XIII господство над жизнью и смертью

Вы -- творец своей судьбы. Жизнь и смерть всего лишь два события в жизни. Причина ваших страданий в том, что вы забыли свою истинную природу. Когда вы осознаете ее, вы станете свободны.

Рождение и смерть -- преходящие события

Я обычно слушался своего учителя, потому что он воспитывал меня с детских лет, но не всегда верил в истинность того, чему он меня учил. Нередко, когда я находился в спокойном состоянии, из глубин моего ума всплывали на поверхность сомнения. Следуя наказам своего учителя, я часто посещал различных свами. Вначале мне казалось, что я лишь понапрасну трачу свое время. "Ну что за бесполезные люди? -- думал я. -- Покинули мир и теперь сидят себе под деревьями. Зачем им это нужно?" Постепенно я пришел к пониманию того, что сначала нам нужно научиться подвергать сомнению собственные сомнения, самому анализировать их. Когда мне было семнадцать лет, мой учитель послал меня к одному мудрецу, который был его учеником, но не был мне известен. "Если ты действительно хочешь поучиться у настоящего свами, отправляйся к этому человеку и поживи у него", -- сказал он. Добравшись, как мне было велено, до Ганготри, я нашел нужную мне пещеру и, войдя в нее, увидел сидящего там свами. Никогда прежде мне не приходилось встречать столь прекрасно физически развитого человека. В том возрасте вопросы физического развития и укрепления мышц весьма интересовали меня, и я завидовал тем, кто имел такое телосложение. У него была широкая грудь, тонкая талия и внушительная мускулатура. Но больше всего меня поразило то, что ему было восемьдесят пять лет. Первое о чем я спросил, после того как мы обменялись приветствиями, был вопрос: "А чем вы здесь питаетесь?" В то время я придавал еде очень большое значение и привык после жизни в колледже к западной пище. Мне ежедневно были доступны различные кушанья, и я всегда заранее предвкушал то, чем буду наслаждаться за обедом. "Ты что, голоден?" -- спросил свами. Я ответил утвердительно. "Пойди в тот угол пещеры, там есть несколько корнеплодов. Возьми один из них и зарой в костер. Через несколько минут вытащи его и съешь". Сделав все, как он сказал, я обнаружил, что корнеплод весьма вкусен. Он напоминал рисовый пудинг с молоком! Мне не под силу было съесть его полностью. Узнав, что здесь есть кое-что вкусное из еды, я успокоился в отношении того, что мне придется побыть здесь какое-то время. После того как я поел, свамиджи сказал: "Я не буду учить тебя при помощи слов". Я просидел с ним вместе три дня, и за все это время мы ни о чем не поговорили. На третий день я решил, что оставаться и дальше с человеком, который все время молчит и ничему меня не учит, является пустой тратой времени и сил. Как вдруг, в ответ на свои мысли, я услышал его голос: "Мальчик, тебя прислали сюда не за интеллектуальным знанием, которое ты можешь найти и в книгах, а за тем чтобы получить кое-какой опыт. Послезавтра я собираюсь оставить свое тело". Мне было непонятно, как человеку может придти в голову мысль добровольно оставить свое тело. "Это будет самоубийством, -- сказал я. -- А вам, как человеку мудрому, не пристало совершать подобные вещи". -- К подобным взглядам в этом вопросе я пришел во время обучения в колледже. "Я вовсе не собираюсь совершать самоубийство. Ведь когда ты снимаешь с книги старую обложку и заменяешь ее на новую, ты не разрушаешь книги, а когда ты снимаешь наволочку с подушки, ты не разрушаешь подушку. В том возрасте я был полон сомнений и скептицизма. "У вас прекрасное тело, -- сказал я. -- Я был бы счастлив, будь у меня хотя бы наполовину столь же прекрасное телосложение, как у вас. Зачем же вы оставляете такое тело? Это нехорошо, это грех". -- Я полагал, что таким образом наставляю его на верный путь. Некоторое время он слушал меня, не отвечая. Неожиданно в пещере появился мой товарищ, также являвшийся учеником моего учителя, и я воскликнул: "Откуда ты взялся? Ведь когда я видел тебя в последний раз, ты был далеко отсюда". Он спокойно отвел меня в сторону и сказал: "Не надо мешать ему. Ты задаешь глупые вопросы. Ты не понимаешь мудрецов. Позволь ему спокойно оставить тело". Однако я не был согласен со своим товарищем. "Если у него такое прекрасное тело, как же можно его оставлять? Это