Глава 2209 явление Императора Души

Глава 2208 Зов

Эти божественные цепи Закона заперли судьбу человечества. Это случилось 3,6 миллиарда лет назад и продолжалось до настоящего времени, с тех пор, как будто великая гора давила на человечество.

 

На глазах у Императора Шакья, Сяо Мосянь и всех остальных Линь Мин шагнул к этим божественным цепям. С каждым его шагом звезды на самых высоких небесах дрожали. Это было проявлением того, что тело Линь Мина достигло вершины, где он достиг подсознательного резонанса с Великим Дао небес и земли.

 

Когда Линь Мин появился перед божественными цепями, которые связывали Девять Звезд Дворцов Дао, вокруг него возникали всевозможные явления. Небесные драконы передвигались по воздуху, кричали фениксы, и в хаотическом тумане крови, казалось, появилась земля, на которой расположилась настоящая жизнь.

 

Это было явление, которое появлялось только тогда, когда тело смертного становилось освященным, когда тело становилось миром само по себе.

 

Линь Мин начал собирать силы. Прежде чем он что-то сделал, божественные цепи перед ним начали дрожать, как будто они не могли противостоять ужасающей силе Линь Мина.

 

Взрыв!

 

Линь Мин ударил кулаком. Бесконечная жизненная сила крови хлынула. Его кровь горела ярким огнем, который освещал огромные небеса и сжигал эти божественные цепи.

 

"Откройтесь!"

 

С громким ревом слабый туман крови, который задерживался в воздухе, превратился в кровавых драконов, которые в яростном безумстве врезались в божественные цепи.

 

Пэн! Пэн! Пэн!

 

Божественные цепи, наконец, распались и исчезли.

 

В тот момент, девять Дворцов Дао выпустили несравненно ослепительный блеск.

 

Из Девяти Звезд одна сияла ярко, как луна ночью.

 

Звездный свет струился реками, и все они падали на тело Линь Мина.

 

Этот звездный свет исходил из восьмого Дворца Дао, в который хотел проникнуть Линь Мин, - Дворца Дао Яркого Канала.

 

Девять Звезд Дворцов Дао. Семью яркими звездами были – Звезда Изголодавшегося Волка, Титановы Врата, Дражайшая Судьба, Милосердная Песня, Пылкая Добродетель, Боевая Песня и Разрушитель Армии.

 

Двумя темными звездами были Яркий Канал и Скрытый Источник.

 

Два последних Дворца Дао Девяти Звезд Дворцов Дао не давали особых способностей мастеру боевых искусств. Тем не менее, они были как две цепочки, которые соединяли вместе все девять Дворцов Дао, заставляя их сиять все ярче, поскольку они позволяли Великому Дао сливаться с ними.

 

Открытие последних двух Дворцов Дао привело бы к общему увеличению силы мастера боевых искусств. Подобно тому, как после прорыва Императора в область Истинного Божества, произойдет всестороннее увеличение силы!

 

После того, как божественные цепи были разорваны, Линь Мин одолжил бесконечную жизненную силу крови у Духовного Шара, чтобы взлететь вверх!

 

Он схватился за самую яркую из девяти звезд и вонзил ее прямо в свое тело!

 

За эти годы Линь Мин накопил слишком много знаний в аспекте трансформации тела. С добавлением Духовного Шара, хотя он и посягал на большую границу силы в Девяти Звездах Дворцов Дао, он все же совершил прорыв!

 

Звезда была поглощена Линь Мином. Дао Дворец Яркого Канала начал гореть!

 

Гул!

 

В это время откликнулись семь ярких Дворцов Дао в теле Линь Мина. Они издавали звуки радости, как будто они получали огромное удовольствие от происходящего.

 

Даже уже открытые Восемь Врат Скрытых Небесных Основ разразились бесконечным жизненным потенциалом, вырвавшимся из тела Линь Мина.

 

Эта стимуляция была еще более тщательной, чем раньше. Даже ранее неочищенная сущность жизненной силы крови, которая осталась в его теле, начала таять, испаряясь, как снег.

 

Смертное тело Линь Мина постоянно подвергалось атакам и восстанавливалось от бурного течения жизненной энергии. Его кожа напоминала волны во время шторма, и все его тело излучало ауру, которая, казалось, могла уничтожить небо и землю.

 

Даже некоторые лучи света обвились вокруг него, не в силах приблизиться. Казалось, он стал единым телом с миром, замкнутой системой, отражающей любую силу, которая приближалась к нему.

