I Система, источники, историческая традиция римского права

РИМСКОЕ ПРАВО

 

 

УЧЕБНИК

 

 

Издание второе, исправленное и дополненное

 

Рекомендовано Министерством образования Российской Федерации в качестве учебника для студентов высших учебных заведений, обучающихся по специальности и направлениям «Юриспруденция»

 

 

МОСКВА

 

ББК 67.3

О 91

 

Рецензенты:

академик РАЕН, заслуженный деятель науки РФ,

доктор юридических наук, профессор В.М. Курицын

доктор юридических наук, профессор В.А. Савельев

 

 

Омельченко О.А.

О 91 Римское право: Учебник. Издание второе, исправленное и дополненное. — М.: ТОН — Остожье, 2000 — 208 с.

ISBN 5-86095-199-Х

 

 

Учебник подготовлен в соответствии с новой программой учебного курса «Римское право». В нем изложены основные начала римского публичного, уголовного и частного права, а также судебно-процессуальной культуры связанной с традицией римского права. Изложение носит обобщенный характер и основано на системе и правилах римского классического и рецепированного права.

Книга адресована студентам, аспирантам и преподавателям юридических вузов, но может представлять интерес и для юристов-практиков. По сравнению с первым, второе издание дополнено рядом новых разделов, относящихся к общей части и вещному праву.

 

 

ББК 67.3

 

ISBN 5-86095-199-Х © О.А. Омeльчeнкo, 1994

© О.А. Омельченко, 2000

 

ПРЕДИСЛОВИЕ

 

Предлагаемый учебник охватывает основные вопросы начального курса римского права, которым ограничено изучение этого предмета в безусловном большинстве юридических вузов современной России. В отличие от всех существующих и доступных ныне учебных пособий по предмету, учебник посвящен как римскому частному праву, так и публичному праву, включая по необходимости краткое только изложение системы римского уголовного права. Как и сам начальный курс, учебник может служить лишь для предварительного знакомства с таким выдающимся по своему значению элементом правовой культуры и юридической образованности как Римское право. В известной степени он воспроизводит систему проблем и изложения традиционного для романистики курса «Институций» (совершенно несправедливо сведенного ранее в литературе предмета только к римскому частному праву).

Учебник имеет в виду интересы специального, профессионального юридического знакомства с римским правом как своего рода всеобщей догмой и универсальной конструкцией правовых институтов и норм. Поэтому он знакомит не только с институтами и принципами классического римского права — права в собственном смысле Древнего Рима в исторически определенных рамках существования (VIII в. до н.э. — V в. н.э.) — но и римского права в целом, каким оно оформилось и развивалось на протяжении более двух тысячелетий. Главенствующим ориентиром здесь был взят знаменитый Свод римского права, составленный при императоре Юстиниане (VI в. н.э.) и тот вид, который придан институтам римского права в то время. Для исторического изучения римского права курс и учебник не предназначены, и необходимо иметь в виду, что содержание развитых институтов и принципов той или иной области римского права, даже само наличие многих таких институтов и принципов применимо далеко не ко всем периодам истории римского права. Представляя обобщенно-догматический анализ принципов права, данный учебник поневоле упрощает процесс становления и развития правовых начал, и только в наиболее существенных вопросах даются общие сведения историко-правового содержания*. В силу учебного по преимуществу предназначения и чисто доктринальных задач курса работа освобождена от специальных ссылок и цитации источников римского права. Латинская терминология и отдельные правила-максимы римского права приводятся лишь в самых принципиальных вопросах, подразумевая их доступность при самом начальном знании лексики и форм латинского языка или основных западноевропейских языков.

* Чисто исторический очерк римского права (свободный от догматического изложения институтов) дается в недавней работе автора «Всеобщая история государства и права», т. 1. М.: ТОН — Остожье, 1998 (2-е изд. — 1999), §§ 13—21.

 

Как и положено в учебном курсе, работа воздерживается от нетрадиционного освещения тех или иных вопросов римского права. Вместе с тем специалисты смогут отметить некоторое своеобразие в систематике проблем, в раскрытии догматического содержания ряда институтов сравнительно с теми пособиями, которые единственно существовали до самого последнего времени в советско-российской юридической литературе, преимущественно цивилистике. Это связано не с какими-либо специальными исследованиями автора, а всего лишь с расширением спектра использованных при разработке курса трудов западноевропейской и старой российской романистики, а также с признанием того факта, что картину римского права воспроизводят не только извлечения из трудов римских классических правоведов в рамках «Дигест», но и правила Юстиниановых «Институций» и, главное, «Кодекса». Очерк римского уголовного права дается на основании в главном классических трудов В. Ренна и Т. Моммзена, хотя следует оговориться, что их систематика далека от требований собственно юридической догматики.

