Глава 6. Эквилан, озеро энтиаль

 

Пайтан присоединился к мужчинам, ведомым лордом Дарндраном, которые бежали на крик.

Обогнув северинтное крыло дома, они принуждены были резко остановиться. Алеата застыла на крохотном моховом холмике. Перед ней, отрезая путь к экипажу, лежала огромная туша – дракон.

Он был невероятно огромен. Его голова возвышалась над вершиной деревьев. Его тело терялось в темных глубинах джунглей. Крыльев у него не было, потому что всю свою жизнь он провел в нижних ярусах джунглей, скользя среди стволов гигантских деревьев Приана.

Сильные когтистые лапы могли прорваться через самые густые заросли и убить одним ударом. Длинный хвост волочился за ним, когда он продвигался сквозь джунгли, оставляя след, который был хорошо знаком искателям приключений и невероятно пугал их.

Его умные красные глаза были устремлены на женщину.

Дракон не угрожал Алеате, его огромные челюсти были сомкнуты, хотя нижние и верхние клыки торчали из пасти. Красный язык метался за частоколом зубов. Вооруженные мужчины неуверенно смотрели на него, не двигаясь. Алеата стояла очень смирно.

Дракон склонил голову набок, разглядывая ее.

Пайтан пробрался вперед. Лорд Дарндран незаметно натягивал самострел. Оружие очнулось, когда Дарндран начал поднимать ложу к плечу.

Стрела на тетиве визгливо вопрошала:

– Цель, цель?

– Дракон, – приказал Дарндран.

– Дракон? – Стрела казалась встревоженной и намеревалась спорить, что всегда было слабым местом разумного оружия. – Пожалуйста, обратитесь к руководству пользователя, раздел Б, параграф три. Цитирую: «Не применяется против врага крупнее, чем…»

– Просто порази в сердце?

– Которое?

– Какого черта, что ты делаешь? – Пайтан схватил лорда под локоть.

– Я могу поразить его в глаз…

– Ты свихнулся? Ты промахнешься, и дракон бросится на Алеату!

Лорд побледнел, но оружия не опустил.

– Я превосходный стрелок, Пайтан. Отойди.

– Я не позволю!

– Это единственный наш шанс! Проклятие, мне это нравится не больше, чем тебе, но…

– Извини, сынок, – раздался сердитый голос откуда-то сзади. – Но ты мнешь мою шляпу!

Пайтан выругался. Он забыл про старика, который сейчас протолкался через возбужденную толпу.

– Никакого почтения к старшим! Думают, что мы все старые дураки, – что, не так? Зачем только я не произнес заклинания, чтобы поджарить тебе пятки? Как бишь оно называется?

Огненный пар? Нет, это не совсем то. Нашел! Тошный базар! Нет, это не так звучит. Ну ничего, вспомню – скажу. А ты, сынок! – Старик распалился сильнее. – Посмотри, что ты сделал с моей шляпой!

– Да забери свою проклятую шляпу и…

– Прекратите! – воскликнул Дарндран.

Дракон неторопливо повернул голову и уставился на них. Красные глаза сузились.

– Ты! – взревел дракон голосом, от которого дом лорда содрогнулся до самого основания.

Старик пытался вернуть приличный вид своей измятой шляпе. При звуке громового голоса он огляделся, и в поле его зрения оказалась гигантская зеленая голова, возносящаяся куда-то к вершинам деревьев.

– Ага! – воскликнул старик, отступая назад. Он обвиняюще уставил в этом направлении палец. – Ты, лягушка-переросток! Ты пытался утопить меня!

– Лягушка?!

Голова дракона метнулась вперед, его передние лапы глубоко взрыли мох, колебля почву. Алеата покачнулась и с воплем упала. Пайтан и лорд Дарндран воспользовались тем, что дракон отвлекся, и бросились ей на помощь. Пайтан опустился на колени рядом с сестрой, обнимая ее.

Лорд Дарндран встал над ней с поднятым самострелом в руке. Из дома неслись вопли женщин, уверенных, что пришел конец.

Голова дракона стремительно пошла вниз. Резкое движение взвихрило воздух, с ветвей посыпались листья. Большинство эльфов бросились наземь, на ногах остались немногие самые храбрые.

Лорд Дарндран выстрелил. Протестующе взвизгнув, стрела ударилась о радужные чешуи, отскочила, упала в мехи затерялась там. Дракон, казалось, ничего не заметил. Его голова замерла в нескольких футах от головы старика.

– Ты, позор всех волшебников, ты чертовски прав! Я пытался утопить тебя! Но теперь я изменил свои намерения. Утопление для тебя слишком хорошо, ты, насекомоядный реликт!

После того как я пообедаю эльфийским мясом, начав с этой аппетитной блондинки, я обглодаю твои косточки одну за другой…

– Да? – воскликнул старик. Он нахлобучил шляпу на голову, упер посох в землю и снова начал закатывать рукава. – Посмотрим!

