Лечение, а не наказание в борьбе с сексуальными преступлениями.

Цель терапии, с точки зрения Райха, должна состоять в освобождении всех блоков тела для достижения оргазма. Райха понимали превратно, из-за чего он подвергался яростным нападкам.

Он полагал, что характер создает защиты против беспокойства, которое вызывается в ребенке сексуальными чувствами и страхом наказания. Вначале страхи подавляются. Когда защиты становятся постоянными, они превращаются в черты характера и образуют панцирь. Невротические черты характера переживаются не как симптомы невроза, а как составные части личности. На них жалуются, но не пытаются изменить. «Такой уж я застенчивый». Мало того, их пытаются рационализировать: «Да, я от этого страдаю, но ведь иначе нельзя!» И когда Райх имитировал характерные позы и жесты пациентов и предлагал им самим утрировать их, у пациентов возникала мотивировка к их изменению. Сейчас для этого используется видеотренинг.

В качестве стратегии терапии Райх предлагал расслаблять мышечный панцирь, что помогало психоаналитической работе. Постепенно акцент смещался на работу с телом. Райх предлагал пациенту усилить определенный зажим, чтобы лучше осознать его, прочувствовать его и выявить эмоцию, которая связана с этой частью тела. Затем он стал работать с зажатыми мышцами, разминая их руками.

Райх был убежден, что биоэнергия в индивидуальных организмах – один из видов универсальной энергии, присутствующей во всех вещах. «Оргонную» (корни слов «организм» и «оргазм») энергию он понимал как специфическую биологическую энергию, которая управляет всем организмом и выражается в эмоциях и движениях. Его критиковали, но никто не проверял его экспериментов.

Лечение Райх рассматривал как распускание мышечного панциря, который имеет семь защитных сегментов в области глаз, рта, шеи, груди, диафрагмы, живота и таза (ср. с семью чакрами индийской йоги).

Распускание мышечного панциря Райх проводил тремя способами: накопление в теле энергии путем глубокого дыхания, прямое воздействие на мышечные зажимы (массаж); дискуссия с пациентом, в которой выявляются сопротивление и эмоциональные ограничения.

Вот как описывает Райх сегменты защитного панциря:

1. Глаза. Неподвижный лоб, «пустые» глаза. Сегмент удерживает плач.

2. Рот. Слишком сжатая или неестественно расслабленная нижняя челюсть. Этот сегмент удерживает плач, крик, гнев. На лице может быть какая-нибудь гримаса.

3. Шея. Сегмент удерживает гнев, крик и плач.

4. Грудь. Широкие мышцы груди, плеч, лопаток, вся грудная клетка и руки. Сегмент удерживает смех, гнев, печаль и страстность.

5. Диафрагма. Диафрагма, солнечное сплетение, внутренние органы. Защитный панцирь особенно заметен в положении лежа на спине. Между нижней частью спины и кушеткой остается значительный промежуток. Выдох сделать труднее, чем вдох. Сегмент удерживает сильный гнев.

6. Живот. Широкие мышцы живота м мышцы спины. Напряжение мышц спины свидетельствует о страхе нападения. Сегмент удерживает злость и неприязнь.

7. Таз. Все мышцы таза и нижних конечностей. Чем сильнее защитный панцирь, тем более таз вытянут назад. Ягодичные мышцы напряжены и болезненны. Сегмент подавляет ощущение сексуального удовольствия и сексуальное возбуждение, а также гнев. Пережить сексуальное удовольствие невозможно, пока не разрядится гнев в тазовых мышцах.

Когда посредством терапии восстанавливается единство организма, возвращаются глубина и искренность, ранее утерянные. «Пациенты вспоминают периоды раннего детства, когда единство ощущения тела еще не было разрушено. Глубоко тронутые, они рассказывают, как маленькими детьми они чувствовали единство с природой, со всем вокруг себя, когда они чувствовали себя «живыми», и как впоследствии это было разбито в куски и разрушено обучением». Они начинают чувствовать, что ригидная мораль общества, которая ранее казалась естественной, становится чуждой и неестественной. Изменяется отношение к работе. Пациенты начинают искать новую, более живую, работу, соответствующую их внутренним потребностям и желаниям. Те же, кто интересуется своей профессией, обретают новую энергию, интерес и способности.