Ввиду практической малодоступности большинства работ по истории и догматике римского права специальные библиографические указания в учебнике также не приводятся. Для первоначального ученического знакомства с историей и правовой традицией римского права можно воспользоваться книгой А.И. Косарева «Римское право» (М.: Юрид. лит., 1986; о недостатках этого труда см. рецензию в «Сов. гос-во и право», 1987, № 7). За последнее десятилетие в связи с возобновлением преподавания основ римского права (или римского частного права) в юридических высших и даже средних учебных заведениях переиздано несколько прежних учебных пособий, вышли новые авторские работы. В интересах того же начального курса римского права можно воспользоваться работами: Новицкий И.Б. «Римское право» (М., 1996; прежние издания 1944 — 1972 гг. под заглавиями «Основы римского гражданского права», «Основы римского частного права»), Подопригора А.А. «Основы римского гражданского права» (Киев, 1990), Черниловский З.М. «Лекции по римскому частному праву» (М., 1996; 2-е изд. —- 1997), Хутыз М.З. «Римское частное право» (Краснодар, 1993). По своему объему и уровню изложения они вполне соответствуют части курса, посвященной частному праву, иногда пошире раскрывают отдельные институты, чем в предлагаемом учебнике. Краткий общий очерк см. также: Скрипилев Е.А. Основы римского права (М., 1998). Вместе с тем в интересах все того же начального и общепрофессионального знакомства с римским правом нецелесообразно обращаться к объемным курсам римского права: «Римское частное право» под ред. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского (М., 1948, переизд. 1994-1999), Дождев Д.В. «Римское частное право» (М., 1996). Книги объемны, сложны для студентов, предполагают детальное знание латинского языка и обладают рядом субъективных особенностей: первая, с завидным усердием переиздаваемая современными издателями, воспроизводит, по сути, систему и институты не столько римского права, сколько германской пандектистики конца XIX в., вторая — наполнена значительным количеством нечеткостей и своеобразных авторских прочтений институтов римского права, весьма нелегких для учебного усвоения предмета (см. об этом рецензию: «Зерцало. Журнал юридической библиографии», 1997, №1). Более детальному знакомству с отдельными аспектами римского права могут помочь издания: «Латинская юридическая фразеология» (М., 1996) и энциклопедический словарь М. Бартошека «Римское право» (М., 1989), которые, однако, также предполагают достаточное знание латинского языка. В самое последнее время появились также доступные, хотя далекие от научных требований, но полезные для расширения знаний по римскому праву и для практической работы в семинарах издания: «Памятники римского права: Законы XII таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана» (М.: Зерцало, 1997), «Памятники римского права: Юлий. Павел. Сентенции. Фрагменты Ульпиана» (М.: Зерцало, 1998).

Сравнительно с первым изданием данного учебника (М.: Манускрипт, 1994) в предлагаемом произведены редакционные, главным образом вследствие технических ошибок, исправления, внесены некоторые дополнения в частные разделы без изменения системы изложения и общей структуры учебника.

 

I.2. Система римского права

 

(I.2.1) Понятие права.

Обозначению общего понятия права— во всем множестве предполагаемых оттенков и соотношений —служило латинское слово jus, имеющее древнейшее, еще индоарийское происхождение. В исходном, филологическом значении этого слова (посредством чего выражается и общее духовное представление национальной культуры о той или иной категории) отсутствует какое-либо сопряжение с представлением о справедливом, подобно тому как в аналогичное русское слово «право» имманентно вошло понятие «правоты», «правды». Изначальное представление о праве в римском юридическом обиходе было лишено оттенка морального долженствования, право полагается только как надындивидуальная данность — и это воплотилось во всей системе категорий, связываемых с общим понятием права.