не может быть йогой; это просто случай самоубийства. Жаль, что здесь нет полиции, а не то я бы вызвал их, чтобы они его арестовали. Его поведение противозаконно". Несмотря на все аргументы и доводы моего товарища я остался полон скепсиса и чувства неприятия. Утром и вечером, когда мы ходили купаться, я говорил: "Этот прекрасно сложенный, полный сил и здоровья человек должен идти и показывать людям, как нужно укреплять тело и поддерживать его в здоровом состоянии. А он мне говорит, что я вижу одно лишь его тело и не вижу чего-то большего. Но чего большего?" Мой товарищ, который был старше меня, говорил мне в ответ: "Успокойся. Тебе предстоит научиться еще многим вещам. Давай сохранять свой ум открытым, чтобы суметь прийти к пониманию. В жизни есть много тайн". Свами ни о чем со мной не разговаривал, и поэтому спустя сутки я сказал своему товарищу: "Молчание меня ничему не научит. Я собираюсь уйти отсюда". "Но почему ты не хочешь посмотреть, как он будет оставлять свое тело?" "Это глупо. Умирать нужно в больнице под присмотром хорошего врача, а не в этой пещере. К чему это безрассудство?" -- Мой образ мыслей был всецело современен и материалистичен. "Ты не понимаешь. Тебя попросили прийти сюда и побыть здесь. Если ты не можешь не спорить, сиди и спорь сам с собой. Это твое право. Я не в силах этому помешать, но и ты не мешай мне". Наконец свамиджи заговорил: "В действительности я ничего не совершаю. Когда нам приходит время покинуть тело, мы узнаем об этом. Мы не должны вставать у природы на пути. Смерть помогает природе. Нам не нужно бояться смерти, ибо ничто не в состоянии нас уничтожить. Тебе понятно?" "Я не хочу умирать, а потому не хочу и понимать". "Ты занимаешь неправильную позицию. Постарайся понять, что такое смерть. Перестань бояться ее. Мы боимся множества вещей, а это не лучший способ прожить жизнь. Смерть не уничтожает нас, она только отделяет нас от тела". "Но я не хочу существовать без своего тела". "Смерть -- это свойство, присущее телу. Никто не может жить вечно в одном и том же теле. Тело подвержено упадку, смерти и разложению. Ты должен это понять. Очень немногим из людей известна техника освобождения от привязанности к жизни. Эта техника называется йогой. Но это не та йога, которая приобрела популярность в современном мире, а высшее состояние медитации. Если ты постиг правильную технику медитации -- значит ты приобрел господство над деятельностью своего тела, ума и души. Взаимосвязь между телом и умом устанавливается через прану и дыхание. Когда дыхание прекращается, эта связь рвется, и дает своим результатом то, что мы называем смертью. Но ты тем не менее при этом продолжаешь существовать. "Но как же человек почувствует, что существует, если у него нет тела?" "А как ты себя чувствуешь, когда ходишь без рубашки? Это не существенно". Но несмотря на все сказанное, он так и не сумел убедить меня в своей правоте ни с философской, ни с логической точки зрения, так как мой ум был еще во многом незрел. Накануне того дня, когда он должен был оставить тело, он дал нам следующие указания: "Рано утром, в пять часов, я оставлю свое тело. Мне хочется, чтобы вы погрузили его в Ганг. Сумеете вы вдвоем сделать это?" "О, разумеется! Я и один смогу это сделать!" -- воскликнул я и в подтверждение своих слов подошел к нему и, обхватив, оторвал от земли. Ганг протекал неподалеку, в нескольких сотнях ярдов. Почти всю ночь я провел без сна, стараясь понять, что же может побудить человека добровольно отказаться от столь здорового и красивого тела. Утром мы всегда вставали в три часа (промежуток времени с трех до шести часов утра считается лучшим временем для медитации, и поэтому мы ложились спать между восемью и десятью часами вечера, а пробуждались в три). Однако в это утро мы проснулись еще раньше и завели разговор. "Скажи мне, -- сказал свами, -- чего ты желаешь? Я обещаю выполнить любое твое желание". "Вы умираете, -- возразил я. -- Что же вы можете сделать для меня?" "Для подлинного учителя, мальчик, не существует такого события как смерть. Учитель может руководить своими учениками даже после смерти". Затем, повернувшись к моему товарищу, он спросил его: "Ну что, этот парень настоящая головная боль для тебя?" "Это действительно так, но что я могу поделать? -- ответил тот". Между пятью и половиной шестого мы все еще продолжали беседовать, как вдруг свами сказал: "Теперь сядьте и начинайте медитировать. Через пять минут я оставлю свое тело. Его время прошло. Этот инструмент, называемый телом, не в состоянии дать мне больше того, что я уже достиг, и поэтому я покидаю его". Спустя пять минут он внятно произнес: "Аумм.."