 

Слепящие молнии вырвались из пор Линь Мина. Они окружали его, как нити шелка, как бесконечные фиолетовые волосы, которые задерживались вокруг него.

 

Миллиарды и триллионы Законов Великого Дао обретали форму, превращаясь в чешую, которая распространялась по коже Линь Мина, как цветы.

 

Освобождалось все больше и больше жизненной силы крови, кипя от волнения, разбивая все на части, создавая печь, которая без конца вращалась, освещая всю эту часть света божественным сиянием, делая все прозрачным.

 

Сяо Мосянь, Император Шакья и другие могли почувствовать эту силу.

 

В этот момент их жизненная сила, казалось, была взволнована жизненной силой и потенциалом, излучаемым телом Линь Мина. Большая часть звездного света от Девяти Звезд собралась в теле Линь Мина, но небольшая его часть оставаясь снаружи, проходя через пустоту.

 

Если бы Линь Мин совершал прорыв в одиночку, этот звездный свет исчез бы напрасно.

 

Но теперь, все присутствующие, естественно, не позволят этому звёздному свету пропасть даром. Этот звездный свет был силой, которая напоминала источник Великого Дао.

 

Будь то Сяо Мосянь, Император Шакья, Цзю’Эр или кто-то еще, они начали поглощать силу Девяти Звезд.

 

Тем не менее, больше всего звездного света поглощала даже не Цзю’Эр, а Линь Хуань.

 

Линь Хуань имел родословную Линь Мина, и он не испытывал никаких затруднений в усвоении силы Девяти Звезд. Более того, Линь Хуань культивировал сущность и энергию. По сравнению с Цзю’Эр, которая культивировала энергию и божественность, он, естественно, обладал превосходством.

 

Эта сцена продолжалась несколько часов.

 

После того, как Линь Мин тщательно очистил силу Девяти Звезд, он, казалось, вышел из тьмы творения, молчаливый бессмертный, который поднялся до пика человеческого смертного тела, которое было запечатано в течение миллиардов лет.

 

В это время смертное тело Линь Мина излучало еще более яркий блеск. Что касается света от вселенной, то когда эти лучи приближались к Линь Мину, их сокрушала темная и странная сила.

 

Тело Линь Мина достигло непостижимой степени.

 

Тело Линь Мина обладало бесконечной силой, которую нужно было выпустить наружу. Его глаза вспыхнули, и он посмотрел в сторону божественных цепей Законов, которые заключили в тюрьму систему сбора сущности.

 

Это была последняя уловка Святого Суверена, которую он использовал, чтобы поглотить судьбу человечества.

 

Линь Мин зарычал вслух. Он обрушил свой кулак!

 

Взрыв!

 

Мир был потрясен. Божественные цепи распались!

 

Теперь, даже Голод был полностью поглощен Линь Мином. Святой Суверен полагался на способности Голода, чтобы сформировать эти божественные цепи; теперь, учитывая мощную силу Линь Мина, эти божественные цепи, естественно, не были для него преградой.

 

Кача! Кача!

 

Божественные цепи рушились все быстрее и быстрее. Император Шакья и другие молча наблюдали.

 

Они дорого заплатили и потратили столько времени и усилий, но не смогли прорваться сквозь эти божественные цепи. Тем не менее, теперь эти божественные цепи так легко разрывались на части.

 

Эту силу божественности и демона можно было бы назвать бесконечными Законами Великого Дао, переворачивающими и сокрушающими все.

 

«Мм?»

 

После того, как Линь Мин разрушил эти божественные цепи, он заметил много мучимых болью остатков душ в энергии, которая рассеивалась.

 

Они выли в агонии и печали, разбегаясь по пространству.

 

Линь Мин отвлекся на них и сразу понял, что все эти оставшиеся души были заключены в тюрьму божественными цепями.

 

В пределах божественных цепей, помимо силы Истинного Божества, были и остатки бесчисленных душ.

 

Зв все эти годы Святой Суверен убил бесчисленное количество людей, и все это было сделано ради его великих амбиций поглотить мир. Если бы не грядущее апокалиптическое бедствие, если бы не Владыка Могилы Бога Демонов, тогда Святой Суверен мог бы считаться бесподобным персонажем его эпохи, наполненным невероятной свирепостью и амбициями. Вероятно, он мог бы править 33 Небесами, и его культивирование могло бы продвинуться дальше, пока он не достиг бы границы абиссаля тотемного уровня.