Райх считал, что защитный панцирь создал две ложные интеллектуальные традиции: мистическую религию и механическую науку. Механицисты поражены глубинным страхом эмоциональности, жизненности, спонтанности, и стремятся создавать ригидные представления о природе. «Машина должна быть «совершенной». Перфекционизм – сущностная характеристика механистического мышления. Оно не признает ошибок; неуверенности, неопределенности, неясные ситуации избегаются».

Мистики остаются частично в соприкосновении со своей жизненной энергией и способны на великие прозрения. Но эти прозрения искажены аскетическими и антисексуальными тенденциями, отрицанием собственной физической природы и потерей контакта с собственным телом.

Основным источником неврозов Райх считал подавление естественных инстинктов и сексуальности в индивидууме. Это подавление отмечается в течение трех основных фаз жизни: в раннем детстве, в период полового созревания и в течение взрослой жизни.

В детстве ребенка заставляют «держать себя в руках», требуют «хорошего» поведения.

В подростковом периоде дети лишены реальной половой жизни; мастурбация запрещается. Что еще важнее, общество в целом не дает подросткам найти значимую осмысленную работу. В результате надолго сохраняется инфантильная привязанность к родителям.

А когда люди становятся взрослыми, они оказываются в ловушке принудительного брака, к которому не готовы из-за предбрачного целомудрия. И хотя в наше время редко кто вступает в брак девственником, все же настоящего сексуального опыта большинство не получает, ибо все делается тайком, нет соответствующего сексуального образования, а девушки вступают во внебрачные сексуальные отношения не по желанию, а из-за страха лишиться партнера. В результате нередко развивается депрессивная симптоматика. Райх указывал, что брак в нашей культуре содержит в самом себе неизбежный конфликт. Сексуальная неудовлетворенность с одной стороны, экономическая зависимость, моральные ограничения и обычаи, с другой стороны, заставляют продолжать брачные отношения. Семейная жизнь превращается в сплошное страдание, создает невротическую атмосферу для последующего поколения.

Райх был противником всякого подавления. «То, что живо – само по себе разумно. Оно становится карикатурой, если ему не дают жить». Страх получения удовольствия формирует панцирь характера, который является основой «одиночества, беспомощности, поиска авторитета, страха ответственности, мистических стремлений, сексуальных страданий, импотентного бунтовщичества, равно как и покорности патологических типов».

Райха совершенно зря обвиняли в аморальности. Он предвидел, что большинство людей из-за мощных защит не будет способно понять его теорию и исказит его идеи. «Учение живой Жизни, подхваченное и искаженное человеком в защитном панцире, будет последним несчастьем для всего человечества… Как стрела, выпущенная из ограничения туго натянутой тетивы, – искание скорого, легкого и ядовитого генитального удовольствия разрушит человеческое общество».

Защитный панцирь отрезает нас не только от нашей внутренней природы, но и от социальных страданий вокруг нас. «Из-за трещины в современном человеческом характере природа и культура, инстинкт и мораль, сексуальность и успех кажутся несовместимыми. Единство культуры и природы, работы и любви, морали и сексуальности, которого человечество вечно жаждет, остается несбыточной мечтой, но человек отвергает удовлетворение биологических требований естественной сексуальности. При этих условиях истинная демократия и ответственная свобода остаются иллюзией…»

Райх не требовал каких-то внешних преобразований. «Все, что нужно, – это продолжать то, что вы всегда делали и хотели делать; делать свою работу, дать возможность детям расти счастливыми, любить своих жен…»

Райх считал, что защитный панцирь не дает человеку пережить сильные эмоции, ограничивая и искажая выражение чувства. Эмоции, которые блокируются таким образом, никогда не устраняются, потому что они не могут быть полностью выражены. А если у человека блокировано удовольствие, это ведет к гневу и ярости. С точки зрения Райха, пережить позитивные чувства невозможно, пока не произошла разрядка отрицательных эмоций.

