последствиями надругательства. Эти дети часто распространяют свой страх не только на насильника. Он проявляется в избегании других взрослых и лиц, пользующихся авторитетом. У некоторых жертв могут проявляться постравматические стрессовые расстройства, с типичными симптомами реинтерпритации и переосмысления травматического события, избегания ситуаций, ассоциирующихся с сексуальным оскорблением, сильного возбуждения со сверхбдительностью, появлением ночных кошмаров, болезненной чувствительности. Кроме того навязчивые воспоминания, часто с видениями в виде ярких вспышек и повторяющимися ночными кошмарами, касающимися событий, связанных с надругательством вызывают у них страх перед отходом ко сну.

Подозрительность и недоверие. Детям, которые подверглись сексуальному насилию или оскорблению и тем самым испытали или пережили родительское предательство, очень трудно установить доверительные отношения со взрослыми. Они больше не ожидают от своих родителей поддержки и помощи в реализации себя. Они могут считать, что все потенциальные объекты любви опасны и непредсказуемы. Причем их подозрительность может распространяться на всех мужчин, а иногда и женщин.

Депрессия и суицидальное поведение. У этих детей наблюдаются депрессивные симптомы, сопровождающиеся печалью и неспособностью испытывать приятные ощущения. Тяжелая депрессия, сопровождаемая чувством униженности, состоянием чрезвычайной уязвимости и ощущением вторжения в их “интимную” зону. У детей, переживших сексуальное насилие, глубокая депрессия часто сочетается с суицидальным поведением.

Гиперсексуальность. У этих детей отмечается высокий уровень (низкий порог) сексуального возбуждения и они охотно получают оргазм. Они не способны отличать нежные и любовные от сексуальных отношений. Поэтому либо часто возбуждаются лишь от физических прикосновений, либо как защитное поведение демонстрируют психологическую холодность и закрытость. Дети всех возрастов, подвергшиеся сексуальному насилию, сексуально соблазненные сверстниками и взрослыми, часто прибегают к сексуальной самостимуляции – “вынужденной” мастурбации. В подростковом и юношеском возрасте эти дети могут быть склонными к беспорядочным половым связям. Движимые сильной потребностью в любви и комфорте, удовлетворения которой они ищут в сексе, полностью обесценивая при этом самих себя. У них также могут иметь место тенденции к проституированию (тому способствует их соглашательское, уступчивое, пассивное поведение).

Избегание сексуальных стимулов. Могут отмечаться сильная тревожность и эмоции страха по отношению к сексуальным стимулам. И как следствие этого сексуальная индифферентность. Если домогательство исходило от мужчины, ребенок–жертва может бояться всех мужчин.

Нарушение половой идентификации. Патологическое психополовое развитие наблюдается как у мальчиков, так и у девочек. Девочки предпочитают более маскулинное (мужского типа) полоролевое поведение, их отличает конфликт половой идентификации и они более несчастны. У мальчиков отмечаются изменения в мужской половой идентификации, проявляющиеся в компенсаторном гипермаскулинном поведении и гомофобии. Некоторые мальчики демонстрируют женоподобное поведение.

Низкая самооценка. Эти дети учатся рассматривать себя с некоторым недовольством и презрением. Их низкая самооценка со временем маскируется компенсаторной грациозностью и фантазиями всемогущества. Низкая самооценка у жертв сексуальных оскорблений часто основывается на стыде и чувстве вины, ассоциирующемся как клеймо инцеста. Стыд и вина могут появляться и в отношении собственных переживаний, когда в период домогательства у ребенка возникают приятные сексуальные фантазии и сексуальные чувства. Жертвы инцеста могут также испытывать синдром “ испорченного товара”, при котором ребенок постоянно ощущает себя физически непривлекательным для сексуальных контактов.

Импульсивность и поведенческие расстройства. Отличает агрессивность, асоциальность, неконтролируемое поведение. Эти дети могут иметь большой опыт побегов из дома. Поэтому, бродяжничая или присоединяясь к деликатным группам подростков, они часто вовлекаются в злоупотребление алкоголем, наркотиками, занятия проституцией.

