Как я в судах с властью бодался

Еще в мою бытность командующим округом местный полупридурок Карлов (у него справка есть) подал на меня в суд за то, что я вместе с Саддамом Хусейном вводил войска в Кувейт. Я сам в суд не пошел, но еле отмахался.

После октября 93-го полномочный представитель Ельцина по Самарской области Бородулин обозвал меня «фашистствующим молодчиком». Молодые друзья-юристы помогли составить все документы, но судья сказал, что это не прямое оскорбление, вас оскорбили в прилагательном виде, а не в существительном. Тогда я обозвал в суде полномочного представителя педерастирующим политиком (уж такой он верткий был). И в конце концов суд я выиграл. Помогла местная власть, которая к зданию суда направила две пожарные машины для возможного разгона моих сторонников. Кончилось тем, что областной суд так и не содрал с Бородулина полтора миллиона рублей в пользу детского дома.

Во второй Государственной Думе Кобзон решил окобзонить весь парламент и всю Россию. Написал на меня донос, что я хотел то ли повесить, то ли закопать

всех евреев в России. Это после одного моего выступления на митинге, когда я обещал забрать с собой на тот свет как минимум десять жидов, которые мне угрожают. Мой адвокат по фамилии Соломонов, (русский мужик, просто у него фамилия такая была) составил иск. Адвокат Кобзона, небезызвестный Кучерена, спрашивал у Соломонова, можно ли договориться с генералом. Конечно же, я не согласился. Тогда суд разрешил вопрос очень просто: Кобзон меня не оболгал, состава преступления нет, в возбуждении уголовного дела отказать.

На выборах в третью Государственную Думу за десять часов до открытия избирательных участков областной суд снял мою кандидатуру. С помощью студентов юрфака я судился три года с местной властью. Дважды доходил до Верховного суда. Первый раз Верховный суд признал, что меня сняли неправильно, но мне требовалось доказать, что выборы, которые прошли без меня, прошли с нарушением закона. Второй раз Верховный суд и это признал, но затянули время так, что оставалось менее года до новых выборов. На все эти суды три года я ходил, как на работу, благо что на пенсии. А все мои сторонники приходили в суд, как в театр, где главным героем был кандидат в депутаты, а злодеем — губернатор. Предлагали подать иск в Страсбургский суд. Я отказался — не хотел, чтоб натовские генералы издевались над советскими. Но суд — это тоже оружие, тоже способ.

Не за место депутата судился, а за справедливость, за честность в судебной системе и за своих из-

бирателей. Все свои депутатские мандаты я не выпрашивал, а взял на шпагу, с помощью трудового народа. Спасибо, земляки!

СЕРПЕНТАРИЙ

Здесь привожу воспоминания о встречах с несколькими характерными для подлого реформенного десятилетия фигурами российской политики. Сколько же нечисти в наше время вылезло на поверхность.

А.Н. Яковлев

Журналист Андрей Караулов приехал в Куйбышев, взял у меня интервью. В заголовок вынес фразу: «Я всегда советуюсь с прапорщиками». Вроде как унизить меня хотел. Надо же, Суворов, граф Рымникский, взявший Измаил и т.д., не гнушался котлы солдатские проверять, сухари, квас пробовать, а генералу Макашову и посоветоваться со служивыми нельзя. А «Литературная газета» — в то время рупор «интеллигенции» — опубликовав мою беседу с Карауловым, поместила в следующем номере бред Яковлева, какой он есть герой войны, морской пехотинец. Очень меня это повеселило, так как в бытность командующим УрВО довелось мне узнать, что пехотное училище (или, вернее, курсы командиров взводов) Яковлев оканчивал в уральском поселке Бершеть. По-моему, это от моря далеко и претендовать на звание морского пехотинца выпускнику такого училища сложно. Кроме

того, даже такого рода войск, как морская пехота, в Красной Армии и ВМФ не значилось. Были команды моряков, которых снимали с кораблей, собирали в обычные стрелковые бригады (до 7 набралось) и бросали в черных бушлатах на снег. Воевали они отчаянно, так что и несли самые большие потери. Впредь Яковлев уточнял, что морским пехотинцем не был, а просто был после окончания своих курсов поставлен командиром взвода таких моряков. Но это потом. А в ответ на помянутое где-то вскользь второе мое замечание Яковлев сочинил здоровенное письмо, в котором обвинял генерала в кощунстве, безнравственности и пр., требовал вымыть руки перед тем как начинать листать страницы военной истории.

