Афганский джихад. Орлы рождаются только в горах

2. Афганский джихад

«Черный дракон» был подпольной идеологической организацией, просуществовавшей в США с 1952 по 2007 год. Он отделился от преступной организации «Красный дракон», и отступники имели на это несколько причин. У «Красных драконов» существовал строгий кодекс чести и секретности, невыполнение которого жестоко каралось. Идеология же «Черных драконов» основывалась на свободе и имела своей целью уничтожение всех типов принуждения и подавления. «Черные драконы» были, возможно, единственными в современном им мире анархистами. Анархизм предлагал, что власть должна быть ликвидирована как таковая во всех её проявлениях. Но не все было так просто хотя бы потому, что анархизм возможен, лишь когда невозможен никакой тотальный контроль «сверху». К сожалению, развитие современных технологий лишь усиливало данный контроль, как бы, не давая возможности такому строю, как анархизм. Осознавая тягость сложившейся ситуации, анархисты объединились под знаменем «Черного дракона», отказались от кодекса чести и перешли к экстремистской политике, считая, что цель оправдывает средства. Начался путь «Черного дракона», путь непоколебимой веры в идею и агрессивного террора. Вскоре клан стал объектом охоты борцов с терроризмом, Разведывательного агентства, созданного полковником Германом Блейдом в США. Но... Эти люди готовы были сломать, перевернуть мир и, если будет нужно, сдохнуть за анархию.

«Анархия – мать порядка!». «Свобода или смерть!». «Будь свободным или сдохни!». Эти лозунги любой из них готов был скандировать, даже если его подняли в два часа ночи. Они знали, за что борются, за что воюют и за что гибнут. И потому у них не было кодекса чести. Им не нужны были правила, по которым нужно убивать людей или самим умирать. Они – те, кто всегда идет до конца.

В 1986 году одному из самых отчаянных анархистов исполнилось 30 лет, и он стал полноправным лидером клана «Черный дракон». Он любил жизнь и привык брать от этой жизни все. Его звали Кэно.

Он был из тех, для кого свобода была наравне с религией. Его ровесник и лучший друг из «Черных драконов» Джарек завидовал ему, так как считал, что только он, Кэно, умеет по-настоящему жить. Его уважали, а потому после смерти лидера и основателя клана – сэра Морихея Уехибы - он занял пост главы «Черных драконов», ибо считал в сложившейся ситуации диктатуру необходимой формой правления для окончательной победы. Пользуясь авторитетом среди анархистов, он демонстрировал государственной власти свою силу и угрозы. Обыватели, которым «Черный дракон» внушал смертный ужас, называли его «отцом террора». На его совести числились сотни и тысячи смертей. Этот человек уверенно шагал к своей цели по трупам других, но... однажды он просчитался. И он до последнего момента не знал, что именно эта ошибка изменит всю его жизнь, а с ней и жизнь «Черного дракона».

***

Шел 1988 год. Нью-Йорк, как и любой мегаполис, жил своей жизнью, пропахшей типографской краской свежих газет, выхлопными газами и вонью свежеуложенного асфальта, размеренной и вечно торопящейся одному Богу известно, куда. Однако большинство жителей подобных городов находит в этом свое спокойствие и удовлетворение, если их не сшибает с ног офисная депрессия. И этот день мог бы быть самым обычным, монотонно шумным и скучным, если бы какой-то террорист-смертник не явился на одну людную станцию метро в центре и не взорвал ее вместе с собой «во имя свободы», как он орал перед нелепой кончиной. И надо же было ему испортить такой перспективный и плодотворный для «белых воротничков» день! Теперь метро закроют, на дорогах будут длиннющие пробки, а полицейским вновь не дадут спокойно пообедать в отделении кофе и пончиками...

Район взрыва оцепили, репортеры уже терроризировали идиотскими вопросами экспертов, спецслужбы жаловались на очередную «головную боль в виде геморроя». Белобрысый коп в бело-синей рубашке, черных полицейских штанах и черной бейсболке, одетой козырьком назад, стоял в стороне и раскручивал в руке пистолет. Мимо желтых целлофановых лент медленно проезжал сверкающий черный «Форд». Заметив «Форд», полицейский сорвался со своего поста и остановил машину. Тонированное стекло медленно опустилось – за рулем сидел крепкий сильно загорелый мужчина с армейской стрижкой и черной бородой. На вид ему было около тридцати пяти лет. Под белой мокрой от пота майкой, на которой красовалась иллюстрация к песне рок-группы «Iron Maiden» «Stranger in a Strange Land», резко обозначились его мощные мускулы, на массивном загорелом плече была черная татуировка в виде дракона. На запястье у мужчины блестели дорогие швейцарские часы, на шее висел крест на черном кожаном шнурке и толстая золотая цепь, в левом ухе была золотая серьга. Рядом с ним сидел лысый металлист с художественно выбритой бородой. У него на плече была татуировка в виде черного креста увенчанного кулаком и проколоты оба уха. Сзади сидел молодой человек в косухе, с жутко грязной головой, а рядом с ним – мужчина лет двадцати пяти с темно-русыми зачесанными наверх волосами и редкой трехдневной щетиной.

- Офицер полиции Кертис Страйкер! – полицейский, остановивший «Форд», показал жетон. – Всем выйти из машины!

Бритоголовый металлист, панк в затертой косухе и его сосед спокойно вышли из машины. Человек за рулем не сдвинулся с места и только гневно смотрел в глаза копа.

- Вам нужно особое приглашение?! – закричал тот.

Мужчина убрал руки с руля и сел к нему в пол оборота.

- Я жду объяснений! – сурово проговорил он хриплым голосом с австралийским акцентом. – На каком основании Вы задержали моих людей?

Страйкер еще раз прокрутил пистолет на указательном пальце и дулом указал на то, что когда-то было станцией метро, а ныне походило лишь на кучу строительного мусора.

- Чрезвычайное положение! Я не обязан перед вами отчитываться. Быстро из машины!

Водитель «Форда» лениво потянулся и нехотя вышел из машины.

- Документы! – получил команду он. Мужчина медленно, будто делая одолжение, вытащил из заднего кармана черных кожаных брюк с бахромой вдоль боковых швов паспорт. Полицейский резко вырвал паспорт из его рук и несколько раз метнул взгляд то на фотографию, то на владельца документов.

- Конрад Хоппер 1951 года рождения?

- Да, я, - вяло ответил тот, презрительно глядя на человека с пистолетом.

- Обыскать их! – скомандовал коп нескольким своим подручным. – Всем руки на капот!

Металлист, парень в косухе и человек с темно-русыми волосами мгновенно выполнили приказ. Водитель «Форда» не шевельнулся. Его суровое загорелое лицо было словно высечено из гранита – на нем не дрогнула ни одна мышца, ни одна складка не изменила своей глубины.

- У Вас плохо со слухом, мистер Хоппер? Руки на капот!

- А у Вас есть на это основания? – строго спросил Конрад Хоппер. – Где Ваш ордер на обыск?

Страйкер приблизил дуло пистолета к его лицу, но Конрад даже не вздрогнул. Его пронзительные карие глаза намертво впились в фараона, и тот почему-то почувствовал тревогу и страх и чуть было не выронил оружие из рук. К его счастью, двое полицейских заломили Хопперу руки за спину. Водителя «Форда» и троих его спутников обыскали.

- Нашел! – крикнул один из копов Кертису Страйкеру, держа за ворот косухи парня с грязными волосами. – «Трава»!

- Конрад! – испуганно закричал панк. – Это не мое! Меня подставили!

Но Конрад не посчитал нужным даже повернуть голову в его сторону.

- Вы арестованы! – сказал коп, как бы взвешивая на руке пакет марихуаны.

- Черт с вами – уезжайте, а ваш дружок едет с нами! – махнул рукой Кертис Страйкер, швырнув паспорт обратно Хопперу. Тот спокойно положил его обратно в карман и молча сел за руль. Металлист и русый сели сзади.

- Меня подставили! – продолжал кричать вслед парень в косухе. – Выручите меня! Я не виноват! Прошу тебя, Конрад!

Никто более не слушал его. «Конрад Хоппер», как он назвал себя сегодня, завел машину и уверенно нажал на газ.

 - Именно из-за таких обкуренных недоносков прогорает добрая половина идеологических подпольных организаций, - заговорил он со своими спутниками низким хриплым голосом. - Я знал, что он этим кончит. А нам теперь нужно уходить под землю и не высовываться оттуда без надобности. В городе стало слишком шумно.

- И что теперь будет с ним? – спросил русый.

- Если люди из АЧК ему помогут, что само по себе маловероятно, то этот вонючий сопляк будет вынужден драить их ботинки до конца своих дней. А так в тюряге будет драить сортиры. Но какое нам теперь до этого дело?

Русый несколько минут помолчал. Его обескуражили такие слова «Конрада» об их арестованном товарище.

- Ума не приложу: кому понадобилось подставлять его? Кто мог подкинуть ему «траву»?

- Это сделал я.

Глаза русого расширились, у него на мгновение перехватило дыхание.

- Ты вовсе спятил, Кэно? – закричал он на весь салон. - Ты псих!

Кэно зловеще улыбнулся, обнажив свои ровные белые зубы, и рассмеялся.

- Ха-ха-ха! И это говорит мне один из самых грязных ублюдков в клане «Черный дракон», как он сам себя именует! У меня устойчивый рвотный рефлекс на неудачников, Кибрал. Что до этого пацана, так тебе-то чего париться? Ну, посидит в тюряге, с мыслями соберется. Ничего, там его перевоспитают... Пусть в грязи поваляется – грязи там хватит на всю жизнь вперед. Может, хоть после этого человеком станет... Научится ценить свободу...

Кибрал перебывал в ужасе и недоумении:

- Ты считал его ни на что не способным?

Кэно насупил брови и достал сигару.

- Мне не нужны вечно пьяные грязные безмозглые панки! – закуривая, отвечал он. - Мне нужны безжалостные убийцы, смело шагающие к своей цели по трупам неудачников и слабаков. Они должны быть готовы сдохнуть за нашу идею. А этот? Он ничего не умел, кроме как материться и пьянствовать. Думаешь, у него была цель, кроме как накуриться и врубить на полную громкость панк-рок? Он не анархист и никогда им не был!

- Почему он называл тебя Конрадом? – спросил металлист со странной татуировкой на плече.

- Прочел вымышленное имя в поддельном паспорте. Сейчас имя для меня – как перчатки.

С этими словами Кэно вынул из заднего кармана поддельный паспорт, поджег зажигалкой его страницы и выкинул в окно.

- А твое настоящее имя? Кэно – твоя истинная фамилия? – решил поинтересоваться Кибрал.

Брови Кэно гневно сдвинулись к переносице, и Кибрал вздрогнул, увидев его холодный пронизывающий насквозь взгляд в зеркале заднего вида. Этот тяжелый взгляд давал понять, насколько дерзкий вопрос он задал.

- Это закрытая информация, - сурово заявил Кэно.

- Кстати, как будем решать проблему с «Красными драконами»?– спросил металлист, приглаживая художественно выбритую бороду. Случившееся с панком ничуть не задело и не удивило его. Казалось, он даже приветствовал поступок Кэно. Запрокинув голову назад, Кэно выдохнул дым и прорычал сквозь зубы:

- Забей, Картер. Мы поговорим об этом вечером. Я хочу спать.

***

Ночь наступила быстро. Кэно открыл глаза. Он всегда просыпался с наступлением темноты. Можно сказать, он вел ночной образ жизни. Ему хватало двух часов сна в день, но этот человек терпеть не мог, когда кто-то смел тревожить его сон. Его глаза мгновенно привыкли к темноте, он вскочил с кровати, на которой заснул не раздеваясь. Кэно протяжно зевнул, у него начинала болеть голова. Он провел без сна три дня. Все из-за этих проклятых «Красных драконов». Прошлой ночью он столкнулся с ними лицом к лицу, но они ушли. Ушли в тот момент, когда он уже готовился вцепиться их лучшему наемнику в глотку. Но и этому шустрому малому удалось смыться. И что за наемник? Какой-то смуглый худощавый тип в плаще и со шпагой! В каком веке они его откопали? Еще и вызывающе говорил: «Мы еще встретимся. Мы будем драться, Кэно. Мы будем драться...» - когда уносил ноги. Пафоса в этих словах было больше, чем весит сам лучший воин «Красных драконов»! Кэно уже не видел никакой логики в их действиях, если только не все они были откровенными психами... Анархист хотел стереть их всех в порошок, чтобы более не засорять свои мозги этой ересью.

Кэно вошел в огромный кабинет, сел во главе стола, сгорбив спину, и неспешно стал пить портвейн, бутылку которого он достал из ящика стола. Даже сейчас, в удрученном состоянии, этот человек производил впечатление лидера. Он был достаточно высоким, широкоплечим мужчиной очень крепкого сложения. Кожа у него была не смуглая, но весьма загорелая и обветренная. Его темная борода, красиво очерчивающая мужественные черты лица, имела достаточно опрятный вид. У него были светло-карие глаза, в которых всегда таилась задумчивость и грусть. Его нельзя было воспринимать однозначно: с одной стороны, это был гордый, бывалый воин, молчаливый и бессердечный убийца, чье тело покрывали многочисленные шрамы. Но его суровое, злое лицо давало понять другое: на этом лице будто стояла печать пережитых бедствий и лишений. Да, это был гордый, но мрачный образ бунтаря, скитальца, человека, годами упорно идущего против ветра, непокорного судьбе. Хотя зачастую такие, как Кэно, не способны жить без этого встречного ветра...

