Кундалини: наука о трансцендентном

В о вчерашней беседе Вы говорили о воздействии шактипат и пробуждения Кундалини на человека с неподготовленными первыми тремя телами. Объяс­ните, пожалуйста, подробнее, каково будет воздейс­твие, если второе и третье тело не готовы. А также расскажите, как медитирующий может подготовить физическое, эфирное и астральное тела к пережива­нию шактшшт?

 

Чрезвычайно важно понять, как важна полная гармония между первым, вторым и третьим телами. В случае отсут­ствия гармонической связи между ними пробуждение Кундалини причинит вред. В связи с этим необходимо подчеркнуть следу­ющее.

Во-первых, до тех пор, пока мы не чувствительны к физическому телу, оно не может установить гармонические взаимоотношения с остальными телами.

Под нечувствительностью я подразумеваю наше неполное осознание тела. Во время ходьбы вряд ли мы осознаем тот факт, что идем. Стоя на месте, мы также не осознаем этого. Когда едим, мы и здесь неосознанны. Любая активность тела происхо­дит в неосознанности, мы действуем как сомнамбулы. Если люди не осознанны по отношению к физическому телу, то что говорить о внутренних телах. Если мы не осознанны в отно­шении огромного физического тела, видимого глазом, то вопрос об осознанности по отношению к невидимым тонким телам даже не возникает. Гармония без осознанности невозможна. Гармония возможна только в состоянии осознанности. В момент неосоз­нанности исчезает гармония.

Поэтому следует начинать с осознания тела. Что бы ни делало тело, абсолютно необходимо помнить себя. Каждое действие должно быть преисполнено внимания. Как говорил Будда: «Идя по дороге, осознавайте, что вы идете. Поднимая правую ногу, вы должны полностью осознавать тот факт, что правая нога поднимается. Во время сна вы и то должны знать, когда переворачиваетесь во сне».

В жизни Будды, когда он был еще простым ищущим, произошел примечательный случай. Вместе с попутчиком он проходил через какое-то селение. Оба вели оживленную беседу, когда на шею Будде села муха. Будда, подняв руку, отмахнулся от мухи. Муха улетела, но Будда внезапно остановился. «Я совершил серьезнейшую ошибку», — сказал он. Затем повторил жест, отгоняющий муху.

Приятель воскликнул: «Что ты делаешь? Муха уже уле­тела». Будда ответил: «Теперь я отгоняю муху так, как должно. Теперь я полностью осознан в том, что делаю. Теперь, поднимая руку, я полностью осознавал, что рука поднимается и движется в направлении шеи, чтобы отогнать муху. Тогда я слишком увлекся беседой; мое движение было автоматическим. Я совершил грех по отношению к телу».

Если начать совершать все физические акты с полной осознанностью, наше отождествление с физическим будет прер­вано. Подняв руку с полным вниманием к совершаемому дейс­твию, вы почувствуете себя отделенным от руки, — ведь тот, кто поднимает, отличен от того, что поднимается. Ощущение отделенности от физического тела является началом осознанности эфирного тела. Отныне вам следует проявлять тотальную осознанность ко второму телу.

Представьте, что рядом играет оркестр. Инструментов много, но никогда прежде не слышавший музыки человек услышит только барабан, потому что тот производит самый громкий звук, но нежные звуки других инструментов останутся вне досягаемости его слуха. Но по мере осознавания музыки слушающий сможет уловить игру и более тонких инструментов. По мере роста осознанности он начнет различать самые тонкие звуки; затем сможет различать не только звуки, но и паузы между двумя нотами — тишину между двумя звуками. Только тогда он полностью поймет музыку. Интервалы, промежутки улавливаются в самую последнюю очередь. Только тогда можно сказать, что понимание музыки полное.

Интервал — тишина между двумя нотами — преисполнен значения. На самом деле звуки предназначены для акцентиро­вания тишины. Самым главным в музыке является умение привносить тишину.

Наверное, у вас вызвало удивление, что на японских или китайских рисунках изображение всегда располагается в одном углу; остальная часть холста пуста. Нигде в мире больше не встречается такой вид техники живописи, потому что нигде в мире художники не писали в таком медитативном состоянии. Кроме Китая и Японии, нигде медитирующие не использовали живопись в качестве техники медитации. Если спросить такою художника, почему он использовал столь огромный холст для столь небольшого рисунка, когда вполне можно было обойтись одной восьмой объема, тот ответит, что для того, чтобы привнести пустое пространство на семь восьмых объема холста, он специально работал над оставшейся частью. Таково соотноше­ние реальности.