– Я выстрелю, пока он не смотрит, – шепнул лорд Дарндран. – Пайтан, вы с Алеатой бегите…

– Ты дурак, Дарндран! Мы не можем сражаться с этой бестией! Подожди, посмотрим, что может сделать этот старик. Он сказал мне, что контролирует дракона!

– Пайтан! – Алеата вонзила ногти ему в руку. – Это просто сумасшедший старик.

Послушай его светлость!

– Ш-ш-ш!

Голос старика звучал все выше и пронзительней. Закрыв глаза, он протянул руки к дракону и начал петь, покачиваясь взад и вперед в ритме песни.

Дракон приоткрыл рот, в сумраке опасно сверкнули острые белые зубы, метнулся язык.

Алеата закрыла глаза и спрятала лицо на плече лорда Дарндрана, толкнув при этом самострел, который протестующе взвизгнул. Лорд перебросил оружие в другую руку, обнял Алеату и теснее прижал ее к себе.

– Ты же говоришь по-людски! Что он там поет, Пайтан?

Пайтан прислушался. Старик с увлечением пел о похождениях бродяги Бойни Эрла.

Пайтан вздохнул:

– Я.., я не уверен. Я полагаю, это должно… э.., быть магией.

Он принялся оглядываться кругом в поисках ветки побольше, которую можно было бы использовать как оружие. Сейчас не время было говорить лорду, что старик пытается наложить на дракона связующие чары, исполняя самую популярную тиллийскую застольную песню.

Тем временем очередь дошла до любовных подвигов неутомимого Бонни.

– Благой Ори! – выдохнул лорд Дарндран. – Работает!

Пайтан поднял голову и замер в изумлении. Морда дракона покачивалась вверх и вниз в такт музыке.

Старик пел, перечисляя подвиги Бойни Эрла в бесчисленных куплетах. Эльфы стояли, боясь двинуться, чтобы не разрушить чары. Алеата и лорд Дариндран еще теснее прижались друг к другу. Веки дракона опустились, и голос старика стал тише. Казалось, тварь уже почти заснула, когда внезапно ее глаза открылись, а голова поднялась.

Эльфы схватились за оружие. Лорд Дарндран толкнул Алеату себе за спину. Пайтан поднял ветку.

– Боже мой, сэр! – воскликнул дракон, глядя на старика. – Вы совершенно вымокли! Что вы тут делали?

Старик выглядел сконфуженным.

– Ну: я:

– Вы должны сменить мокрую одежду, сэр, или вас постигнет смерть. Необходимы огонь и горячая ванна.

– Воды мне уже хватило…

– С вашего позволения, сэр. Я знаю, что лучше. – Дракон огляделся. – Кто хозяин этого прекрасного дома?

Лорд Дарндран бросил на Пайтана быстрый вопросительный взгляд.

– Давай же! – прошипел юный эльф.

– Это.., это я. – Лорд не был вполне уверен насчет того, что этикет велит именно так представляться огромной подхалимствующей рептилии. Он решил быть кратким и придерживаться сути. – Я – я – Дарндран. Л лорд Дарндран.

Красные глаза уставились на заикающегося рыцаря.

– Прошу прощения, милорд. Прошу прощения за то, что прервал ваше веселье, но я знаю свои обязанности, и нужно, чтобы мой волшебник был немедленно окружен заботой. Он больной, старый человек…

– Кто еще тут больной, ты, заплесневевший…

– Я полагаю, что мой волшебник – гость вашего дома, милорд?

– Гость? – заморгал удивленный лорд Даридран. – Гость? Ну…э…

– Конечно, гость! – гневно подсказал Пайтан, понизив голос.

– О да. Понимаю, – пробормотал лорд и поклонился. – Я буду весьма польщен пригласить.., э… Как его имя? – спросил он в сторону.

– Если бы я знал!

– Так выясни!

Пайтан придвинулся к старику.

– Спасибо, что спасли нас…

– Ты слышал, как он назвал меня? – возмущенно вопросил старик. – Больной! Я ему дам – больной! Я…

– Сэр! Пожалуйста, послушайте. Лорд Дарндран, который стоит рядом, желал бы пригласить вас погостить в его доме. Если бы мы знали ваше имя…

– Невозможно.

Пайтан оторопел.

– Невозможно что?

– Невозможно остановиться у этого парня. У меня уже есть обязательства.

– В чем дело? – спросил дракон.

– Прошу прощения, сэр… – Пайтан оглянулся на него. – Боюсь, я не понимаю, и мы, видите ли, не хотим оставаться…

– Меня ждут, – заявил старик. – Меня ждут кое-где еще. Я обещал. А волшебник никогда нарушает слова. Заруби это себе на носу.

– Возможно, вы могли бы сказать мне, куда. Этот ваш дракон, знаете ли… Он, кажется…

– Перестраховщик? Как дворецкий в кино категории Б? Или как еврейская мамочка? Это верно, – сказал старик мрачным тоном. – И так всегда, когда он под действием чар. Сводит меня с ума. Мне больше нравится, когда он ведет себя по-другому, но у него есть отвратительный обычай поедать людей, если я не держу его в узде.