., и затем наступило молчание. Я проверил его пульс и сердцебиение, подумав, что он, быть может, лишь на время приостановил их и начнет дышать снова. Затем я проверил температуру его тела, зрачки и все прочее. "Ну ладно, хватит, -- остановил меня мой товарищ. -- Мы должны отнести его тело к реке до восхода солнца". "Не беспокойся, я сделаю это сам". "Нет, я помогу тебе". Вдвоем мы постарались приподнять его тело и тут обнаружили, что не можем даже приподнять его. Тогда мы принесли сосновый сук, просунули его под бедра и, действуя им как рычагом, постарались перевернуть тело. Однако и эта наша попытка закончилась неудачей. Перепробовав в течение часа все, что только могло прийти нам на ум, мы так и не смогли сдвинуть тело ни на дюйм. Я часто вспоминаю то, что произошло вслед за этим, и никогда не забуду случившегося. За несколько минут до восхода солнца я услышал, как кто-то сказал: "А теперь мы понесем его". Вокруг никого не было, и я подумал, что, наверное, мне послышалось. Однако мой товарищ тоже стал озираться вокруг, и я спросил: "Ты тоже слышал?" Он ответил утвердительно. "Может быть, у нас галлюцинации? Что происходит?" -- недоумевал я. Внезапно тело свами само собой поднялось в воздух и медленно поплыло в направлении Ганга. Так оно плыло по воздуху несколько сотен ярдов, пока не достигло реки и, опустившись, не погрузилось в ее воды. Я был потрясен и еще долго не мог переварить увиденное. Когда люди говорили о чудесах, приписываемых тому или иному свами, я обычно всегда говорил: "Это все фокусы". Но увиденное собственными глазами зрелище левитирующего тела быстро изменило мое отношение. По возвращении в свой монастырь я застал там нескольких свами, погруженных в дискуссию, целью которой было найти ответ на вопрос о том, почему в мире так много страданий, если этот мир создан Богом. Один из свами сказал: "Эта физическая Вселенная -- лишь один аспект бытия. Мы способны узнать и другие аспекты, но не прилагаем серьезных усилий к тому, чтобы развить в себе эту способность. Наш ум остается сфокусированным на одном лишь физическом аспекте. Человек страдает от незнания целого". Услышанное вдохновило меня. Я начал слушать с неподдельным интересом и обнаружил, что мои сомнения постепенно разрешаются. Когда я сравниваю материалистический мир с образом жизни мудрецов, я вижу, что первый конкретен и придает подчеркнутую важность тому, что можно увидеть, потрогать, заполучить. Но образ жизни мудрецов и та атмосфера, в которой они живут, хотя и не являются материалистическими, более реалистичны в отношении того, что касается цели жизни. Конечно, мир материальных благ играет в жизни определенную роль, но без осознания Абсолютной Реальности все будет напрасно. Обычный человек воспринимает некоторые аспекты жизни как таинственные или мистические, но эти тайны легко раскрываются, стоит лишь удалить пелену невежества. Техника умирания неизвестна современным ученым, но в науке йоги такие техники описаны, и это знание передается тем, кто способен применить его на практике. Тайна рождения и смерти открыта немногим счастливцам. Знакомая нам часть жизни -- это отрезок прямой между двумя точками -- рождением и смертью. Но огромнейшая часть бытия человека, лежащая за пределами этих двух точек, остается неведомой и невидимой. Тот, кому известна эта невидимая часть жизни, понимает, что смерть подобна запятой в бесконечном предложении, не имеющем точки. В древних йогических текстах указывается, что существует определенный способ покидывания тела. Описываются одиннадцать врат, через которые праны или тонкие энергии могут выйти из тела. Йог умеет покидать свое тело через врата, называемые Брахмарандха -- родничок на макушке головы. Утверждается, что человек, овладевший такой способностью, при проходе через эти врата, не утрачивает своего сознания и столь же хорошо знает жизнь потустороннего мира, как и эту.