 

К сожалению, если бы нынешняя сила Святого Суверена была помещена в реку времени, которая текла в течение 100 миллиардов лет, то он был бы просто обычным существом. По сравнению с Владыкой Могилы Бога Демонов, Святой Суверен был не могущественнее, чем те многочисленные древние императоры демонов, запечатанные в Море Императорских Костей.

 

............

 

Пока Линь Мин врывался в восьмой Дворец Дао Девяти Звезд Дворцов Дао, разрушая божественные цепи Законов, в далекой вселенной, в запретной земле Асуры, скрытой в руинах расы первородного бога над пустыней двигалась Шэн Мэй, одетая в черное.

 

Ключом к запретной земле была Цепь Бедствия, и до сих пор она находилась в руках нынешнего лидера расы первородного бога - Диухэня. Линь Мин позаимствовал его ключ, и, понимая Законы Асуры, легко открыл запретную землю Асуры.

 

Шэн Мэй вошла в запретные земли Асуры одна. Она почувствовала, как будто она вошла в древнюю гробницу.

 

Великая земля была бесплодна, а солнце над ней было мрачным и тусклым, как будто мир был окутан вечными сумерками. Её не удивило бы, если бы этот мир был разрушен в ближайшее время.

 

Шэн Мэй никак не ожидала, что запретная земля Асуры окажется таким местом. Она тихо двинулась вперед и нашла каменные таблички под землей. Эти каменные таблички были испещрены со временем, многие из надписей на них испортились за эти годы.

 

Посмотрев вверх, она увидела толстые слои облаков, собравшиеся над головой. Они были тяжелыми и темными, блокируя свет.

 

Шэн Мэй покачала головой. Она продолжила двигаться вперед. Она искала Ледяное Зеркало, о котором говорил Линь Мин.

 

Согласно тому, что сказал Линь Мин, в нем содержалась нить души её прошлого воплощения.

 

Она хотела лично взглянуть на своё прошлое воплощение и выяснить кое-что ...

 

Возможно, она узнает, почему Император Души потратил так много времени и усилий, чтобы контролировать ее и вырастить.

 

И тут Шэн Мэй услышала голос, который тихо позвал ее.

 

Этот голос звучал несколько интимно и казался знакомым, словно скрытый в глубинах ее воспоминаний, чтобы она не могла вспомнить, кто именно это был.

 

Этот голос был слабым, но Шэн Мэй ясно слышала его. Это точно был не её голос.

 

"Кто здесь?"

 

Шэн Мэй остановилась.

Когда Шэн Мэй остановилась, голос исчез, как будто его никогда и не было.

 

Однако Шэн Мэй знала, что это не могла быть иллюзия.

 

Она закрыла глаза, ища источник этого голоса. После долгой паузы этот призыв появился снова. Он все еще был слабым, но на этот раз Шэн Мэй смогла остро ощутить, откуда он шел.

 

С некоторым нетерпением, беспокойством и страхом, Шэн Мэй молча двинулась вперед.

 

Она прошла через кладбище и наконец, оказалась на огромном ледяном поле.

 

На этом ледяном поле была холодная энергия, а ветер поднимал снег в воздух.

 

Эта холодная энергия пришла от силы Законов, и Шэн Мэй почувствовала, что эти Законы были ей знакомы. А все потому, что она также культивировала Законы Льда, и ее Законы, казалось, во многих местах были связаны с Законами на запретной земле Асуры, как будто они отличались одним и тем же происхождением.

 

Шэн Мэй задумалась. Затем, на этом ледяном поле, она увидела гигантский разлом. И ниже этого разлома поднимались большие волны; это была ледяная река.

 

Хотя воды не замерзали, воздух здесь был в бесчисленные разы холоднее, чем холод смертного мира.

 

Однако Шэн Мэй была человеком, который культивировал Законы Льда до их пика. В такой обстановке ей не только не было слишком холодно, она чувствовала себя даже комфортно.

 

Она долго шла по этому ледяному разлому. Затем в конце него она увидела гладкую, ледяную поверхность гигантского зеркала.

 

Это ледяное зеркало возвышалось в облаках. Голубая поверхность его была обращена к Шэн Мэй, отражая весь мир.

 

Казалось, что в этом холодном льду был другой мир.

 

Шэн Мэй поняла, что этот великий кусок льда был Ледяным Зеркалом, упомянутым Линь Мином!

 

И ему казалось, что струйка нити души ее прошлой жизни была внутри Ледяного Зеркала.