– Сэр! – в отчаянии воскликнул Пайтан, видя, что глаза дракона наливаются красным. – Где вы остановитесь?

– Здесь, здесь, сынок. Не суетись. Вы, молодежь, вечно торопитесь. Почему бы тебе не спросить попросту? У Квиндиниара. У некоего Лентана Квиндиниара. Он посылал за мной, – добавил старик, смягчившись. Хотел, чтобы приехал:э.., людской священник. На самом деле я не священник. Я волшебник. Священники все разбрелись добывать средства к существованию, когда пришло послание из…

– Орновы уши! – пробормотал Пайтан. У него было странное чувство, что он спит и видит сон. Ну, если так, то самое время, чтобы Каландра разбудила его, плеснув воды в лицо. Он снова повернулся к лорду Дарндрану. – Я… Я прошу прощения, милорд. Но.., э… этот джентльмен уже имеет некоторые обязательства. Он собирается остановиться у.., моего отца.

Алеата засмеялась. Лорд Дарндран бережно обнял ее за плечи, потому что в ее смехе звучала истерическая нотка, но Алеата только запрокинула голову и захохотала громче.

Дракон решил, что смех относится к нему. Красные глаза тревожно прищурились.

– Теа! Прекрати! – приказал Пайтан. – Возьми себя в руки! Опасность еще не миновала! Я не верю никому из них. И я не знаю, кто из них безумнее – старик или его дракон!

Алеата утерла глаза.

– Бедная Калли! – Она хихикнула. – Бедная Калли!

– Я вынужден напомнить вам, джентльмены, что мой волшебник стоит тут в мокрой одежде! – прогремел дракон. – Он подхватит простуду, а у него слабые легкие.

– Ничего подобного, у меня с легкими все в порядке…

– Если вы укажете мне направление, – продолжал дракон с угрожающим видом,

– я пойду вперед и приготовлю горячую ванну.

– Нет! – воскликнул Пайтан. – То есть…

Он пытался собраться с мыслями, но ему с трудом удавалось понять происходящее. В отчаянии он развернулся к старику.

– Мы живем на холме над городом. Представьте, что будет, если вдруг там появится дракон?.. Не сочтите за грубость, но не могли бы вы сказать ему.., ну…

– Засунуть голову в чулан? – Старик вздохнул. – Стоит попытаться. Эй, ты, дракон!

– Сэр?..

– Я сам могу устроить себе ванну. И я никогда не подхватываю простуду! Кроме того, ты не можешь разгуливать по эльфийскому городу в этой твоей чешуйчатой шкуре.

Перепугаешь тут всех до чертиков.

– Чертиков, сэр? – Дракон огляделся.

– Ну ладно! Просто… – старик помахал узловатой рукой, – смойся куда-нибудь, пока я не позову.

– Очень хорошо, сэр, – обиженно ответил дракон, – если вы в самом деле этого хотите.

– Да. Я хочу. А теперь давай вали отсюда.

– Я пекусь исключительно о ваших интересах, сэр.

– Да-да. Я знаю.

– Вы очень много значите для меня, сэр…

Дракон стал было разворачиваться, чтобы направиться в джунгли, но, остановившись, склонил гигантскую голову к Пайтану.

– Вы присмотрите, сэр, чтобы мой волшебник надевал галоши, прежде чем выйти в слякоть!

Проглотивший язык Пайтан кивнул.

– И чтобы он тепло одевался, надевал шарф, надвигал шляпу на уши? И чтобы он пил по утрам что-нибудь горячее? Мой волшебник, видите ли, страдает от…

Пайтан крепко ухватил под руку старика, который бормотал проклятия и порывался побежать вслед за драконом.

– Я и моя семья позаботимся о нем как следует. В конце концов, он наш почетный гость.

Алеата прикрыла лицо платком. Было трудно понять, смеется она или рыдает.

– Спасибо, сэр, – сурово сказал дракон. – Я оставляю своего волшебника на ваше попечение. Надеюсь, вы будете хорошо заботиться о нем, в противном случае последствия будут весьма неприятные для вас.

Огромными передними лапами дракон взрыл мох и неторопливо скользнул в образовавшуюся дыру. Было слышно, как далеко внизу шуршат и скрипят огромные стволы и ветви деревьев. Еще некоторое время был слышен грохот, потом все стало тихо и спокойно. Птицы начали нерешительно подавать голос.

– Скажите, мы в безопасности, пока он там, внизу? – спросил Пайтан старика. – Что, если он освободится от чар и явится опять?

– Нет-нет. Не надо волноваться, сынок. Я могущественный волшебник.

Могущественный! Тут у меня есть одно заклинание…

– Да? Как интересно. Ну, если вы идете со мной, сэр, так идем теперь же.

Пайтан увлек старика к экипажу. Эльф полагал, что лучше как можно скорее покинуть это место. Кроме того, похоже было, что вечеринка кончилась. Но Пайтан не мог не признать, что это был лучший вечер у Дарндрана. Наверняка о нем будут говорить до самого конца сезона.

Сам лорд приблизился к Алеате, которая промокала глаза платком. Он подал ей руку.

