Глава 2 Механизм саморазрушения

«Непроизвольное Я» обладает множеством привычек, существующих помимо нашего сознания, которые могут неумышленно приводить к негативным последствиям. Я использовал слово «неумышленно», поскольку здесь, в отличие от последующих глав, мы не говорим о скрытых мотивах, таких как, например, гнев или ненависть к себе. В основном такое непроизвольное поведение служит задаче поддержания комфорта, самооценки, не подрывая наших базовых представлений о жизни, но оно способно и травмировать нас. Таково действие «непроизвольного Я», неподконтрольного сознанию. Как мы уже говорили, «непроизвольное Я» обычно заслуживает доверия. Мы постоянно принимаем решения ниже уровня сознания, большинство из которых нас вполне устраивает. Тем не менее «непроизвольное Я» часто ошибается из-за недостатка информации, предубеждений, неверной логики, социальных влияний, неверных убеждений и множества других факторов. Эти погрешности далеко не всегда приводят к саморазрушающим последствиям, но, когда это происходит, да еще и повторяется, возникают те самые ошибки, на которых надо учиться. Главное — обратить на них внимание. Такое поведение должно было бы вызывать самообвинение любого вида, однако в дело вступают умственная леность и жалость к себе. Яркое проявление подобного характера можно увидеть у мультипликационного персонажа Гомера Симпсона, лишенного рефлексии. Но попробуйте подумать о тех моментах, когда вы ненамеренно поставили себя в неловкое положение или причинили боль другим, не заметив очевидного или сделав неверные выводы. Или вспомните эпизод, когда вы совершили нечто под влиянием скрытых мотивов или когда пришлось поступиться принципами, чтобы лучше выглядеть в глазах других, о чем теперь жалеете. Тут главный посыл выглядит

так: «Я знаю, что делаю, а что из этого получится — не моя вина».

Дело в том, что самые счастливые люди пребывают в не совсем реальном мире. Счастье (как мы обычно его определяем) зависит от специфического оптимистичного настроя или эгоистичного отношения к себе¹. Нам всегда кажется, что мы немного лучше остальных. Мы самые правдивые, более воспитанные, мы справедливее других, мотивы наших поступков честнее, чем у многих. Мы лучшие водители и спиртное переносим тоже лучше остальных. Мы верим, что наши слабости не выходят за пределы нормы, они просто характерны для всех людей, и так со всеми остальными недостатками. С другой стороны, наши сильные стороны уникальны и бесценны. Нам хочется верить, что мы будем жить на десять лет дольше среднестатистического человека. Пока мы не испытываем настоящих трудностей, мы полагаем, что всем хорошим в жизни обязаны своим незаурядным качествам, а все плохое считаем просто невезением. Мы уверены, что успех приходит благодаря нашим талантам, тогда как неудачи списываем на внешние обстоятельства. Мы слышим только позитивную обратную связь, но весьма скептически относимся к негативным отзывам. Мы лучше помним свои успехи, чем поражения. Мы тщательно выбираем примеры, с которыми хотим себя сравнивать. Счастливые и уверенные в себе люди твердо верят, что их хорошие черты — большая редкость и высокая ценность, ну а вредные привычки — это «то, что делают все без исключения».

Иными словами, мы склонны считать, что гораздо меньше подвержены ложным представлениям, чем среднестатистический человек². В собирательном смысле эти убеждения отражают ошибку эгоистичности. И она позволяет нам быть счастливее — до тех пор, пока она не становится единственной движущей силой. Некоторые из этих убеждений становятся самосбывающимся пророчеством, что приводит к потрясающим результатам: оптимисты оказываются упорнее пессимистов; у позитивных людей больше друзей. Другие склонности просто поддерживают нашу самооценку.