Отношение к смерти

Вы -- творец своей собственной жизни. Вы вырабатываете свою собственную философию и свои собственные точки зрения по различным вопросам. Если эти точки зрения будут неправильными, все строение будет шатким. Когда человек начинает понимать этот факт, он обращает свой взор внутрь и осознает много уровней сознания. Затем он обнаруживает силу внутри себя. Эта внутренняя сила является источником всякого свершения. Мудрецы доказали этот факт, но современный человек не понимает этого. Он все еще стремится отыскать свое счастье во внешнем мире. В молодости я тоже думал, что источник счастья заключен во внешних объектах этого мира. Однажды мой учитель велел мне пойти в дом к одному богачу, лежавшему при смерти. Когда я оказался у постели этого человека, он заплакал и печально сказал: "Господин, благословите меня, пожалуйста". "Почему вы плачете подобно беспомощному, маленькому ребенку?" -- спросил я. "Я хотел бы быть ребенком. Теперь я понимаю, что я самый бедный и самый слабый человек во всем мире. В моем распоряжении любые материальные ценности и блага, но, видно, ничто уже мне не поможет. Все напрасно". Мне было нетрудно разглядеть последствия внутренней бедности в этом богатом человеке. После этого мне неоднократно доводилось бывать свидетелем последних часов жизни различных людей, среди которых были поэты, писатели, философы, политические деятели, но все они выглядели жалко на смертном одре. Привязанность к жизни и объектам внешнего мира делала их несчастными. Люди, осознавшие свое внутреннее бессмертие, свободны и не привязаны к объектам этого мира. Они покидают свое ментальное тело, позитивно относясь к этому процессу. В жизнеописании Маха Прабху Чайтаньи упоминается, что после его смерти в той комнате, где он когда-то жил, звучали повторяемые им мантры. Однажды мне довелось быть свидетелем подобного явления в Канпуре. Там жила семья врачей, мать которых была исключительно набожной женщиной, получившей от меня посвящение. За шесть месяцев до своей смерти она решила уединиться в своей комнате и жить там, поминая имя Господа и медитируя. Через шесть месяцев она почувствовала себя плохо и оказалась прикованной к постели. Смерть ее казалась неизбежной. Ее старший сын доктор А.Н. Тандон был очень сильно привязан к своей матери. Он хотел оставаться с ней рядом. Тогда его мать сказала ему: "Я не хочу, чтобы ты был ко мне привязан. Не сиди здесь больше! Я выполнила свой долг по отношению к тебе. Теперь же мне предстоит новый путь, в который я должна отправиться одна. Твоя привязанность ко мне ничем мне не поможет". Обычно в течение жизни в людях укрепляется чувство ложной безопасности, и они сильно привязываются к своим детям и своему имуществу. Умирая, такие люди чувствуют себя одинокими и испуганными. Но эта женщина не испытывала ничего подобного. Она была совершенно спокойна и полностью погружена в повторение имя Господа. "Я ощущаю огромную радость, -- сказала она своим сыновьям. -- Ваша привязанность ко мне больше не способна удержать меня на этом смертном плане. Один из ее сыновей горько заплакал и обратился к ней со словами: "Я так люблю тебя, мама. Любишь ли ты меня по-прежнему? Что случилось с моей дорогой мамой?" "Случилось то, что должно было случиться, -- ответила она. -- Теперь я уже свободная душа и очень счастлива. Я -- волна блаженства в океане Вселенной. Я свободна от всех страхов и страданий. Вы все еще слишком привязаны к моему смертному телу, но мне теперь ясно, что тело -- всего лишь оболочка. Это ее ты называешь матерью?" Я присутствовал там в это время и был единственным, кому она позволяла сидеть возле себя. За пять минут до своей кончины она прошептала мне на ухо: "Эти люди думают, что я сошла с ума, но они не знают, сколько я получила". Затем она попросила меня позвать в комнату всех членов своей семьи. Подняв руку, она благословила их и с этим отправилась в свою небесную обитель. После ее смерти стены комнаты, в которой она жила, стали вибрировать, издавая звук ее мантры. Всякий, входивший в комнату, ощущал этот звук, исходящий из стен. Мне сообщили, что стены ее комнаты до сих пор продолжают издавать звук ее мантры. Не в силах этому поверить, я вновь посетил этот дом и обнаружил, что мантра, действительно, продолжает звучать. Мантра -- это слог, слово или набор слов. Если сознательно вызывать мантру в своей памяти, происходит ее автоматическая