Перед ним в задумчивости сидели семь анархистов, среди которых были Кибрал и Джефф Картер. По правую руку от Кэно сидел Джарек. Этот человек выглядел старше своих лет. Такой эффект давали его большие залысины, из-за которых он зачесывал свои крайне редкие слегка кудрявые волосы вперед. Седеть он начал очень рано, когда ему еще не было двадцати, а сейчас его голова будто была осыпана пеплом. Сдвинутые к переносице брови, легкая ухмылка и прищуренные глаза Джарека всегда носили выражение хитрости и коварства, и выражение это ярко дополняла его бородка и небольшие бакенбарды. Все его тело покрывали черно-белые татуировки самого разного плана: начиная от символа анархии и герба «Черных драконов» на запястьях и заканчивая монстром Эдди с обложек альбомов «Iron Maiden», оседлавшим сверкающий хромом «Харлей-Дэвидсон», на спине. Джарек очень много курил, и при том с юности, потому у него был неприятный осипший голос.

- Есть новости? – сухо спросил Кэно, пытаясь скрыть свой австралийский акцент.

Джарек положил руки на стол и начал бойко говорить:

- Взрыв в центре города. Эксперты говорят об анархизме – свидетели заявили, что смертник орал: «За свободу!». Естественно, теракт списали на нас. Этим уродам-то нет дела до того, что у нас совсем иная философия. «За свободу» - значит «Черный дракон»! На хрена еще им мозги сушить?

- Это мы без тебя знаем! – недовольно выкрикнул Кэно. – Давай по существу!

- По существу? – Джарек горестно улыбнулся, и на его верхней челюсти сверкнуло два золотых зуба. - По-моему, далее все очевидно. «Красный дракон». Больше некому. Очередная попытка подставить нас.

- У нас совсем другой почерк! – гневно закричал Картер. – Кого они могут подставить этим?

- Все просто... - проговорил Кэно, глядя в одну точку, будто разговаривая с самим собой. – Все просто... Ведь это так выгодно – смешать наш идеологически заданный, революционный терроризм с этим дешевым зрелищем, лишенным каких-либо целей и убеждений. Тогда все – суки! - будут считать нас кончеными психопатами, быдлом, которое тупо убивает всех «правых» сволочей, которые – мать их за ногу! – находятся под защитой закона. А на нас закону насрать! У нас в стране – чтоб меня!.. – «перед законом все равны», но некоторые, видите ли, ровнее!

- А что «Красные драконы»? – неуверенно спросил Кибрал.

- «А что «Красные драконы»? – презрительно передразнил его Кэно. – У них под контролем деньги, наркотики, проституция. Им нужно мировое господство и нажива, нажива и мировое господство... А мы восстали против любого доминирования, и особенно против их власти. Эти же кретины назначили огромное вознаграждение за голову каждого из нас. Сначала они просто ненавидели нас, как ренегатов, предавших их клан и их калечный кодекс чести, разрази меня гром! При этом никто не знал об их существовании, они жили себе припеваючи, и наше существование мало их волновало. Но я заставил их выйти из тени. Какой же я негодяй, черт побери! – Кэно улыбнулся ироничной белозубой улыбкой, глядя на дно бокала.

- Теперь они не успокоятся, пока не уничтожат нас! Прекрасно! – возмущался Кибрал. – Живем под перекрестным огнем!

Кэно вскочил из-за стола, его глаза сверкнули яростью. Тяжелый взгляд главаря, будто холодный клинок, смазанный нервнопаралитическим ядом, пронзил Кибрала.

- Нам не станет легче от твоего нытья, размазня! Облажался – так сиди и молчи!

- Давайте поговорим о планах действия, - спокойно предложил Картер, перебирая пальцем четки.

- Аллилуйя! – саркастично бросил Кэно, садясь за стол. – Первая здравая мысль за сегодня.

- Мы – лидеры семи условных подразделений, в каждом из которых около двадцати человек. На данный момент людей в клане не достаточно, чтобы атаковать «Красных драконов», - начал живо говорить Джарек. – к тому же, точные координаты их базы неизвестны до сих пор, как и имя лидера, верно?

-Это так, - Кэно задумался. – Наш человек – Бес – следит за ними уже около полугода, и вчера он прислал вот это. Всем известно, что это значит?

На листке бумаги, который лидер положил на стол, был изображен скорпион, мечеть и три девятки.

- Маркировка афганского героина? – спросил в недоумении Картер.

- На Афганистан приходится до девяноста процентов всего производимого в мире героина, - устало отвечал лидер. – Если мы хотим хорошенько надрать задницы «Красным драконам», нужно перекрыть их канал поставки. Кроме того, возможно, удастся выйти на их главаря. Кто умеет хорошо читать карты?

Джарек отвернулся. Это была явно не его стихия. Кэно задумался, с горечью глядя в одну точку.

- Кого сейчас добровольно потянет в Афганистан? – испуганно воскликнул Кибрал.

- Малой прав, - Джарек удрученно опустил голову. – Там сейчас ад. Совершенно ненужная война. Риск велик.

- Да ладно тебе, старина! – Кэно похлопал его по плечу. – Поедем, постреляем. Молодость вспомним!

- Вот только медаль за отвагу тебе не дадут! – огрызнулся Джарек. – Хотя я не прочь вспомнить былое. Я всегда вспоминаю свою службу в армии с удовольствием.

- На территории США нам ловить нечего, - продолжал Кэно. - Чтобы выйти на заказчиков, придется совершить рейд в Афганистан. Лететь должны именно мы. Может, я рискую потерять лучших из лучших, но в таком опасном деле мне могут содействовать лишь те, кому я полностью доверяю. Призрак, - обратился он к байкеру в косухе и черной бандане с языками пламени, - свяжись с Бесом. Пусть на месте достанет нам вооружение, а то ехать туда с оружием проблематично. И еще: наведи справки о том, когда и куда именно будет в ближайшее время доставлена эта партия героина... Ну, в общем, ты понял. Что с картами?

- Я готов этим заняться, - спокойно сказал Кибрал. – Когда будут более точные координаты, я достану планы местности.

- Хорошо. Остальные пока свободны. Ехать всем нет смысла. Кибрал, ты все равно едешь в Афганистан, как бы тебе этого не хотелось. Джарек, без тебя никак. Нам нужна твоя интуиция и твое умение чувствовать опасность. Призрак, когда поговоришь с Бесом, сообщи мне. Ведь это ты поведешь вертолет. Вертушка, конечно, не мотоцикл, но ты-то совладаешь с управлением чего угодно. Если нам немного переодеться, а вы отпустите бороду, как я, нас сочтут за местных. Или кому-то что-то не нравится?

- Не очень хочется рисковать жизнью, - грустно пошептал Кибрал.

- Ха! Никому не хочется! Но мы-то знаем, за что рискуем.

Кибрал не стал перечить...

***

В полдень в одну из горных провинций Афганистана ни для кого не заметно прибыла группа американских анархистов, переодетых в моджахедов. Картер был в сером свитере и штанах песочного цвета. Кибрал надел серую рубашку, жилет и тюрбан, а его плечи покрывала серая накидка. Картер и Джарек успели раздобыть здесь афганские шапки, оказавшиеся весьма кстати в такую дотошную жару. Джарек был в серо-коричневой рубашке и таких же штанах, с серой накидкой на плечах. Кэно был несколько выше ростом и шире в плечах, чем остальные. На главаре была длинная темно-синяя рубашка, поверх которой был черный жилет. Его голова не была покрыта, и зной явно начинал донимать его - по лицу Кэно катились крупные капли грязного пота. Темные очки скрывали то, что было в его глазах. На плечах у Кэно и Джарека были походные рюкзаки. Они оба были сильно загорелые, с густыми темными бородами. Кэно постоянно держал руку на рукояти ножа, висевшего рядом с флягой воды на армейском ремне, подпоясывающем его черные штаны. Они остановились под обрывом, где проходила извилистая горная дорога. Анархисты моментально слились с местным населением, и никто даже не замечал этих странников.   

- Я связывался с ним, он сейчас где-то здесь. Бес сказал, что узнает нас, - сообщил Картер.  

- Надеюсь, - хрипло ответил Кэно и харкнул в сторону. - Остаемся здесь и ждем Беса.

На дороге показался силуэт невысокого афганца. Анархисты насторожились. Странник уверенно шел к ним навстречу. Афганец не был вооружен. Кэно направился к нему. Джарек, Картер и Кибрал видели, что странник протягивал главарю какой-то листок бумаги и что-то объяснял на своем языке. Кэно ничего не отвечал, потом забрал листок и пожал афганцу руку. Странник удалился.

- Что он говорил? – закричал Кибрал.

Кэно снял очки и рукавом отер с лица пот.

- Сказал, что если мы отдадим эту бумажку некому Ахмеду Тараки, то нас отблагодарят. Объяснил, как найти этого Ахмеда. В прочем, я думаю, что не стоит этого делать…

- Что хоть в письме написано? – спросил Джарек.

- Я могу только говорить на их языке, читать или писать – нет…

- И что мы здесь будем делать? – нервно и с долей ехидства спросил Кибрал. - Думаешь, все так и побегут нам на встречу лишь потому, что мы похожи на моджахедов, а на их языке знаем только: «Аллах акбар»?!

Кулак Кэно прошел в двух сантиметрах от лица Кибрала, тот оступился и упал. Его одежду покрыла бурая пыль. Прожигающий тяжелый взгляд Кэно был полон неудержимой ярости – он не выносил, когда кто-то начинал лезть не в свое дело, считая себя умнее всех.

- А если серьезно, – вмешался Картер, – то зачем ты с ним так? Он же еще салага…

Кэно метнул на него гневный взгляд и молча надел темные очки.

- Будете учить меня жить – уничтожу и глазом не моргну, - черство произнес он.

Кибрал, пытаясь извиниться, стал на колени и, широко улыбаясь, воскликнул:

- Я люблю тебя, большой босс!

Главарь замахнулся на него ногой, и Кибрал снова рухнул в пыль. Кэно оскалил белые зубы, но Кибрал уже не чувствовал такого панического ужаса, как в первый раз, ибо темные очки скрывали пронзительные глаза Кэно.

- Я никого не просил лизать мне задницу! – разъяренно прорычал лидер террористов. – От твоего подхалимства меня прямо так и тянет блевать! Так что прикуси язык, пока он у тебя есть, а то порядки в этой стране, знаешь ли, жесткие. 

Кибрал с усилием сглотнул комок, подступивший к горлу, и неуклюже поднялся с земли.

- А почему ты сказал, что не стоит этого делать? – осведомился он насчет поручения афганца. – Отнести кому-то бумажку за вознаграждение – неплохая авантюра.

- Вознаграждения бывают разные, – бросил в ответ Кэно. – Они убивают гонца, который принес плохую весть.

- А ты уверен, что это плохая весть?

- Тогда почему он сам не передал письмо Ахмеду Тараки? Зачем ему посредники?

Кибрал вырвал письмо из рук главаря.

- Что ж, тогда я пойду один! Расскажи, где найти этого… как его там?

- Один ты не пойдешь, - сухо сказал Кэно и махнул Кибралу рукой, призывая его идти следом. Тот молча пошел за ним к поселению, маячившему впереди.

- Что-то мне не по себе, - настороженно произнес Джарек, глядя товарищам вслед.

- В каком смысле? – отозвался Картер. Джарек потер рукой вспотевший лоб, тряхнул головой и, глядя в землю, ответил:

- Чую: с ними случится какая-то дрянь! Плохо дело...

- Так чего ж не сказал им об этом?

Джарек тягостно вздохнул:

- Как будто ты не знаешь нашего вожака! Он-то сказал, что ему моя интуиция нужна, мое чувство опасности, а на самом деле все оно собаке под хвост – Кэно никогда меня не слушает!

- Не слушал – не говорил бы. Кэно словами не бросается.

- Словами-то он – чтоб меня! – не бросается, да только к сведенью хрен что принимает!

Джефф горестно поднял брови, глядя вдаль. Он окончательно потерял Кэно и Кибрала из виду.

- Да ты, Джарек, сам знаешь, почему так. Не хочет он ничего менять. В судьбу верит...

- Значит, его судьба его всегда вполне устраивает?

- Значит, да.

- Тысяча чертей! – Джарек ударил себя по лбу.

- Да ты ж заешь его! – попытался обнадежить товарища Картер. - Ему всегда везет! Хотя врать не буду – зря ты ничего ему не сказал...

- Да черт со мной! – обреченно махнул рукой Джарек. - И вправду: будь, что будет! Хотя, конечно, хреново на душе...

Время приближалось к полудню. Солнце стояло в зените, и зной становился особенно беспощадным. Кэно уверенно поднимался на гору, где располагалось поселение пуштунов. Кибрал тщетно пытался поспеть за ним.

- И что он за человек?! И жара, и скалы, и боевые действия ему ни по чем! – с завистью сетовал он на главаря, то и дело поправляя тюрбан, постоянно падающий ему на глаза.

Кибрал рванул вперед быстрее, но, истратив остаток сил, остановился, вогнав в землю пальцы. Его мышцы болели от усталости, слабые руки дрожали, а большая часть подъема была еще впереди. Кибрал еще немного подтянулся вверх, но силы были совсем на исходе. Его пальцы соскользнули с камня, он дико вскрикнул, но не сорвался. Кэно обернулся. Кибрал всем телом припал к выступу скалы, неспокойно дыша, по его потному лицу стекла слеза.

- Вставай и иди дальше! – прикрикнул на него Кэно. – Тебя не этому учили!

- Кэно, я ногу вывихнул! – простонал Кибрал.