Обычно, когда рисуют одиноко стоящее дерево, оно зани­мает все пространство холста. В действительности же дерево следует разместить в уголке, так как по сравнению с огромным небом дерево столь незначительно. Только когда дерево занимает на холсте пропорциональное пространство, оно словно оживает. Поэтому все ваши картины диспропорциональны. Если музыку пишет медитирующий, в ней будет больше тишины и меньше звуков — потому что звуки так малы относительно соединяющей их тишины. Звуки необходимы только для намека на пустоту, тишину, затем они должны отступить. Чем глубже вы погружаетесь в музыку, тем сильнее становится ваше ощу­щение тишины.

Физическое тело предназначено для того, чтобы обратитъ наше внимание и понимание на более тонкие тела, но мы никогда не используем его подобным образом. Пребывая в сонном состоянии вследствие отождествления себя в этом сне с физическим телом, мы так и остаемся привязанными, зафикси­рованными на нем. Мы спим, а следовательно, очень неосознан­но живем в своем теле. Только становясь осознанными к каждому движению и действию, мы начинаем ощущать присутствие эфирного тела. Второе тело тоже имеет собственную активность, но оно останется недоступным, пока вы полностью не осознаете действия физического. Только полностью осознав движения физического, можно начать ощущать движения эфир­ного тела. Тогда вы удивитесь, реально чувствуя эфирные вибрации.

Человек гневается. Гнев зарождается во втором теле, но выражается на уровне первого. В основном гнев является отражением активности эфирного тела; первое же служит ме­диумом, проводником для его выражения. Следовательно, по собственному желанию можно остановить гнев, не доводя дело до физического уровня. И действовать здесь следует не подав­лением. Предположим, кто-то кипит от гнева и готов разорвать противника на куски, но сдерживает себя. Потасовка — актив­ность первого уровня. Гнев есть, но нет его манифестации. При желании гневающийся может даже улыбаться противнику. Од­нако внутренний гнев охватил все его второе тело. При подав­лении мы просто не доводим дело до уровня проявления, но в первичном источнике переживание присутствует.

Осознавая процессы физического тела, мы постепенно на­чинаем понимать движения внутренней любви, гнева и ненавис­ти, осознаем их присутствие. До тех пор, пока не улавливаются движения эмоций, поднимающихся во втором теле, мы способны только на подавление. Невозможно быть свободными от эмоций, начиная осознавать их только после проявления на первом уровне, да и то не всегда: часто они осознаются тогда, когда уже достигли тела другого человека. Мы настолько нечувстви­тельны, что не осознаем совершаемого, пока пощечина не достигает чьей-то щеки. После удара мы понимаем — что-то произошло.

Все эмоции зарождаются в эфирном теле. Оно обладает собственными импульсами; собственными движениями любви, гнева, ненависти, беспокойства. Вы узнаете их вибрации.

В состоянии страха эфирное тело сжимается. Сжатие, ощущаемое при этом, не принадлежит первому телу. Первое тело остается без изменений, но результат сжатия эфирной оболочки проявляется в походке человека, в его манере сидеть. Испуганный человек выглядит подавленным. Он не в состоянии распрямиться, у него путаная речь, дрожь в пальцах рук.

Легко можно отличить мужской почерк от женского. Жен­ский почерк никогда не бывает твердым. Сколь симметричными и каллиграфичными ни выглядят буквы, в них всегда присутс­твует элемент дрожания. Это типично женская характеристика, обусловленная природой женского тела. Женщина все время боится; ее персональность иссечена страхом. По почерку мужчины тоже можно судить о степени его страха. Между пальцами мужчины и женщины нет никакого различия, как и в манере держать ручку. Относительно первого тела различий нет, но на уровне второго тела женщина всегда боится. Даже современные женщины не могут избавиться от внутреннего страха. До сих пор наше общество, культура, способ мышления таковы, что мы не способны сделать женщину бесстрашной. Она все время боится, и вибрации страха распространяются через ее персональность.