запись в подсознательном уме, чего человек обычно не осознает. В час смерти, когда силы ума истощаются и он перестает функционировать, привязанность к своему телу и прочим атрибутам мирской жизни делает человека ужасно одиноким и несчастным. При наступлении этого момента бразды правления принимает то, что он запас в своем подсознании. Этот период отделения болезнен для человека непросветленного. Однако он не является таковым для человека духовно развитого, который с верой вспоминает свою мантру. Мантра становится его путеводной нитью в этот переходный промежуток времени, столь страшный для человека темного. Смерть не болезненна, но страх смерти очень болезнен. Мантра является той мощной поддержкой и путеводной нитью, которая помогает человеку умиротворенно и безбоязненно миновать этот период мрака и неизвестности. После этого мантра становится факелом, освещающим человеку путь при прохождении через коридор, существующий между жизнью и смертью. Постоянное осознавание мантры с полной верой в нее является одним из надежнейших методов. Все духовные традиции мира прибегают к помощи этого метода. Очищенный и тренированный ум рассеивает тьму во время периода перехода путем осознания мантры. Мантра -- это тот действительно редкий друг, который всегда придет на помощь в нужный момент, как в этом, так и в потустороннем мире. Постоянное вызывание мантры в памяти создает в подсознательном уме каналы, в которые затем устремляется сознательный ум. Мантра -- это духовный руководитель, рассеивающий страх смерти и помогающий безбоязненно перейти на другой берег реки жизни. Йоги считают бесспорным тот факт, что тело подобно одежде. Они верят в то, что подобно одежде, ставшей ненужной, тело может быть сознательно сброшено без всякого страха и сожаления. Подобный способ ухода из тела не является среди них редкостью. Мне посчастливилось стать свидетелем такого случая во время Кумбха Мелы в Аллахабаде. Кумбха Мела -- это фестиваль мудрецов, празднуемый каждые 12 лет. В это время множество мудрецов и образованных людей собираются на священных берегах Ганга для того, чтобы поделиться своими знаниями и опытом с присутствующими. Фестиваль продолжается месяц. Все религиозные люди Индии с радостью принимают в нем участие, получая от этого большое наслаждение. В тот период времени я жил в садовом домике на берегу Ганга. Рано утром, примерно в три часа, мне сообщили, что Винаи Махараджа собирается оставить свое тело ровно в четыре часа тридцать минут. Этот свами был учеником моего учителя. Я сразу же бросился к той хижине, где он жил. Здесь он в течение получаса рассказывал мне о высших методах практики ведантической йоги. Вокруг него сидели еще шесть свами. Ровно в половине пятого, закончив объяснение техники "произвольного подкидывания тела", он попрощался с нами со словами: "Да благословит вас Бог. Мы еще встретимся в ином мире", и замолк, закрыв глаза и застыв неподвижно. Мы все услышали звук "тик", раздавшийся из его головы и являвшийся звуком раскрывания черепа. Такой процесс называется покиданием тела через Брахма Рандху. Позже мы погрузили его тело в Ганг. Мне не раз доводилось бывать свидетелем подобных случаев сознательного оставления тела йогами. Современный человек знает, как ему нужно есть, разговаривать, одеваться и жить в обществе. Он знает также, как подготовить будущую мать к безопасным родам, и открыл способы облегчения труда. Но современный человек еще не научился технике добровольного и радостного оставления своего тела. Когда приходит час его смерти, он становится несчастным и испытывает много психологических страданий. Современное общество, несмотря на высокий уровень своего технического развития, по-прежнему находится в неведении относительно многих тайн жизни и смерти. Современный человек пока еще не раскрыл тех ресурсов, которые изначально заложены в нем. Смерть -- это свойство, присущее телу, неизбежное изменение. Необходимо, чтобы умирающий человек был психологически подготовлен к этому моменту и просвещен. Само по себе это неизбежное изменение, называемое смертью не является болезненным, но страх смерти заставляет умирающего страдать. В наше время есть много видов образования, помогающих человеку добиться успеха в этом мире, но никакое современное образование не научит его тому, как освободиться от страха смерти. Для человечества очень важно найти путь к безмятежному процессу умирания.