- Тебе рассказать, сколько у меня было ранений за всю жизнь?! И я шел вперед, если надо было идти! Кончай скулить – времени не так много! Нет, я, конечно же, не заставляю тебя: не хочешь идти – оставайся здесь. Но в таком случае ты и до сегодняшнего вечера не доживешь!

Кибрал пополз по скале вверх, но делал это медленнее и гораздо осторожнее. Он кусал губы, чтобы не стонать, но дышал очень громко и хрипло. Кэно уже был на вершине горы и присел за камнем, чтобы укрыться от солнца и горячего ветра и дождаться непутевого подручного.

- Салага! – думал он, пряча в карман жилета темные очки. - Совершенно не приспособлен к настоящей войне! Мелкая шавка, умеющая неплохо стрелять из пистолета, но не более того. И при этом считает себя одним из лучших агентов клана! Какая самоуверенность!

Когда-то анархист возлагал надежды на этого парня, считая, что его небывалая уверенность в собственных силах поможет ему приобрести отменные навыки и статус в клане. К сожалению, эта вера в себя переросла в манию величия, и теперь Кэно был уверен в том, что Кибрал плохо кончит. И перед погибелью этот пижон тысячу раз раскается в том, что не принимал чужих советов.

- Хранит тебя Аллах! Куда держишь путь, странник?

Кэно резко обернулся и увидел стоящего рядом пуштуна с густой седеющей бородой и кажущегося особенно смуглым в белом тюрбане.

- Кто ты? – спросил анархист на языке пушту. – Чего ты хочешь от меня?  

- Мое имя Мухаммед, а кто ты?

В этот момент Кибрал все же достиг вершины.

- Что за черт! – воскликнул он, неуклюже доковыляв до камня, у которого сидел Кэно.

- Заткнись! – прорычал на него Кэно и погрозил подручному кулаком. Кибрал покорно поднял руки и нерешительно присел рядом. Он почувствовал, как пристальный взгляд афганца внимательно изучает его, и в этом взгляде отчетливо читалось недоверие. Глаза Кибрала нервно забегали. К счастью для парня, пуштун вновь взглянул на Кэно и приветливо улыбнулся.

- Мы ищем Ахмеда Тараки, - достаточно уверенно отвечал Кэно. – У нас послание для него.

Афганец заулыбался, кивая головой. Кибрал пребывал в некоторой растерянности - он плохо понимал жесты местных.

- Я проведу вас к нему, идем за мной, - пригласил его Мухаммед.

Кэно повернулся к Кибралу и шепнул:

- Он приведет нас к Ахмеду. Отдай ему бумажку и более не рыпайся. Усек, о чем я?

Кибрал кивнул и покорно последовал за Кэно. Мухаммед провел их к выложенным из камня стенам того, что когда-то было домом и не имело ни дверей, ни крыши. Окна представляли собой дыры метр на метр в серо-коричневых покосившихся стенах. Обойдя гору бревен, камней и сломанных досок у стены, анархисты прошли внутрь постройки. Там на пыльных подстилках и тряпках, беспорядочно кинутых на землю, сидело около пятнадцати моджахедов. Смуглые, с усами или бородами, с гневом в жгучих черных глазах – настоящие люди войны. Несмотря на жару, многие были одеты не только в свободные штаны и рубашки, а и в жилеты, свитера, халаты, в чалмах, тюрбанах или афганских шапках. Абсолютно у всех были в руках или на плече автоматы, некоторые положили оружие на землю, держа глиняные миски с чем-то вроде супа и неспешно приступая к трапезе. Кэно поприветствовал местных, те попросили его пообедать с ними. Террорист поблагодарил за приглашение и присел на свободное место, Кибрал остался стоять. Молодой афганец с редкими усами принес из соседней «комнаты» еще одну миску супа и протянул ее Кэно.

- Зачем прибыли сюда, странники? – спросил афганец средних лет в сером тюрбане.

- Нам нужно видеть Ахмеда Тараки, - сказал Кэно.

- Что ж, это я, - ответил моджахед.

- Есть послание для тебя, - объявил Кэно и кивком подал Кибралу знак. Подручный протянул листок бумаги Ахмеду. Пуштун несколько раз нервно перечитал письмо, после чего гневно скомкал лист в руке и, что-то грозно выкрикивая, схватил автомат.

Кибрал стоял в стороне и молча слушал Ахмеда, не понимая ни слова. Он вглядывался в лица моджахедов и ловил себя на том, что все они смотрят на него как-то особенно внимательно, будто подозревают его в каком-то страшном преступлении. Кибрал устало переступил с ноги на ногу, его свободная афганская рубашка на груди прилипла к его телу, на ткани проступили пятна пота. Только теперь он понял, какую ужасную ошибку совершил, согласившись на это дельце. Молодой афганец кинул на пол приготовленную для Кибрала миску супа и, схватив парня за воротник, придушил его, прижимая к стене. Хрипло задыхаясь, Кибрал пытался высвободиться, но афганец ударил его ребром кулака в солнечное сплетение, и тот согнулся и заскулил от боли. Афганец в сером тюрбане встал с постилки и подошел к Кибралу вплотную, засунул дуло автомата ему в рот и выстрелил короткой очередью. Стена покрылась потеками крови, мозга и мелкими осколками костей, обезглавленное тело мягко осело на пол. Ахмед пнул труп Кибрала ногой и, резко обернувшись, схватил Кэно за горло.

- Они вместе принесли это! – гневно выкрикнул он, держа у виска Кэно автомат. – Значит, придется убить и его!

Кэно с трудом сглотнул вязкую слюну, чувствуя, как кровь стучала в виски. Он схватил руки моджахеда и со всей силы нанес ему удар ногой в живот, тот скорчился от боли, скаля сверкающие зубы, и выронил автомат. Ахмед вынужден был отпустить Кэно, но остальные уже держали наготове оружие, готовясь расправиться с врагом.

- Я требую права! – крикнул Кэно.

- Права? Хочешь сразиться с лучшим нашим бойцом не на жизнь, а на смерть, – твердо, но со злобой заговорил Мухаммед. - Так?

- Мы действительно пришли вместе, - заговорил Кэно, указывая на труп Кибрала, - но принес плохую весть и вручил ее вам именно он! Но если уж вы хотите моей смерти, то пусть лучше тот, кто выше, решает: жить мне или нет!

Последняя фраза, казалось, остудила пыл правоверных, они немного расслабили руки, опустив автоматы. Ахмед Тараки ни на секунду не спускал глаз с Кэно. Он крепко задумался, подперев голову кулаком.

- Что ты решил, Ахмед? – спросил его Мухаммед.

Ахмед встретился взглядом с Кэно. В глазах анархиста будто горел огонь – так болезненно было долго смотреть в эти глаза. Ахмед знал этот взгляд. Взгляд, будто у орла, исподлобья, он всегда наполнен гордостью и даже прорицанием. 

- Что ж, раз так, дадим тебе шанс, - заговорил Ахмед, не повышая голоса. - Пусть решит тот, кто выше. Проверим, нужен ты Аллаху или нет.

 - О чем вы? – несколько настороженно, но холодно спросил Кэно. Его глаза ни на миг не оставляли Ахмеда, и афганец пытался всячески уйти от этого взгляда, который, казалось, вот-вот испепелит его, и его прах развеет жаркий ветер.

- Выбирай: или смерть, или завали в кулачном бою семерых – и будь свободен.

- Жребий брошен! Я дерусь! – гордо заявил Кэно. – Только сначала я доем суп.

- Ешь, - спокойно разрешил Мухаммед. – Ешь. Может быть, ты ешь в последний раз...

Кэно взял миску и за пару секунд осушил ее. Он подошел к трупу Кибрала, взял его окровавленный тюрбан, разорвал ткань на две части и плотно перемотал ею свои руки. Он хотел немного размяться перед боем, но Ахмед цепко схватил его за плечо.

- Эй, это честный бой! – крикнул афганец. – Отдай нож.

Кэно снял с пояса футляр с ножом. Он хотел положить его в рюкзак, но Ахмед остановил его.  

- Нож будет у меня! – сурово произнес афганец, выхватив из его рук нож и кинув его в угол.

Кэно неаккуратно бросил рюкзак в сторону. Ахмед прошел сквозь ряды моджахедов, отобрал семь бойцов для поединка, выстроил их в очередь и попросил первого приготовиться. Кэно немного согнул ноги в коленях, выставил правую руку вперед, а левую сжал в кулак. Он медленно пошел вперед, глядя на соперника глазами, пылающим жаждой свободы. Моджахед неспешно отошел назад, будто спасаясь бегством от тяжелого взгляда террориста. Светло-карие глаза Кэно сверкнули – противник вскрикнул от боли, ощутив резкий удар в солнечное сплетение. У него сорвалось дыхание, сердце будто оцепенело. Когда темнота в глазах немного рассеялась, афганец понял, что от боли он упал на колени и все еще не нашел сил, чтобы подняться. Кэно ждал, медленно двигаясь вокруг соперника. Афганец встал и сжал кулаки. Кэно отошел назад и замер, выставив левую руку вперед. Как только враг приблизился к нему, чтобы нанести удар кулаком справа, он сложил ладони и рубящим движением сверху вниз переломил противнику шею. Кэно выпрямился, сложив руки за спиной.

- Ловко! – засмеялся Ахмед. – Неплохое начало.

Он дал знак следующему вступить в бой. Кэно стоял, сложив руки за спиной и свысока глядя на противника. Афганец поприветствовал его, как по законам боя. Кэно едва заметно кивнул и тут же в прыжке ногой с разворота ударил противника в челюсть. Пуштун, упав на землю, потянулся дрожащей рукой за слетевшим с головы тюрбаном, пытаясь отереть им со рта кровавую пену. Выплюнув два выбитых зуба, он встал и начал медленно обходить Кэно, пристально следя за соперником и силясь предугадать его движения. Кэно секущим поперечным ударом попытался свалить его с ног, но соперник не только заблокировал удар, но и смог дать ему ногой в правое предплечье. Кэно отвел правую руку назад, афганец осторожно переступал вокруг него, выбирая момент. Он предпринял попытку нанести хук слева, но Кэно перехватил его руку, с хрустом вывихнув ее. Тут же выставленными вперед вторыми фалангами пальцев ушибленной правой руки он так сильно врезал противнику в плоть справа под челюстью, что вызвал у него мгновенную остановку дыхания и сердца. Ахмед приказал убрать мертвое тело и вызвал на поединок следующего бойца. Кэно решил не жать. Он стал на одно колено, ударил кулаком в землю и резко, неожиданно с разворота сделал ногой подсечку. Его соперник ловко вскочил с земли и, увернувшись от его удара, прыжком оказался сзади него. Но атаковать анархиста ему не удалось: Кэно пробивающим ударом назад локтем поразил его в печень. Лицо афганца побледнело, из груди вырвался хриплый протяжный стон. Опомнившись от боли, он прыжком оказался возле Кэно и начал наносить множество ударов кулаками. Все они приходились по плечам и предплечьям, в то время как резкие рубящие удары Кэно заставляли его чувствовать тупую давящую боль в шее, груди, животе. Однако он смог выбрать момент, чтобы наотмашь садануть врага кулаком по лицу. Реакция Кэно была моментальной: резким движением он заблокировал удар, а ладонью второй руки двинул снизу вверх противника в челюсть – и тот, запрокинув голову, упал навзничь. Афганец раскинул руки, тяжело дыша.

- Считать до десяти? – ехидно спросил Кэно.

Ахмед молча указал двумя пальцами на четвертого бойца. Кэно сжал кулаки. Невыносимый зной и жажда начинали забирать силы. Четвертый бой, только четвертый. Не пройдено и половины пути к свободе.

- За свободу! – прорычал он по-английски, кровожадные глаза впились в соперника. – Никто не сможет отнять ее у меня!  

Он бросился вперед и в прыжке ударил бойца ногой в грудь. Несколько его ребер хрустнуло. Кэно продолжал атаку: он схватил противника за горло и прижал к стене.

- Ты не одолел меня. Ты лишь выбрал момент... – прохрипел, задыхаясь, афганец.

- Конечно! Я просто оступился и чуть было не размазал тебя по стенке! Да?

Кэно сжал пальцы сильнее, к лицу врага прилили кровь.

- Прикончи, наконец, его! – крикнул Ахмед почему-то по-английски.

- Откуда он знает? Может, выучил английский, общаясь с американцами, которые помогают моджахедам здесь, в Афганистане? – отчаянно думал Кэно. - Значит, они понимают все, что я говорю. Может, знал и тот, кто вручил письмо? Он знал, что мы не сможем прочесть, что мы не знаем обычаев, что мы поведемся... Не заманил ли он нас сюда намеренно?

- Чего же ты ждешь? – закричал Ахмед.

Кэно схватил противника за горло второй рукой и вырвал ему кадык. Он смахнул рукавом с лица пот и грязь и приготовился к следующему поединку.

- Что бы они ни задумали, какую проверку ни устроили бы мне, я вырвусь отсюда! – дал он себе зарок и стал в боевую стойку.

Липкий пот покрывал все его разгоряченное тело, волосы были сильно взъерошены, вымокшая от пота рубашка прилипла к спине. Анархист на секунду закрыл глаза. Пятый бой. Солнце уже движется к горизонту, но жара не спадает, как назло. Ощущение, будто ты стоишь на горячих углях, и такие же раскаленные угли насыпали тебе в одежду, а с этим еще надо драться...

Кэно открыл глаза и понял, что бой уже начался. Боец уже атаковал его, но руки инстинктивно и при том совершенно точно блокировали удары. Он попытался врезать врагу ногой, но промахнулся.