– Могу ли я проводить вас к экипажу?

– Если вам так угодно, милорд, – ответила Алеата, зардевшись и беря его под руку.

– Когда же настанет подходящее время для разговора? – спросил Дарндран вполголоса.

– Какого разговора, милорд?

– С вашим отцом, – серьезно сказал лорд. – Я хочу кое о чем его спросить.

– Он привлек ее к себе. – И это касается его дочери.

Алеата бросила взгляд на дом. Вдова стояла у окна, глядя на них, старая дама, похоже, предпочла бы увидеть дракона. Алеата опустила глаза и застенчиво улыбнулась.

– В любой момент, милорд. Мой отец всегда дома, и для него будет большой честью увидеться с вами.

Пайтан помог старику взобраться в экипаж.

– Боюсь, я все еще не знаю вашего имени, сэр, – сказал эльф, усаживаясь рядом с волшебником.

– Не знаешь? – тревожно спросил старик.

– Нет, сэр. Вы не сказали мне.

– Черт возьми! – Волшебник поскреб бороду. – Я-то надеялся, что ты знаешь. Ты уверен, что не знаешь?

– Да, сэр. – Пайтан смущенно оглянулся, желая поторопить сестру. Однако она в это время говорила с лордом Дарндраном.

– А, ну ладно. Посмотрим… – Старик забормотал себе под нос. – Фис: нет, я не могу его использовать. Фурбалл. Звучит как-то не очень достойно. А, нашел! – заорал он, хлопнув Пайтана по руке. – Зифнеб!

– Слава Орну.

– Нет-нет. Мое имя Зифнеб. В чем дело, сынок.? – Старик нахмурился. – С ним что-то не так?

– Почему же? Конечно, нет… Оно… Э.., прекрасное имя. На самом деле. А, вот и ты, Теа – Благодарю вас, милорд, – сказала она, позволяя лорду Дарндрану усадить себя в экипаж. Заняв место позади Пайтана и старика, она одарила рыцаря улыбкой.

– Я проводил бы вас до дому, друзья, но боюсь, сперва мне нужно разобраться с рабами.

Кажется, эти трусливые бедолаги разбежались при виде дракона. Пусть сны украсят вам темновремя! Мое почтение вашей сестре и вашему отцу.

Лорд Дарндран разбудил руководы, собственноручно потыкав их, и собственными руками подтолкнул экипаж, чтобы тот начал двигаться.

Оглянувшись, Алеата увидела, что он стоит, провожая ее пристальным взглядом. Она уселась поудобнее и расправила платье.

– Кажется, ты чего-то для себя добилась, Теа, – с усмешкой заметил Пайтан и шутливо ткнул сестру пальцем в бок.

Алеата пригладила растрепавшиеся волосы.

– Проклятие, я забыла там свою шляпу. Ну ладно. Он может купить мне новую.

– Когда свадьба?

– Как можно скорее…

Ее прервал храп. Надув губки, она с неудовольствием посмотрела на старика, который уже успел задремать, склонив голову Пайтану на плечо.

– Прежде чем вдова изменит намерения своего сына, да? – подмигнул эльф.

Алеата подняла брови.

– Она попытается, несомненно, но не преуспеет. Моя свадьба…

– Свадьба? – Зифнеб неожиданно встрепенулся. – Вы сказали – свадьба? О нет, мои дорогие. Боюсь, это невозможно. Нет времени, видите ли.

– Почему же нет, старик? – поддразнила его Алеата; она явно развлекалась.

– Почему это нет времени на мою свадьбу?

– Потому, дети мои, – сказал волшебник неожиданно изменившимся, сумрачным, печальным и мягким голосом, – что я пришел объявить о конце мира.

 

Глава 7. ВЕРШИНЫ, ЭКВИЛАН

 

– Смерть! – говорил старик, тряся головой. – Рок и.., э.., все, что из этого следует. Не могу подобрать…

– Разрушение? – предположил Пайтан Зифнеб с благодарностью посмотрел на него.

– Да, разрушение. Рок и разрушение. Потрясающе! Потрясающе! – Протянув костлявую руку, старик ухватил Лентана Квиндиниара за плечо. – А вы, сэр, именно вы поведете свой народ вперед!

– Я? Я поведу? – удивился Лентан, нервно оглядываясь на Каландру, уверенный, что она ему ничего подобного не позволит. – Куда я поведу их?

– Вперед! – провозгласил Зифнеб, с вожделением поглядывая на запеченного цыпленка. – А вы как думали? Шуточки, да? Дилетантское вмешательство в таинственное, знаете ли.

Возбуждает аппетит…

Каландра фыркнула, но ничего не сказала.

– Калли, в самом деле, – Пайтан подмигнул разгневанной сестре, – этот человек – наш почетный гость. Позвольте, сэр, предложить вам цыпленка. Что-нибудь еще? Немного тохи?

– Нет, благодарю…

– Да! – раздался голос, подобный громыханию грома, от которого почва задрожала.

Сидящие за столом встревожились. Зифнеб съежился.