Понятие права, jus, имело чисто социальную наполненность. В этом отношении римляне противопоставляли fas как установление божественного происхождения и jus как установление человеческого общежития. Первое представляет собой род священного, единожды и навсегда в неизменном виде установленного права, переданного людям в виде общих заветов для неукоснительного следования, не подверженного сомнению и лукавому истолкованию, гарантированного Божественным возмездием; благодетельность предначертаний и требований fas следует из презумпции его неумолимой гуманности. Fas определяет собою как бы внешние рамки существования общины (святость гостеприимства, соблюдение междуобщинных и международных договоров, статус главы рода или общины), и санкцией за его нарушения следует изгнание из общины или «предание воле богов». Jus — это внутреннее право общины, формируется оно общественным согласием без всякого участия высших сил, и его обязательность основывается либо на целесообразности следования предписанному, либо на властной принудительности. Fas lex divina, jus lex humana est.

Этимология слова jus, которая бы позволила точнее характеризовать понятие о праве, краеугольное для римской юридической культуры, не ясна. Ближайшие сопоставления, которые принято делать, сводятся к аналогиям c jussum (приказ, повеление) и с именем верховного божества римского языческого пантеона Jupiter; и в первом и во втором случае единственной характеристикой исходного понятия о праве становится властная обязательность, опирающаяся на подчинение силе.

Понятие права в римской юридической культуре имело много разных сопряжений. Правом могли обозначаться правила общежития в отличие от нравов и обычаев. Право могло означать определенное общественное или государственное состояние — в отличие от бесправия. Наконец, право могло сливаться с более общим понятием правопорядка вообще. Тем же словом могла обозначаться совокупность норм, отличающаяся по своему источнику: право божественное — право человеческое; по своему формальному характеру: право писаное — право неписаное; по историческому значению: право новое — право древнее. Jus обозначало и субъективное право: право кого-либо на выражение воли, на завещание, на вещь, или даже более узко — на отказ от опекуна. Несмотря на множественность своих значений, для того чтобы быть рассматриваемым в качестве юридического права, т.е. функционирующего в сфере регулирования юридических отношений, помимо властной принудительности, право должно отвечать некоторым основным критериям.

Право может иметь субъективное происхождение, но не субъективное, чисто индивидуальное содержание. В нем должна присутствовать общечеловеческая целесообразность: «Права установлены не для единой персоны, но для общего значения». Затем, право должно предоставлять своего рода меру общественного согласия относительно тех или иных вопросов общежития: «Все право введено соглашением, или установлено необходимостью, или закреплено обычаем». Это, следуя римскому классическому юристу Модестину, своего рода общественные источники права, и наличие конкретного происхождения (из определенного и принятого традицией источника) является необходимой чертой для него. Наконец позднейшее историческое воздействие на понимание права античной философии стоицизма включила в содержание права ценностные представления: «Предписания права суть следующие: честно жить не оскорблять другого, воздавать каждому должное».

Главным критерием собственно юридического права (в отличие от отвлеченных понятий - естественное право, божественное право кулачное право и т. п.) является его выраженность в конкретных юридических нормах, представляющих как форму существования права так и преобладающий вид его жизненного применения в юридической практике

(I.2.2) Классификация юридических норм.

Юридическая норма (norma agendi) составляет выражение правовой воли субъекта управомоченного на это всем данным сообществом или народом; поэтому она называлась объективным правом в отличие от индивидуального потенциального правомочия, или субъективного права. Формирование таких норм сводится обыкновенно к нескольким наиболее общим историческим понятиям или историко-логическим процедурам.

Юридическая норма может быть (1) непосредственно установлена предписанием источника, имеющего правовую силу - обычая закона, судебной практики; такая норма, как правило, определенна и однозначна. Норма может быть (2) установлена путем истолкования общих или конкретных предписаний источника права, причем это истолкование должно подчиняться определенным выработанным правилам. Истолкование может быть легальным или доктринальным; первое есть разъяснение нормы с помощью конкретных норм, почерпнутых из того же или родственного правового источника — того же закона, того же постановления суда и т.д. Легальное толкование имеет силу, равную собственно истолковываемой норме, поскольку в строгом смысле, при соблюдении полноты и логических правил, не создает ничего нового. Доктринальное истолкование - это разъяснение нормы на основании общего понимания слов (тогда оно специально называется грамматическое истолкование) или обстоятельств существования закона (логическое истолкование). Для полного и правильного представления о качестве юридической нормы римская правовая культура требовала всеобъемлющего истолкования: «Знать законы — это не придерживаться их слов, но силы и значения». По своим формальным последствиям истолкование могло быть распространительным, когда норма переносилась на такие отношения, которые буквально этим правовым источником не предусматривались, но были бы предусмотрены, если бы правообразователь их коснулся, и ограничительным, когда исполнение некоторых условий предельно сужало действие истолковываемой нормы. Наконец, юридическая норма может быть выпилена (3) путем аналогии, т.е. распространения действия родственных норм на основании тождества правовых начал. Не все юридические случаи могли быть предусмотрены конкретными распоряжениями источников права, и если принцип решения таких дел ясен, то ничто не должно останавливать от решения по существу, применяя или аналогию конкретной нормы, или общего предписания права: Ubi eadem legis ratio, ibi eadem legis dispositio.