- Промах! – встревожено подумал он. – Я больше не в состоянии рассчитывать силу удара.

Но нужно было действовать. Кэно сделал подсечку и, не давая сопернику подняться, начал наносить удары ногами. Он бил резко и сильно, переступая вокруг будто пританцовывая. В основном удары приходились по спине и в живот, но когда он раза три саданул противника по почкам, вмешался Ахмед.

- Достаточно! – крикнул он. – Ты и так довел его до полуобморочного состояния. Пора начинать следующий бой.

- Может, дашь передохнуть? – как бы невзначай спросил Кэно.

- На том свете отдохнешь! – злобно выкрикнул Мухаммед.

Шестой поединок давался с трудом, в мышцах уже чувствовалась боль, а внутренности словно горели. Кэно огрел противника наотмашь кулаком по лицу, разбив ему скулу - на чужой щеке остался кровавый след. Боец пытался нанести ответный удар, но Кэно вцепился ему в глотку. Афганец сделал то же самое. Мужчины повалили друг друга на землю. Кэно почувствовал, что афганец крепко придушил его: воздуха не хватало, у него потемнело в глазах, изо рта пошла пена.

- Вот тебе свобода! – прошипел моджахед на английском с сильным акцентом.

Анархист двумя руками схватил руку противника, выкручивая ее. Он не слышал чужого крика боли, он только запрокинул голову назад, закрыл глаза и стал отчаянно хватать ртом воздух. Его начинало тошнить от резкого запаха чужого и собственного пота. Встав на ноги, он немного отошел. Когда его противник поднялся, Кэно сзади обхватил рукой его шею, а ногой переломил хребет. Он устало опустил голову, опершись руками о свои колени, и продолжал сипло дышать, сплевывая липкую слюну.

- Может, сдашься? – ехидно спросил Ахмед. – Посмотри на себя – у тебя уже совсем нет сил, ты едва стоишь на ногах...

- Не тебе оценивать мои силы! – огрызнулся Кэно. – Лучше десять раз погибнуть в бою, чем один раз сдаться!

- Кончай с ним! – сказал Ахмед последнему бойцу. – Мне это уже надоело.

Худощавый, но крепкий пуштун средних лет замер, выставив сжатые кулаки перед собой. Кэно начал отходить назад решительным твердым шагом.

- Отступаешь? – злорадно усмехнулся Ахмед.

- Увидишь! – черство ответил Кэно.

Он отошел настолько, насколько позволяли размеры помещения. Его резкий взгляд в глаза противнику был подобен выстрелу в сердце. Кэно с разбегу в прыжке обхватил руками колени и, сгруппировавшись, швырнул свое тело вперед. Атака была подобна удару пушечного ядра. Последний из отобранных Ахмедом бойцов лежал на земле без сознания, дыхания не было слышно. Ахмед долго выкрикивал что-то на пушту, очевидно, нецензурную брань. Кэно припал спиной к раскаленной солнцем стене, пытаясь немного отдышаться и прийти в себя. Усталость просто валила с ног, во рту пересохло, одежду покрывали мокрые пятна пота.

- А я вижу: ты способный боец! – улыбаясь, заметил Ахмед. – Омар! – крикнул он молодому пуштуну, подававшему еду. - Принеси воды!

Анархисту дали умыться и утолить жажду.

- Что ж, обещание я сдерживаю, - говорил Ахмед. – Ты хотел свободы, так?

Кэно утвердительно кивнул, поднимая с земли свой рюкзак.

- Что ж, можешь идти, боец. Омар, отдай этому человеку его нож.

Парень принес нож, и Кэно закрепил его на поясе. Взвалив на плечо рюкзак, он направился к выходу. Ахмед догнал его и хлопнул его по плечу.

- Пойдешь прямо по этой дороге, - указал Ахмед на горную тропу, - там будет спуск. Поверь мне, так будет проще. Мухаммед рассказывал, откуда вы пришли. Ступай. Этот путь надежней. Иди. Иди вперед и не оборачивайся.

Кэно взглянул на пыльную дорогу. Впереди за горами уже садилось кровавое солнце. Он неуверенно сделал шаг вперед, потом второй, еще несколько шагов и остановился. Инстинкт подсказывал, что все это не просто так. Может, нет вовсе никакого спуска, а есть засада? Или не сдержит Ахмед своего слова? Иначе почему нельзя оборачиваться?

Кэно резко развернулся - и в этот же момент прозвучал выстрел. Анархист ничком упал на землю, закрыв глаза. Осознав, что больше в него не стреляют, он приподнял голову и узнал серый тюрбан и сверкающую улыбку Ахмеда. Он прислонил винтовку к плечу, не убирая пальца со спускового крючка.

- Что за черт! – вставая и отряхивая одежду, закричал Кэно. – И за что я дрался на смерть?!

Ахмед смеялся. Рядом с ним стоял Омар и еще несколько моджахедов, с интересом следивших за происходящим. Кэно вспомнил, что слышал свист пули над головой: каких-то жалких два сантиметра, и его рейд был бы завершен раз и навсегда. Этот прохвост – отличный стрелок, и если бы Кэно не обернулся назад в этот момент, Ахмед легко прикончил бы его.

- Знаешь ли, то, что ты только что сделал, было не очень честно! – разозлено заговорил Кэно. - Я выиграл все поединки, и вы обещали мне свободу, а не пулю в затылок!

Ахмед хитро улыбнулся и бросил винтовку.

- Да не будем мы тебя убивать, будь спокоен, человек! Испытание мое ты прошел! Вижу, тебе известно, когда играть по правилам, а когда их нарушать. Тот, кто так отчаянно сражается за жизнь, действительно достоин жить. Аллах не спроста тебя бережет! Что ж, будь свободен! Ступай своей дорогой!

Кэно плюнул на дорогу и пошел вперед, все еще оборачиваясь на довольно улыбающегося Ахмеда.

- Вот уже черти! – процедил он сквозь зубы.

***

Время приближалось к ночи. Около дороги анархисты развели костер. Картер варил тушенку, принесенную Бесом.

- Не устал воевать здесь? – спрашивал Джарек Беса – высокого человека в афганской шапке, коричневом кожаном жилете и красно-сером свитере. – Езжай с нами в США, здесь тебе ловить нечего.

- Меня Кэно послал пасти «Красных драконов», - твердо отвечал Бес. – И я буду следить за ними столько, сколько надо. Я уже привык мотаться по миру, отслеживая их передвижения, каналы поставки оружия, наркотиков и денег. Шпион есть шпион. Это особый талант. 

- Долго что-то нашего вожака нет, - отозвался Джефф Картер, помешивая тушенку. – Я тут скоро слюной захлебнусь!

Джарек проигнорировал слова Джеффа. Он взглянул в глаза Беса, строго глядящие вдаль из-под насупленных бровей. Что-то не давало ему покоя в этих глазах.

- Сдается мне, что ты погибнешь здесь, в горах Афганистана, - проговорил он, не глядя на лицо Беса. Информатор ничего не ответил.

Воцарилась тишина. Все молчали, пребывая в какой-то непонятной им самим тревоге. Джареку показалось, что издали доносится хорошо известный мотив. Это была не галлюцинация: Картер тоже услышал, как знакомый голос неподалеку напевал песню группы «Iron Maiden»:

O-o-o-o, my eyes - they see, but I can't believe,
O-o-o-o, my heart is heavy as I turn my back and leave.

- «Sea of Madness», - сообщил Картер, узнав песню.

- Да тихо тебе! – прикрикнул Джарек. – Голос-то откуда?

Like a river we will flow,
On towards the sea we go,
When all you do can only bring you sadness
Out on the sea of madness.

Последние слова прозвучали особенно громко и, казалось, совсем близко. Джарек встал и осмотрелся: по близости не было никого. Он хотел снова сесть на камень, когда краем глаза заметил, что из-за поворота вышел Кэно в мокрой одежде, с рюкзаком на плечах.

 Somewhere I hear a voice that's calling,
Out in the dark there burns a dream,
You got to hope, when you are falling,
To find the world that you have seen, -

Продолжал напевать он:

O-o-o-o, my eyes - they see, but I can't believe,
O-o-o-o, my heart is heavy as I turn my back and leave.

- Брат! – закричал Джарек, встречая его с распростертыми объятьями. – Где ты шатался все это время?

- Да вот решил возвратиться более легким путем – пришлось сделать большой крюк. Там вышел к реке, решил помыться.

- Мыться без одежды ты не пробовал? – решил пошутить Джефф.

- Местные всегда моются в одежде, - вмешался Бес. – Некоторые принимают душ без верхней одежды, но штанов и рубашки здесь не снимают никогда. Если снимешь одежду, им сразу станет ясно, что ни хрена ты не моджахед!

- Спасибо за справку! – недовольно бросил в ответ Джефф.

- А где Кибрал? – с тревогой спросил Джарек.

Кэно опустил голову.

- Кибрал убит. Эта страна куда более жестока, чем казалось мне на первый взгляд. Больше ничего не спрашивай.

Он подошел к костру и сел на камень. Его лицо было горделивым и вдумчивым, но как только Кэно молча опустил голову на грудь, скрестил руки и погрузился в тревожные мысли, его мужественный покой будто растворился.

- Нам не место здесь, - проговорил он. – Эта страна нас не ждет.

- Когда отправимся в дорогу? – спросил Бес. – Без оружия мы обречены.

- Если расскажешь куда идти, можем выдвигаться прямо сейчас, - ответил Кэно.

- А как же ужин? – занервничал проголодавшийся Картер. – Мой желудок прилип к позвоночнику и готов переварить сам себя.

- Ну, пока ты будешь занят жратвой, Бес обрисует мне ситуацию. Идет?

- Идет! – радостно воскликнул Джефф.

Джарек решил также присоединиться к трапезе. Бес снял шапку и пригладил свои короткие волосы.

- Мы пойдем по этой дороге, - начал объяснять он, указывая рукой маршрут, - до того поворота, потом свернем направо и пройдем еще пару километров. Там поднимемся в горы. В небольшом поселении в горах нужно будет найти человека по имени Рашид. Он всегда готов помочь с оружием, причем у Рашида на порядок дешевле.

- Это просто отменно, старина! – похвалил его Кэно. - Хорошая работа.

Бес кивнул.

- Джефф, долго еще ты будешь жрать?! – крикнул на подручного Кэно.

- Я уже все, - ответил Картер, выкидывая банку из-под тушенки. – Спасибо за пайку, Чертяка!

Бес махнул на него рукой и стал собираться.

- Предупреждаю: дорога непростая! – предостерег он товарищей. – Все-таки, здесь идут боевые действия. Тут один друг мой хороший на днях отдал душу Богу – наступил на мину. Все, что от него осталось, можно в пакет собрать. Даже хоронить не стали. Вот как здесь бывает!

- Как же вам повезло, - иронично заговорил Кэно, - что вы не знаете, откуда я сегодня пришел и что пережил! Так что в предупреждениях я не нуждаюсь – я знаю, как здесь бывает...

- Ты о гибели Кибрала? – поинтересовался Джарек.

Кэно потер рукой свою шею – боль после попытки удушения еще не прошла.

- Не только... – мрачно ответил он и харкнул в строну, словно пытался освободиться от боли в гортани...

***

Над горными хребтами воинственного Афганистана восходил холодный рассвет. Облака над зубцами гор наполнялись тусклым золотом лучей солнца. Наиболее отдаленные пики казались совершенно прозрачными в этих колких лучах, над ними легкой рваной пеленой слался утренний туман.

- Здесь можно присесть и передохнуть, - остановившись, сказал Бес.

- Очень кстати, - тяжело дыша, произнес Джарек. – Ноги не держат...

- И это притом, что жара еще не началась, - заметил Джефф Картер.

- Заткнись, и без тебя хреново! - бросил ему Кэно. – Бес, а что слышно про «Красных драконов»?

- Слышно много чего, но правды мало, - усмехнулся Бес. – Здесь невдалеке есть перевал, по нему и должна пройти автоколонна. Там наркоту и повезут. Отвечает за это дело Рахим Ашери. А заказчик… Заказчик некто Пилигрим.

- Жаль, настоящее имя нам не известно, – ответил главарь, бросив около камня рюкзак. – Слышишь, Чертяка, еда у тебя еще осталась?

- Сейчас посмотрю, - Бес пошел за своим рюкзаком, который он неудачно кинул на землю, и теперь он находился в небольшой расщелине в скале. На мелких камнях в тени скал застыло что-то пестрое, совершенно слившееся с окружением. Бес протянул руку вперед, балансируя на скале. Его пальцы уже коснулись рюкзака, когда живое существо в расщелине, почувствовав присутствие посторонних, нанесло молниеносный удар. Бес закричал. Он упал на камни, пережимая рукой свою правую ногу в области лодыжки. В расщелине послышалось угрожающее шипение.

- Змея! Змея... А-а-а... – простонал анархист.

- Чего все встали?! - заорал Кэно на подбежавших товарищей. – Джарек, возьми ремень, наложи жгут! Если это нейротоксин, то он разносится кровью! Картер, ты разбираешься, вот и посмотри, что это за тварь!

Джефф, заслуженный зритель каналов «Discovery» и «National Geographic», пошел рассмотреть змею. Лицо Беса стало мертвенно бледным, он оскалил зубы, корчась от боли. Кэно достал сигару и закурил.

- Это гадюка! – крикнул Джефф.

- Ты сильно перетянул, перекрыл ток крови,- сказал Кэно Джареку, - ослабь ремень. Держи сигару, прижги укус. Температура разрушает яд.

