Налюбовавшись на новенький breguet, цену «медузы», изъятой месяц назад У задержанного сталкера, майор поднял глаза — и не поверил им.

По дороге со стороны Дитяток шел человек. Спокойно так шел, как на прогулке. Судя по одежде — типичный сталкер, собравшийся похабарить. Причем небедный. Камуфла с нуля, броник облегченный из последних, которые, по слухам, чуть ли не «калаш» в упор держат, «Вихрь» без магазина под мышкой, сильно смахивающий в разряженном состоянии на большой пистолет, сумка объемистая на плече — подумать только, прям олигарх пожаловал. Не иначе из Павловской психбольницы сбежал, по пути где-то снарягой разжившись.

— Слышь, Овечко, маму твою за нижнюю конечность! Жопу в горсть и к воротам! Гости у нас.

— Есть в горсть, трищ майор!

Сержант Овечко, расторопный малый, мухой скатился с соседнего наблюдательного пункта и чесанул, куда сказали, на бегу передергивая затвор автомата. Это по тем, кто из Зоны лезет, положено стрелять без предупреждения. В принципе тех, кто в Зону намылился, тоже положено, но лишь в случае попытки незаконного проникновения. Этот же вроде почти законно прется, вон в ворота стучит. С ума сойти — второй дебил за месяц. Жара, что ли, на них влияет? Ладно бы суммы нормальные предлагали, а то смех один. Щас ему Овечко объяснит популярно, почему дембеля не стоит отвлекать от несения караульной службы. Надо было предупредить, чтоб как в прошлый раз с ходу прикладом в морду не сунул, а то вдруг подсадной клиент от проверяющих, потом не оберешься. Хотя всегда можно отбрехаться — с оружием шел, неважно, что разряженное. Кстати, под таким соусом, может, обуть клиента? «Вихрь», броник, камуфла, бабло наверняка имеется… И выбросить на той стороне, где дождик, слепым собачкам на обед…

Халецкий лениво смотрел, как сержант приказывает пришлому лоху положить автомат на землю, снять броник и лечь лицом вниз. Лох, похоже, порядком струхнул, увидев ствол, направленный на него через сетку, и не сопротивлялся. Автомат бросил, правда, с броником и сумкой беда вышла — запутался в лямках с перепугу, оно и застряло — ни туда, ни сюда. Сталкер хренов. Понятное дело, что сержанту надоело смотреть, как это тело копается в ремешках, ну он и решил придать ему ускорение. Откинул засов, приоткрыл створку сетчатых ворот, занес ногу для смачного удара в колокола пришельца…

И упал навзничь. Халецкий аж вздрогнул от неожиданности. Ему показалось, что за мгновение до приземления Овечко из-за броника, закрывавшего грудь и голову незадачливого лоха, метнулась рука и коснулась точки чуть ниже уха сержанта.

А потом броник упал на землю, но лоха в нем уже не было. Только смазанная тень метнулась, просочилась в щель между створками и исчезла.

Мгновение майор смотрел на валяющийся в пыли автомат, навороченный броник и выглядывающий из-под него зеленый краешек сумки. Нагретые солнцем мозги не могли осознать очевидный нонсенс — на территории блокпоста безоружный нарушитель, пытающийся прорваться через полтора десятка вооруженных солдат. Но сдавленный хрип, раздавшийся внизу, вывел его из ступора.

— Тревога!!! — заорал он, хлопая ладонью по ближайшей тревожной кнопке. Утробно взвыла сирена над головой. Халецкий знал — сейчас все бойцы его подразделения уже бегут по своим позициям, на ходу досылая патроны в патронники. Черт, по своим позициям! Они будут уверены, что опасность идет из Зоны! Но никак не с тыла!

Майор отпрыгнул на середину мостка и прижался к стене, одновременно выдергивая из кобуры свой «Форт 12». Он уже успел сообразить, что на блокпост проник не простой нарушитель, а какой-то хрен со спецподготовкой. Что ж, посмотрим, как этот спец сумеет преодолеть три метра от ближайшего угла здания до среза ствола «Форта». Даже если попытается только руку с оружием высунуть и прострелять пространство, майор по-любому, словно в тире, сумеет ту руку отстрелить. Как и гранату пинком вниз сбросить, благо перила не сплошные, а сварены из труб.

С другой стороны здания, с вышки, перекрывая вой сирены, ударила очередь. Потом еще одна. И еще. И еще… Судя по тому, что противник был один, пулеметчик мазал. Оно и понятно — выдернул пулемет из гнезда и сейчас хреначит с рук. Никто ж не думал, что придется когда-нибудь палить внутрь двора. И поди попади с такого положения в движущуюся цель из древнего ПКМ. Блин, поставляют на блокпосты всякое старье, сколько уже заявок на «Печенег» отправил — все без толку. И вот, дождались…

Пулемет замолчал, но отключать сирену никто не собирался. Плохо. Очень плохо. Значит, пулеметчику звездец. И спускаться нельзя — кто знает, что там внизу. А так, глядишь, чертов спец не заметит, мостки широкие, снизу не видно, есть кто на них или нет…

Сирена, наконец, заткнулась. На уши, словно вата, опустилась глухая тишина. Оно и понятно, когда у тебя только что практически над макушкой стоял вой под сотню децибелов, потом слышишь только стук крови в черепе. За которым Халецкий, естественно, не услышал звона тоненькой цепочки по стальным листам мостка. Лишь мелькнувшую руку успел заметить, даже выстрелил по ней.

