Вопрос 13. культурно-специфичные аспекты общения

На протяжении всей истории экспериментальной социальной психологии, прежде всего американской, исследователи были заняты поиском универсальных закономерностей социального поведения, общения и взаимодействия индивидов. Практически все разработанные ими теории и модели – от концепции фрустрации-агрессии до атрибутивных теорий: «могут быть охарактеризованы как структуры интраиндиви-дуальных механизмов или процессов обработки информации, которые активируются в ответ на некоторые стимульные условия и более или менее непосредственно определяют социальные когни-ции, аттитюды и поведение» (Pepitone,Triandis, 1987, p.479).

Во всех подобных априорно универсальных концептуальных системах бросается в глаза отсутствие контекстуальных, в том числе культурных, переменных и даже подчеркивается инвариантность механизмов и процессов у всех народов, во всех культурах. Так, теория когнитивного диссонанса индифферентна к содержанию когниций, а теория фрустрации-агрессии – к конкретному содержанию фрустрации и фруст-рируемой цели.

В настоящее время многие серьезные исследователи пришли к выводу, что якобы «естественные» социально-психологические «законы» очень часто ограничены только западной культурой, а большинство теорий нерелевантно незападным культурным условиям. Пример, подтверждающий культурные границы современной социальной психологии, – попытка повторить в Израиле исследования, проведенные в США. И. Амир и И. Шарон из тридцати пяти исследований, результаты которых были опубликованы в 1973-75 гг., выбрали шесть, затрагивавших общечеловеческие, а не уникальные американские проблемы, и не требовавших сложного оборудования. Однако даже в этом случае из 64 возможных результатов в Израиле подтвердились только 30, т.е. меньше половины, а остальные оказались подвержены влиянию культурного контекста (см. Amir,Sharon, 1987).

Социальные психологи убедились в невозможности «импорта» из США многих социально-психологических концепций даже в соседнюю Канаду. Что же говорить о культурах, в большей степени отличающихся от культуры США, чем канадская и израильская?

«Так, японцы намного меньше озабочены проблемой когнитивного соответствия, чем представители западной культуры.... А в западной социальной психологии значительное место занимают теории «когнитивного- баланса», «когнитивного диссонанса», «когнитивной конгруэнтности» и т.д., в основе которых лежит зародившаяся: еще в древнегреческой мысли идея соответствия. Мы на Западе полагаем, что если «истинно А, то Б истинным быть не может». Но эта точка зрения имеет мало смысла в таких культурах как индийская, где широко распространен философский монизм, согласно которому «все едино» и «противоположность великой истины также является великой истиной» (Triandis, 1994, р. 4).

Но Запад долгое- время являлся эталоном для психологов Азии, Африки и Латинской Америки. Поэтому они считали, что если их результаты не соответствуют западным теориям, что-то не в порядке сих результатами, а не с теориями. Как отмечает Г. Триандис, у многих из них даже сформировался комплекс неполноценности. Кроме того, во многих культурах скромность является большей добродетелью, чем на Западе, поэтому «незападные» психологи долго не говорили своим американским коллегам:.»Ваша теория если и не ошибочна, то не универсальна». Первыми это осмелились сказать японцы. А затем и в других странах пришли к заключению о необходимости создавать «местные» социальные психологии, «стремящиеся взглянуть на группу глазами,ее,членов? и; учитывающие социальный и культурный контекст - ценности, нормы, систему верований, характеризующие конкретную этническую общность (Но, 1998, р.94).

На Западе тоже озаботились новой ситуацией и стали намного серьезнее относиться к сравнительно-культурным исследованиям. Были выделены основные задачи, стоящие перед сравнительно-культурной социальной психологией. Наиболее очевидная из них – проверка универсальности (или валидности) существующих социально-психологических теорий. Этой задаче Дж. Берри дал название «перенос и проверка», так как психологи стремятся перенести свои гипотезы на другие этнические группы, чтобы проверить, подтверждаются ли они во многих, а желательно, во всех культурных контекстах (см. Berryetal., 1992). Вторая задача, стоящая перед сравнительно-культурной психологией, – изучение психологических переменных, которые отсутствуют в западном – весьма «ограниченном – культурном опыте. И создание «местных» психологии является при решении этой задачи необходимым этапом исследовательского процесса.

Предполагается, что лишь решив эти задачи, можно прийти к конечной цели – попытаться собрать и интегрировать результаты и обобщить их в подлинно универсальной социальной психологии, валидной если не для всех, то для широкого круга культур.

Но хотя исследователи универсалистского направления и верят в возможность раскрытия социально-психологических явлений, которые характеризуют Homosapiens как вид, в настоящее время наиболее актуальной является первая из упомянутых задач. Ее разрешение сталкивается с большим количеством проблем и трудностей при буквальном переносе исследований из одной культуры в другую. Возможно ли вообще валидное сравнительно-культурное исследование?

По мнению Г. Триандиса, наилучшие результаты могут быть достигнуты при использовании комплексного etic-emic-etic подхода, при котором используются «etic категории и emic способы их измерения» (Triandis, 1994, р.69). При этом оригинальная система категорий должна быть точно операционализирована в каждой культуре.

В качестве примера можно привести проблемы, которые необходимо разрешить при- сравнительно-культурном исследовании социальной дистанции. В США понятие «социальная дистанция» было введено в научный оборот в 20-е гг. Е. Богардусом, который, операционализируя его, спрашивал испытуемых, согласились бы они «жениться», «иметь в качестве близкого друга», «жить по соседству», «вместе работать», «изгнать из страны» и т.п. представителей ряда этнических общностей.