- Это гадюка! – еще громче закричал Картер. – Это не нейро-, а гемотоксин! Он разрушает сосуды и вызывает внутренние кровотечения!

- И что дальше?! – в отчаянии закричал Кэно. – Какого хрена? Какого хрена?!

- Ну если здесь все время кого-то кусают змеи, значит должно быть где-то противоядие! – крикнул Картер.

- Умный, да?! – разозлился главарь. – Валяй! Если найдешь в этой глухомани противоядие, я тебе при жизни памятник поставлю, биолог!

Кэно отошел и выматерился от души. Бес следил за «Красными драконами» очень давно и был самым ценным информатором клана.

- Где найти твоего Рашида? – закричал Кэно, тряся за грудки Беса, который находился на грани потери сознания. – Как он выглядит? Рассказывай все, пока еще можешь говорить!

- Он среднего роста, худощавый, - заговорил Бес, напрягая все мышцы своего лица. – В черном тюрбане, с замотанным лицом и в темных очках. Его лица никто не видел, но его знают все. Спросите кого угодно – вам помогут его найти...

Он закатил глаза и запрокинул голову назад.

- Нет! – закричал Кэно.

Бес открыл глаза, но на его лице не было никакого выражения, он не видел ничего вокруг себя, не понимал, что происходит.

- Если не принять меры, он умрет, - подойдя поближе, сказал Картер.

Он взял нож и вспорол штанину Беса. Вокруг места укуса образовался отек, нога покрылась красно-синими пятнами.

- Стенки кровеносных сосудов разрушаются, - продолжал он. – Если яд пойдет выше, откроются кровотечения во внутренних органах.

- Я так и знал, что выход лишь один, - потирая рукой лоб, прошептал Кэно. – И кто из нас будет резать?

- Стоит ли? – задумчиво произнес Джарек. – У меня предчувствие, что мы его не спасем...

- И что ты предлагаешь - сидеть и ждать? – гневно закричал Кэно. – На его месте мог быть кто угодно из нас! Если бы это случилось с тобой...

Джарек опустил голову и прорычал:

- ...я бы попросил тебя зарезать меня.

- Лучше помоги мне! – приказал Кэно.

Он достал нож, провел большим пальцем по лезвию. Джарек и Картер подошли к Бесу. Джарек схватил его руками за плечи, Джефф держал его здоровую ногу.

- Прости, брат! – горестно сказал Кэно, вонзая нож в чужую плоть.

Бес начал кричать и вырываться, по клинку и рукам главаря текла густая темная кровь. Кэно почувствовал, как нож уперся в кость, и приложил больше силы. Бесполезно – на кости была лишь чуть заметная зарубка.

- Я не смогу перерезать кость! – отчаянно вскричал он.

Джарек и Картер молчали. Кэно стал пилить ножом кость, перед его глазами стоял туман, слух резал дикий крик Беса. Он оскалил зубы, с силой надавливая на рукоять ножа, его одежда была забрызгана кровью союзника. Бес на несколько секунд замолчал, жадно хватая ртом воздух, после чего закричал еще более неистово, а потом почему-то захохотал.

- Чертяка! Ты чего? – крикнул Кэно, глядя в его горящие безумием глаза.

- Все, - прошептал Бес, нелепо улыбаясь, - это все...

Он закрыл глаза и опустил голову, все его мышцы расслабились.

- Мертв, - сообщил Джарек, проверяя пульс на шее.

- Какого хрена?! – сокрушался Кэно. – Лучше бы ты получил пулю в лоб или нож между лопаток на этой «священной войне»! Какая нелепая, бессмысленная смерть!

Тело Беса отнесли в небольшую пещеру и засыпали камнями. Картер держал его рюкзак, глядя на вышитые на нем инициалы «H. D.». Кэно протер свой нож от запекшейся крови и на стене пещеры, чуть выше каменной насыпи, а значит, над головой Чертяки выцарапал клинком: «Harvey Douglas».

- Джихад! Священная война, будь она проклята! – прошипел он, а из сознания все еще не шел безрассудный крик умирающего товарища и его безумная улыбка, так отвратительно смотревшаяся на бледных мертвых губах.

К вечеру анархистам удалось выбраться к пуштунскому поселению. Здесь нужно было отыскать человека по имени Рашид. Но прежде хотелось найти колодец, чтобы напиться и наполнить опустевшие фляги. Небольшой населенный пункт раскинулся среди скал над обрывом. Под обрывом периодически слышались выстрелы и взрывы, на которые уже мало кто обращал внимание. Небольшие каменные дома располагались близко друг к другу. Около порогов и под окнами еще сохранились остатки высохшей и вытоптанной растительности. На окнах с грязными стеклами и дверях краска потрескалась и облупилась, стены были в слое пыли и грязи. Люди ходили в нестиранной одежде, мужчины везде носили с собой оружие, женщин было видно редко, еще реже – детей. Старые афганцы также предпочитали оставаться дома, но и среди них многие готовы были взять оружие и дать отпор. Было в округе несколько сгоревших и даже разрушенных взрывами подчистую домов. Их обломки были засыпаны землей и камнями, отколовшимися от скал. 

- Срань Господня! – возмущался Кэно, осматривая поселение. Завидев во дворе одного из домов колодец, он ускорил шаг.

- Куда делся Картер? – спросил Джарек, заметив отсутствие товарища.

- Хапнул себе жратвы и ушел, чтоб наедине ее стрескать. Делиться с нами, видите ли, не хочет. Постой... – остановил его Кэно и замер. – Знакомое лицо...

Они наблюдал за низким тощим афганцем в черном тюрбане, с черной повязкой на лице и в темных очках, камуфляжной куртке и военных ботинках. За спиной у парня был походный рюкзак, на другом плече – автомат. Он пересчитывал только что полученные деньги.

- Среднего роста, худощавый, в тюрбане и очках, лицо закрыто... Он?

- По идее да. Подойдем?

- Пошли.

Анархисты подошли к афганцу.

- Ты Рашид? Торгуешь оружием?

- А вы, собственно, кто? – спросил человек тихим и мягким голосом, но достаточно строго.

- Те, кто сражается на священной войне, - ответил Кэно. – Нам нужно вооружение.

- Да, мое имя действительно Рашид и я продаю оружие. Если немного подождете, я предоставлю вам список того, что вы можете приобрести у меня. Не стоит торопить события.

- Это понятно. Мы подождем здесь, около вон той пещеры, - сказал Кэно, указав рукой на грот неподалеку.

Худощавый человек в камуфляже ушел по направлению к каменному дому с деревянной дверью и ставнями на окнах.

- Джарек, не находишь его странным? – проговорил Кэно, убедившись, что оружейник удалился. – Мне кажется, Рашид не тот, за кого себя выдает. Проследить бы за ним.

Джарек молча кивнул и осторожно пошел вперед. Кэно присел у колодца, находившегося неподалеку от дома Рашида, и пристально следил за его действиями. Афганец подошел к двери. Джарек отошел к какому-то камню и пригнулся. Дверь со скрежетом открылась. Афганец вошел, захлопнув ее за собой.

Кэно осторожно встал и метнулся короткими перебежками за угол дома. Припав спиной к стене, он жестом подозвал напарника.

- Посмотри, - сквозь зубы прошептал он. – Но только осторожно.

Джарек вцепился пальцами в подоконник, а потом козырьком приставил ладонь ко лбу. Стекло сильно отсвечивало, но он смог разобрать происходящее.  

- Черт побери! – находясь в крайнем потрясении, воскликнул он.

Кэно прильнул к стеклу и чуть не упал. Афганец, пообещавший им вооружение, скинул верхнюю одежду, снял повязку с лица, черный тюрбан и темные очки. Их собеседник оказался девушкой девятнадцати-двадцати лет. Она положила на кровать свой рюкзак и автомат, еще раз пересчитала выручку, поспешно сунула деньги в карман и стала разбирать какие-то бумаги на столе. Полуденное солнце освещало ее молодое смуглое лицо. У девушки были карие глаза с длинными густыми ресницами и темные волнистые волосы. Она нашла то, что искала, сложила листы пополам и кинула в рюкзак.

- Это и есть местный оружейный барон, черт возьми?! – возмутился Кэно. - Надо бы достойно встретить и поговорить с красавицей.

- Да, ты был прав, что Рашид – вовсе не Рашид. Хорошо, что мы не поспорили на сто баксов.

- Тогда спорим на сто баксов, что я ее поцелую, и она ничего мне не сделает? – гордо и вызывающе произнес Кэно.

- Посмотрим – посмотрим... А в прочем, заметано!

Анархисты пожали друг другу руки, так как разбить было некому.

Девушка зашнуровала военные ботинки, накинула на плечи куртку и, откинув назад волосы, которые падали ей на лицо, вновь надела тюрбан и очки. Закрыв нижнюю часть лица повязкой, она взвалила на плечо походный рюкзак и взяла в руки автомат. Мисс оружейный барон осторожно вышла из дома и пошла вдоль скал к пещере. Здесь ее уже ожидали анархисты.

Она почувствовала, как кто-то рванул автомат из ее рук. Но закричать девушка не успела – чья-то шершавая, покрытая мозолями ладонь зажала ей рот. Ее силой поволокли в пещеру.

В небольшом гроте горел костер. Нападавшие отпустили девушку, и она упала на колени. Высокий бородатый человек сорвал с нее темные очки, тюрбан и повязку с ее лица.

- Здешние оружейники выглядят весьма странно... – задумчиво произнес он по-английски.

Девушка вскочила.

- Вы следили за мной?!

- А ты неплохо говоришь по-английски, детка, - улыбаясь, сказал Кэно. Джарек стоял слева от него и держал в руках отобранный автомат.

- Детка, а мы все про тебя знаем...

Девушка достала заточку и замахнулась.

- Не смейте подходить ко мне!

Кэно рассмеялся и провел рукой по ее волосам. Она отшатнулась.

- Ха-ха! А я тут поспорил со своим другом, - спокойно заговорил Кэно, снимая темные очки, - что я сейчас поцелую тебя, и ты мне ничего не сделаешь...

- Не дождешься!

Она попыталась ударить Кэно ногой в пах, но тот поставил блок и тут же схватил ее за ногу и притянул к себе.

- А это, кстати, запрещенный прием, детка... – с укоризной заметил он. Девушка отчаянно пыталась вырваться из его крепких рук.

- Знаете, что с вами сделают за изнасилование?!

Кэно отпустил ее и немного отошел назад.

- А я тебя в постель не тяну. Детка, не надо говорить таких глупостей.

- Автомат отдай!

Девушка продолжала угрожать анархистам заточкой, но Кэно повернулся к Джареку и отрицательно покачал головой, давая понять, что автомат не отдадут.

- Ага! Сейчас! И ты меня застрелишь! – поддержал его Джарек.

- Тогда плати деньги за автомат! Живо!

- Ишь ты, какая смелая! – с улыбкой восхитился Кэно. - С заточкой против автомата идет...

У девушки начали сдавать нервы:

- Да что вам надо? – отчаянно закричала она.

Кэно сделал жалостливое выражение лица:

- Оружие хотим купить... Так что насчет нашего спора с другом?

Он хотел погладить девушку по щеке, но та порезала ему заточкой руку. Кэно отступил.

- Ты проспорил! – гневно произнесла она.

- Я так не думаю...

Кэно резко схватил ее за плечи, прижал ее к своей груди и раздвинул языком ее губы. Она подняла руку с заточкой, готовясь нанести роковой удар в спину, но вдруг разжала пальцы. Заточка упала на землю, а руки девушки плавно легли на плечи Кэно. Спустя две минуты он все же прекратил обнимать ее и мять ее губы своими. Девушка резко отпрыгнула назад, с отвращением вытирая губы рукавом.

- Отойди!

- Что такое? Боишься нас? Боишься мужчин?

- Откуда я знаю, что у вас на уме...

- Было бы у нас что-то на уме, мы бы это уже сделали, детка, – смеясь, проговорил Кэно и вновь жалостливо глянул в ее жгучие карие глаза: - Нам бы оружие купить...

- Так, знаете ли, переговоры не ведутся! – в полной растерянности крикнула она дрожащим голосом.

- Так пошли поговорим по-человечески... – Кэно взял ее за руку. Она гневно метнула взгляд на Джарека.

- Автомат отдай! – уверенно приказала она.

Кэно кивнул.

- Как скажешь, лидер, - Джарек протянул девушке ее вещь, и все трое вышли из пещеры.

- А меня зовут Кира, - смущенно проговорила она и стыдливо опустила глаза.

Они отошли от грота к скалам, около которых кто-то разжигал костер, и груда углей и пепла покоилась между массивными камнями. Людей здесь практически не было, и Кира уже не скрывала своего истинного лица. Стоило ей отвлечься на несколько секунд, Джарек с досадой протянул Кэно стодолларовую купюру. Главарь с улыбкой спрятал деньги в карман.

- Значит, тебе 19 лет, а ты одеваешься в мужскую одежду, берешь автомат и идешь торговать оружием? – начал расспрашивать Кэно, присев на камень.

Солнце уже закатывалось за горизонт, и Джарек начал раскладывать костер. Кира присела рядом с Кэно.

- Эта война отобрала у меня всю семью, - отвечала она, опустив глаза. – В живых остались только я и мой брат Ахмед Тараки. Он остался в другом поселении, недалеко отсюда, руководит небольшим отрядом и иногда общается с поставщиками оружия из США. Он не знает о том, что я жива.

 Услышав про Ахмеда, Кэно насторожился.

- Твой брат, - спросил он Киру, - он гордый человек?