Техника ухода из тела

Вместе с двумя своими друзьями я отправился в путешествие из Ганготри в Бадринатх. Стоял июль, сезон интенсивного перемещения облаков. Мы шли непривычным маршрутом по узкой, извилистой тропе, известной лишь немногим йогам и мудрецам. У нас ушло всего четыре дня на то чтобы пешком преодолеть 25 миль, отделяющие Ганготри от Бадринатха, в то время как дорога обычным, более протяженным маршрутом занимала намного больше времени. При преодолении заснеженных горных пиков на высоте 12000 футов природа при всей своей кажущейся суровости подарила нам такое прекрасное зрелище красоты Гималаев, какого мне никогда не доводилось видеть в своей жизни. В девяти милях от Ганготри мы сделали ночной привал. На другой стороне Ганга в этом месте простиралась Бходжа Баса, территория, где росли деревья, чья кора использовалась для написания священных текстов. На следующее утро, прежде чем мы двинулись к Гомукху, истоку Ганга, в попытке преодолеть гору, отделяющую нас от Бадринатха, нам встретился молодой свами из Мадраса, живший на другом берегу Ганга. Его родным языком был тамильский, на котором говорят в южных штатах Индии, и с нами он мог общаться только на ломаном хинди. Он провел несколько дней, обучаясь у свами Таподханамджи, весьма образованного аскета из Гималаев. Свой путь в Гомукх, находящийся у подножия того горного ледника, откуда берет свое начало Ганг, мы продолжили уже вчетвером, вместе с этим молодым свами. С собой у нас была маленькая палатка, немного сухого печенья и кукурузных зерен. В Гомукхе мы встретили свами по имени Хансджи, который также присоединился к нам. За Гомукхом лежала местность, в которой не жили ни свами, ни йоги. Хансджи жил здесь каждое лето. Он был когда-то морским офицером, но однажды, почувствовав отвращение к своей службе, ушел в Гималаи в поисках йогов и мудрецов. Этому человеку тридцати пяти лет пришлась по нраву жизнь отшельника, и, будучи по натуре мягким и спокойным, он снискал себе добрую славу в этих местах. На следующий день мы распрощались с. Хансджи, который, как оказалось, был вовсе не в восторге от нашей затеи идти в Бадринатх по опасному, незнакомому маршруту. В тот день мы разбили лагерь на высоте 16000 футов, а на следующий день -- на высоте 18000 футов. Идти стало труднее из-за разреженности воздуха на этих высотах. Эти три дня нашего пути были подобны блужданию по наружной стороне крыши мира, откуда можно было видеть голубое небо, усеянное мерцающими звездами. Наша палатка была очень мала, и, благодаря теплой одежде, а также теплу наших тел, мы смогли, поверхностно дыша, пережить в условиях холода, ветра и снега последнюю решающую ночь. Этой ночью молодой свами, присоединившийся к нам по пути, принял решение оставить свое тело здесь, на гималайских высотах. Это не было следствием его разочарования в жизни. Скорее всего он узнал, что срок его пребывания в этом мире подошел к концу. Если человек, находящийся в глубоком снегу, постепенно начинает снимать с себя одежду, то наступает момент, когда его тело теряет чувствительность, и он перестает чувствовать боль. Высоко в горах в глубоком снегу человек, действительно, цепенеет и становится бесчувственным. Об этом свидетельствуют различные священные тексты, мудрецы и даже книги, написанные западными альпинистами, побывавшими в Гималаях. Однако йогический путь оставления тела заключается в применении особой техники. Дать себе замерзнуть в горах во время нахождения в самадхи является традиционным способом умирания среди особой секты гималайских йогов. Это называется хима-самадхи. Слово самадхи часто используется в системе йоги Патанджали для обозначения высшего состояния спокойствия. Но согласно гималайской традиции, различные методы, применяемые для сознательного оставления тела, также называют самадхи. В своем кругу йоги и мудрецы часто употребляют это слово, говоря "он принял махасамадхи", подразумевая под этим "он оставил свое тело". Нам не хотелось оставлять здесь этого молодого йога в полном одиночестве, и мы постарались убедить его пойти вместе с нами. Но незнание тамильского языка не позволило войти с ним в достаточно глубокий контакт. Мы пробыли с ним до десяти часов утра, но наши просьбы и уговоры так и не возымели действия. Он уже принял решение добровольно оставить свое тело в стране девов. Поэтому покинув его, мы пошли вперед и через два дня достигли Бадринатха. Юдхиштира, один из главных героев Махабхараты, также удалился в Гималаи накануне своей смерти. Он сказал своей жене, что собирается встретиться с богами, а затем пойдет дальше в свою конечную обитель. Я и мои друзья