Я уже говорил о необходимости постоянного осознания касательно движений физического тела, то же самое можно сказать и по поводу процессов эфирного тела. В состоянии влюбленности вы чувствуете в себе расширение. Теперь вы человеком, перед которым нет необходимости испытыватъ страх. Рядом с любимым нет причин для страха. Любовь и означает свободу от страха, состояние возможности расцвести во всей красе. Физическое тело остается прежним, но эфирное цветет и расширяется.

Во время медитаций всегда присутствуют переживания эфирного тела. Медитирующий чувствует, что его тело стало огромным, оно заполнило всю комнату. Открыв глаза, он удивляется: физическое тело осталось без изменений. Но ощу­щение переживания не отступает, давая ему возможность понять, что почувствованное не является ложным. Переживание, что он заполнил собою всю комнату, было четким. Это пережи­вание второго тела; его способности к расширению безгранич­ны. Второе тело расширяется и сжимается в соответствии с возникающими эмоциями. Оно может расшириться до пределов Земли и больше — или сжаться до размера атома.

Если медитирующий начинает жить в процессах, приводя­щих к расширению эфирного тела, возникает гармония. Если же условия жизни приводят к сжатию, то ни о какой гармонии

между двумя телами не может быть и речи. Расширение явля­ется внутренней природой второго тела; при полном расширении и расцвете возникает связующий мостик с первым телом. При страхе и сжатии все контакты с первым телом разрываются, оно сворачивается в уголке.

Известны и другие процессы эфирного тела, осознаваемые при помощи разнообразных техник. Например, перед вами абсолютно здоровый и нормальный человек. Но стоит сказать, что над ним нависла смертельная угроза, и человек станет белым как мел. Не произошло никаких изменений в первом теле, но второе мгновенно изменилось. Оно приготовилось покинуть физическую оболочку. А вот владелец дома узнает, что ему необходимо немедленно покинуть жилище, и все его радушие и веселье как рукой сняло. Второе тело в такой момент разрывает связь с физическим. Станет ли смертельная угроза реальностью или нет — неизвестно, однако все связи уже оборваны.

На человека совершается вооруженное нападение; с физи­ческим телом еще ничего не произошло, но эфирное уже готово покинуть его, создавая между обоими огромное расстояние. Нетрудно наблюдать за работой тонкого тела; трудность заклю­чается в том, что нам не удается наблюдать за процессами физического. Сам факт знания о движениях обоих тел создает между ними гармонию.

Затем идет астральное тело. Его движения еще более тонки — более тонки, чем любовь, ненависть, страх. Трудно уловить его движения, пока познание эфирного тела не станет полным. Трудно понять третье тело, находясь в первом, потому что расстояние между ними еще больше. Второе тело гораздо ближе, поэтому мы в состоянии кое-что понять о нем. Второе тело как сосед: иногда доносится звон посуды или плач соседс­кого ребенка. Но третье тело — сосед нашего соседа, из его дома до нас не доносится ни единого звука.

Конденсированные эмоции становятся действием. Астраль­ные вибрации более тонки, чем вибрации эмоций. Пока ваш гнев не проявится в действии, я не знаю, что вы злы на меня. Но вы можете заранее почувствовать, как гнев поднимается в эфирном теле. Поднимающийся гнев состоит из атомов эфира. Если эти атомы не поднимаются, вы не можете разгневаться.

Астральное тело можно назвать коллекцией вибраций. Ра­зобраться в различии условий поможет следующий пример. Мы можем видеть воду, и не можем отдельно видеть водород и кислород: в кислороде нет и намека на воду, как и в водороде, но их объединение становится водой: каждый из этих элементов обладает скрытым качеством, проявляющимся при соединении. В астральном теле не видны ни любовь, ни гнев. Но оба чувстве обладают вибрациями, проявляющимися при соединении в эфир­ном теле. Если вы полностью осознаете второе тело, когда вы абсолютно бдительны к своему гневу, то знаете, что до появле­ния гнева произошла некая реакция. Иначе говоря, гнев не является началом. Это следующая часть события, уже произо­шедшего на ином уровне.

Пузырек газа отрывается от дна озера и начинает путешес­твие вверх. Когда он пробивается сквозь песок озерного дна, мы; не можем увидеть его. Когда пузырек достигает половины толщи воды, он все еще невидим. По мере приближения к поверхности он становится видимым, хотя и достаточно мальм. Затем пузы­рек увеличивается в размерах, потому что давление и масса воды уменьшаются. Но когда пузырек достигает полного разме­ра, он лопается.