«Непроизвольное Я» (то, что мы обычно представляем внешнему миру, то, как мы действуем в моменты беспечности) — это наша личность. Однако то,

что мы считаем своей личностью, связано с «сознательным Я»; мы судим о ней по нашим поступкам и по тому, что нам говорят окружающие. Когда мы задаем себе вопрос: «Я хороший друг? Честный человек? Спокойный? Добрый?» — мы находимся во власти собственных представлений и умозаключений. Некоторые из них исходят из того, что говорили другие люди, особенно наши родители,

а некоторые — наши собственные выводы. И все это, вместе взятое, безусловно, основывается на личных интересах. Мы сплетаем воедино свою реальность и поток повествования, помогающие осознать самих себя. К сожалению, все это, как правило, не соответствует нашей «реальной» личности. Доброта, открытость, лидерство, законопослушность, чувствительность, умение рисковать, скептицизм — вы полагаете, что знаете за собой все эти качества. Но есть существенная разница между нашей сознательной верой в свои сильные стороны и тем, как оценивают в нас эти качества друзья. Себялюбие позволяет видеть себя в лучшем свете, привлекательнее, с характеристиками, далекими от неприятной правды. Суждения друзей будут иметь больше общего между собой, чем с нашими оценками; более того, они будут вернее оценивать наши поступки и расходиться с нашими представлениями о себе³.

За последние 30 лет социальные психологи усердно составляли список склонностей, позволяющих нам лучше уживаться с собой и собственной жизнью. В «Википедии» мы найдем длинный перечень таких ошибок эгоистичности («Список когнитивных искажений»), читая который, сделаем много открытий. Как только мы задумаемся, как на самом деле наш мозг принимает решения, немало удивимся разнообразию способов самообмана. Некоторые из этих искажений представляют собой такие классические защитные механизмы, как отрицание или рационализация, давно сформулированные и научно обоснованные. Другие стали открытием недавно. Но все они служат одной цели — искажать реальность таким образом, чтобы почувствовать себя комфортнее. Большинство этих искажений не опасно и просто помогает нам в повседневной жизни. Однако иногда мы искажаем действительность до такой

степени, что не видим настоящей опасности и идем на реальный риск. В этот момент мы вступаем на территорию самодеструктивного поведения. Если вы постоянно спотыкаетесь о камень, лежащий на пути, пора что-то с этим делать.

Мир, как мы его видим

Справляясь с задачами, которые ставит перед нами жизнь, разум организует наш опыт в определенные паттерны. Они позволяют предвидеть возможные последствия происходящего. Мы создаем систему внутренних допущений, объясняющих наши жизненные процессы. Вместе они формируют наш допустимый мир. В контексте этого термина допущениями оказываются не только наши мысли или идеи, но также и эмоциональные, и поведенческие паттерны. Каждый из нас в силу необходимости создает собственный допустимый мир, чтобы сделать его предсказуемым. «Я пролил молоко, отец накричал на меня». «Я получил повышение, жена будет гордиться мной». «Я не нашел свой слуховой аппарат, дочь подумает, что я его потерял». Когда мы сталкиваемся с исключениями из собственных обобщений, это значит, что наши допущения нужно обогатить и усложнить, чтобы лучше «считывать» происходящее. «Я пролил молоко, но отец злится, только когда у него неприятности на работе». «Я получил повышение, но это значит, что мой рабочий день стал длиннее, — и как на это отреагирует моя жена?» Допустимый мир помогает предвидеть ближайшие события, но он может быть очень точным или очень искаженным. Наш допустимый мир часто бывает довольно точным в одной области (например, я знаю, как работает мой

смартфон), но может быть далеким от истины в других сферах (как я общаюсь с людьми). У «непроизвольного Я» существует рабочая система «по умолчанию», сеть клеток и их связи, касающиеся главных магистралей нашего мышления, чувств и действий. Когда мы сталкиваемся с новым опытом, то пытаемся приобщить его к своему допустимому миру; биотоки мозга легче всего проходят через уже установленные пути. Нейроны, передающие возбуждение, образуют взаимные связи. Если новый опыт не соответствует нашему допустимому миру (а мы с большим трудом пытаемся впихнуть его туда), внимание переключается на «сознательное Я». В этот момент мы и начинаем осознавать загадку, подлежащую решению.