Не вызывает сомнений, что понятие «социальная дистанция» – универсальный (etic) конструкт и имеет смысл во всех культурах. Однако оригинальные вопросы Богардуса являлись культурно-специфичными (emic) для США начала века, и серьезную ошибку допускают исследователи, использующие их в другое время и в других культурах.

Во-первых, существуют значимые и даже специфичные для культур группы, и индивид в разной степени идентифицирует себя с ними: в одних культурах он тесно связан с нуклеарной семьей, в других – с племенем, в одних – наиболее значимой является группа соседей, а в других – элитарный клуб. При исследовании культурной дистанции в США и Греции Триандис учитывал это обстоятельство. Поэтому в каждой культуре он выявил связи индивида со всеми возможными группами и сконструировал два разных, но эквивалентных между собой – стандартизированных для культуры – набора вопросов. Иными словами, лишь.часть вопросов являлась прямым переводом с английского языка на греческий, а остальные отражали культурную специфику. Например, в Греции измерялось согласие испытуемых на включение представителей этнических общностей в «парею» (компанию друзей), а в США – согласие видеть их своими приятелями в клубе.

Во-вторых, некоторые формы контактов, используемые для измерения социальной дистанции в одной культуре, не имеют смысла в другой. В Индии для измерения социальной дистанции может быть использовано emic понятие «прикасаться к моей посуде». Так как в этой стране до сих пор сохранились идеи «ритуального осквернения», индивид, согласный жить рядом с представителем более низкой касты, может не согласиться, чтобы тот дотрагивался до его посуды. Но как не без иронии отмечает Триандис, абсолютно бессмысленно было бы выяснять отношение американца к тому, что к его посуде прикоснется турок (см. Triandis, 1994).

Итак, для получения надежных данных в сравнительно-культурном исследовании, предпочтительнее не переводить методики с одного*языкана другой, а в каждой культуре искать emic эквиваленты используемых категорий. Но на практике социальным психологам часто приходится использовать переведенные методики. Для этих случаев созданы специальные – достаточно сложные – техники перевода психологических методик, например метод двойного перевода с децентрированием, предложенный О. Вернером и Д. Кэмпбеллом. Разрабатывая свой метод, американские исследователи исходили из того, что существуют разные способы для выражения одной и той же мысли. Поэтому тщательная «подгонка» друг к другу текстов на двух языках – с изменением их формы, но не смысла – может облегчить перевод, не создавая сложностей при проведении исследования.

Например, текст А, полученный в результате обязательного двойного перевода с одного языка на другой и обратно, может иметь значительные расхождения с исходным текстом А. В этом случае исследователь должен изменить («децентрировать») исходный текст так, чтобы он удовлетворял целям исследования, но был ближе к А, чем к А. После этого он осуществляет двойной перевод децентрированного текста А», в результате получая текст А, имеющий большие шансы оказаться идентичным тексту А (см. Werner,Campbell, 1970).

Невозможно перечислить все моменты, влияющие на валидность и надежность результатов сравнительно-культурных исследований. Во-первых, следует учитывать самые разнообразные межкультурные различия. Например, между представителями культур существует заметная разница в использовании предлагаемых вариантов ответов: испытуемые могут в большей или меньшей степени предпочитать крайние варианты ответов типа «Я совершенно согласен»; отвечать либо только тогда, когда абсолютно уверены в ответе, либо – на все вопросы. В разных культурах отмечена и разная вероятность использования искажающих реальность социально желательных ответов. При этом социальная желательность может проистекать из желания выразить идеалы своей культуры, угодить исследователю либо властям (см. Hui,Triandis, 1989).

Необходимо также помнить, что в каждой культуре существуют слои населения, трудно достижимые для исследователей. Например, богатые и влиятельные люди, как правило, недоступны в западных культурах, но, в традиционных культурах именно они являются основным объектом изучения, так как визит исследователя даже повышает их статус. Американские ученые жалуются на трудности проведения исследований в школах, так как их администрация опасается результатов, которые могут оказаться антирекламой для учебного заведения (см. Triandis, 1994). А у российских исследователей при работе в школе не возникает столь серьезных трудностей,.

Во-вторых, на сбор данных и их интерпретацию оказывают влияние механизмы межгруппового восприятия. Особенно опасно, если в работах этнопсихологов проявляются тенденции этноцентризма, когда стандарты своей культуры используются в качестве универсальных. Как отмечают Дж. Берри и его коллеги, этноцентризм в - сравнительно-культурных исследованиях; можно обнаружить достаточно часто и на разных уровнях: 1) при введении в якобы универсальные методики категорий, специфичных для своей культуры; 2) при выборе предмета исследования без учета особенностей одной из изучаемых культур. Например, на Западе, как правило, изучается содержание коммуникации, тогда как для восточных культур не менее важен контекст, в котором она протекает; 3) в формулировании теорий и концепций, так как идеи социальных психологов и используемые ими понятия обусловлены культурой (см. Berryetal., 1992). Несмотря на сложности, с которыми сталкиваются ученые при сравнении психологических явлений у разных народов, в настоящее время во всем мире наблюдается настоящий бум ис<-следований, являющихся социально-психологической проекцией на культурное разнообразие человечества. Далее мы затронем лишь отдельные аспекты из весьма обширной области социальной этнопсихологии, основное внимание уделив системам коммуникации и социальным регуляторам человеческого поведения.