- Очень. Разговаривает лишь с равными себе. Орел видит своих лишь среди орлов, а воронов не замечает с высоты горных вершин.

- Ай, ловко сказано! - восхитился Джарек.

- Как же ты, детка, ввязалась в эту войну? – продолжал расспрашивать Кэно.

- Мой отец был оружейным бароном. Он участвовал в восстании исламских радикалов 1975 года, но оно было подавлено правительством. Мне с братьями приходилось тогда прятаться под массивным железным столом. Мы в шутку называли его «противобомбежным». В 1979 началась гражданская война. На этой войне погибли мои родители, мои братья. Отец общался с американцами довольно часто, так что я смогла овладеть английским и продолжить его дело в 1984 году, представившись именем своего покойного брата – Рашида Тараки. На тот момент ему было бы восемнадцать...

- Но тебе тогда ведь было всего пятнадцать лет? – Джарек, кажется, был шокирован.

- Здесь даже в десятилетнем возрасте дети умеют стрелять. Мне пришлось продавать оружие, чтобы сводить концы с концами.

- А деньги твоего отца? – спросил Кэно.

- От его состояния почти ничего не осталось. Я отдала деньги тем, кто здесь действительно в них нуждался. Все помогают повстанцам. Ведь это священная война. Я рада, что могу хоть чем-то помочь своим в этой войне...

Кэно молчал. Его поразили эти решительные слова. Таких мужественных и гордых, преданных своим убеждениям людей днем с огнем не сыщешь. Может, он встретил Киру не просто так...

- Так почему ты так испугалась нас, детка? – решил сменить тему анархист.

- А вы сами подумайте. Схватили меня, и вообще...

- Да я хотел поговорить с тобой, но ведь иначе ты не выдала бы нам свою сущность.

- А зачем поспорил с другом, что поцелуешь меня?

Кэно грустно улыбнулся.

- Просто захотел поцеловать тебя, детка. А что, понравилось?

Кира опустила глаза и прошептала:

- Да ничего... Просто это мой первый поцелуй... Я представляла себе его немного иначе...

- Первый?! В 19 лет?! Детка, я тебе не верю!

- А как еще могло быть? Ведь я уже четыре года не Кира, а Рашид...

- Но целуешься ты страстно.

Кира смутилась и отвернулась. Она пыталась вглядываться в лучи заката, но ничего не могла с собой поделать и слушала дыхание сидящего рядом террориста. Все молчали. Джарек клацнул зажигалкой и распалил костер. Он хотел закурить и достал, было, сигарету, но Кэно покачал головой, показывая, что не советует курить при девушке.

- Так кто же вы? Расскажите о себе, - вдруг тихо попросила Кира, взглянув на озаренное закатом лицо Кэно.

- Анархисты, детка. Наш клан называется «Черный дракон». Свобода или смерть! - Кэно подкинул в костер несколько сухих веток. Пламя, потрескивая, взвилось ввысь. Искры обожгли его шершавые ладони.

- Так ведь анархия – это безвластие, а тебя, гляжу, лидером называют...

- Меня называют Кэно... А власти у нас нет. У нас свобода и авторитет. Но главное – это жить на свободе, прожигать эту жизнь, а не ограниченно существовать. Вот знаешь, детка: вороны живут по триста лет, а жрут при этом падаль, а орел живет всего тридцать лет, но питается свежей кровью. Мы – орлы.

Кира покачала головой:

- Ты тоже за словом в карман не лезешь. Но... Орлы рождаются только в горах.

- Ишь ты, какая гордая, черт возьми! – Кэно ухмыльнулся. – Не уж то всерьез веришь в это, детка?

Кира понуро опустила глаза в землю:

- Мой отец так говорил. А я его уважаю.

Кэно положил руку ей на плечо:

- Да брось, детка, не обижайся. Я знаю, что значит мнение наставника.

Он достал из кармана жилета крест на черном шнурке.

- Память о человеке, который научил меня всему, что я должен был знать. Мне подарил – будто чувствовал, что завтра его убьют. С тех пор стараюсь все время носить.

- И веришь?

- Я не признаю религию о всепрощении. Всю жизнь я был последним безбожником, а этот крест был лишь напоминанием...

- И все же, есть у тебя какая-то вера, или ты атеист?

- Не знаю. Единственный мой идол – свобода, более я ничему не поклоняюсь. Сама решай, считать это религией или нет...

- Лучше спрячь крест. Увидит кто – убьет.

Кэно тяжело вздохнул и сжал кулак. Скрестив на груди руки, он молча стал смотреть в одну точку. В его глазах, как и в душе, клубилась горькая грусть.

- И ночевать вы будете здесь?

- Да. К тебе-то не напросимся - чувствует моя душа.

- Выбор ваш. Надеюсь, вы знаете, чего вам это может стоить.

- Детка, не учи нас жить. Иди домой, а то уж совсем стемнело. Завтра поговорим.

Кира надела очки, взяла с земли свой рюкзак и автомат. Она уже собиралась идти, но что-то заставило ее в последний момент развернуться и провести рукой по плечу Кэно.

- Надеюсь, я найду вас, - с болью и надеждой в голосе прошептала она.

Костер из последних сил сопротивлялся наступающей тьме. Под обрывом, над которым он полыхал, велись боевые действия. Выстрелы и взрывы уже не раздражали слух анархистов. Скалы крепостью окружали их пристанище и небольшое местное поселение, на окраине которого стоял дом Киры. Кэно достал нож и начал строгать какую-то сухую ветку. Джарек закурил.

- А эта Кира весьма ничего, - проговорил он, выдыхая дым. – Нам бы в клан ее...

- Тебя послушаешь - так выходит, что каждую молодую хорошенькую девку надо брать в клан! Невозможно с тобой разговаривать – у тебя же одни телки на уме!

- Я не о том. Неплохой союзник получился бы…

- Ну, об этом рано судить. Мы ее полчаса всего знаем. А здесь время на счету...

Внезапно мощный взрыв гранаты раздробил массивную скалу.

- Твою мать! Ложись! – заорал Джарек, пригнувшись и обхватив голову руками. Он чувствовал, как его тело рассекают острые камни. По рукам заструилась теплая и вязкая жидкость – свежая кровь.

У Кэно потемнело в глазах, что-то острое тяжелое и холодное врезалось в правую половину лица, глаза запорошило пылью и обрывками сухой травы. Камень соскользнул с правой скулы, сдирая за собой кожу. Кэно стиснул зубы. Правого глаза уже не было, из раны обильно лились кровавые слезы. Он попытался вытереть с лица пот и грязь, обтер рукавом левую скулу и лоб, но к правой части лица невозможно было прикоснуться. Кэно лег на землю и закрыл глаза...

Ему виделись серые стены холодного и сырого подвала. По этим стенам, по потолку, по полу – везде вокруг него собирались пауки, сотни, тысячи черных пауков...

- Нет! Я теряю сознание! Нет!

Кэно с трудом раскрыл левый глаз. Пыль продолжала медленно оседать на его лицо, и глаз сильно болел и слезился. Обломки скалы изранили ему руки и плечи. Правую половину лица Кэно перестал ощущать вообще.

Впереди себя он видел темный силуэт молодого человека в панаме с широкими полями, в камуфляже и с рюкзаком. Он нацелил на Кэно винтовку.

- Сдохни, мусульманин хренов! – прокричал по-русски солдат.

Рука Кэно сжала нож. Он попытался подняться, но тут же снова упал на землю, чувствуя, как по спине и пояснице расходится жгучая боль.

Палец солдата лег на курок, но вдруг он упал, как подкошенный, вскрикнув и схватившись рукой за шею. Из-за камня показался второй силуэт - бородатого человека в афганской шапке и со штурмовой винтовкой.

- Кэно. Узнаешь меня? Я свой. Я Джарек.

Кэно, услышав эти слова, облегченно вздохнул и сплюнул в сторону. Джарек присел и протянул ему руку.

- Вставай, брат. Я проведу тебя к колодцу – немного умоешься. Но пока надо разделаться с этими недоносками.

В горах поднимался ветер. Он бил анархистов в спину, и раны Джарека давали о себе знать тупой пронизывающей болью. Прогремело еще несколько взрывов. Поселение было охвачено огнем. Слышались крики боли и матерщина на русском, дари, пушту и каких-то еще местных языках.

- Повезло тебе, что камень тебя только зацепил, - перекрикивая брань солдат, выстрелы и очереди, сказал Джарек. - А то приложило бы тебя – и ты уже нежилец...

Кэно не чувствовал ясности в уме, у него все плыло пред глазами. Джарек первый заметил Киру.

- Аллах акбар! – крикнула она, грациозно, как дикая кошка, перепрыгнув с камня на камень. Кэно вскочил и кинулся за ней.

- Куда тебя несет, гад?! – закричал ему Джарек.

- Война – не женское дело! – свирепо крикнул Кэно, вырвав из рук Киры автомат и кинувшись в бой. Джареку ничего не оставалось, кроме как следовать за ним.

Кэно вмешался, когда бой был в самом разгаре. Одной очередью он уложил пятерых. Джарек прикрывал его спину, уверенно стреляя по врагам.

- Сколько еще с твоей стороны? – закричал ему Кэно.

- Около восьми! Что у тебя?

- Десятеро! Немного осталось! Выстоим!

- Выстоим! – крикнул Джарек в ответ, но его голос заглушала его собственная очередь. Он смог расстрелять двоих, но тут почувствовал резкую боль в левой ноге. Он отбежал, закрывая рукой огнестрельную рану.

- Что, суки сын, больно?! – выкрикивал по-русски голос молодого солдата. – Я тебе покажу, моджахед вонючий! Скотина ты правоверная!

Джарек достал из патронташа на поясе метательное лезвие с тремя загнутыми остриями и швырнул его в солдата. Враг упал. Цель была поражена идеально – лезвие пробило череп точно между глаз. Джарек схватил штурмовую винтовку и продолжил стрелять. Один из солдат кинулся вперед, целясь из-за камня в спину Кэно.

- Кэно! Сзади! – закричал Джарек, но взрыв еще одной гранаты перекрыл его голос. В этот момент Кира, ловко и плавно, как пантера, передвигаясь по камням, оказалась совсем рядом с солдатом, целившимся в спину анархиста. Она присела, буравя жгучими глазами его спину. Парень почувствовал, как сзади на него давит чужой взгляд. Он не усел обернуться, как Кира в грациозном и диком прыжке всадила ему в шею заточку. В этот же момент Кэно застрелил последнего врага. 

- Каких сопляков они втягивают в эту войну! – крикнул он, оглядывая трупы солдат. - Поди, вчера только школу закончили. Дорого, очень дорого они расплачиваются за то, что ввязались в эту войну...

- Да кто их вообще просил?! – услышал он выкрик Киры, полный гнева и ярости.

 - Я же говорю: они годами будут после кусать локти... – попытался остудить ее пыл Кэно.

- Держу пари, - отозвался Джарек, присев на камень и закрыв своей накидкой рану на ноге, - скоро они капитулируют. А свое участие в этой войне они будут помнить вечно – погубить жизнь тысяч двадцатилетних пацанов на чужой земле, на чужой войне!

- С чего взял, что советские войска отступят? – с укоризной спросила Кира, поставив руки на пояс.

- А спорим, что я пророк! – хитрые глаза Джарека сверкнули.

- Что ты мне лапшу на уши вешаешь? – с презрение фыркнула Кира. - Какой ты к черту пророк?!

- С чего взяла?

- Да просто потому, что ты бандит. И рожа у тебя бандитская...

- Это оскорбление или комплимент? – ехидно усмехнулся Джарек.

Кира гневно насупила брови:

- Констатация факта.

- Хочешь - верь, не хочешь – не верь, да только пророк я самый настоящий! Будущее умею чувствовать! Ну, конечно, не сильно отдаленное, но все-таки...

Кира пристально вгляделась в его хитрые глаза:

- Отвечаешь за свои слова?

- Голову на отсечение даю! – Джарек провел большим пальцем по своей шее.

- А слабо сказать, что меня в не столь отдаленном будущем ждет?

Анархист задумался, но тут же на его лице появилась еще более лукавая улыбка, два золотых зуба ярко сверкнули в темноте.

- Тебя? Ты будешь одной из нас.

Кира мягко улыбнулась, но голос ее остался серьезным:

- Ну, смотри мне. Застрелю, если обманешь!

Ветер налетел еще более сильным порывом, Джарек в последнюю секунду успел поймать налету свою шапку. Кэно заслонил рукой рану на лице, чувствуя, как частицы пыли, гонимые ветром, врезаются в руку.

- Ребята, зайдите ко мне! – крикнула Кира сквозь завывание ветра. - Сейчас начнется буря, и здесь вам ее не переждать. К тому же вы ранены. Ну же, вставайте быстрее! Мы должны успеть.

Кира шла вперед значительно быстрее, усталость Кэно ощутимо давала о себе знать, а Джарек заметно хромал. Впереди обозначились грязные стены дома и покрытая старой серой краской деревянная дверь.

- Заходите и присядьте на кровать. Я сейчас.

Кира заперла дверь, закрыла ставни на окнах, и в помещении сразу заметно потемнело – его озаряла одна керосиновая лампа. Комната явно предназначалась для одного человека, и пришедшие чувствовали себя неуютно. Джарек снял обувь и верхнюю одежду и залез с ногами на кровать. Он сел по-турецки и сложил руки на груди. Кэно обессилено опустил голову на подушку. Он дышал хрипло и тяжело, иногда срывался на кашель. В отличие от Джарека, он не слышал, как за каменными стенами стонет неистовый ветер.

Кира принесла чайник и две металлические кружки.