Пузырек газа проделал большое путешествие. Он побывал в таких местах, где мы не могли видеть его, но даже спрятанный в песке, он все равно существовал. Затем он поднимался к поверхности, оставаясь маленьким вследствие давления воды и невидимым для нас. Когда же пузырек поднялся на поверхность озера, где мы смогли увидеть его в тотальности, он лопнул.

Пузырек гнева развивается полностью и лопается, достигая первого тела. Появляясь на поверхности, он раскрывает себя. При желании можно остановить его на уровне эфирного тела, но это будет подавлением. Загляните во второе тело, и вы удивитесь, обнаружив, что гнев уже проделал некоторый путь. В месте своего зарождения гнев является формой энергетичес­кой вибрации.

Как я уже говорил ранее, не существует разных видов материи, скорее, это различные комбинации тех же самых частиц энергии. Уголь и бриллиант — одно и то же: разница лишь в комбинации составляющих. Если расщепить материю на компоненты, то в конечном счете останется только электричес­кая энергия. Различные комбинации вибраций энергии приводят к образованию различных субстанций, отличающихся только на поверхностном уровне; на более глубоких уровнях они сходны.

Если вы осознаете эфирное тело и проследите эмоции до источника, то внезапно окажетесь в астральном теле. Здесь обнаружится, что гнев и не гнев вовсе, любовь — не любовь; та же энергия вибрирует и в том, и в другом случае. Энергия в вибрациях любви и ненависти одинакова. Различие заключается только в природе вибраций.

Когда любовь переходит в ненависть, а ненависть в любовь, мы удивляемся, как это два таких диаметрально противополож­ных чувства сменяют друг друга. Например, человек, до вче­рашнего дня считавшийся моим другом, сегодня превращается во врага. Я утешаю себя, рассуждая о том, что, возможно, я ошибался и он никогда не был моим другом, иначе как может друг превратиться во врага? Энергетические вибрации в дружбе и вражде одинаковы. Отличны структуры волн. То, что мы называем любовью, — утром любовь, а вечером ненависть. Сложная ситуация. Любимого утром вечером мы ненавидим.

Фрейд был убежден, что мы любим тех, кого ненавидим, и ненавидим тех, кого любим. До некоторой степени это верно, но из-за отсутствия знания о других телах Фрейд не мог пойти дальше в своих исследованиях. Он утверждал, что первым переживанием ребенка являются взаимоотношения с матерью: мать — первый человек, которого он любит. Когда мать отдает ему все свое внимание и заботу, ребенок любит ее, и ту же самую мать он ненавидит, если она наказывает его. Два чувства переполняют ребенка к одному и тому же человеку: он ненави­дит мать так же, как и любит. Иногда ребенок готов убить мать, иногда чувствует, что и дня не может прожить без нее. Подобная дуальность мышления превращает его мать в объект любви и ненависти. Поэтому позже вследствие этой ассоциации он станет ненавидеть того, кого полюбит.

Это крайне поверхностное открытие. Просто пузырек уло­вили в тот момент, когда он уже поднялся на поверхность и готов вот-вот лопнуть. Если ребенок может одновременно лю­бить и ненавидеть свою мать, это означает, что разница между любовью и ненавистью не качественная, а количественная. Любовь и ненависть не могут проявляться одновременно. Однов­ременное присутствие возможно только при одном условии — если они взаимозаменяемы: их волны могут переходить с одного на другое. Только медитирующий узнает, почему ум полон противоречащих эмоций на уровне третьего тела. Утром чело­век припадает к моим стопам и величает меня любимым Масте­ром. Вечером тот же самый человек оскорбляет меня, называя дьяволом во плоти. На следующий день он вновь припадает к моим стопам. Другие советуют мне не обращать внимания на то, что иногда этот человек буквально молится на меня, а затем оскорбляет.

Я же считаю, что только на него можно положиться. Нельзя обвинять человека, выказывающего свои чувства. Он не делает противоречащих утверждений: его заявления принадлежат к единому спектру. Они — ступеньки единой лестницы, разница только в количестве. Говоря: «Любимый Мастер», он хватается за одну из них.