Не стал бы я так уверенно лягать «отца гласности» Яковлева, если бы не знал, что ранен Яковлев-то был не в бою, а до боя. Не в нейтральной полосе и не в тылу немецком, а в тылу советском, в исходном районе для наступления. Уволили Яковлева, сделали партаппаратчиком в Ярославском обкоме. И только после войны Верховный Главнокомандующий тов. Сталин приказал наградить всех, кто был ранен, но за все годы войны не получил ни одной награды. Так что первый орден он получил после войны. Не за подвиг, а за ранение. Став членом Политбюро и другом-наставником Горбачева, Яковлев повторно за один и тот же «подвиг» получил второй орден. Якобы однополчане написали и подтвердили его подвиги. Только об этом в личном деле Яковлева в Ярославском военкомате не написано.

Подробнее об этом — в статье в «Военно-историческом журнале», № 7 за 1991.

Бурбулис

Ругать его и ему подобных дело бесполезное — стыда они не имут, да и ругателей без меня достаточно. Напишу о том, что помню.

Бурбулис так же, как и я, был народным депутатом СССР от Свердловской области. Эмэнэс какого-то института в Свердловске, все никак не мог кандидатскую защитить, что по тем временам было удивительно. Мне он запомнился в основном тем, что, вставая из-за стола после совместных застолий нашей делегации в гостинице «Россия» и направляясь на выход, он допивал оставшееся в чужих бокалах.

Личность серая, как и его землистое лицо, но так подлизывался к Ельцину, что тот назначил его на неизвестно кем придуманную должность госсекретаря, которой даже в Конституции не было.

У него еще дружок был — не знаю, из какого района — по фамилии Шмотьев. Вся эта мразь была основой, фундаментом будущего Ельцина.

Жириновский

Жирик — политический мошенник. Сын юриста, внук троцкистов, с которыми боролся Сталин. Какая деревня без прохвоста, какая Дума без Жириновского! Готов продаться любому олигарху, любой власти. Основа его поведения — финансовая выгода. «Сын юриста» — типичный представитель своего народа. При

советской власти — или горлопан, пропагандист коммунизма, или цеховик, считающий золотые монеты в погребе. При «перестройке» — позер, охамевший от безнаказанности, жажды денег и любования собой на экране телевизора. Что-то у него от Троцкого — и много.

Был в Тбилиси призван на два года в политотдел Закавказского военного округа. От таких, как он, «офицеров-второгодников» у командиров всегда болела голова. При Ельцине, находясь в запасе, без прохождения военных сборов дошел до звания «полковник». Вслух требовал «генерала». А что, звучит: «Генерал Жириновский, ответственный по разложению своих войск». Одним словом — прохвост. При всех президентах, при всех председателях правительства голосовал со своей «партией» за антинародные законы — «за». Голосовал так, как надо было властям в Кремле. Голосовал и «против»: импичмента Ельцину; льгот женам и семьям военнослужащим. Голосовал «за» ликвидацию льгот у пенсионеров в законе № 122.

За Жирика могут голосовать только те, у кого мозги отсутствуют.

Часто Жирик выступает в роли пророка. А потом объясняет: «А что я вам говорил год назад?» Секрет прост. Где-то в Кремле рядом с администрацией царя или внутри нее сидит соплеменник предсказателя. Делится секретом с Жириком, а тот выдает себя за прорицателя.

Кстати, есть анекдот.

Один еврей принес знамя противника. Весь штаб полка в пьяной радости. Наливают «герою», а коман-

дир полка наконец спрашивает захмелевшего «героя»: «Как это тебе удалось?».

— Да на той стороне в штабе тоже служит еврей, мой родственник.

Начальник штаба полка сразу отрезвел, вскакивает: «Пойду, знамя нашего полка проверю...»

Так и Жирик.