В отношении качественной классификации юридических норм наиболее важными следует признать следующие: по характеру, по правосодержанию и по объему правового действия.

По характеру юридические нормы могут воплощать строгое право (jus strictum) или справедливое право (jus aequum et bonum). Первые формируются точным предписанием источника права как в отношении объема, так и в отношении объекта и обстоятельств юридического действия, не допускают отклонений при их применении, жестки и неизменны. Вторые формируются указанием источника права на общий принцип юридического решения ситуации, допускают отклонения в зависимости от обстоятельств, личности участников правонарушения. «Справедливое право» представляет более высокую ступень правотворчества, хотя и значительно осложняющее юридическую практику, требующее более совершенной юриспруденции. Неумолимое применение «строгого права» вызывало в римской правовой культуре осуждение, поскольку подразумевалось, что нормы права существуют не сами по себе, а для целей человеческого общества. Выражением этого отношения стала поговорка Summum jus summa injuria.

По своему правовому содержанию юридические нормы могут представлять принудительное право (jus cogens) и разрешительное, или дозволительное, право (jus dispositum). Смысл правового предписания римское право усматривало в том, чтобы «повелевать, запрещать, разрешать, наказывать». Принудительные нормы не допускают свободного усмотрения участников правовых отношений, они требуют только предписанного поведения, не могут изменяться по усмотрению участников правоотношений. Таковы в большинстве нормы, на которых основываются отношения граждан и государства, а также отдельные институты гражданской жизни общественной значимости (брак, воспитание детей следование нормам нравственности и т.д.). Принудительные нормы в свою очередь подразделяются на повелительные, или предписующие, которые однозначно указывают на содержание должного правового поведения — например, обязанность воспитывать собственных детей, и на запретительные, которые указывают на осуждаемое правовое поведение (безразлично прямым ли нарушением или «всего лишь» в обход закона) и, как правило, подразумевают наказание за эти нарушения — таковы все предписания уголовного права. Дозволительные нормы предоставляют участникам правоотношений, подразумевая их равноправными и равнозначными, возможность самим определить форму реализации дозволенного правового поведения. Большинство норм, регулирующих отношения по поводу имуществ, сделок и т.п., относятся к диспозитивным. Причем конкретный вид самих этих норм и создается, как правило, путем свободного исторического выбора гражданского оборота.

По объему правового действия юридические нормы подразделяются на право общее (jus generale) и право исключительное, или специальное (jus speciale). Общее право выражает общий смысл источника права по поводу регуляции того или иного вопроса правоотношений, эта нормы применяются всегда, если нет прямого указания на особенности юридической оценки рассматриваемых обстоятельств применительно к тем или другим условиям. Общее право может представать в виде двух категорий: права обыкновенного (jus commune), заключающего всеобще принятые положения, или права особенного (jus singulare), которым организуются допускаемые общими рамками правовой регуляции отступления или отклонения от однозначных общих принципов. Нормы особенного права формировались отступлениями ввиду какой-либо общественной пользы, в их основе предполагалась справедливость, которой нужно руководствоваться. В силу такого характера особенные нормы могут действовать только в пределах первоначально отрегулированного с их помощью отношения, они ни в коем случае не могут становиться источником аналогии права, подлежат только ограниченному истолкованию. Особенные нормы выражают, как правило, некоторую юридическую льготу (например, для женщин извинительным подразумевалось незнание законов) или же пережитки старых юридических конструкций. Право исключительное представляло изъятие из действия общих законов, установленное в порядке привилегии и строго индивидуально (правовые привилегии лицу, не переходящие по наследству; особый статус имущества или иной собственности; привилегии по правооснованию, например, первого кредитора на первоочередность в удовлетворении долга). Привилегии, как и нормы особенного права, не могут быть объектом аналогии и расширительного толкования. Подразумевалось также, что исключительное право может нести с собой как выгоды для участника правоотношения, так и обременения и даже прямую невыгодность (подразделение на благоприятные и так называемые одиозные привилегии).