Потеря интереса к школе. Характерна школьная неуспеваемость из-за снижения познавательной мотивации, гиперактивности, специфических учебных затруднений.

Итак, при сексуальном насилии или оскорблении ребенок служит средством забавы и утешения родителей либо других близких взрослых и часто используется в качестве объекта сексуального комфорта и получения сексуального удовольствия.

Как только совершается надругательство и сексуальный барьер переступается, жизнь ребенка меняется необратимо. Он или, что более часто, она может не понимать того, что случилось. Мужской пенис неприятен ребенку и может его испугать. Сперма кажется ему в чем-то сходной с мочой, а само событие может причинить боль и привести к кровотечению. Девочке при этом могли угрожать тем, что, если она кому-либо расскажет о случившемся, ее выгонят из дома, ей переломают ноги, ее мать убьют, а отца посадят в тюрьму.

В результате дети хранят все в строжайшем секрете месяцами и годами. Они ощущают ужас от того, что, рассказав, они нарушают некий негласный семейный обычай секретности. Их сдерживают сильное чувство лояльности к отцу или матери, а также страх пойти против запретов отца и перед угрозами наказания, в случае если кому-либо расскажут о происшедшем. Кроме того дети желают знать, случилось ли это на самом деле или им все это показалось. Ведь родители ведут себя так, будто ничего не произошло, и ребенок ждет, обмирая, повторится ли это снова. Он перестает верить самому себе, своему собственному опыту и рассудку.

В то время, когда над ребенком совершается надругательство, ему велят сдерживать свои эмоции, не плакать, обеспечивая совратителю некоторое ощущение триумфа. Ребенок вынужден молчать и подавлять боль и гнев. Желание девочки, например, рассказать о случившемся матери скорее всего встретит недоверие и упреки за “вздор, который она несет”. Более того, ребенок не знает порой даже слов, которыми возможно описать происшедшее, поскольку все это находится как бы по ту сторону его повседневного опыта.

Сексуальная травматизация ребенка может начинаться очень рано, между тремя и шестью годами. Гораздо раньше, чем он способен запомнить это. По мере достижения ребенком подросткового возраста возможен переход от прикосновений, несущих оттенок сексуальности, к развернутому оральному, вагинальному или анальному сношению. Ребенок привыкает к повторяющемуся надругательству. Он боится отходить ко сну, может страдать от ночных кошмаров, энуреза, испытывать трудности в школе, иметь поведенческие нарушения. При этом у него преждевременно пробуждается сексуальность. Девочка может стать молчаливой, замкнутой, отстраненной и слезливой, неожиданно отворачивается от родственника, с которым прежде была весела и игрива.

В подростковом возрасте девочка постепенно начинает осознавать свое отличие от большинства сверстников, лишенных столь тягостного опыта. Она стесняется выступать перед классом, показываться в раздевалке после уроков физкультуры и занятий спортом, боясь, что окружающие смогут разглядеть нечто и узнают о том, что же происходит с ней дома.

Для девушек, подвергшихся сексуальному насилию в детстве, трудно, а иногда просто невыносимо поддерживать разговоров подруг о парнях, первых поцелуях, об ухаживании, о положении невесты и свадьбе. Еще в детстве она “потеряла” отца и мать, стала изолированной и депрессивной, с крайне бедным образом “Я”, чувствовала себя униженной, злой и в чем-то виноватой.

Девочка старается полностью забыть случившееся до тех пор, пока во взрослой жизни какое-либо событие, такое, например, как рождение ребенка или специальная телепередача, посвященная инцесту, не растревожит ее воспоминаний. Она может испытывать большие трудности, сталкиваясь с разного рода медицинскими осмотрами и обследованиями. И врачи часто не могут понять, в чем, собственно, дело. Вагинальное или ректальное (анальное) обследование вновь возвращает их к тягостным воспоминаниям, а авторитарная фигура врача напоминает им отца-насильника.

С такими детьми очень трудно вступить в контакт, так как они не хотят ворошить свои тягостные воспоминания, сопряженные с невыносимой душевной болью, и боятся вызвать у окружающих неодобрение, отвержение и отвращение.