- Хотите пить? Конечно, хотите.

Кэно собрал последние силы и приподнялся на постели. Питье принесло небольшое облегчение. Кира посоветовала ему снова лечь и больше не вставать.

- Потерпи немного, пока я промою рану и наложу повязку. Потом станет легче.

Но Кэно было все равно. За это время он привык к боли и уже мог не обращать на нее внимание. Повязка обеспечила покой его раненому глазу, и он смог расслабиться и отдохнуть.

- И часто здесь такие бури? – спросил он, стараясь отвлечься от своего ранения.

- Частенько. Но они быстро проходят. Утром ветер совсем утихомирится. Вам нужно будет уехать. Я дам вам все, что нужно. Рана у тебя очень серьезная. Тебе должны помочь, и чем скорее, тем лучше.

- Да брось ты! Все будет хорошо!

- Нож у тебя красивый...

- Я их сам изготавливаю, детка. Хочешь, этот тебе подарю? Бери.

Кира осторожно взяла нож:

- Спасибо.

Ее рука непроизвольно гладила волосы Кэно, по ее лицу было видно, что она очень сильно переживает за его жизнь и здоровье.

- Лучше принеси нам поесть, - устало сказал он.

- А чего вам принести?

- Всего и много, - вяло ответил Кэно. – Мы с утра ничего не ели.

Кира смутилась:

- Всего и много у меня нет. Я-то живу одна.

- Ну, принеси, что есть. Мы вернем тебе деньги за еду.

- У меня только армейская тушенка...

- А что у тебя не армейское? – спросил Кэно, но Кира не услышала вопроса. А когда она вернулась, он не захотел переспрашивать.

- Эх, Кира! – проговорил он. – Увозить тебя надо отсюда, подальше от всего этого.

Девушка заметно оживилась.

- А вы возьмете меня к себе? В клан «Черный дракон»? Я все оружие вам отдам.

- Господи! Да тебе всего 19, а тебя тянет воевать!

- Ну пожалуйста! Я хочу с вами, за свободу! Прошу вас! Мне это очень важно!

- Что тебе важно, детка?

- «Свобода или смерть»! Стать под черные флаги с черепом и костями! Я помогаю повстанцам здесь, но воюю за их цели, а не за свои. Я тайно поддерживаю власть за запрет принудительных браков и предоставление женщинам равных прав с мужчинами. Мне всегда хотелось свободы, но меня мало кто понимал. Да я всю жизнь ищу таких, как вы, а тут вдруг... вы сами меня нашли. Неужели у вас не возникает мысли, что все это не просто так?

Кэно на некоторое время задумался и с улыбкой сказал:

- Эх, умная ты, Кира! И красивая! Повезет тому, кто тебя в жены возьмет!

- А вы не возьмете?

- Ну, вдвоем нет, а так Джарека придется убить...

- Зачем?

- Ну, тогда он меня убьет...

- А у меня что, нет права выбора?

- А ты кого выберешь? – хитро улыбаясь, спросил Джарек.

- Кэно...

Он понравился ей. И ее не останавливало то, что он террорист, что ему только что изувечили лицо, что он был намного старше ее... Ничего.

 - Орлица нашла себе орла, - невольно подумала она.

Он же смотрел на это с иронией, не верил в ее чувства к нему, но видел в ней решимость, независимость и бунтарский характер.

Кэно засмеялся. А потом достал из кармана сложенный пополам лист бумаги и протянул его Кире. Кира осторожно развернула лист. На нем на красном фоне были изображены силуэты двух драконов, а между ними кинжал, похожий на крест.

- Это наш герб, - гордо проговорил Кэно. – Хорошо запомни его. Теперь ты одна из нас.

- Вы так легко приняли меня в клан?

- Я вижу в тебе надежного союзника, смелого, сильного духом, решительного, самоотверженного.

Кира в смущении опустила глаза.

- Да что ты. Я могу лишь завидовать твоему мужеству. Знаешь, ты орел. Свободный и гордый, реющий в небесах над этими горными хребтами. Мой отец был неправ, считая, что орлы рождаются только в горах...

- Завтра вечером мы уезжаем, - твердо заявил Кэно. – У нас здесь дело есть – надрать задницу старым врагам. Если у тебя остались дела здесь, реши все вопросы завтра с утра.

Глаза Киры зажглись азартом от предвкушения встречи с «Черными драконами». На некоторое время она забыла обо всем.

- Какие у меня могут быть дела? – сказала она.

Кэно взглянул ей прямо в глаза, заставляя ее заглянуть в собственную душу. Кира вздрогнула.

- Ты не хочешь поговорить с братом? – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес он.

Кира взялась за голову.

- Как я могла забыть? - сетовала она на себя.

- А вот он вряд ли забыл. Поможешь нам достать машину?

- Конечно. Но... к брату я не пойду. Гордый он, почитает здешние законы. Если узнает, чем я занималась все это время – убьет, а паранджу я в жизни не надену.

- Джарек, найди нашего вечно голодного товарища, - приказал Кэно.

- А ничего, что у меня нога прострелена? – возмутился тот.

- Хрен с тобой, сам пойду.

Он встал, отряхнул одежду, взял штурмовую винтовку Джарека и направился к выходу.

- Как только найдешь машину – сразу отправляемся, - сказал он Кире и открыл дверь.

- Стой! – закричала она. – Никто не выходит в такую бурю.

- Вот именно! А он шатается неизвестно где! Может, ему помощь нужна! Кто об этом будет думать?!

И, не дожидаясь ответа, он ушел.

Выйдя из дома, Кэно припал спиной к стене. Ветер бил наотмашь, неся груды пыли, охапки высохшей травы и прочий мусор. Горячий и сухой поток воздуха затруднял дыхание. Анархист короткими перебежками двигался к поселению, скрываясь за камнями. Не дойдя до первого дома, он заметил между скал Картера. Джефф лежал, не шевелясь, опустив голову на грудь.

- Картер! – хрипло выкрикнул Кэно, чувствуя боль в горле. Ответа не последовало.

- Картер! – прокричал он второй раз из последних сил. Тишина.

Закрыв голову руками и пригнувшись, Кэно бросился бежать. Ветер обжигал все тело, пытался сбить с ног, но он все же оказался рядом с товарищем. Кэно протер здоровый глаз от попавшей в него пыли. Но лица Джеффа под тюрбаном он все же не смог разглядеть.

- Картер! – схватив Джеффа за плечо, закричал он.

- Чего? – вяло пробормотал Джефф.

- Ты чего, спал здесь, что ли? – злобно закричал Кэно.

- Ну спал, и что тут такого? – невозмутимо ответил Джефф.

- Да, ничего! Сукин ты сын! Пока мы рискуем жизнью здесь, он то жрет, то спит! Хорош союзничек! Чтоб тебя...

- Что у тебя с глазом? – испуганно спросил Джефф, глядя на окровавленную повязку.

- «Что с глазом»? Нет глаза! Или не видно?

Джефф медленно отполз назад:

- Э-э! Остынь! Хватит на меня орать!

- Действительно! Давно пора тебя убить! – прорычал Кэно. – Твое счастье, что я сейчас не в том настроении, чтобы кого-то убивать. Бурю переждем здесь, она скоро стихнет – ветер уже успокаивается.

Он укрылся за валунами и решил немного вздремнуть до рассвета. С первыми лучами солнца анархист очнулся ото сна. Он прошел во двор дома Киры, остановился у колодца, набрал ведро воды. Утолив жажду, он окотил голову холодной водой. Усталость как рукой сняло, в мыслях снова почувствовалась ясность. Все, что произошло вчера, Кэно мог бы счесть каким-то кошмарным сном, если бы не увечья на правой стороне лица, дающие о себе знать непрерывной острой болью.

Кира встретила его у двери, показывая на машину, припаркованную по другую сторону от дома.

- Это армии США, - сообщила она. – В кузов я погрузила оружие, которое вы просили – миномет и крупнокалиберный пулемет, ну, и четыре автомата. Еще есть две канистры бензина – должно хватить. Можем ехать, если все готово. Ты нашел своего соратника?

- А то! Спал он там, за валунами. Наверное, до сих пор дрыхнет, как убитый.

Он уже хотел, было, идти за Картером, но тут сам Джефф вышел из-за обломков скал и направился в его сторону.

- А в каком настроении сегодня наш большой папочка? – иронично спросил он. – Меня сегодня будут убивать?

- Если дашь повод – разумеется, буду! – бросил в ответ Кэно. – Все в твоих руках.

- А с красавицей можно познакомиться? – дерзко осведомился Джефф.

Кира впилась в него жгучими глазами:

- Красавица занята! – резко ответила она.

- Скоро едем? – спросил Джарек, осторожно выйдя из дома.

- Как твоя нога? – взволнованно поинтересовалась Кира.

- На месте! – улыбаясь, отвечал он. – Только болит, конечно, сильно. Это еще повезло, что пуля прошла навылет, не задев кость.

- Едем? – Кира указала на машину.

- Едем, детка, - решительно ответил Кэно. – Я за руль, ты сядешь рядом, будешь показывать дорогу. Джарек, Картер, вы сзади.

Анархисты сели в машину, главарь завел мотор. По серпантину они планировали выехать на главную дорогу, а на это потребовалось много времени. Скоро поселение осталось вдали, перед взором раскинулись склоны гор, покрытые густой растительностью и воронками от взрывов. По большей части холмов был будто разлит насыщенный алый цвет.

- Отчего склоны красные-то? – поинтересовался Джарек. – Выращиваете чего?

- Это цветет мак, - отозвалась Кира, глядя в окно. – Здесь им засеяны огромные площади. Из него делают опиум.

- Такими масштабами? – удивился Кэно.

- Все идет на экспорт, - ответила девушка. - Опиум – основная прибыль страны.

Наступило унылое молчание. Кэно сосредоточенно смотрел на пыльную горную дорогу, когда вдруг услышал мягкий, но сильный голос Киры. Она пела печальную песню на пушту:

Даже не думай, что я буду твоим рабом,

Пусть у тебя и есть богатство и власть.

Даже если ты пронзишь мое сердце клинком,

Я не покорюсь тебе, знай.

Сегодня большой праздник – все радуются, но не на моей земле.

Ибо разрушена моя страна.

Что случилось? К нам пришли волки - зачем?

За что отняли последний кусок хлеба у меня?

Почему стала для них добычей моя свободная земля?

Почему стала для них добычей моя свободная земля?

Ее голос будто разносился по горным хребтам и склонам мелодичным неторопливым напевом:

Почему стала для них добычей моя свободная земля?

- О чем песня? – заслушиваясь, спросил Картер.

- Потом как-нибудь сделаю тебе вольный перевод! – швырнул ему Кэно. Джефф понял, что таким образом его попросили заткнуться. Он закрыл глаза, слезящиеся от света солнца, и вздрогнул от неожиданности, когда к приятному голосу Киры присоединился грубый низкий голос главаря, уверенно подпевавший на пушту:

Почему стала для них добычей моя свободная земля?

- Откуда ты знаешь наш язык? – удивилась Кира.

- Я знаю очень много языков. В нашем клане есть выходцы со всего мира. От них я и узнал все эти говоры, диалекты... Говорить я могу свободно, а вот писать умею только на родном английском. Иногда записываю слова на других языках латинскими буквами. В клане меня понимают, но, право, это глупо... Пушту - очень красивый язык.

Кира ничего не ответила, а снова запела свою горькую песню.

- Этот перевал, - сказал Кэно, останавливая машину. – Достаем оружие и ждем. Автомобиль придется пустить под откос…

- Нам, может, еще куда-нибудь доехать нужно будет! – возразил Джарек. – Просто нужно оставить его где-нибудь.

На примете оказался полуразрушенный дом в покинутой деревне недалеко от перевала. Машину оставили там. По одну сторону горной дороги анархисты поставили миномет, по другую – крупнокалиберный пулемет. Каждый вооружился автоматом Калашникова, Кира осталась с Кэно у пулемета, миномет обслуживали Джарек и Джефф Картер. Теперь оставалось только терпеливо ждать.

На горы спускался туман.

- Аллах покровительствует нам, - шепнула Кира.

- Конечно, у тебя и волос с головы не упадет без воли Аллаха! – усмехнулся Кэно. – Но туман действительно сослужит нам хорошую службу.

В тумане показались проблески фар.

- Идет колонна! – довольно проронил Кэно.

Анархисты начали стрелять по автоколонне. Никто не мог понять, откуда шла основная стрельба – из пулемета или из миномета. В живых остался только один из врагов, и тот был очень тяжело ранен.

- Ну что, не хочешь исповедаться перед смертью? – спросил Кэно. – Имя?

- Рахим Ашери, - прохрипел афганец, глотая собственную вязкую кровь.

Кэно усмехнулся – им несказанно повезло. Не мешкая, он схватил умирающего Рахима Ашери за грудки и заорал ему в лицо:

- Кто заказчик?

- Пилигрим. Аарон Фьюри, - ответил моджахед из последних сил. - Только прошу: похороните меня согласно моей вере...

Его голова бесчувственно упала набок, дыхание затихло, с губ сорвалось несколько крупных капель крови, и сухая земля мгновенно впитала их. Кэно бросил мертвое тело. Он был удовлетворен результатом рейда – информация, данная Бесом, подтвердилась, и можно было не сомневаться в ее подлинности. Теперь следовало вернуться, разыскать Аарона Фьюри и через него выйти на вожака врагов...

Воздух начал рассекать громкий гул. Кэно поднял голову, щуря здоровый глаз от лучей беспощадного солнца.

- Вертолет! – указал в небо над горами Джарек.