Райх утверждал, что полное развитие интеллекта требует развития истинной гениальности. К сожалению, слова часто «скрывают язык чувств». «Во многих случаях это доходит до того, что слова уже ничего не выражают, и говорение превращается просто в деятельность соответствующих мускулов».

Каким врачом был Райх, можно судить по отзыву его ученицы: «Я могла выдержать сокрушительность Райха, потому что любила правду. И, как ни странно, я не была сокрушена. Во время работы со мной у него все время был любящий голос, он сидел рядом со мной и заставлял меня смотреть на себя. Он принимал меня и сокрушал лишь мое тщеславие и мою ложь. И я поняла в эти моменты, что подлинная честность и любовь у терапевта, как и у родителей, – это часто мужество быть как бы жестоким, если это необходимо. Это, однако, многого требует от терапевта, от его квалификации и его диагностирования пациента».

Современники не вполне могли оценить работы Райха. Но сейчас стало совершенно ясно, что они, явились источником для многих методов современной психотерапии, ориентированных на тело. Это биоэнергетика Лоуэна, массаж Иды Рольф, техника Ф.М. Александера, австралийского актера, в которой основное внимание уделяется работе с позвоночником, метод Фельденкрайза, направленный на восстановление естественной грации и свободы движений, которой обладают все маленькие дети. Он ввел в психотерапию упражнения из хатхи-йоги, гимнастику тай-дзи цюань и систему айкидо. И, наконец, идеи Райха можно проследить в «первичном крике» Янова и «голотропном дыхании» Грофа. А нейролингвистическое перепрограммирование (НЛП) показывает, что лучше всего его методы подходят для кинестетиков.

Фредерик Перлс (1893–1970) родился в Берлине. Он пишет о себе как о паршивой овце: он постоянно воевал с родителями, его исключали из школы, он не в ладил с авторитетами. Во время войны Перле, окончив университет, служил в армии. Затем он начал психоаналитическое обучение в Вене. В 1933 г. он бежал в Южную Африку, где основал психоаналитический институт. В 40-е гг. Перле порвал с психоаналитическим движением. В 1946 г. эмигрировал в США, где продолжал разрабатывать метод гештальттерапии. В 1962 г. в Нью-Йорке он основал институт гештальттерапии. Его метод стал завоевывать широкую популярность. Он получил развитие и у нас в стране.

Расхождения Перлса с Фрейдом касались, скорее, психотерапевтических методов, чем основных положений Фрейда о важности неосознаваемой мотивации, динамики личности. Получив из гештальтпсихологии представления об организме как целом, Перле понял, что необходим подход, в котором индивид и его среда выступали бы постоянно взаимодействующими частями поля. При этом каждый элемент поведения рассматривается как постоянно взаимодействующие части поля в интимных связях с целым. Перле ставит акцент на очевидном, а не на подавляемом. Он подчеркивает важность рассмотрения ^ситуации в настоящем, а не исследования причин в прошлом. Осознавание человеком того, как он ведет себя от мгновения к мгновению, более важно для понимания себя, чем понимание того, почему он ведет себя таким образом.

Перле утверждает, что организм имеет мириады потребностей, которые ощущаются, когда нарушается психологическое или физиологическое равновесие. Организм пытается его восстановить. По Перлсу, ни один инстинкт не является основным: все потребности – прямое выражение органических инстинктов. При анализе «сопротивления» он подчеркивал форму этого избегания, а не его содержание. Правильным вопросом является «как я избегаю осознания?», а не «что я не хочу осознавать?»

Перле полагает, что каждый индивид, просто благодаря тому, что он существует, имеет огромный материал для терапевтической работы. В раннем детстве ребенок «проглатывает» (интроекция) опыт взрослых, но он не в состоянии его «переварить», ассимилировать и интегрировать по-своему. Этот непереваренный опыт становится привычкой, чертой характера, патерном поведения и т. п. Весь этот материал необходимо «переварить», ассимилировать и интегрировать или отторгнуть, ибо в противном случае человек будет жить не своей жизнью, не так, как ему нужно, а так, как его запрограммировали в раннем детстве родители, и напоминать утку Мюн-хаузена, которую поймали на удочку.