 

Шэн Мэй долгое время медленно шла к зеркалу. Пока она смотрела на него, она видела, как ветер и лед заслоняют все вокруг.

 

"Я на месте…" подумала Шэн Мэй, оказавшись перед Ледяным Зеркалом.

 

Единственным ответом ей была тишина.

 

Шэн Мэй терпеливо подождала время нескольких десятков вдохов. Затем на поверхности Ледяного Зеркала внезапно появилась легкая рябь.

 

Нежный и низкий голос, дремавший в течение неизвестных миллиардов лет, внезапно проснулся и отозвался эхом в ушах Шэн Мэй:

 

«Моё дитя, ты пришла ...»

 

Сердце Шэн Мэй дрогнуло!

 

Этот голос был тем слабым голосом, который звал ее. Чувствуя его рядом, она ощутила и необъяснимую доброту и что-то такое знакомое, как будто зов пришел откуда-то из самых глубоких уголков ее души. Такое чувство было совершенно не похоже на ее прошлую жизнь.

 

«Ты…» голос Шэн Мэй дрогнул.

 

«Я мать твоего прошлого воплощения…»

 

Мать?

 

Шэн Мэй задрожала, как будто ее ударила молния. Будь то отец или мать, эти имена для Шэн Мэй ничего не значили. Даже когда она была в Могиле Бога Демонов, где она столкнулась с воспоминаниями о своей прошлой жизни, у нее редко были воспоминания о родителях. В детстве она знала лишь борьбу, невзгоды и бойни!

 

Вероятно, на то была только одна причина. Когда она была ребенком, она редко общалась со своим отцом и матерью.

 

Но сегодня появилась мать прошлой жизни Шэн Мэй. Именно родственная связь и их общение заставили ее душу трепетать. Она сама не заметила, как слезы потекли из её глаз.

 

Ее мать была на запретной земле Асуры ...

 

Шэн Мэй предвидела, что ее мать уже умерла; все, что осталось, было нитью её души.

 

Шэн Мэй опустилась на колени и тихо поклонилась.

 

Первоначально Шэн Мэй считала пик боевых искусств своей целью, за которой она будет идти всю свою жизнь. Она никогда не разыскивала своих родителей, и не думала, что у нее вообще есть отец или мать.

 

На самом деле, для Шэн Мэй того времени, родство, семья, все эти идеалы были не чем иным, как проплывающими мимо облаками. Более того, у нее никогда не было семьи, поэтому она никогда не знала, на что это похоже; у нее даже не было друзей. Те, кого она узнала, были лишь представителями её же секты или расы, а также Император Души, который отдавал ей приказы.

 

Но спустя много лет характер Шэн Мэй начал претерпевать небольшие изменения. Особенно после того, как она родила Цзю’Эр. Именно тогда она впервые поняла, каково это иметь в своей жизни другого человека, чью жизнь она ценила больше, чем свою собственную ...

 

Именно тогда она поняла значение семьи. Но когда она, наконец, осознала что это такое, она обнаружила, что ее отец и мать уже погибли, и все, что осталось от них, это нити их душ.

 

«Дитя, встань…»

 

Этот нежный голос снова зазвучал в ушах Шэн Мэй. Шэн Мэй снова поклонилась, прежде чем встала и вошла в мир Ледяного Зеркала.

 

В этом мире она медленно смогла ощутить присутствие своей матери. Это было легкое ощущение знакомой родословной, которое парило в мире Ледяного Зеркала.

 

Она вдруг поняла, что это было. «Мама… твоя душа - она артефакт Ледяного Зеркала?»

 

«Да… это духовное сокровище, созданное Асурой. Я уже привыкла быть здесь ...»

 

Этот нежный голос был слабым и тихим. Шэн Мэй поняла, что нить души ее матери не будет похожа на души Моря Императорских Костей, остающиеся в вечности навечно. Настанет день, когда нить души ее матери станет настолько слабой, что, в конце концов, она растворится бы в пустоте.

 

Сердце Шэн Мэй заболело.

 

Она могла догадаться, что случилось. 10 миллиардов лет назад Хозяин Дороги Асуры не мог видеть, как ее мать исчезает и превращается в ничто. Таким образом, он защитил душу ее матери в Ледяном Зеркале ...

 

Но это также означало, что ее мать выдержала 10 миллиардов лет одиночества здесь. Конечно, могли быть и некоторые люди, которые сопровождали ее.