Ум — единство двух противоположностей, так куда же исчезает вторая часть? Она скрывается за первой, ожидая, пока та истощит себя. Первая часть устает — разве в состоянии человек без конца боготворить меня? Наступает усталость, и тут проявляется вторая часть, заставляющая человека твердить, что я — сам дьявол во плоти. Это не разные вещи, а одно и то же.

Пока нам непонятно, что все наши противоречащие одна другой эмоции формируются той же самой энергией, мы не сможем разрешить проблемы человека. Величайшей проблемой является то, что когда мы любим, то одновременно и ненавидим. Мы готовы убить человека, без которого не можем жить. Наш друг является и нашим врагом. Такова наша величайшая проб­лема. Необходимо понять одно: глубинная энергия различных эмоций одинакова.

Обычно мы воспринимаем свет и тьму как разные вещи, хотя это неверно. Выражаясь научным языком, тьма есть мини­мальное количество света. И во тьме мы обнаруживаем свет. Где нет света, нет и тьмы. Другое дело, что наши органы чувств не способны улавливать. Глаза оказываются неспособными различить свет во тьме, но свет и тьма — события одного плана, это просто различные формы и вибрации одной и той же энергии.

Легче понять это иначе: мы уверены, что свет и тьма абсолютно противоположны друг другу, но не считаем холод и жару противоположностями до той же степени. Вот интересный опыт. Охладите одну руку льдом, а другую нагрейте над плитой. Затем опустите обе руки в воду комнатной температуры. Окажется трудно определить, холодная вода или теплая. Одна рука сигнализирует, что вода холодная, а другая, напротив, что вода теплая. Вы окажетесь в трудном положении, потому что обе руки ваши. Холод и жара — не разные вещи; это сходные переживания.

Если мы называем что-то холодным, значит, мы сами немного теплее. Называя что-то теплым, тем самым подчерки­ваем, что мы холоднее: просто переживаем количественную разницу температур между нами и предметом — и ничего больше. Нет ничего горячего и холодного — холодное также является и горячим. Холодное и горячее — вводящие в заблуж­дение термины. Более правильно говорить в терминах темпера­туры. Ученые также не пользуются терминами холодно— горячо. Они говорят, что температура предмета — столько-то градусов. Горячее и холодное — поэтические слова.

Если человек, входя в комнату, говорит, что ему холодно, неизвестно, что он имеет в виду. Возможно, у него лихорадка и ему холодно, хотя в комнате достаточно тепло. Поэтому можно сказать: «Лучше назови температуру комнаты, чем судить, холодно в ней или тепло». Градусы не подразумевают холод— жару, они лишь информируют о температуре. Если температура в помещении ниже температуры тела, вам холодно, если боль­ше, то жарко. То же справедливо в отношении света и тьмы: все зависит от нашей способности видеть.

Ночь кажется темной для нас, но не для совы. День кажется сове очень темным. Она, должно быть, удивляется: «Какое странное создание человек! Он спит ночью!» Обычно человек считает сов глупыми, но ему не известно мнение совы на свой счет. Для совы наш день является ночью, и наоборот. Глаза совы способны видеть ночью, которая вследствие этого не является для нее темной.

Вибрации любви и ненависти подобны вибрациям света и тьмы: они обладают собственным соотношением. Начиная осознавать третий уровень, вы оказываетесь в странном положении любовь и ненависть перестают быть предметом вашего выбора. Вы узнаете, что это одно и то же.

Выбирая первое, вы автоматически выбираете и второе; невозможно избежать второго выбора. Если вы ищете любви человека третьего уровня, он обязательно спросит, готовы ли вы и к ненависти. Вы, конечно же, ответите, что хотите только любви, на что получите возражение: «Это невозможно, так как любовь — это лишь форма вибраций ненависти». Любовь — это форма, доставляющая вам удовольствие, в то время как нена­висть — форма той же вибрации, но только доставляющая неудовольствие.

Человек, осознающий третий уровень, постепенно начинает освобождаться от пар противоположностей. Впервые он видит, что воспринимаемое как противоположность является единым. Две противоположные ветви становятся частью ствола одного дерева. Теперь он рассмеется над глупой попыткой уничтожить одно с целью спасти другое. Но раньше он не знал, что это невозможно, что глубоко внутри дерево было одно. Только после пробуждения на втором плане возможно познать третье тело, в котором действуют не эмоции, а вибрации.