Пуля выбила из стены треть кирпича. А Халецкий слишком поздно заметил, что вокруг его сапог обвилась серебристая нить, конец которой скрывался за углом здания. Потом был сильный рывок. Лейтенант охнул, пистолет вылетел из его руки, а сам он увидел, как перила мостка стремительно приближаются к его переносице. Он даже успел крикнуть своим солдатам, которые, наверно, были внизу и, конечно, не видели, что с ним происходит:

— Стреляйте! Он здесь, на мос…

Человеку свойственно ждать чуда даже тогда, когда его уже не может быть в принципе.

…Виктор не спеша, вернулся, надел бронежилет, забросил на плечо сумку и осмотрел автомат. Убедившись, что оружие в порядке и дорожная пыль не попала в ствол, он вытащил из кармана кургузый магазин, присоединил его к «Вихрю» и передернул затвор. После чего так же неторопливо прошел через площадку между кирпичными строениями блокпоста, на которой лежал лицом вниз единственный солдат, успевший выбежать из помещения и чудом не попавший под пулеметный огонь «соколиного глаза» с вышки. Интересно, они хоть какую-нибудь стрелковую подготовку проходят или у них учения, как день рождения, только раз в году?

Остальные солдаты остались лежать внутри помещения, так и не поняв, что, собственно, происходит. И отлично. Когда несколько военнослужащих с автоматами начинают что-то понимать, можно, несмотря на подготовку ненароком нарваться и на шальную пулю.

Обогнув брустверы, сложенные из мешков с песком, Виктор осторожно миновал сложный лабиринт из рогаток с навернутой на них колючей проволокой и окунулся в дождь.

Впереди лежала разбитая асфальтовая дорога, по обеим сторонам которой вздымались вековые деревья, словно жуками-древоточцами изъеденные пулевыми отверстиями. Виктору почему-то вспомнилась легенда о «дороге в никуда», участке автострады в Нью-Мексико, на котором вот уже много лет беспричинно и бесследно пропадают люди. Вот он, путь в Зону, откуда на Большую Землю возвращаются единицы… только для того, чтобы снова уйти и больше не вернуться.

— Здравствуй, Зона, — сказал Виктор.

Зона молчала. Лишь дождик равнодушно постукивал по козырьку камуфлированной кепки, словно раздумывая: сразу залезть за шиворот незваному гостю липкими холодными пальцами или все-таки пусть немного освоится.

Виктор двинулся вперед, попутно восстанавливая в памяти и соотнося с местностью карту, которую недавно показывал ему генерал. Но, пройдя с полсотни шагов, невольно остановился.

За ближайшим кустом лежал человек, практически разорванный напополам пулеметной очередью. Рядом с ним валялся распотрошенный старый рюкзак, из которого вывалилась размокшая краюха серого хлеба.

Виктор подошел ближе. Судя по виду внутренностей, вывалившихся из живота, человек был мертв не более суток, но за это время его ноги какой-то зверь успел сожрать почти до половины. Небритый подбородок, седые волосы, старая, латаная-перелатаная одежда. Но не бомж, все заплатки наложены аккуратно. А вот рюкзак распорот ножом и полностью выпотрошен. И поскольку рядом нет ни пятен крови, ни второго трупа, получается, что содержимым того рюкзака поживилась охрана блокпоста.

Виктор посмотрел назад и нехорошо улыбнулся. Сейчас он сожалел, что потратил столько сил, выполняя личную просьбу куратора без необходимости никого из военных не убивать. Куратор, контролирующий деятельность российских войск на территории Украины, предупреждал, что эта местность сильно влияет на людей, порой превращая их в жуткие порождения Зоны. Но если военный не считает для себя зазорным убить старика, а после обобрать и оставить труп на съедение мутантам, то это уже не военный, а именно то самое порождение Зоны, по поводу которых майор Виктор Савельев имел совершенно четкие инструкции.

…Он шел и думал о том, что попал в очень странное место. Полчаса назад из кустов на него выскочила жуткого вида тварь, похожая на пузырь с ножками, глянула глазами навыкате, понюхала воздух вывернутыми ноздрями, заблеяла жалостливо и довольно шустро для такой внушительной туши свалила обратно.

Патронов Виктор взял с собой немного, да и не любил он стрелять без особой нужды. Поразмыслив, он остановился, расстегнул сумку и достал оттуда черный вакидзаси. Уникальный клинок этого короткого японского меча, больше похожего на длинный нож, был выкован в незапамятные времена, а косираэ — ножны, рукоять и все остальное изготовил современный мастер якудза из знаменитого клана Ёсимунэ. Немного подумав, Виктор засунул меч за пояс на самурайский манер и пошел дальше.

Места вокруг сильно напоминали пейзажи какого-нибудь постапокалиптического романа. Искореженные, лысые деревья росли вперемешку с роскошными елями и соснами, словно высосавшими все соки из несчастных соседей. Вдоль дороги то и дело попадались ржавые машины, вросшие в землю по самые оси. В кабине одного «ЗИЛа» Виктор разглядел прекрасно сохранившийся человеческий скелет, положивший фаланги пальцев на руль и сосредоточенно глядевший вдаль пустыми глазницами.

Он обогнул изрешеченный пулями остов автобуса и подивился еще одному сюрпризу. За автобусом замер облезлый БТР-70 с дыркой в башне вместо положенного ствола КПВТ. Вроде бы старье старьем, но что-то привлекло внимание Виктора. Он подошел к брошенной машине, обошел ее вокруг и только после этого понял — БТР был абсолютно симметричным, словно кто-то рассек машину вдоль, одну часть выбросил, а вторую, скопировав зеркально, искусно приварил обратно. Даже пятна ржавчины по бокам машины, даже царапины на бортах имели зеркальный аналог с другой стороны машины. Но больше всего Виктора добил бортовой номер, набитый белой краской через трафарет. С одной стороны 811, с другой — 118.