– Вы должны есть овощи, сэр. – Голос, казалось, шел из-под пола. – Подумайте о своей толстой кишке!

Из кухни донеслись визги и жалобные вопли.

– Это прислуга. Опять в истерике, – сказал Пайтан, отбрасывая салфетку и поднимаясь из-за стола. Он намеревался сбежать прежде, чем его сестра сообразит, что происходит. – Я только пойду…

– Кто это сказал? – Каландра ухватила его за руку.

–...взгляну, если ты отпустишь…

– Не волнуйся так, Калли, – лениво сказала Алеата. – Это всего лишь гром.

– Не твое собачье дело, что там у меня с толстой кишкой! – крикнул старик куда-то в пол.

– Я ненавижу овощи…

– Если это всего лишь гром, – произнесла Каландра с мрачной иронией, – тогда этот негодяй обсуждает состояние своей кишки со своими почками. Он лунатик. Пайтан, выкинь его вон.

Лентан умоляюще посмотрел на сына. Пайтан оглянулся на Алеату, которая пожала плечами, покачала головой. Он уселся на место и расправил салфетку.

– Он не сумасшедший, Калли. Он говорит со своим.., ну.., с драконом. И мы не можем выкинуть его, потому что дракону это не понравится.

– Его дракон!

Каландра поджала губы, ее небольшие глазки сузились. Всему семейству, включая пришлого астролога, который сидел с краю, было знакомо это выражение, а младшие брат и сестра называли его «мученической физиономией». В подобном настроении Каландра бывала страшна.

Пайтан упорно глядел в свою тарелку, ковыряясь в ее содержимом вилкой. Алеата разглядывала свое отражение в полированной поверхности фарфоровой чашки, слегка склонив голову и любуясь игрой солнечного света в своих волосах.

Лентан пытался спрятаться за вазой с цветами.

Астролог утешался третьей порцией тохи.

– Это та бестия, которая терроризировала лорда Дарндрана? – Каландра обвела всех взглядом. – Уж не хотите ли вы мне сказать, что привели ее сюда, в мой дом?

Голос ее был холоден. Лицо, казалось, было сковано льдом, словно вино в магических бокалах.

Пайтан пнул под столом младшую сестру, встретился с ней взглядом.

– Я скоро сбегу отсюда, опять отправлюсь в дорогу, – почти беззвучно шепнул он.

– Я скоро стану хозяйкой собственного дома, – отозвалась Алеата.

– Прекратите шептаться. Нас всех прирежут прямо в постелях, – воскликнула Каландра в ярости. Чем ярче разгорался ее гнев, тем холодней становился голос. – Я надеюсь, Пайтан, ты доволен! А ты, Теа, – я наслушалась уже довольно всякой ерунды насчет твоего замужества…

Каландра не закончила фразу.

Никто не шевелился, кроме астролога, набивавшего рот тохой, и старика. Видимо, не имея ни малейшего понятия о том, что именно он является яблоком раздора, он спокойненько поедал цыпленка. Никто не говорил. Было вполне отчетливо слышно мелодичное позвякивание механических лепестков, отмерявших время.

Молчание становилось угнетающим. Пайтан взглянул на отца, жалко сгорбившегося в кресле, и снова подумал о том, каким больным он выглядит. Бедный старик, у него нет ничего, кроме иллюзий. Ну так пусть хоть они у него будут. Какой от этого вред? И он решил рискнуть.

– Эй, Зифнеб, куда, ты говоришь, отец поведет.., э.., свой народ?

Каландра уставилась на него, но, как и надеялся Пайтан, отец оживился.

– Вот именно, куда? – робко спросил Лентан.

Старик ткнул куриной ногой в небо.

– На крышу? – Лентан несколько смутился.

Старик ткнул еще выше.

– В небо? К звездам?

Зифнеб кивнул, временно не имея возможности говорить. Он усиленно жевал. В бороде его застряли крошки куриного мяса.

– Мои ракеты! Я знал! Ты слышишь, Эликснуар? – Лентан повернулся к эльфийскому астрологу, который перестал есть и разглядывал человека.

– Мой дорогой Лентан, пожалуйста, подойди к этому рационально. Твои ракеты удивительные, и мы достигли определенного прогресса, запуская их над вершинами деревьев, но говорить о том, чтобы они могли нести кого-то к звездам!..

– Позволь, я объясню. Существует модель нашего мира, согласующаяся с легендами, дошедшими до нас из древности, подтвержденная нашими наблюдениями. Дай-ка мне вон ту грушу. Так… – он поднял грушу, – это Приан, а это – наше солнце…

Эликснуар огляделся в поисках солнца.

– Одно солнце, – сказал Пайтан, подавая ему кумкват.

– Благодарю, – отозвался астролог. – Представьте себе – я оставляю их без поддержки рук.

– С трудом. – Пайтану это доставляло неописуемое удовольствие. Он не решался посмотреть на Алеату, потому что знал, что не выдержит и расхохочется. Следуя инструкциям Эликснуара, он взял оба плода и держал их рядом.