Поняв вибрации третьего тела, вы получите уникальные переживания. Тогда, глядя на человека, вы сможете увидеть, какие именно вибрации окружают его. Вследствие неосознан­ности к собственным вибрациям, вы не можете распознать их в другом. Вибрации, эманирующие с третьего уровня, собираются вокруг головы человека. Нимб, изображаемый вокруг голов Будды, Махавиры, Рамы и Кришны, является частью окружаю­щей их ауры. Каждая вибрация обладает собственным цветом. Получив переживания третьего уровня, вы начнете различать и определять значение этих цветов не только у себя, но и у Других.

Чем глубже мы видим себя, тем глубже способны проник­нуть в других — до того же предела. Если мы знаем только свое физическое тело, то и в других мы видим только физическое. Только осознав свое эфирное тело, мы осознаем и эфирные тела окружающих нас людей. Задолго до проявления гнева мы начинаем осознавать его зарождение. До выражения любви мы сможем с легкостью предсказать, что готовимся к ней. Так что знание чувств других не является в конце концов таким уж великим событием. Начиная осознавать свое эфирное тело, мы с легкостью улав­ливаем чувства других, потому что начинаем видеть вибрации. С проникновением на третий уровень все проясняется, потому что тогда мы видим также и цвета персональности.

Цвет одеяний садху и саньяси был выбран при помощи видения цветов третьего уровня. В каждом случае цвет выби­рался индивидуально в соответствии с тем, какому телу уделя­лось особое внимание. Например, Будда выбрал желтый цвет, потому что он подчеркивал седьмое тело. Аура, окружающая человека, достигшего седьмого уровня, желтого цвета, поэтому Будда и выбрал желтый для одежды своих учеников. Именно из-за цвета одежды последователям буддизма трудно было оставаться в Индии. Желтый цвет ассоциируется у индийцев со смертью. Это действительно цвет смерти, потому что седьмой уровень является уровнем предельной смерти.

Оранжевый цвет дает ощущение жизни, поэтому одетые в оранжевое смотрятся привлекательнее одетых в желтое. Это цвет крови и цвет шестого тела, это цвет восходящего солнца.

Джайны выбрали своим цветом белый, являющийся цветом пятого, духовного тела. Джайны стремятся к тому, чтобы оставить Бога в покое, они настаивают на прекращении всех разговоров по поводу Бога и нирваны, потому что научные суждения возможны только до пятого уровня. Махавира был человеком с научным складом ума. Он говорил только о том, что поддавалось математическому доказательству, отказываясь обсуждать выходящее за эти рамки; он отвергал мистический поиск. Махавира сказал, что он не будет говорить по этому поводу; лучше войти туда и получить собственный опыт. Маха­вира выбрал белый цвет пятого уровня, потому что не говорил об уровнях, выходящих за пределы пятого плана.

С третьего уровня вы начинаете различать цвета, вызван­ные тончайшими внутренними вибрациями. В самом ближайшем будущем их можно будет даже фотографировать. Мы разовьем великолепную возможность видеть характеры людей.

Немецкий мыслитель Люшев изучал воздействие цвета на миллионы людей. Многие лечебницы Европы и Америки исполь­зуют результаты его исследований. Выбираемые вами цвета рассказывают о вашей персональности. Человек, страдающий определенной болезнью, предпочитает соответствующий ей цвет; здоровый выбирает совсем иные расцветки; амбициозный предпочитает иной цвет, чем не амбициозный. Собственным выбором вы намекаете на происходящее на уровне третьего тела. Удивительно, что цвет вибрации третьего тела и предпо­читаемый цвет одежды совпадают.

Цвета обладают чудесным значением и предназначением. Раньше не было известно, что цвета могут многое рассказать о персональности человека. Не знали и о том, что цвет влияет на внутреннюю персональность. Нельзя избежать их. Возьмем для примера красный цвет: он всегда ассоциируется с революцией. Это цвет гнева, избежать которого очень трудно. Поэтому революционеры поднимают красные знамена. Гневливый ум окружает красная аура. Это цвет крови, цвет убийства, цвет разрушения.

Если в комнате преобладают предметы красного цвета, то у находящихся в ней повышается кровяное давление. Голубой же цвет понижает кровяное давление: это цвет небес и высшего спокойствия.