Юридические нормы, кроме того, могли различаться по времени действия (только на будущее время или с подразумением обратной их силы), по территории (общегосударственные, местные, экстерриториальные), по порядку прекращения действия (изначально временные нормы, возобновляемые, подразумеваемые отмененными с принятием новых по данному поводу, с обязательной прямой отменой и т.д.). Эти последние классификации получили наибольшее развитие только применительно к нормам закона и в тесной связи с общим качеством закона по римскому праву.

(I.2.3) Система римского права.

Система римского права, не будучи разработанной и установленной единовременно, а сложившаяся в ходе длительной традиции юридической практики и разработок юриспруденции, отличается от отраслевого (или иного) подразделения правовых систем современности. Главным квалифицирующим признаком классификации институтов и в целом системы римского права явилось деление на право публичное и право частное (jus publicum — jus privatum). Согласно основополагающему определению, «публичное право есть то, которое рассматривает состояние римского государства, частное — то, которое посвящено интересам отдельных лиц».

Подробной и законченной дифференциации этих двух областей права в римской юридической культуре не сложилось, и подразделение носило условно-категориальный характер. Так, римский юрист-классик Ульпиан в качестве поясняющего примера отмечал, что «публичное право есть то, что обращено к положению Рима, к святыням, жрецам, магистратам... частное же право относится к пользе отдельных лиц». Спецификация сформировалась только в области правозащиты и источников права, признаваемых для данной сферы допустимым. Публичное право, отражая интересы римского народа, подлежало правовой охране от имени римского народа и исключительно с его санкции. Традиционно поэтому в эту область включались принципы и институты, которые современная правовая культура относит к государственному, административному, уголовному, финансовому праву, регулированию священно-культовых вопросов, общим началам судебного процесса (с существенными изъятиями), наконец, международному праву. В область римского частного права вошли такие институты и принципы, которые позднее стали относиться к гражданскому материальному и процессуальному праву, частично к сфере уголовного права и процесса (поскольку там шла речь об охране личности гражданина от личностных же посягательств). Частное право, подразумевалось, отражало интересы индивидуума и не могло охраняться помимо желания и интересов отдельного лица. Свои источники право черпало не только в общегосударственных установлениях, но и в воле частных лиц; в традиции римского права сформировалось признание поэтому частных соглашений в этой области как имеющих силу общеправовых установлений.

Взаимоотношения требований публичного и частного права также были отрегулированы условно. Категорично признавалось, что «публичное право нельзя менять частными соглашениями», однако в строгом смысле это означало лишь, что вопросы, признанные предметами регулирования публичного права, не могут регулироваться соглашениями частных лиц, и вовсе не требовало, чтобы сделки частного характера следовали установлениям государства (например, соглашение двух лиц о порядке деятельности судебных органов или форме сбора налогов в городе изначально не могло иметь никаких юридических последствий, в том числе и для самих этих двух лиц, будучи примитивной тратой времени и юридических навыков). Вместе с тем подразумевалось, что требования публичного права не вмешиваются в установления, традиционно считающиеся сферой частного права, и что публичное право только создает правовые условия и должные гарантии реализации индивидуально-свободного поведения. Основными постулатами всех требований частного права полагались такие, что «никто не понуждается действовать против своих желаний» и что «кто пользуется своим правом, никому не вредит». Соответственно, индивидуальная автономия составляла признанный предел вмешательству публичного права в эту область.

Вторую важнейшую особенность римского права, особенно классического периода, представляет отсутствие столь привычной современной правовой культуре четкости разделения на материальное и процессуальное право. Более того: римское право, главным образом частное, это имманентно исковое право; признание собственно правомочия субъекта в отношении ли вещи, в отношении совершения какого-то значимого юридического действия в римском праве означало, что наличествуют точно определенные и установленные формы правовых требований — и что не может быть не охраняемых и не гарантируемых прав. Неразрывность материального содержания права и его судебно-процессуального обеспечения была не только итогом чисто исторических особенностей становления и развития римского права, начинающегося с порядка фиксации юридических действий в обычае или законе. Эта неразрывность лежала в основе всей римской правовой культуры (возможно, это было еще одно выражение ее преимущественного индивидуализма), в свою очередь налагая отпечаток и на содержание институтов и принципов собственно материального права, не позволяя им обрести полную самостоятельность.