Итак, допустимый мир сопротивляется изменениям: а) потому что «непроизвольное Я» пытается смотреть на мир через призму уже установленных паттернов, которые Канеман называет ленивой системой 1; б) потому что наши представления сами по себе ограничивают наше ви´дение и переживания. Есть

старая притча о Кортесе, который приплыл к берегам Мексики, а коренные жители Америки не заметили его кораблей, поскольку никогда прежде не видели таких объектов. Если я буду считать Фрейда тупицей, вряд ли я смогу услышать в его словах что-то умное или прогрессивное.

В разговоре о допустимом мире уместен еще один термин — парадигма. Философ от науки Томас Кун*⁴ использовал его, чтобы описать систему базовых представлений или теорий, на которые опирается большинство ученых. Сегодня наша наиболее фундаментальная парадигма — научный метод. Однако в прежние времена это были божественные откровения или предания старины. Кун считал, что ученые зависят от общих парадигм, организуя свои коммуникации, но откровение в науке требует переключения парадигмы, что нарушает все и вся. Древняя астрономия, здравый смысл и католическая церковь утверждали, что Солнце вращается вокруг Земли. В прошлом астрономы скрупулезно разрабатывали системы (сферы внутри сфер), объясняющие тот факт, что планеты, видимые с Земли, останавливаются, а затем продолжают свой путь. Когда Галилей заявил, что Земля вращается вокруг Солнца, его идея была простой, элегантной и очевидной любому человеку с открытым разумом. Тем не менее

она вызывала истерию у церковников, и науке потребовались еще сотни лет,

 

* Томас Сэмюэл Кун (Thomas Samuel Kuhn, 1922–1996) — американский историк и философ науки. Согласно Куну, научное знание развивается скачкообразно, посредством научных революций.

чтобы принять такое переключение парадигмы и усвоить модель Галилея. Более близкий пример переключения парадигмы — отказ от планетарной модели атома в пользу новой, которую никто, кроме физиков, понять не в силах.

Непрофессионал может оставаться при своем устаревшем представлении об электронах, вращающихся вокруг центрального ядра. Ему достаточно такого объяснения, оно никого не травмирует, но для современной науки этого вовсе не достаточно. Застывшие парадигмы в науке могут тормозить прогресс и вредить людям. Например, все считали, что мозг взрослого человека не меняется с приобретенным опытом, и миллионы лет жизни были растрачены понапрасну, а пациенты с травмами мозга считались безнадежными⁵. Но посмотрите на Габби Гиффордс*: она учится использовать части своего мозга с помощью его

тренировки и практики. И это все, что нужно для изменения мозга.

Надежды создают наш мир

Наша парадигма (в других подходах ее называют повествованием, сценарием, схемой, образом мыслей или жизненным фильтром) в большой степени создает реальность, которую мы воспринимаем. В связи с ее сопротивлением к изменению она становится самосбывающимся пророчеством. С возрастом мы сближаемся с людьми, чьи суждения совпадают с нашими, и отдаляемся от тех, кто придерживается другой точки зрения. Обычно друзья разделяют наши взгляды на политику, религию, спорт и на других людей. Мы стараемся выбирать работу, которая не противоречит нашим ожиданиям. Мы читаем газеты и журналы, слушаем радиостанции, которые поддерживают наши предубеждения. Мы выбираем между телеканалами Fox News и MSNBC в зависимости от определенной парадигмы мира. Если наше саморазрушающее поведение выражается в неумеренном пьянстве, лености ума, переедании, пустой трате времени или пренебрежении здоровьем, мы вряд ли станем сохранять дружбу с людьми, не одобряющими всего этого. Если мы склонны к азартным играм, наркотикам или чрезмерно зависимы от секса, то находим людей, которые нас поддерживают. Если семья или любимые пытаются удержать нас