– Теперь вот это… – астролог показал кусочек сахара. Держа его поодаль от кумквата, он повел его вокруг груши, – представляет собой одну из звезд. Вы только посмотрите, как далеко она от нашего мира! Вы можете представить себе, какое немыслимо огромное расстояние придется вам преодолеть…

– По меньшей мере семь кумкватов, – шепнул Пайтан сестре.

– Пока речь шла о бесплатной кормежке, он папе верил, – холодно ответила Алеата.

– Лентан! – Астролог с суровым видом указал на Зифнеба. – Этот человек мошенник! Я…

– Ты кто такой, чтобы называть его мошенником?

Голос дракона сотряс дом. Вино расплескалось из бокалов, запятнав скатерть. Всякая столовая мелочь, лежавшая с краю, попадала на пол.

Из кабинета донесся грохот – это опрокинулся книжный шкаф. Алеата посмотрела в окно и увидела девушку, которая с криками бежала с кухни.

– Я не думаю, чтобы наша судомойка еще причинила тебе беспокойство, Калли.

– Это невыносимо. – Каландра встала. – И чтобы после обеда этот старик и его: его…

– Осторожней, Калли, – предупредил Пайтан, не поднимая головы, – не забывай, что под домом таятся длинные уши.

– Я хочу, чтобы они покинули мой дом! – Каландра так сжала спинку своего стула, что костяшки пальцев побелели. Ее трясло от гнева. Ее голос зазвенел:

– Старик! Ты слышал меня?

– А? – Зифнеб огляделся кругом. Увидев хозяйку, он ласково ей улыбнулся и покивал головой. – Нет, спасибо, моя дорогая. Не могу больше съесть ни кусочка. Что у нас на десерт?

Пайтан сдавленно хихикнул, зажимая рот салфеткой.

Каландра развернулась и двинулась из комнаты, так что ее юбки взвихрились.

– Ну, Калли, – примиряющим тоном начал Пайтан. – Извини. Я и не думал смеяться…

Дверь захлопнулась.

– Знаешь ли, на самом деле, Лентан, дружище, – сказал Зифнеб, размахивая куриной ногой, обглоданной до предела, – мы используем для этого не только твои ракеты. Они недостаточно велики. У нас будет довольно много народу, и понадобится большое судно.

Очень большое. – Он задумчиво постучал себя костью по носу. – И, как сказал этот, как его там, ну, с воротником, путь к звездам долог.

– С твоего позволения, Квиндиниар, – сказал эльфийский астролог, чьи глаза метали молнии, поднимаясь на ноги, – я лучше откланяюсь.

–..главным образом потому, что десерт накрылся, – прокомментировала Алеата так, чтобы астролог услышал. Что он и сделал. Его воротник затрепетал, нос загнулся под совершенно невозможным углом.

– Но ты не беспокойся, – продолжал Зифнеб, игнорируя окружающую суету. – У нас будет корабль – большое судно. Он сядет на заднем дворе, и на нем будет рулевой. Один юноша. Со своим псом. Очень спокойный – да нет, не пес, а человек. Хотя что-то у него странное с руками. Они у него всегда в повязках. Вот ради этого мы должны продолжать запускать ракеты. Это очень важно – твои ракеты.

– Да? – Лентан по-прежнему был смущен.

– Я ухожу! – провозгласил астролог.

– Слова, слова, – вздохнул Пайтан, прихлебывая вино.

– Да, конечно, ракеты – дело важное. А иначе как он найдет нас? – вопросил старик.

– Кто это – он? – поинтересовался Пайтан.

– Этот, который на корабле. Слушай внимательно! – раздраженно потребовал Зифнеб.

– А, вот он кто. – Пайтан склонился к сестре и сообщил ей доверительным шепотом:

– У него есть собака.

– Видишь ли, Лентан… Я могу называть тебя Лентаном? – вежливо поинтересовался старик. – Видишь ли, Лентан, нам нужен большой корабль, потому что твоя жена захочет повидаться с детьми. Ведь прошло уже много времени. А они так выросли.

– Что? – Лентан широко распахнул глаза, лицо его побледнело. Он прижал дрожащую руку к сердцу. – Что ты сказал? Моя жена!

– Святотатство! – возопил астролог.

Тихое гудение вееров и мягкий шорох перьев были единственными звуками, слышными в комнате. Пайтан положил свою салфетку в тарелку и, нахмурившись, разглядывал ее.

– Впервые я согласна с этим дураком. – Алеата встала и скользнула к креслу отца, чтобы обнять его. – Папа, – сказал она с нежностью, которой никто в семье еще не слыхал, – сегодня был трудный день. Тебе не кажется, что пора спать?

– Нет, моя дорогая. Я не устал. – Лентан не отрывал взгляда от старика. – Пожалуйста, сэр, что вы сказали о моей жене?

Зифнеб, казалось, не слышал его. Его голова склонилась, подбородок уперся в грудь, глаза закрылись. Он посапывал в бороду.