Если голубую бутылку с водой поставить на солнце, то химический состав воды в ней изменится. Вода вбирает в себя голубой цвет, который впоследствии изменяет ее химический состав. Такая вода благотворно влияет на кровяное давление. Если же водой наполнить желтую бутылку, характеристики окажутся иными. Вода в голубой бутылке долго останется свежей, в то время как в желтой моментально протухнет. Желтый цвет — это цвет смерти, распада и разложения.

Вы начнете видеть вокруг себя удивительное разноцветье. Это произойдет на третьем уровне. Если вы осознаете эти три тела, тем самым между ними автоматически устанавливается гармония. Тогда шактипат не может причинить вред. Энергия шактипат проникнет в четвертое тело посредством сгармонизированных слоев первых трех тел; это будет напоминать ровное шоссе, по которому пройдет ваше путешествие. Если дорога не готова, нам угрожает множество опасностей. Именно по этой причине я и говорю, что первые три тела следует привести в готовность, они должны быть сильными и соответствовать друг другу, только тогда рост происходит гладко.

 

Е сли умирают люди, достигшие четвертого, пятого, шестого или седьмого планов, то каково будет состояние их чакр в последующем рождении? Люди ка­кого уровня после смерти физического тела остаются в реальности бестелесных высших существ? Должны ли бестелесные высшие существа воплощаться в физи­ческое тело для конечного достижения?

 

Нам необходимо кое в чем разобраться. Я говорил о семи телах. Точно так же и существование можно разделить на семь измерений. Во всем существовании постоянно присутствуют семь тел. Пробужденные или спящие, активные или пассивные, уродливые или прекрасные, но они всегда здесь. Возьмем кусок металла — например, кусок железа: все семь тел присутствуют в нем, но все они спят. Поэтому кусок железа кажется мертвым. А вот растение: его первое, физическое тело стало активным, поэтому в растении заметен первый проблеск жизни.

Затем идут животные: у них активны уже два тела. Движе­ние, не присущее растениям, проявляется в животных. Растение пускает корни и постоянно остается на одном месте. Оно не мобильно, потому что для передвижения необходима активация второго тела, из которого исходит движение. Если пробуждено только первое тело, то движений нет. Растения — это непод­вижные животные. Есть виды растений, которые немного двига­ются, то есть они являются пограничной зоной между растени­ями и животными. В болотистых местах Африки есть растения, которые за год смещаются на десять—двадцать футов. При помощи корней они впиваются в землю, затем отпускают ее, совершая таким образом движения.

У животных же в работу включается и второе тело, но это не означает, что оно достигло осознанности. Животное не обладает знанием. Вследствие активации второго тела животное может выражать гнев, любовь, может бегать, защищать себя или нападать на других.

В человеке активизируется третье, астральное тело. Поэ­тому он движется не только телесно, но и мысленно: человек может совершать мысленные путешествия. Он путешествует как в прошлое, так и в будущее. Для животного не существует будущего, поэтому оно никогда не напряжено, не обеспокоено, ибо причиной любого беспокойства является будущее. Больше всего нас беспокоит то, что случится завтра. Но для животных завтра не существует, есть только сегодня. Даже сегодня в некотором смысле для них не существует — что такое сегодня для тех, для кого не существует завтра? Что есть, то и есть.

В человеке зарождаются более тонкие движения — движе­ния ума. Они приходят из третьего, астрального тела. Теперь при помощи ума человек может думать о будущем. Его начинает беспокоить и то, что произойдет после смерти, — куда он попадет, а куда нет. Интересует его и вопрос, где он был до рождения.

Четвертое тело активизируется совсем в немногих людях. Если человек умирает после того, как его четвертое тело стало активным, он рождается на плане дэвов, богов, где велики возможности для активизации четвертого тела. Человек остает­ся человеком до тех пор, пока активны только первые три тела. С четвертого тела начинаются воплощения на более высоких уровнях.

С четвертого уровня начинается различие, в котором необ­ходимо разобраться. Если четвертое тело развито, то вероят­ность бестелесного существования по сравнению с рождением в физическом теле увеличивается. Но, как я уже говорил, не следует забывать о различии между активизацией и осознан­ностью. Если четвертое тело активизировано, но осознанности нет, то такой уровень называется прэта — план злых духов; если оно не только активизировано, но и осознанно, то это план дэвов, божественных духов. В этом все различие между дэвами и прэта. Злые духи не осознают, что их четвертое тело развито, в то время как божественные духи осознают этот факт. Вслед­ствие этого при помощи четвертого тела прэта могут причинить вред как себе, так и окружающим, потому что неосознанность приносит только вред. Дэвы — носители добра как для себя, так и для других, потому что только осознанность благословенна.