А.Н. Стерлигов

Впервые увидал его и часто встречался на патриотических собраниях. «Русский собор» всегда проходил в хорошо оплаченных залах. Два десятка парней в черной форме с портупеями производили впечатление на обывателя, стосковавшегося по внешнему порядку. Говорил с ним о многом, долго. Он признавал ошибкой участие в аресте Крючкова, за которое и получил генерала. В Волгограде на трех съездах русского народа был всегда ярым антисемитом и в то же время антисоветчиком. Однажды на одном ужине я спросил Крючкова, что такое Стерлигов. Подоспевшая жена бывшего главного чекиста прервала мои дальнейший вопросы и возможный ответ. В октябре 93-го я видел Стерлигова с его командой в автобусе, который вроде бы направлялся в Останкино. В «пазике» было человек 18. Больше о «Русском соборе» и его вожде я ничего не слышал.

Бжезинский.

Конгресс США пригласил комитет по обороне Государственной Думы в США. Меньше рассматривал

небоскребы, машины, больше пытался вникнуть в психологию людей, их настроения. С помощью переводчика пытался сделать это при каждой возможности. Останавливал нищего. В гостинице подходил к богатым. Впечатление: большей частью простые обыватели. Их интерес — собственное здоровье, борьба с ожирением, подсчет налогов.

В Пентагоне и Госдепартаменте все, с кем встречались, выходцы то ли с Бердичева, то ли с Житомира (судя по акценту). Наглы до неприличия: «Мы же вам дали свободу!», «Россия проиграла холодную войну, поэтому вы теперь должны всюду уступать». В середине одного из разговоров зашел Бжезинский. Уже старый, грузный, но при разговоре брызжет слюной, переходит почти на крик. Когда я сказал ему, что все равно — теща моя с Полтавы, и все ее соседи говорят, что Россия и Украина неразделимы, то пан полек чуть ли не завизжал: «Никогда этого не будет!» Выходя, хлопнул дверью. Даже его подельники из Госдепартамента начали извиняться: «У нас не все так думают и не все так себя ведут...»

Граждане США резко делятся на обывателей и на тех, кто Америкой управляет.

Ездили и в армию. Осмотр десантного вертолетоносца впечатляет. Богатые. Наши корабли меньше, но проще и не такие дорогие. Подготовка морских пехотинцев в учебной части рассмешила. Нормативы не выше наших. Методика преподавания — только тесты.

ЗЮГАНОВЩИНА

Я всегда был активным членом и КПСС и КПРФ. Активность моя в том, что никому и никогда «аллилуйя» не пел, а, находясь на руководящих должностях в Вооруженных силах, направлял партийную организацию на выполнение задач, стоящих перед моей частью, как и положено по Инструкции ЦК КПСС в Вооруженных силах.

На Объединительном съезде КПРФ я приложил немало усилий, чтобы Зюганов стал первым лицом в партии. Трудно было с кадрами. Полозков бежал с должности. Соколов ничем себя не проявлял. Купцов был слишком близок к Горбачеву, а Тюлькин и Анпилов не захотели объединяться.

Я его породил, и я же потом с ним мучился. Не было ни одного заседания фракции, ни одного пленума, где я не выступил бы с его критикой. Старался не выносить сор из партии. Ну, и вот результат — теперь этот сор необходимо выносить вместе с председателем.

Никогда не обличал саму партию, тех, кто во все тяжкие последние годы действительно верил в идею, готов был действовать. Ругал, ругаю, и ругать буду только тех, кто, будучи в глазах миллионов последним оплотом справедливой власти, истинными коммунистами, лгал и искал личной выгоды там, где нужно было животом ложиться за страну. Прежде всего, говорю, конечно, о Зюганове. Если вспомнить все самые трагические события последних 15 лет — где был лидер сильнейшей оппозиционной партии?

В августе 91-го, подписав вместе с другими — Громовым, Варенниковым, Зыкиной, Прохановым, Распутиным — прекрасное «Слово к народу», укатил на лечение в Минводы. А если бы народ трудовой, который тогда верил в него, поддержал ГКЧП... Но народ надо поднимать, вести за собой, как Данко.