расстались, и я отправился домой, в свои родные горы. Метод замерзания в гималайских снегах является одним из способов сознательного оставления своего тела, к которому в древности охотно прибегали многие люди. Но существуют и другие методы выполнения этой процедуры. Один из них, называемый джал самадхи, основывается на погружении в воды глубоководной гималайской реки и задержке дыхания. Стхал самадхи выполняется путем сознательного открывания родничка на голове, сидя в сидхасане. Используемые йогами техники умирания детально разработаны, безболезненны и обеспечивают сохранение сознания при уходе из тела. Это может выглядеть странным в глазах западного мира, но только не в Гималаях. В отличие от самоубийства оставление тела представляет собой научно разработанный процесс, применяемый тогда, когда тело уже не может долее служить инструментом для достижения просветления. Такое тело рассматривается как обуза -- препятствие, способное нарушить путешествие умирающего человека, когда он будет проходить через огромные накопления своих воспоминаний. Только те из йогов, кто несведущ в высших техниках и не уверен в своей йогической силе и самоконтроле, прибегают к умиранию обычным путем, определенно уступающим йогическим методам. Существует еще один очень редко применяемый способ оставления тела. Посредством медитации на солнечном сплетении внутренний огонь воспламеняет тело и в доли секунды полностью испепеляет его. Это знание было передано Ямой, царем смерти, своему любимому ученику Начикете в "Катха Упанишаде". Во всем мире часто происходят случаи подобного самовозгорания, и люди потом гадают, что же это было. Но в древних текстах, таких как "Махакала Нидхи", детально объясняется этот метод. В представлении йогов и гималайских мудрецов рождение и смерть являют собой крайне незначительные жизненные события. Современный человек сделал все, что в его силах, стремясь раскрыть тайну рождения; ему это удалось, и теперь он может заранее подготовиться к этому приятному моменту. Однако недостаток реального философского понимания жизни мешает ему понять или узнать техники умирания и тем самым подготовить себя к этому событию. Для йога смерть есть свойство, присущее телу, такое же его изменение, как то, что происходит в процессе роста. Если бы современный человек получал такую подготовку, это позволило бы ему не быть таким несчастным в старости, когда он чувствует себя совсем одиноким и ненужным обществу. Меня удивляет, почему в наше время люди не исследуют другие измерения, пути и методы освобождения от того страха, который мы называем смертью. Западный мир, несмотря на обилие литературы на эту тему, все еще блуждает в поисках решения этой проблемы. Хорошо, что эта тема становится предметом обсуждения в широких слоях общественности, но ни в одной из книг не излагаются техники умирания. Литература и практические методы йоги, не являющиеся ни религиозными, ни искусственно надуманными, могут быть научно проверены и с успехом использованы для облегчения страданий людей и помощи им при умирании.

Жизнь в мертвом теле

Начальник одной из британских военных частей, расположенных в Ассаме, начал практиковать медитацию под руководством моего учителя, которого глубоко уважал. Он встретил моего учителя в 1938 году в местечке под названием Рорки, приблизительно в пятидесяти милях от Ришикеша. Один индийский офицер с огромным восхищением рассказывал о моем учителе, и этот начальник решил пойти с ним вместе на берег Ганга, чтобы повидать человека, о котором услышал столь лестные отзывы. После этого он стал часто заглядывать к моему учителю и даже думал уйти в отставку со своего высокого поста, чтобы остаться с ним вместе. Он также полюбил меня и приглашал в Ассам, но я предпочитал оставаться в горах и не посещать города. Когда мне было шестнадцать лет, я встретил одного старого адепта по имени Борхе* Баба, который жил на холмах Нага. Он шел в Ассам и решил повидать моего учителя, который жил тогда вместе со мной в пещере Гупта Каши, в пяти-шести милях от города. Этот адепт был очень худым человеком. У него были седые волосы и борода, белая одежда. Его манера держать себя была весьма необычна. Он походил на совершенно прямую, негнущуюся бамбуковую трость. Адепт был частым гостем моего учителя, которого посещал с целью получения консультаций по вопросам высших духовных практик. Не раз темой его бесед с моим учителем была смена тела. Тогда я был молод и мало что знал об этой особой практике под названием пара-кайя правеша. Никто еще не говорил со мной открыто об этом йогической процессе.

* Борхе означает "старый".