Человек с развитым пятым телом выходит за пределы существования дэвов. Пятое тело — это тело духовности; здесь активизация и осознанность идут рука об руку. Никто не может достичь пятого уровня без осознанности. Четвертого же уровня можно достичь без осознанности. Если вы пробудились, путе­шествие принимает иной оборот: оно направится к уровню дэвов, плану божественных духов, богов. Если же вы остаетесь, неосознанны, путешествие ведет к реальности злых духов.

На пятом уровне активизация и осознанность — события одновременные, потому что духовное тело и неосознанность — понятия несовместимые, если говорить о личности. Атман означает осознанность. Здесь неосознанность лишена смысла.

До пятого уровня существует разделение на женское и мужское, на сон и пробужденность, на осознанность и неосоз­нанность. Все дуальности существуют только до пятого тела. С пятого тела начинается недуальное, неразделимое. Потенциал пятого не приходит с плана злых или добрых духов. Это следует понять.

Пятое тело недоступно для прэта, потому что их сущест­вование не осознанно. Они не обладают телом, необходимым для осознанности. У них нет первого тела, являющегося первым шагом к осознанности. По этой причине прэта вынуждены возвратиться к человеческой форме через рождение. Следова­тельно, человеческое существование в некотором роде перек­ресток. План дэвов выше, но не за пределами, потому что для того, чтобы достичь запредельного, необходимо вернуться к существованию в человеческом теле. Прэта должны вернуться, чтобы расстаться с неосознанностью, а для этого не обойтись без человеческой формы. Дэвы должны вернуться, потому что в их существовании нет страданий. Это пробужденное сущест­вование, но в нем нет боли и страданий, порождающих стремление к медитации. Где нет страданий, там нет и стремления к трансформации и достижению. Существование дэвов является состоянием, в котором от­сутствует прогресс. Такова уж особенность счастья: оно блоки­рует дальнейший прогресс. В страдании заложено стремление к росту. Страдание стимулирует нас к поиску путей и средств для освобождения от боли и печали. В счастье прекращается любой поиск. Это действительно странное положение дел, которое люди обычно не в состоянии понять.

В жизнеописаниях Будды и Махавиры упоминается о том что дэвы приходили к ним учиться, но это крайне исключитель­ное событие. Странно, что дэвы учились у человеческого существа, ведь их уровень существования гораздо выше. Однако существование в раю статично, там нет роста, развития. Если вы хотите отправиться дальше, придется отступить для прыжка вернуться в человеческую форму и только затем прыгнуть.

Особенность счастья заключается в отсутствии дальнейше­го движения, к тому же оно скучно. Ничто иное не надоедает так быстро, как счастье. Несчастье не может навеять скуку, несчастный ум никогда не скучает. Неудовлетворен только счастливый человек или счастливое сообщество. Индия не столь неудовлетворенна, как Америка. Причина в том, что там люди счастливы и зажиточны, в то время как мы бедны и несчастны, Америке нечего искать, страдания не толкают на дальнейший поиск. Кроме того, в счастье все повторяется: те же формы удовольствия, повторенные множество раз, становятся бессмысленными.

Реальность дэвов является вершиной скуки. Во всей Все­ленной нет ничего более скучного и утомительного. Однако для возникновения скуки необходимо некоторое время. К тому же многое зависит от чувствительности индивида. Чем сенситивнее индивид, тем быстрее он заскучает, и наоборот. Вполне возмож­но, что ему вовсе и не станет скучно. Корова каждый день жует одну и ту же траву, но та ей не надоедает.

Чувствительность, сенситивность — явление крайне ред­кое. Степень скуки пропорциональна уровню чувствительности человека. Чувствительность всегда ищет новое, меняющееся день ото дня. Сенситивность — это в своем роде беспокойство, превращающееся в жизненность. Поэтому реальность дэвов — мертвая реальность, как и реальность прэта. Однако реаль­ность божественных духов более мертва, ибо в реальности духов злобных, исполненной страдания, столько способов причинять страдания, как и черпать удовольствие в причинении страданий себе и другим. Здесь возможность беспокойства более велика, так что прэта скучать не приходится.