от такого поведения, мы станем избегать их, не будем обращать на них внимания,

 

* Габриэль Ди (Габби) Гиффордс (Gabrielle Dee “Gabby” Giffords, род. 1970) — политический и государственный деятель, бывший член Палаты представителей США, третья женщина в истории Аризоны, избранная в Конгресс США. 8 января 2011 года во время публичных мероприятий в Тусоне (Аризона) Гиффордс была тяжело ранена в голову. Она перенесла несколько тяжелейших нейрохирургических вмешательств (часть черепа была удалена и реимплантирована после выздоровления) и через полгода выписалась из клиники. 1 августа 2011 года Гиффордс появилась в Конгрессе: ее встретили продолжительными аплодисментами.

найдем возможность заставить их замолчать или расстанемся с ними. Иными словами, мы изыскиваем способы, помогающие нам буквально не видеть последствий

своего самодеструктивного поведения.

Существуют характерные предвзятые суждения, сопровождающие друг друга, так как они помогают нам в одних и тех же обстоятельствах, как, например, контроль над страхом или перфекционизм. Наше Я, которое мы представляем миру, в большой мере подчиняется этим паттернам; они предопределяют то, что мы называем личностью. Мы можем верить, что все любят нас — или все готовы расправиться с нами; мы можем относиться к себе как к невинному агнцу — или прожженному цинику, как к беспомощной жертве — или всесильному герою. Из этих представлений каждый создает собственную уникальную парадигму, определяющую все, что мы слышим, чувствуем, думаем, видим, считаем и делаем. Если мы удачливы, наши представления лучше соотносятся с реальностью. Но многие из наших допущений формируются без всякой критики, они получены в раннем возрасте и усвоены без полноценного

осознания. И если они ошибочны, то могут привести к решениям, грозящим массой бед. Наша парадигма существует вне сознания, поэтому она не подвергается коррекции в результате плохих решений («Я больше так не буду!»), и мы продолжаем совершать одни и те же ошибки. В идеале, когда мы переживаем нечто, противоречащее собственным представлениям, мы должны осознать это и пробовать изменить. Однако «непроизвольное Я» упорно сохраняет этот неизменяемый опыт за пределами сознания. Оно использует такие защитные механизмы, как отрицание, рационализация или изменение объекта, чтобы защитить наши предвзятые суждения.

Далее вы можете увидеть некоторые распространенные примеры таких парадигм и их влияние на нас.

 

Парадигма	Основные суждения	В центре внимания	За пределами внимания	Эмоциональный стиль
Недоверие и оскорбленное достоинство	Верить никому нельзя. (Бес- сознательно: это моя вина, я плохой, все — результат моих поступков)	Оскорбление, предательство. Скрытые мотивы других людей. Спон- танные чувства, возбуждение от опасных партнеров	Доброта в мире. Влияние собственного стыда и самообвинения — изоляция и позиция защиты	Непостоянство, близкий гнев; отверженность, стесни- тельность, неусыпная бдительность, тревожность, депрессивность

Парадигма	Основные суждения	В центре внимания	За пределами внимания	Эмоциональный стиль
Зависимость	Мир — опасное место. Я не в безопасности. Я не справлюсь с этим без помощи кого-то сильнее меня, кто защитит меня	Опасность, угрозы, пре- ступления, болезни, зара- жение	Потребность в ежедневных навыках выживания. По возможности — предпочтение независимости. Гордая независимость	Бдительность, поиски, нерешительность, пассивность. Страхи, фобии, ипохондрические переживания. Зависимость от мнения других. Возможная зависимость от успокои- тельных средств для достижения покоя
Неудача	Я неудачник, я тупой и несо- стоятельный. Бесполезно пытаться что-то изме- нить	Реальный мир просто невозможен; чаще — со- здание яркого фантастического мира	Важность попыток что-то изменить. Слепота к вредительству в отношении себя, которая может приводить к крайним проявлениям	Изоляция, шизоидность, тревожность
Жесткие стандарты	Мне нужно быть совершенством во всем. Слабость — это грех	Жизнь — это серия испытаний, которые нужно преодолевать; люди в основном рассматриваются как конкуренты	Значимость взаимоотношений с людьми. Важность отдыха. Значи- мость попыток, если успех не приходит сразу	Перфекционизм, конкурентность, постоянная активность. Навязчивые состояния, зависимость от работы, отсутствие радости
Параноидальность	каждый за себя. Никому верить нельзя	Угроза безопасности, защита, самоуважение	Искреннее участие других людей. Характер сбывающихся параноидных фантазий	Могут быть внешне приятными и обая- тельными, но всегда начеку. Испытывая давление, могут пугать и проявлять насилие. Чаще всего бывают обособленными

