Примирение в царстве животных.

Саша постепенно возвращал себе природные права, избавлялся от страхов, сомнений, внутренних конфликтов. Это сразу же сказалось на его здоровье. Периоды хорошего самочувствия увеличились до семи-десяти дней. Интенсивность болевых ощущений упала в несколько раз, а количество заглатываемых таблеток намного уменьшилось. Произошел значительный качественный сдвиг. Вместо отчаянного балансирования на краю пропасти, появилась твердая опора. Можно было с уверенностью сказать, что Шурик вышел из смерча.

Шурик освоил начальный этап Симорона — благодарение и переименование, и рвался двигаться дальше — изучать ЯСные языки. Он посетил несколько занятий симоронской группы и получил мантру ЧРУЗ, с помощью которой подключался к силе всех минералов Земли.

Вскоре Шурик прошел тренинг по переименованию на втором и третьем ЯСном, и сам выработал имя на третьем ЯСном (языке животных) ВАНГОНЖЕР. Придя домой после тренинга, он незамедлительно стал ВАНГОНЖЕР онить. Домашние животные — собака и две кошки крепко спали. Шурик начал припевать мантру, выполняя волнообразные раскачивания. Кошки моментально проснулись, замурлыкали, а собака прибежала из коридора. Такое поведение животных было нехарактерно — обычно они не обращали на хозяина внимания, когда он громко разговаривал. Как правило, они воевали между собой за территорию, а тут встали в рядок, все вместе, подняли морды вверх и неотрывно наблюдали за его действиями. “ЯСные работают!” — понял Шурик. Едва у животных возникал конфликт, Саша заводил ВАНГОНЖЕР, и они тотчас успокаивались и расходились.

На этом ВАНГОНЖЕР ные чудеса не закончились. Как-то Шурик, почувствовав на службе эмоциональный дискомфорт, вышел во двор, на небольшую площадку, ограниченную стенами домов и покатой оцинкованной крышей. Закрыв глаза, Саша забормотал “заклинание”. Когда он почувствовал себя спокойнее и открыл глаза, то обнаружил на коньке крыши стайку любопытных зрителей. С энтузиазмом Шурик заголосил мантру. Голуби и воробьи нестройными рядами стали спускаться с крыши. Шурик почувствовал себя рок-звездой. Наиболее рьяные поклонники его таланта, не взирая на лужи, рвались к сцене, отчаянно расталкивая других меломанов. С тех пор кумир пернатой молодежи неоднократно баловал обожателей благотворительными концертами.

Сказать, что процесс восстановления у Саши проходил гладко, было бы преувеличением. Иногда он откатывался назад, впадал в депрессию, уныние, особенно, если забывал о своих волшебных возможностях — золотом ключике, открывающем сокровенную дверь к мечте. Зачастую приступ можно было снять при первых признаках боли, поработав на ЯСном. Из-за лени, занятости или сомнений Саша мог упустить момент, и тогда боль выбивала из колеи на два-три дня. А однажды, после ночного кошмара снова навалился страх, хотелось забиться в угол и не шевелиться. Довольно долго Саша пребывал в подвешенном состоянии, в конце концов, опомнился и включил ВАНГОНЖЕР.

Несмотря на трудности, Шурик значительно окреп физически, координация движений вошла в норму, его больше не шатало, как тростник на ветру. Лицо приобрело здоровый цвет, перестал болеть желудок, пропала изжога, наладилась работа кишечника, исчезли запоры. Саша помолодел. Ира с радостью замечала, что он становится похож на прежнего Сашу — подвижного и жизнерадостного.

Лодка и флотилии.

Росла уверенность в собственных силах — по словам Шурика, он “нашел стержень в самом себе”. Раньше он периодически заводил разговор о том, что не может обойтись без духовного пастыря, который бы вел за собой. Открыв для себя Симорон, Саша все больше убеждался, что потребность в учителях фактически является признанием собственной несостоятельности, бессилия. Это удобный способ переложить ответственность на того, кто ведет, в чьем стаде оказалась заблудшая овечка. Это позиция куклы, которую дергают за ниточки, а не кукловода. Как я могу доверять учителю (целителю, магу, колдуну), если они являются моей проекцией? А кукловод — это мое истинное Я, это — Симорон, источник жизни, который находится во мне. И я как Симорон принимаю ответственность за все, что происходит в моей жизни.

Недавно Шурик с улыбкой поделился очередной аллегорией:

— Моя жизнь напоминает плаванье в лодке. Я всегда боялся, что на своем суденышке могу оказаться в открытом океане один и утонуть. Я подумал, что самым безопасным будет пристать к флотилии. Там много лодок, и есть большие крейсеры, которые могут взять на буксир. Флагманский корабль знает, куда держать курс. Но начался шторм, и мой утлый челн остался один в бушующем море. В него набралась вода, и я долго ее вычерпывал. Наверное, ошибся в выборе флотилии, подумал я и пристал к другой.