 

II.2. Гражданство

 

(II.2.1) Понятие и содержание гражданства.

Субъектом государственной жизни и публичного права считался в римской юридической традиции носитель специального качества, образуемого сочетанием целой совокупности требований — римский гражданин (civis romanus), и это качество было далеко не тождественно любому физическому лицу, даже полноправному в частноправовом смысле (см. § V.1). В том, что касалось требований и регуляции публичного права, римлянин представлял как специфический субъект — civis optimo jure. Совокупность требований, необходимых для признания за лицом состояния римского гражданства, подразумевала: принадлежность к римской общине, личную и безусловную свободу, особый семейный статус, соответствие возрастным ограничениям. Особенностью института римского гражданства было то, что оно с самого начала своего исторического формирования определялась совокупностью правовых требований и в известном смысле было создано правом, имея строго личностный характер. Следствием этого было в том числе и развитие ряда промежуточных институтов на основе привилегий: право гостя (hospitium), почетное гражданство и др. Римское право исключало поэтому и возможность наличия у субъекта публичного права двойного гражданства: по Цицерону, этого не допускало «величие римского народа».

Принадлежность к римскому гражданству означала для субъекта возможность пользования рядом прав и одновременно обременение публичными обязанностями. Публичная правоспособность наступала с 17 лет, с 60 лет гражданин мог быть освобожден от личных повинностей; освобождало от повинностей также исполнение обязанностей должностного лица и некоторых жреческих функций. К публичным правам римского гражданина относились: право обжалования решений должностных лиц в установленных народных собраниях — либо непосредственно, либо через трибунат; право собраний и ассоциаций, в том числе соседских сходок, — не нарушая публичных правил и только в дневное время (собственно, первоисходное самонаименование римских граждан — «квириты» — и происходит от индоарийского еще ko-wiri, означавшее собрание мужчин для мирных и военных трудов в ko-wiria, одну из курий позднее); право участия в собраниях государственного значения под руководством магистратов, пассивное право-обязанность исполнять функции должностного лица при соответствующем имущественном цензе. К публичным по характеру обязанностям относилась военно-милицейская служба (по этой обязанности могли быть дарованы льготы, а также и полное освобождение в личную награду); обязанность подлежать цензу, т.е. исчислению имущества и доходов (уклонение преследовалось уголовным порядком); уплата особого налога — трибута, собираемого по чрезвычайной государственной надобности; владение и полезное использование землями покоренных народов. Собственно налогов в обычном смысле римские граждане не уплачивали; в ходу были только пошлины с некоторых юридических действий (при отпуске на волю рабов, волеизъявлении из семейных прав и т.п.), обязательные и для римлян.

Состояние римского гражданства в публично-правовом отношении подразумевало и наличие совокупности прав в частноправовом смысле, связываемых с этим статусом. К таким правам относились право заключения полноценного брака (jus conubii), право осуществлять отцовскую власть в семье-клане (patria potestas), право участия в торговом обороте со всеми обязывающими гражданско-правовыми последствиями (jus commercii), право возбуждать законные иски в границах привилегий квиритского права (legis actiones). Наличие этих прав представляло римского гражданина и как субъекта частного права (см. V.1).

(II.2.2) Приобретение прав гражданства.

Права римского гражданина могли приобретаться двояким в правовом отношении путем: 1) в силу установлений естественного права, санкционированного законами; 2) в силу непосредственных предписаний публичного права. В первом случае публичное право только санкционировало обретение гражданства естественным путем, и только в особых случаях (строго единичных и на основе судебных решений) могли быть приняты ограничения на такое приобретение прав гражданства. Во втором случае предписания публичного права, будучи по своему смыслу правом исключительным, или специальным (см. I.2.2), не могли быть оспариваемы частным лицом, претендующим на распространение на него аналогичного статуса.

В силу установлений естественного права приобреталось римское гражданство (1) путем рождения от родителей, состоящих в правильном (согласно требованиям гражданского права заключенном) браке, причем оба родителя должны были (это подразумевалось понятием правильного брака) быть римскими гражданами; (2) через усыновление, совершенное полноправным римским гражданином в соответствии с требованиями гражданского права и закрепленное специальной процедурой; (3) через освобождение из рабского состояния также соответственно требованиям закона о процедуре этого. Обретение прав гражданства через освобождение из рабства в свою очередь было различным для ситуаций, когда освобождению подлежал прежде полноправный римский гражданин, временно находившийся в рабском состоянии (как военнопленный или как должник), и когда освобождение касалось «натурального» раба, не принадлежавшего к римской общине. В первом случае речь шла в формальном отношении только о полном восстановлении права гражданства, во втором — права римского гражданства предоставлялись только при соблюдении установленных требований и процедур, либо когда гражданство предоставлялось рабу одним из высших лиц «от имени римского народа».