 

У Шэн Мэй появилось странное ощущение в сердце. Она повернулась и увидела, что в тысяче футов от нас на леднике молча стояла женщина в синей одежде и вуали.

 

Холодные ветры собирались вокруг нее, и ее черные волосы танцевали. Аура, которую она испускала, делала её похожей на ледяной лотос, расцветающий на снежной горе, не запятнанный руками смертных.

 

Хотя эта женщина скрывала лицо вуалью, Шэн Мэй смогла мгновенно понять, что это ... было её прошлое «я».

 

Она все равно, что смотрела в зеркало и видела себя.

 

Шэн Мэй не знала, что и сказать. Ее мысли путались.

 

По правде говоря, Шэн Мэй была «собой», родившейся в своей десятой жизни. Но по неизвестным причинам она была разлучена с первыми девятью жизнями. В ее голове было много вопросов и сомнений.

 

По возможности Шэн Мэй не хотела беспокоиться об этих вещах. Больше всего она хотела вырваться из суматохи мира с Линь Мином и Цзю’Эр. Хотя они не могли бы жизнь вечно и счастливо, их ждала бы долгая, счастливая и простая жизнь.

 

Однако, что касается ее прошлой жизни, Шэн Мэй, по правде говоря, не хотела сливаться с прежней личностью. Она просто хотела остаться чистой, какой она была.

 

И все же…

 

В жизни не все случалось так, как тебе хотелось.

 

Судьба была как великое колесо. Готов ли ты или нет, можешь ли ты противостоять ему или нет, оно все равно катилось к тебе.

 

Как настоящее ...

 

Когда Шэн Мэй погрузилась в свои мысли, она внезапно почувствовала острую боль в груди. Ее лицо мгновенно побледнело.

 

Холодный пот выступил на её лбу. Необъяснимое биение сердца взволновало её.

 

Именно в это время мать Шэн Мэй обнаружила, что что-то странное происходило с Шэн Мэй. Она с беспокойством спросила: «Дитя мое, что не так? Ты была ранена?»

 

Шэн Мэй ахнула, прижав руку к груди. «Я… я не знаю… я вдруг почувствовала беспокойство, как будто я не могу отдышаться…»

 

Это чувство пришло внезапно и необъяснимо. Темные тучи нависли над сердцем Шэн Мэй.

 

.............

 

В это время в неизвестных слоях времени и пространства в бескрайнем хаосе, в море, простирающемся на бесчисленные мили.

 

Море в звездном небе было просто немыслимо. И это море было грязным и желтым, а внутри плавали бесчисленные кости.

 

Можно было услышать горькие крики душ, которые нес морской бриз, мучительные вопли, которые вызывали чувство страха и тревоги.

 

В какое-то неизвестное время, на первоначально спокойной поверхности моря, внезапно поднялась буря. Шторм становился все сильнее и сильнее, и морская вода походила на два водопада, поднимающихся в воздух. Бесчисленные скелеты были разбиты бурными морскими волнами.

 

И в этом бушующем море появился юноша, шагнув через пустоту, он вышел из морских вод. У него были длинные и белые, как снег, волосы, а лицо было белым, как бумага.

 

Он медленно поднимался вверх, пока не взлетел на 100 000 футов в воздух. Затем он посмотрел на море в звездном небе и небрежно махнул рукой.

 

Огромное и безграничное море начало быстро уменьшаться. От миллионов миль, до сотен тысяч миль, до тысяч миль, до сотен миль, до нескольких футов, до нескольких дюймов, и, наконец, оно превратилось в одну каплю воды.

 

Эта капля воды погрузилась в зрачок глаза юноши, увлажняя его, как слеза.

 

Однако после того, как глаз этого юноши увлажнился этой каплей воды, он все еще оставался таким же мутным, как и прежде, испуская энергию смерти, которую мог иметь только труп.

 

Огромное море, в котором были бесконечные кости, превратилось в одну каплю воды, а затем слилось с телом юноши. Любой, кто увидел бы это, почувствовал, что дрожит от страха.

 

Юноша глубоко погрузился в мысли. Он посмотрел в далекие звездные небеса с довольным выражением лица. Но эта счастливая улыбка внушала необъяснимое чувство страха.

 

«Я никогда не думал, что найдутся люди, которым настолько сильно захочется меня увидеть…»

 

Вслух сказал юноша. Он вошел в пустоту, как будто там были невидимые ступени, которые мог видеть только он. Таким образом, его фигура погрузилась в пустоту, тихо скрываясь и оставляя после себя только легкие пространственные колебания.