- Советские?! – забеспокоилась Кира.

- Подожди! – остановил девушку Кэно. – Стой и не двигайся.

Вертолет снижал высоту и вскоре приземлился невдалеке от анархистов. Из вертушки вышел высокий человек, одетый в черное. Кэно сделал несколько шагов вперед, остановился и во все горло закричал:

O-o-o-o, my eyes - they see, but I can't believe,
O-o-o-o, my heart is heavy as I turn my back and leave.

Джарек и Картер узнали идущего навстречу главарю Призрака. Байкер во все горло напевал:

Like the eagle and the dove,
Fly so high on wings above,
When all you see can only bring you sadness,
Like a river we will flow,
On towards the sea we go,
When all you do can only bring you sadness,
Out on the sea of madness.

- Опять эта песня? – удивился Джефф.

Кэно усмехнулся:

- Это пароль. Неужели Джарек не сказал?

- Идем за мной! – Призрак позвал их к вертолету.

- Куда мы держим путь? – поинтересовалась Кира.

- Мы приземлимся на палубу судна канадских пиратов, те доставят нас в небольшой канадский порт, оттуда в Детройт. В Детройте у нас секретная база под заброшенной электростанцией. Вот такой маршрут, детка.

Кира заулыбалась, сердце стало постукивать тревожнее всякий раз, когда она начинала думать о новой, вольной жизни в США...

Отрезок пути по воздуху провели молча. Картер решил вздремнуть, Джарек, как вдохновленный живописец, любовался пейзажами внизу, Кира с замиранием сердца наблюдала, как Кэно от нечего делать перебрасывает в руке сверкающий резным лезвием нож. Клинок трепетал и порхал, как ночной мотылек, танцующий в воздухе перед манящим пламенем. Кира изучила взглядом руки анархиста – его ладони были небывало грубы, покрыты шрамами и давнишними толстыми мозолями, но ловкость этих грубых мужских рук и четкость каждого движения поражала до глубины души. Если, по распространенному мнению, можно вечно смотреть на две вещи – огонь и воду, – то к ним добавилась теперь третья – нож в руках Кэно.

Джефф Картер проснулся, почувствовав, что Призрак снижает высоту. Он глянул вниз и удивился, как быстро пролетело время – вроде, не успел глаз сомкнуть, а вертушка уже над океаном, а внизу махонькое грузовое судно. Байкер вышел с кем-то на связь, мужской голос запросил пароль, на что Призрак снова пропел все то же мотив:

O-o-o-o, my eyes - they see, but I can't believe,
O-o-o-o, my heart is heavy as I turn my back and leave.

Ему ответили теми же словами песни «Iron Maiden», только связист не попал ни в одну ноту, но зато разрешил приземление. Призрак расслабился и посадил вертолет на широкую палубу корабля.

Анархисты присели на палубе. Сразу почувствовался запах рыбы и пива.

- Меня начинает мутить... – пробормотал Картер, поглядывая с опаской за борт.

На палубу встречать прибывших пришли трое: высокая длинноногая белокурая девица, небритый мужчина с непослушными черными волосами, в ветровке камуфляжного цвета, протертых везде, где только можно, джинсах и перчатках с обрезанными пальцами. Третьим был седовласый капитан в черной кожанке поверх тельняшки.

- Рад видеть тебя, Кэно! – с улыбкой крикнул капитан.

- Здорово, Биннак! – ответил анархист, встав на ноги и направившись к пиратам.

Он твердо пожал руку капитана, после мужчины крепко обнялись.

- Это Биннак, капитан корабля, - представил Кэно соратникам старого друга. – А это Джола.

- Вас ждет жареная рыба и пиво, холодное как лед, - уведомила гостей Джола, поправляя светлые, растрепанные морским бризом волосы.

Кэно указал на последнего из пиратов – мужчина приветливо улыбался:

- Это Гарри, он же Сельдяной Король.

- Рыба есть такая, - пояснил Гарри, - серебристая, вытянутая, как ремень, рыба с красными плавниками. Один из плавников образует... ну... типа, корону на голове.

- Они плавают в косяках сельди, - продолжил Кэно его объяснение, - рыболовы часто вытаскивают на палубу сельдяных королей вместе с сельдью. Когда Гарри по молодости ходил на рыболовецком судне, этот придурок тащил ремень-рыб из улова и завязывал их на узел!

- Как отвратительно! – с омерзением фыркнула Кира.

- Ну, как вы тут? – поинтересовался Кэно делами пиратов.

- Да никак! – отмахнулся Гарри.

- Совсем? – недопонял анархист. - Отступные-то получили за своих заложников?

- Нет, - посмеиваясь, покачал головой Сельдяной Король.

- И почему же?

Пират отвел глаза в сторону и стыдливо, но в то же время сдерживая смех, ответил:

- Это оказались контрабандисты...

Анархисты расхохотались.

- Вы даете, мля! – схватившись за живот, продолжал безудержно хрипло смеяться Кэно. – Взяли в заложники контрабандистов! Конечно, за них вам бабки хрен кто даст! Кто будет печься о спасении тех, кого вообще там не должно было быть? Нечего сказать, потешили старину-террориста!

Гарри тоже засмеялся, припомнив эту донельзя нелепую и абсурдную историю. Кэно же перестал ржать и встретился взглядом с капитаном. Тот понял – что-то произошло.

- Мне переговорить с тобой нужно, капитан, - обратился Кэно к Биннаку.

- Ну, сейчас твои люди пойдут пивком угощаться – поговорим, - согласился Биннак.

Джола и Сельдяной Король Гарри провели анархистов с палубы, шумно расспрашивая о том, что они видели, что пережили в чужой стране – никто из команды не бывал на Ближнем Востоке. Когда шумные крики затихли, Кэно положил на плечо Биннака тяжелую ладонь и сообщил безрадостную новость:

- Значится так, старина. Кибрала, сынка твоего, пришлепнули в Афганистане.

Капитан сбросил чужую руку со своего плеча и отвернулся. Он молчал. Кэно мельком взглянул на него – Биннак смотрел вдаль невозмутимым холодным взглядом, но по загорелой скуле катилась слеза.

- Как это случилось? – наконец, смог выговорить Биннак.

- Да как? – развел руками Кэно. - По его собственной вине. А я его предупреждал ведь... Засунули ему в рот автомат и расстреляли. Да что там говорить?! Двоих людей потеряли в этом рейде!

- Кто второй-то? – спросил капитан с переживанием.

- Бес, наш информатор. Так у него вообще идиотская и бессмысленная смерть – гадюка его ужалила. Перед этим его друг погиб на минном поле – все, что от него осталось, можно было в пакет собрать! Мать моя женщина! – Кэно с возмущением харкнул на палубу. - Да я тоже хорош. Поперся туда, решил молодость вспомнить – теперь вот без глаза остался.

Биннак с сочувствием покосился на окровавленную повязку на лице анархиста.

- В Германию тебе ехать надо, Кэно, - посоветовал он. - К этому доктору Генриху Вайнеру. Он-то тебе поможет.

- Да брось, Биннак, - махнул рукой Кэно, - там уже ничего невозможно сделать.

- Вайнер никогда не говорит: «Невозможно», - настойчиво продиктовал пират. - Он-то в свое время тебя на ноги поставил, когда все говорили: «Ничего невозможно сделать»...

- Тогда, старина, все было намного проще... Да что с этим париться? Это не смертельно. Можно жить и с одним глазом...

Биннак положил руку на плечо Кэно и предложил ему пройти за остальными:

- Давай выпьем – помянем моего сына да твоих соратников...

Анархист резко развернулся и зыркнул на него – как выстрелил:

- Старик, пить нужно за живых, а мертвых оставь в покое, - сердито приказал он. - Мы-то живы.

- А ты, поди, все воюешь за свою анархию? – поинтересовался пират.

- За нее родимую! – Кэно горестно приподнял брови и усмехнулся. - Я помру за нее!

Биннак глядел на него с тревогой.

- Помереть всегда успеешь, а пожить?

Террорист свысока посмотрел на него, как на ненормального.

- Опять ты за свое, старина?! – он снисходительно покачал головой. - Ты же бандит, грабитель и вымогатель, а так простодушен! Пойми, старина, мне нравится моя жизнь!

- Как знаешь, - согласился Биннак. - Главное, чтоб жалеть после не пришлось...

Кэно не взял эти слова во внимание. Его задумчивый взгляд скользил по линии горизонта, где гладь океана сливалась с безоблачным небом. Такое спокойствие и пустота навеивали скуку и тоску...

- Черт с тобой, корсар! – плюнул на беседу Кэно. - Пойду к своим...

- Не торопись, Кэно, - задержал его тот. - Просьба есть к тебе.

- Что за просьба-то, Биннак?

- Не говори о смерти Кибрала его сестре, пожалуйста, - шепнул капитан на ухо лидера «Черных драконов».

Кэно глянул на него с безразличием, на его лице читалась усталость.

- Это тебе решать, старик, что говорить своей дочери! Я пошел.

- Ты смотри нас не забывай! – крикнул пират вдогонку террористу.

Кэно обернулся. Он утомленно улыбался.

- Ага! Забудешь тут вас, после всего! – бросил он. - Удачи, капитан!

Биннак махнул ему рукой вслед и уставился на спокойную воду. Глубина, затаясь, молчала...

***

Около полугода прошло после рейда анархистов в Афганистан. Кира стала полноценным членом клана «Черный дракон», Кэно взялся лично обучать ее рукопашному и ножевому бою. Она сильно изменилась после приезда в США, похорошела. Теперь на ее плече красовалась черно-красная татуировка в виде герба клана. Кира любила сочетание этих цветов: носила черные военные ботинки, красные брюки, черный кожаный топ и красную жилетку. Одежда прекрасно подчеркивала ее точеную фигуру; волосы, которые девушка по обыкновению собирала в два опущенных вниз хвостика, она перекрасила в рыжий цвет, чтобы менее походить на девушку с Ближнего Востока.

Джарек все-таки уболтал главаря смотаться в Германию к Генриху Вайнеру – хирургу с мировым именем.

- Ты знаешь, я никогда не говорю: «невозможно», - еще раз повторил ему Генрих. – Только на разработки уйдет не один год.

- Я никуда не спешу, - отвечал Кэно.

Вожаку оставалось только покорно ждать...

Весенним вечером Кэно сидел на пороге и смотрел на закат. Кира пристально вглядывалась в его лицо, и он почувствовал этот навязчивый взгляд.

- Что, не нравятся шрамы? – спросил он.

Теперь Кэно носил на правом глазу черную повязку, из-под которой расходились глубокие, пугающего вида шрамы, уродующие правую половину лица. Но Кира была другого мнения:

- Отчего же? Тебе идет. Ты на пирата похож...

Кэно горестно приподнял брови:

- Нам, анархистам, импонирует пиратская любовь к свободе. У меня в комнате висит «Веселый Роджер». Некоторые думают, что и ножи у меня похожи на пиратские...

- Чего ты хочешь?

- В жизни – создать анархическое государство. Конкретно сейчас – есть...

Кира ненадолго ушла и принесла тарелку плова. Анархист достал из-за пояса нож и приступил к ужину. Кира наблюдала за ним с каким-то угнетением и тоской.

- Будем ругаться с тобой, Кэно, - сказала она.

- Почему это вдруг?

- С ножа ешь – значит, драчливая натура.

Кэно усмехнулся.

- Да ладно, детка, я с детства еще так привык. Хотя, отрицать не буду – драться я люблю. Но драться буду не с тобой.

Кира грустно взглянула вдаль.

- Просто странно как-то: у меня на родине плов руками едят...

Кэно поднял на нее взгляд, их глаза встретились. Анархист сразу понял по ее печальному отчужденному взору – она скучает. Воинственный, живущий традициями предков Афганистан... Теперь он далеко. Так трудно привыкнуть к мысли, что она, Кира, уже не вернется назад. Никогда...

- Скажи, детка, а почему ты сражалась за моджахедов, если тебе хотелось свободы? Это ведь была война не за свободу, а за диктатуру самих себя. Тем более, ислам угнетает права женщин. На кой черт тебе это было надо – переодеваться в мужчину и воевать на «священной войне»?

- Это была война за мой дом, моих братьев, мою веру. Я не собиралась после гибели моей семьи сидеть и ждать, когда коммунисты установят на наших землях свою проклятую власть! Да, я выбрала меньшее из двух зол, но это был действительно джихад, - Кира сложила руки и взглянула с надеждой в небеса, - Аллах, храни моих братьев и мою страну!

Кэно взглянул на нее с восхищением и уважением.

- Это я и хотел услышать. Знаешь, детка, в феврале этого года из Афганистана ушел последний советский солдат. Из твоей страны вывели войска!

Лицо Киры озарила счастливая улыбка, но в глазах оставалось уныние.

- Это действительно хорошая новость. Может, теперь все будет хорошо.

- Все будет хорошо, если будешь в это верить, детка. Как говорил Че Гевара, «До победы - всегда»!

Он поставил тарелку на порог и прижал Киру к себе. Кровавый закат отражался в их усталых глазах, на его груди сверкал золотой крест, а на ней ветер трепал красную футболку с гербом Афганистана. Где-то вдали, над Афганистаном, над горами и мечетями, сейчас по-прежнему реют орлы. Кружат эти птицы и над горными хребтами и прериями Северной Америки. Орлы эти разных видов, но одного рода, они отличны внешне, но у них один образ жизни. И эти два человека – австралиец и афганская девушка, атеист и последовательница ислама, - их объединяет характер, идея, вера в заветную свободу. «До победы - всегда»! На этой священной войне они всегда будут вместе.