В силу непосредственных предписаний публичного права гражданство обреталось (1) путем его индивидуального присвоения за личные заслуги перед римским народом (свободному лицу иностранного гражданства или без гражданства), а также (2) через законодательное постановление о предоставлении вообще прав римского гражданства жителям определенного города, провинции либо сословной категории. Родственными в правовом смысле были также возможности (3) купить римское гражданство и (4) выслужить за 20 лет армейской службы.

Дополнительным основанием для приобретения прав римского гражданства в классическую эпоху, особенно в период республики, было обязательное проживание лица, претендующего на таковое, в Риме и вхождение в одну из территориальных единиц общины; позднее это требование не было безусловным.

Приобретение прав римского гражданина достигалось тем самым совокупностью требований, согласующихся с т.н. правом по крови (jus sanguinis), по месту жительства (jus loco) и специальным правом узаконения гражданства (jus civitatis); причем последнее носило определяющий характер.

(II.2.3) Утрата и ограничения прав гражданства.

Представляя преимущественно в качестве привилегии сформированный правовой институт, римское гражданство не считалось обязательной естественной принадлежностью любого индивида, даже принадлежащего к римской общине по рождению, по имуществу и т.д. Статусу римского гражданина следовало соответствовать, т.е. соблюдать некоторые требования гражданского права и нравственно-общественного порядка. В случае «несоответствия» римское право предусматривало возможность отторжения от лица — навсегда или временно — этих прав, возможность лишения гражданства.

Римское гражданство утрачивалось (вне зависимости от физической судьбы индивида) вследствие (1) уголовных наказаний особого рода и (2) политического преследования, выразившегося в особом законном осуждении лица. Осуждение римского гражданина на смертную казнь, приговорение его к телесным наказаниям, к продаже в рабство за какие-либо преступления означало одновременное лишение прав гражданства; причем, как правило, в таких ситуациях не могло следовать восстановления впоследствии прав гражданства. Временная утрата прав гражданства могла наступать в результате законного ареста, осуществленного по постановлению должностного лица либо уголовного суда, а также изгнания на срок из пределов Рима (вообще из пределов Италии и т.п.); как правило, такой утрате прав гражданства сопутствовало лишение и имущественных прав, — но только по индивидуальным постановлениям. Полная потеря прав гражданства означала и утрату лицом своего частноправового статуса применительно к jus civile.

Особое явление с особыми юридическими последствиями составляло т.н. умаление чести вследствие бесчестья (infamia). Бесчестье могло наступать по основаниям фактическим и по законным. Фактическое бесчестье вытекало из нравственного осуждения обществом равных морального облика или поведения лица (не пойманный вор, распутник, карточный шулер). В формально-правовом отношении это было как бы превентивное лишение равноправия: лицо, характеризующееся как turpitudо, устранялось из числа возможных свидетелей, от вообще решения общественно нравственных вопросов, возможных опекунов, кандидатов в должностные лица; turpitudо создавало вполне достаточное основание для лишения данного лица прав наследства. Законное бесчестье наступало в силу конкретного распоряжения закона или вообще гражданского права. Оно могло быть (1) непосредственным или (2) опосредованным. Непосредственное законное бесчестье (infamia juris immediata) следовало в случае причастности к образу жизни или поведению, осужденных законом: проституция, ростовщичество, занятие сценическими искусствами, позорная отставка солдата и т.п. — и не требовало никаких индивидуально-правовых постановлений. Опосредованное законное бесчестье наступало (infamia juris mediata) в качестве индивидуального акта по приговору суда вследствие совершения некоторых уголовных преступлений (как сопутствующее основному наказанию) или вследствие неисполнения ряда частноправовых обязательств, отнесенных к особому типу позорящих (договоры поручения, товарищества, поклажи), а также обязанностей по опеке. Результатом бесчестья (вне зависимости от его конкретного вида) была потеря публичных прав — на занятие почетных должностей, на место при и