В этой главе мы будем говорить о людях, не задумывающихся над своим ви´дением мира. Их парадигма может выглядеть приблизительно так.

Парадигма	Основные суждения	В центре внимания	За пределами внимания	Эмоциональный стиль
Погружение в свой допу- стимый мир	Я знаю, что делаю, но плохой результат не моя вина	Только те сведения, которые подтверждают систему убеж- дений	Сведения, противоречащие системе убеждений; они рас- сматриваются как редкие исключения или вовсе не удо- стаиваются вни- мания	Довольные, уверенные в себе, хорошо приспособленные

Одна из главных причин, почему нам так трудно преодолевать свою патологическую парадигму, — избирательное внимание. Мы склонны учитывать

опыт, подкрепляющий наши убеждения, и не помнить (или просто не видеть) все, что идет вразрез с ними. Основной принцип межличностной психотерапии (и кстати, весьма достойный метод) состоит в следующем. Трудность изменения проблемного поведения в том, что оно основано на убеждениях и мнениях, постоянно оценивающихся другими людьми. При этом мы избирательно воспринимаем все, что вступает в противоречие с нашими убеждениями. Если

я постоянно испытываю злость, то наверняка буду попадать в переделки. Это, в свою очередь, утвердит меня во мнении, что с людьми опасно иметь дело и нужно быть готовым сражаться с ними. Если я очень подозрительный человек, доверять людям не стану, и они ответят мне тем же. А тех, кто относится ко мне хорошо, я буду подозревать в какой-нибудь корысти. Если наша парадигма депрессивная, мы, скорее всего, сконцентрируемся на плохих новостях, признаках отторжения, неудачах, игнорируя при этом даже мало-мальски хорошие события, а любовь близких сочтем само собой разумеющейся. При наличии парадигмы перфекционизма мы никогда не испытаем удовлетворения своей работой. Мы затратим уйму времени в стремлении сделать все возможное, чтобы навести глянец, не признавая того, что некоторые вещи лучше оставить в покое. Нас не убедят похвалы за проделанную работу, поскольку все внимание сфокусировано на последних недоделках, заметных только нам. Если парадигма нашего супружества состоит в обвинении партнера, перманентном высказывании претензий, мы никогда не придем к согласию.

Однажды я работал с человеком, который был очень несчастлив в браке. Он считал, что у жены угрюмый характер и что ее плохое настроение передается ему. Он заявлял, что, приходя домой с работы, может моментально определить ее настроение, даже не заглядывая жене в лицо и не слыша ее голоса. Он говорил,

что это не относится к ее домашней работе: просто он чувствовал какое-то напряжение в атмосфере, не похожее на тишину покоя, — это была угрожающая тишина. И, по его словам, всякий раз он оказывался прав. Я думал, что это могла быть парадигма действия, которая проецировала его собственное состояние на внутреннее состояние жены. Я предложил ему в следующий раз, когда он почувствует, что жена в плохом настроении, притвориться, что ничего не происходит, и поприветствовать жену. И если она будет сердиться, попробовать проявить заинтересованность и спросить, что ее огорчило. Он был совершенно счастлив, потому что эта стратегия помогла: ее плохое настроение быстро испарилось. Но я до сих пор не знаю, было реальным дурное настроение его жены или он просто проецировал на нее собственное состояние.