Как происходит это программирование? Дети такие, какие они есть, родителям не нужны. И они заставляют детей делать не то, что им хочется, а то, что нужно им самим. Ребенку хочется избить обидчика, а его заставляют просить у него прощения, он хочет играть, а его заставляют учить уроки. К родителям возникает чувство ненависти, но оно не находит разрядки, вытесняется в бессознательное. Уже во взрослой жизни человек находит себе для общения примерно таких же людей, с которыми он общался в раннем детстве, и безнадежно пытается завершить те же детские дела до тех пор, пока невроз не выбьет его из реальной жизни.

Перлc в своей практике использовал положения гештальтпсихологии, первое из которых – анализ частей не может помочь пониманию целого, поскольку целое определяется взаимосвязью и взаимозависимостью частей. Винегрет – это не капуста, не картофель, не морковь, не огурец; это – винегрет. Выделенные из винегрета капуста, картофель, морковь, огурец не равны тому, чем они были в винегрете. Так и выделенные из гештальта части не тождественны тому, чем они были ранее. К.Левин рассматривал поведение как вектор всех сил, действующих в психологическом «жизненном пространстве». Его представления и легли потом в основу групповой психотерапии.

Второе положение – организм приспосабливается к среде, достигая оптимального равновесия и организации частей, и нельзя изменить какую-то одну часть, чтобы при этом не изменились и другие. Организм в данном поле выбирает для себя нечто значимое. Оно становится фигурой, а все остальное становится фоном. А выбирает организм то, что ему интересно и важно в данный момент. На рис. 1 человек, испытывающий жажду, увидит рюмку. А человек с сексуальными проблемами – целующуюся парочку. На рис. 2 повеса увидит привлекательную женщину, а женщина, которая не ладит со свекровью, – уродливую старуху. Все органы, ощущения, движения мысли подчиняют себя этой потребности. Они могут быстро сменить свои подчинение и функцию, как только потребность удовлетворяется, фигура отступает в фон.

 

 

Вы уже целый час читаете с интересом эту книгу. Интерес стал угасать, и появилось чувство голода, но необходимость продолжать чтение заставляет вас не отрываться от книги. На одном фоне две фигуры. Вы уже не усваиваете того, что написано здесь, и в то же время вас беспокоит чувство голода. Жизнь становится серой. Прекратите чтение, пройдите на кухню, завершите гештальт, связанный с чувством голода. Как только удовлетворится потребность в еде, фигура (чувство голода) отступит в фон, и вы вновь с интересом будете читать книгу. Понятия гештальтпсихологии великолепно объясняются Г.Н. Крыжановским. В сооветствии с его теорией о детерминантных структурах во время той или иной деятельности в головном мозгу из отдельных центров формируется детерминантная структура. Один из этих центров становится детерминантным. Остальные ему подчинены. Когда действие совершено, структура(гештальт) распадается, и освободившиеся от детерминантного очага центры вступают в связь в другой комбинации в зависимости от потребностей организма, а детерминантным центром становится другой участок мозга.

 

Рис. 2

 

Перле утверждал, что каждая встреча врача с пациентом – это экзистенциальная встреча человеческих существ, а не разновидность классического отношения между терапевтом и больным. Люди творят и раскрывают свои миры. Ум (сознание) понимается Перлсом как интенция (намерение) и не должен рассматриваться отдельно от того, что мыслится. Каждый психический акт – это интенция, и он не может пониматься отдельно от того, что мыслится, а каждое намерение должно быть понимаемо из самого себя, а не с точки зрения более фундаментального акта. Понимание иногда становится утонченной формой невежества. Если мы поймем красный цвет с точки зрения определенной длины волны, то мы упустим самое главное – сам красный цвет. Это так, потому что это так. Причинные объяснения недостаточны для понимания действий и намерений человека. Вот почему в трудах Перлса нет цепи аргументов. Вы можете на основании собственного опыта принять или отвергнуть его положения.