У нее был мужественный капитан, настоящий морской волк. Он так красиво говорил, обещая привести нас к новым землям, сказочно богатым и обширным. И вновь буря, и я снова один. Воды в лодке прибавилось. Предводителем следующего флота был грозный адмирал. Провинившихся он заковывал в цепи на галерах, матросы трепетали перед ним и уважали его за это. И опять крушение, и теперь вода поднялась к самому борту.

Долго я метался от одного скопления кораблей к другому. Лодка еле держалась на плаву.

Тут я заметил, как ветер раздувал мои просторные трусы. “Попробую использовать их, как парус”, — пришло в голову. Едва я прицепил трусы на мачту, как лодка понеслась вперед. Управлять судном оказалось довольно легко, главное — поймать ветер, и дело в шляпе.

Вскоре я чувствовал себя бывалым моряком. Парусник летел так лихо, что скопившаяся вода сама выплескивалась за борт. Я научился по слабым признакам распознавать приближение непогоды, менять курс и ускользать от штормов. Я понял, что когда-нибудь трусы окажутся не нужны — достаточно будет попасть в теплое течение, и оно само понесет лодку. Если она отклонится от стремительного потока, хватит легкого поворота руля, и мы вновь полетим вперед.

Белых яблонь дым.

Вернемся назад, когда наш герой стал “парить в смокинге”. Уладив отношения с матерью, Шурик не остановился на достигнутом. Запах свободы и аромат волшебства пьянили его. Настало время браться за следующий крепкий орешек — супругу. Вот типичная сцена из семейной жизни.

Саша с нетерпением ждет жену с работы, радуется ее приходу. Ирина появляется в плохом настроении:

— Опять начальник деньги не платит. Всю работу взвалили на меня одну. Вдобавок обругали. Мне даже выйти не в чем — ни сапог, ни шубы, ни пальто, ничего нету. Муж мне больной достался. Дочь у меня без работы, все у нее наперекосяк!

Саша хмурится, настроение испорчено, ничто его не радует. Начинает раскалываться голова. Итог печален: Ирина переживает, Шурик лежит пластом, дочь Маша уходит, громко хлопнув дверью.

Другой пример. В семье возникают финансовые трудности, и уже Сашины резкие слова служат причиной для ссоры. Он упрекает, что Маша не работает, сидит дома, приходится ее кормить. Ира моментально вспыхивает:

— А, моя дочь тебе помеха! Ты не учитываешь, что я тебя лечу, занимаюсь тобой. Ты этого никак не ценишь, не понимаешь! Раньше ты меня любил, а сейчас перестал, внимания не обращаешь!

Шурик поблагодарил Ирину за предупреждение, что их семейная жизнь может превратиться в сплошной кошмар. Я предложил Саше отыскать симоронский след, событие, в котором проявилось взаимопонимание между ним и Ирой. У Шурика это замечательно получилось.

— В начале нашего знакомства мы были как одно целое. Понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда. Однажды я пришел к Ире, и вечером мы вышли на балкон. Стояла весна, вокруг буйствовала зелень, цветущие яблони распространяли нежный аромат. Воздух был неподвижен, в нем разливались голоса птиц. Мы любовались большой красной луной, звездами. Мы обнялись и посмотрели друг другу в глаза. Было такое блаженство, такое понимание, такая любовь, какой я до этого не испытывал. И потом мы поцеловались.

Шурик поведал, как после другого свидания Ира летела домой будто на крыльях. У нее захватывало дух от счастья. “Прилетела” домой и всю ночь напролет рассказывала дочери о Саше, что, наконец, встретила родственную душу.

Шурик дал Ирине новые имена: “Я та, которая целуется на балконе” и “Я та, которая летит на крыльях, встретив родственную душу”.

Теперь Саша был начеку, и когда возникало непонимание, называл Ирину одним из двух новых имен. Предчувствуя, что жена может прийти не в духе, он делал это заранее. Иногда забывал, и приходилось переименовывать в процессе скандала, когда, бросив Саше несколько резких фраз, Ирина выходила на кухню. Он не расстраивался, как раньше, а переименовывал жену. В результате, через пятнадцать-двадцать минут Ира возвращалась успокоенная, будто ничего и не было, подходила к мужу и объясняла: “Саш, не обращай внимания. Ты ведь знаешь, у меня бывает плохое настроение”. Ирина менялась на глазах.

Шурик изумлялся, как быстро действовало переименование, и жена преображалась. Он стал “целоваться на балконе” и “летать на крыльях”, когда это было необходимо. Впрочем, таких моментов становилось все меньше и меньше. Ныне Шурик спокойно и уверенно регулирует отношения с женой. Любопытно, что и сам он изменился, стал давать меньше поводов для разногласий.