22 июня 1992 года — разгон митингующих у Останкина. Зюганов предупреждал всех, что ожидается провокация — столкновение ОМОНа и пикетирующих «империю зла», Останкинский телецентр. Ровно в 4 часа ночи, совсем как фашисты в свое время, ОМОН напал на спящий лагерь, стал избивать всех, в том числе женщин и детей. Зюганова среди них, конечно, не оказалось. Он, так уж получается, всегда все знает заранее и вовремя уходит.

А где был Зюганов 17 марта 1993 года? 300 тысяч патриотов собрались на Всенародное вече. Лужков огородил Манежную площадь. Народ сломил все заборы. Ни разу больше столько патриотов в одном месте не собиралось. Где же был Зюганов с его призывами «Дайте мне миллионы бастующих и митингующих!» Или и это тоже «провокация»?

Сентябрь 1993-го. Ельцин издает указ № 1400. Напряжение растет. Возможен взрыв народного гнева. Вот бы где лидеру (как он себя сам называет) патриотических сил возглавить кипящий народ. 2 октября Зюганов получает эфир от Попцова, ельцинского подручного по информации и пропаганде, и выступает с призывами не выходить трудовому народу на улицы, остаться дома, по норам.

События октября 93-го Ленин определил бы как генеральная репетиция революции, Зюганов же назвал их — «провокация».

Потом он посылает депутата Нину Останину в Кемерово, где шахтеры перекрыли железную дорогу — чтобы «сняла напряжение». Такая у него историческая задача — снимать вызванное социальным злом напряжение.

Хочет быть президентом, а сам боится на трое суток в КПЗ попасть за сопротивление. Позором стало 1-е мая 1993 года, когда Зюганов и его приближенные кустами убежали в самом начале нападения ОМОНА на колонны демонстрантов.

Не повезло нам с вождем!

Нельсон Мандела 25 лет просидел в тюрьме и стал президентом. Ленинские соратники по партии провели десятки лет в ссылках и тюрьмах. А «наш» хочет раз-два и в президенты.... Сам ничего не делает — ну, и кидается на тех, кто пробует хоть что-то изменить.

Зюганов, как еврейский Моисей, повел своих людей окружным путем длиной в 40 лет, чтобы люди забыли все лучшее, что было при Советской власти.

Партия физически вымирает. А молодежь не идет, потому что не верит в догмы, они скучны и неинтересны.

Не берет вождь на вооружение национально-освободительную идею. Неужели он не видит, что

страна оккупирована людьми, исповедующими сионизм? А если видит, но ничего не делает, значит — слабо.

Нет активных действий. Митинги, сборы подписей, пресс-конференции, шествия, выборы — все это всем уже надоело. Как будто нет других примеров борьбы в нашей истории. Как будто бы и не было никогда партизан-подпольщиков.

Молодежь в зале не удержишь чтением цитатников. Молодежь должна быть в «Молодой гвардии» (кстати, пока суд да дело, уже путинская власть взялась за создание молодежной организации под таким именем).

Нет никакой работы в силовых структурах, которая была в 1916—1919 годах. Бежит коммунистическое руководство, как черт от ладана, подальше от военных вопросов. Не работает военная комиссия. Раз Сурков собрал ее для утверждения пустого плана. Фирмач...

Но главная слабость руководства партии в нынешнее время — это отсутствие самопожертвования, осторожность, граничащая с трусостью. Нет больше в руководстве КПРФ пассионариев, карбонариев. А если и появятся, как уже появлялись раньше, Зюганов со товарищи быстро избавится от них.

«Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков», — как пел Высоцкий.

* * *

Видя все то, о чем рассказываю тут — видя все это каждый месяц, неделю, день, — молчать, конечно

же, не мог. Но: малейшая критика, и с верхов сразу несется: «Это раскол!» Точно так делал Горбачев, угробив в итоге партию. В конце концов решил собрать все, что мучило, в один кулак и дать им руководству в лоб. Кто-нибудь да услышит! В мае 2004 года состоялся очередной пленум ЦК КПРФ, на котором я и выступил. Привожу здесь тезисы моего доклада, целью которого было заставить руководство партии работать, а не изображать бой с тенью.