Через десять дней мне было сказано отправляться в Ассам вместе с этим старым адептом. Мы добрались до Ассама на поезде и затем нанесли визит упомянутому выше начальнику военной части, регулярно практиковавшему позы йоги, пранаяму и медитацию. Находившиеся в его подчинении офицеры не понимали своего командира. Им казалось, что он занимается чем-то странным и эксцентричным. Один из индийских майоров, находившийся в его подчинении, так рассказывал мне о нем: "Сначала он просит меня принести стул и садится на него. Затем он просит меня убрать из под него стул, и после этого остается в той же самой позе, как если бы продолжал удобно сидеть на стуле". У него была привычка сидеть в таком положении, не имея под собой никакой опоры, за столом в своем кабинете. Другой майор, прослуживший с ним вместе долгое время, рассказывал мне, что личность этого человека постоянно изменялась, с тех пор как три года назад он стал йогом. "Он ничуть не утратил своего самообладания, -- сказал майор, -- но стал очень мягким и добрым". Кроме того этот начальник стал трезвенником. Он хорошо знал хинди и изучал санскрит. Когда мы были у него, я услышал, как Борхе Баба сообщил ему о своем намерении переменить свое тело в течение ближайших девяти дней. Спустя несколько дней, мы с Борхе Бабой покинули военный лагерь и отправились на холмы Нага. Мало кто из йогов живет в этой части страны, что объясняется обилием здесь москитов, змей и диких животных, включая тигров и слонов. Пещера, в которой мы остановились, была пещерой покойного Свами Нигамананды, написавшего три книги,* посвященных духовному опыту, которые я нашел очень полезными для себя. Во время нашей совместной жизни в этой пещере адепт часто читал мне лекции на различные глубокие темы, я же был главным образом занят развитием своей мускулатуры. "У меня очень сильные мышцы", -- сказал я как-то раз Бабе. "Очень скоро твоя сила подвергнется испытанию", -- сказал он в ответ. * Названия этих книг: "Йоги Гуру", "Тантрик Гуру" и "Веданта Гуру".

Будучи очень любознательным, я постоянно приставал к Бабе с какими-нибудь вопросами. В конце концов он сказал: "Все, больше никаких вопросов. Сфокусируй внимание на своей мантре". Баба знал несколько языков, включая санскрит, хинди, пали, тибетский и китайский. Иногда он говорил со мной по-английски, но такое случалось лишь тогда, когда он бывал раздражен моей постоянной болтовней. "Замолкни!" -- резко приказывал он мне в таких случаях по-английски. Я любил молчание, но желая узнать как можно больше о вещах, казавшихся мне таинственными, не мог удержаться от вопросов. Несмотря на его раздражение, я продолжал докучать ему. Когда приблизилось время нашего ухода из пещеры, я спросил его, почему он хочет взять себе другое тело. "Сейчас мне уже за девяносто, -- ответил он, -- и мое тело стало малоподходящим инструментом для долговременного пребывания в самадхи. К тому же сейчас представилась удобная возможность. Завтра появится мертвое тело в хорошем состоянии. Молодой человек скончается от укуса змеи, и его тело будет спущено в реку в тринадцати милях отсюда". Его ответ совершенно обескуражил меня. Он сообщил мне, что завтра мы покинем пещеру и до захода солнца достигнем места назначения. Однако утром нам не удалось покинуть пещеру. Ночью какой-то слон просунул свой хобот в ближайшее ко входу помещение пещеры, и притаившийся в углу пещеры скорпион ужалил его. Слон умер от укуса прямо на месте. Его передние ноги, хобот и голова были внутри пещеры, а задняя часть тела находилась снаружи. Нам явно предстояло изрядно потрудиться, для того чтобы выбраться из пещеры. Баба, взяв скорпиона голыми руками, произнес: "Плохой мальчик! Что за ужасную вещь ты тут натворил". "Не делайте этого! -- закричал я. -- Он вас ужалит". "Нет, он не посмеет". Это был огромный, черный скорпион дюймов пять в длину. Я хотел убить его своей деревянной сандалией, но Баба сказал: "Никто не вправе лишать жизни другое живое существо. Эти двое сводили счеты между собой. Ты узнаешь, что произошло, когда научишься понимать причину и следствие кармы. Он воздержался от более подробных объяснений, потому что нам пора было уходить и предстоял долгий путь пешком по лесу. В течение двух часов я изо всех сил старался сдвинуть тушу слона с прохода и в конце концов сумел проделать отверстие, через которое можно было вылезти наружу. В тринадцати милях к северу от пещеры мы вышли к реке, где остановились на ночь. Утром я искупался в реке и в половине пятого сел медитировать. Когда я открыл глаза, Бабы нигде не было. Я прождал его целый день, пытался разыскивать, но он так и не нашелся. Тогда я решил оставить это место и отправиться в Гималаи. Путешествие с Бабой, в которое меня отправил мой учитель, казалось мне очень таинственным и бесплодным. В дополнение к этому обратный путь оказался очень тяжелым, так как мне пришлось пробираться через глухие джунгли. Когда я, наконец, оказался в Ассаме и встретился с британским начальником в его военном штабе, то он сообщил мне: "Борхе Баба сделал это. Теперь у него новое тело!" Я все еще никак не мог взять в толк, что же произошло. На следующее утро я отбыл в свои родные места в Гималаях. Когда я прибыл, мой учитель сообщил мне, что прошлой ночью здесь был Бо<