Парадигма и тело

Убеждения также влияют на наш организм. Они сказываются в изменении мозга и других систем: нервной, эндокринной, желудочно-кишечной и костно- мышечной. Новые технологии продолжают совершенствовать способы наблюдения за работой мозга в действии. Теперь наука еще ближе подошла к выявлению связей между мыслями и их «движением» в мозгу. Хроническая тревога, вызванная бессознательным страхом, приводит к нарушению работы гиппокампа* —

части мозга, отвечающей за наше спокойствие. У жертв, в детстве подвергшихся насилию, и ветеранов войны гиппокамп уменьшается в объеме⁶. Постоянная тревога также сказывается на способности гиппокампа консолидировать память,

что еще сильнее усугубляет наше состояние и усложняет распознавание того, что случилось в действительности, а что оказалось плодом воображения. Новые научные методы позволяют увидеть, как эти депрессивные процессы влияют на физические изменения в структурах мозга. Мы знаем, что сознание способно вызывать боль, практически как хирургическое вмешательство. Люди с позитивным отношением к себе живут дольше, у них реже случаются инфаркты, им требуется

 

* Гиппокамп — структура, расположенная в глубинных слоях височной доли мозга; в разрезе напоминает морского конька, откуда и возникло название (hippocampus — мифическое морское животное, имеющее вид коня); будучи частью лимбической системы, играет важную роль в механизмах формирования эмоций и памяти, то есть перехода кратковременной памяти в долговременную.

меньший наркоз при хирургических операциях. У оптимистов раны заживают быстрее, чем у пессимистов⁷. Люди с положительным отношением к старению в среднем живут на 7,5 лет дольше, чем люди с негативным взглядом на старость⁸.

Такие изменения в организме воздействуют не только на наше сознание, но и на «непроизвольное Я». Чем чаще мы переживаем тревожные реакции (синдром «бей или беги»), тем легче они возникают вновь. Тревога формирует пусковой механизм, срабатывающий в ответ на стимулы, которые мы даже не замечаем. Не понимая, что именно вызывает у нас тревогу, сознание начинает искать объяснения и чаще всего находит предвзятое: «Я снова чувствую панику и не знаю почему. Но я вспоминаю момент, когда испугался, а отец посмеялся надо мной. Он думал, что я просто трус. Возможно, я и был трусом, от этого пытался быть жестким, но со мной было что-то не так. Я был другим. Я утонченный человек. Все это знают». Затем страх начинает воздействовать на суждения о себе и менять нашу личность. Все это происходит в нашем «непроизвольном Я», ниже уровня сознания.

Однако парадигму, какое бы огромное влияние она ни оказывала, можно изменить. Мозг содержит и наши убеждения, и предвзятые суждения. Последовательная практика позволяет перестроиться. Помните жонглеров? Это же относится и к скрипачам, и к гитаристам, у которых моторная зона коры головного мозга, контролирующая левую руку, становится больше и сложнее. Теперь результаты успешной психотерапии можно увидеть при сканировании мозга. При синдроме навязчивых состояний томограмма высвечивает определенные области мозга; но при удачном лечении эти области постепенно тускнеют,

а другие становятся ярче⁹. Мы реагируем на плацебо — подслащенные пилюли или неэффективное лечение, — и все только потому, что верим в их действие. В то же время именно убеждения, а не плацебо, запускают процессы химических реакций в мозгу¹⁰. Мозг лондонского таксиста, сдающего экзамен на знание улиц города, увеличивается и совершенствуется в таких центрах памяти, как гиппокамп¹¹. Обучение и практика формируют новые нейронные связи, заключающие в себе нашу парадигму. Вот яркий пример убеждений в действии: когда школьникам объясняют, что их плохая учеба стала результатом недостаточного старания, а не отсутствия интеллекта, они демонстрируют ощутимые успехи как в упорстве получения знаний, так и в успеваемости¹².