Лентан подергал его за руку:

– Зифнеб…

– Папа, пожалуйста! – Алеата накрыла нежной ручкой обожженную и почерневшую руку отца. – Наш гость утомился. Пайтан, позови слуг, пусть проводят волшебника в его комнату.

Брат и сестра обменялись взглядами, в которых читалась одна и та же мысль. При некоторой доле удачи мы можем вытурить его из дома нынче вечером. Может быть, даже скормить его собственному дракону. Тогда утром, когда его не будет, мы сможем убедить отца, что это был всего лишь сумасшедший старикашка.

– Сэр… – сказал Лентан, стряхнув руку дочери с плеча и сжав крепче руку старика. – Зифнеб!

Старик пробудился.

– Кто? – Вопросил он, подслеповато оглядываясь. – Где?

– Папа!

– Тише, милая. Пойди поиграй, будь хорошей девочкой. Папа сейчас занят. Ну, сэр, вы говорили о моей жене…

Алеата умоляюще взглянула на Пайтана. Брат мог только пожать плечами. Закусив губу и сдерживая слезы, Алеата ласково погладила отца по плечу и бросилась вон из комнаты.

Миновав гостиную, где ее никто не мог увидеть, она зажала рот рукой и зарыдала…

…Ребенок сидел у двери маминой спальни.

Маленькая девочка была одна – она была одна последние три дня, и ей становилось все страшнее и страшнее. Пайтана отослали к родственникам.

Алеата слышала, как кто-то сказал: «Мальчик слишком уж шумный. В доме нужно соблюдать тишину и покой». И Пайтана отослали.

Теперь не было никого, кто мог бы поговорить с ней, кто обращал бы на нее хоть немного внимания. Она хотела к маме – к своей прекрасной маме, которая играла с ней и пела ей песни, – но ей не позволяли заходить в мамину комнату.

Странный народ заполнил дом – целители с корзинами странно пахнущих трав, астрологи, которые стояли у окон, вглядываясь в небо.

В доме было тихо, ужасающе тихо. Слуги плакали за работой, утирая глаза подолами фартуков.

Один из них, увидев сидящую на пороге Алеату, сказал, что кто-то должен заняться ребенком, но никто ею так и не занялся.

Когда дверь в комнату матери открывалась, Алеата вскакивала на ноги и пыталась проникнуть туда, но кто бы оттуда ни выходил – целитель или его помощник, – они не пускали девочку в комнату.

– Но я хочу увидеть маму!

– Твоя мама очень больна. Ей нужен покой Ты ведь не хочешь волновать ее, правда?

– Не хочу.

Алеата знала, что не хочет волновать маму.

Она будет вести себя смирно. Она вела себя смирно уже три дня. Ее маме, должно быть, ужасно ее не хватает! Кто укладывает чудесные мамины волосы? Это была особая обязанность Алеаты, которую она исполняла каждое утро. Она бережно расчесывала волосы, не дергая спутавшиеся локоны, а осторожно разделяя их черепаховым гребнем, украшенным вырезанным из кости бутоном розы, – его маме подарили на свадьбу.

Но дверь оставалась закрытой и запертой. Изо всех сил Алеата пыталась открыть ее, но безуспешно.

А потом однажды в темновремя дверь открылась, и ее больше не закрыли. Алеата знала, что теперь она может войти, но она испугалась.

– Папа? – спросила она мужчину, который стоял в дверях, не узнавая его.

Лентан не взглянул на нее. Он ничего не замечал. Глаза его были пусты, щеки запали.

Внезапно он со сдавленным рыданием опустился на пол и замер неподвижно. Целители, поспешившие нему, подняли его на руки и унесли вниз, в спальню.

Алеата прижалась спиной к стене.

– Мама! Я хочу к маме!

Из зала вышла Калли. Она впервые заметила ребенка.

– Мама ушла, Теа, – сказала Каландра. Она была бледна, но спокойна. Глаза ее были сухи. – Мы остались одни…

Одни. Одна. Нет, только не надо снова.

Алеата оглядела пустую комнату и поспешила назад, в столовую, но там уже никого не было.

– Пайтан! – позвала она, взбегая по лестнице. – Каландра!

Из-под закрытой двери в кабинет сестры пробивалась полоска света. Алеата рванулась туда.

Дверь открылась, и вышел Пайтан. Его обычно безмятежное лицо было мрачно. Увидев Алеату, он горестно улыбнулся.

– Я.., я искала тебя, Пайт. – Алеата немного успокоилась. Она прижала дрожащие руки к щекам, чтобы немного остудить их и вернуть им обычную бледность. – Плохо?

– Да, очень, – слабо улыбнулся Пайтан.

– Пойдем прогуляемся в саду.

– Извини, Теа. Я должен укладываться. Калли завтра отсылает меня.

– Завтра! – недовольно нахмурилась Алеата. – Но ты не можешь уехать завтра! Лорд Даридран придет говорить с папой, а потом будет обручение, и ты просто должен быть здесь…

– Ничем не могу помочь, Теа. – Пайтан нагнулся и поцеловал ее в щечку. – Бизнес есть бизнес.

Он направился к своей комнате.

– Ох, – обернувшись, добавил он. – Добрый совет. Не ходи сегодня туда. – Он кивнул в сторону кабинета Каландры.

Адеата убрала руку с дверной ручки. Скрытые складками шелкового платья, ее руки сжались в кулаки.

– Приятных снов, Теа, – сказал Пайтан. Он вошел в свою комнату и закрыл дверь.

От взрыва, раздавшегося из-за дома, зазвенели оконные стекла. Алеата выглянула из окна и увидела отца и старика, которые радостно устанавливали ракету. Из-за двери кабинета сестры слышался шелест юбок и стук ее узких туфель на высоком каблуке. Калли расхаживала по комнате.

Дурной признак. Нет, Пайтан был прав – лучше не мешать размышлениям Каландры.

Подойдя к окну, Алеата увидела раба, скучавшего на своем посту у экипажного сарая; он развлекался тем, что наблюдал за пуском ракет. Пока она смотрела, он закинул руки за голову и потянулся. На обнаженной спине заиграли мускулы.

Он начал насвистывать – варварский людской обычай. В этот час сумерек никто не приедет в экипаже. Уже скоро он покинет пост – к началу бури.

Алеата поспешила к себе в комнату. Войдя внутрь, она глянула в зеркало, причесала и уложила свои роскошные волосы. Схватив шаль, она набросила ее на плечи и, снова улыбаясь, слетела вниз по лестнице.

Пайтан отправлялся в путь ранними утрасумерками. Он выходил налегке, намереваясь присоединиться к каравану на окраине Эквилана.

Каландра провожала его. Сложив руки на груди, она наблюдала за его сборами с суровым, холодным и неприступным видом. Настроение ее за ночь не улучшилось. Они были одни – Алеата если и бодрствовала в это время, то только потому, что еще не ложилась.

– Запомни, Пайтан, приглядывай за рабами, когда вы пересечете границу. Эти животные мигом сбегут, стоит им почуять своих. Я ожидаю что мы некоторых потеряем, помочь тут нельзя. Но сведи наши потери к минимуму. Иди последним и по возможности останавливайся подальше от цивилизованных земель. Им меньше понравится мысль о побеге, если будет нелегко добраться до города.

– Ясно, Калли. – Пайтан уже много раз совершал путешествия в Тиллию и знал об этом куда больше, чем его сестра. Каждый раз при отъезде она говорила ему одно и то же, так что это уже превратилось в ритуал. Беззаботный эльф слушал, улыбался и кивал, зная, что сестре этот ритуал приносит облегчение и дает почувствовать, что она держит под контролем эту часть бизнеса.

– Да приглядывай за этим Роландом. Я не доверяю ему.

– Ты вообще не доверяешь людям, Калли.

– По крайней мере я знаю, что все прочие наши покупатели – люди бесчестные. Я знаю, как они попытаются надуть нас. Я не знаю этого Роланда и его жену. Я предпочитаю вести дела с нашими постоянными покупателями, но эти предложили самую высокую цену.

Удостоверься, что получишь деньги прежде, чем отдашь им хотя бы один клинок, Пайт, и проверь, чтобы деньги были настоящие, не фальшивые.

– Да, Калли. – Пайтан расслабился и прислонился к стенке. И так ПОВТОРЯЛОСЬ каждый раз. Он мог сколько угодно втолковывать сестре, что большинство людей честны до идиотизма, он знал, что она никогда ему не поверит.

– Наличные тут же преврати в сырье – чем скорее, тем лучше. Ты получишь список того, что нам нужно, не потеряй его. И проверь, чтобы клинковая древесина была хорошего качества, а не как те дрова, которые поставил Квинтин. Нам пришлось выбросить три пятых.

– Калли, я когда-нибудь привозил негодный товар? – Пайтан улыбнулся сестре.

– Нет. И лучше не пробуй. – Прядь волос выбилась из строгой прически Каландры, и она стала поправлять заколки. – Теперь все идет наперекосяк. Достаточно уже того, что у меня на руках отец, так теперь прибавился еще какой-то сумасшедший старик! Не говоря уже об Алеате и этом издевательском сватовстве…

Пайтан положил руку на костлявое плечо старшей сестры.

– Пусть Теа делает, что хочет. Дарндран вполне приличный парень. По крайней мере, ему не нужны ее деньги…

– Хватит! – прошипела Каландра, сбрасывая его руку с плеча.

– Пусть себе выходит замуж за него, Калли…

– Пусть! – взорвалась Каландра. – Я-то могу и помолчать, уж будь уверен! Ох, как хорошо тебе стоять тут и ухмыляться, Пайтан Квиндиниар, – тебя ведь тут не будет, когда разразится скандал. Эта свадьба будет темой сезона. Я слышала, что вдова от таких новостей слегла в постель. Я не сомневаюсь, что она втянет в эту историю королеву. И мне одной придется со всем этим управляться. От отца, конечно же, толку не будет.

– В чем дело, мои дорогие? – раздался сзади тихий голос.

Лентан Квиндиниар стоял в дверях, рядом с ним был старик.