Неужели у него только один сапог.

 

Нет, просто мы видим только один — тот, что на переднем плане. Поэт оставил его на полу — рядом с деревянным «сапожным служкой». Так называлось приспособление, с помощью которого, зажимая пятку сапога в специальной выемке, снимали его с ноги. Скорее всего, другой сапог лежит где-нибудь в углу, там, куда рассеянный хозяин его забросил. Художник дает нам понять, что поэта занимают высокие материи — ему некогда думать о повседневных мелочах. Он натура творческая, для него гораздо важнее стихи, чем порядок в доме.

 

На полу много книг

 

Это толстые старые тома в кожаных переплетах. Они лежат на полу, поскольку книжного шкафа нет. Впрочем, так даже удобнее: нужную книгу можно достать не вставая с места. Поэт проводит большую часть своего времени дома: лежит, читает или сочиняет стихи. Своими книгами он очень дорожит: похоже, это все его имущество, если не считать одежды.

 

Рядом с печкой какие-то бумаги

 

Скорее всего это черновики его сочинений, а может быть, то, что отверг издатель. Придя домой, поэт бросил рукописи на пол у печки, а к стенке прислонил трость. Видимо, отвергнутыми рукописями он не дорожит и намерен пустить их на растопку — часть листов уже в печке.

 

Несмотря на свое отчаянное положение, поэт не унывает

 

Художник и не стремится изобразить отчаяние. Хотя перед нами много признаков нищеты — протекающий потолок, отсутствие мебели, нетопленая печь, — все это чисто внешнее. Художник показывает бедность в идеализированном виде: действительно, в жизни героя есть известные неудобства, но это еще не повод для отчаяния. Поэт умеет во всем видеть хорошую сторону. Печка холодная? Зато можно повесить на нее шляпу. Нет книжного шкафа? Тем лучше, не надо подниматься за книгой, достаточно протянуть руку. Больше нечем топить? Превосходный повод избавиться от лишних бумаг!

 

Поэты и правда так жили?

 

Жить на доходы от собственных сочинений было очень трудно, почти невозможно. Но поэт у Шпицвега, очевидно, мечтатель, человек не от мира сего. Литераторы как правило давали частные уроки или занимали какую-либо чиновничью должность, а творчеству посвящали свободное время. Регулярный, пусть даже самый скудный заработок обеспечивал им кусок хлеба и крышу над головой. Полностью посвятить себя творчеству, как наш «бедный поэт», было, конечно, благородно, но ведь благородством сыт не будешь… Шпицвег это отлично знал: не получи он наследство, он не имел бы возможности полностью посвятить себя живописи. В наши дни положение в принципе не изменилось: мало кто может жить писательством, не имея другой профессии и дополнительного источника дохода.

 

Картина вызывает улыбку — так нечасто бывает!

 

Действительно, в истории живописи забавные сюжеты встречаются довольно редко. Картины по большей части создавались не для того, чтобы позабавить зрителей, а чтобы внушить им определенные идеи, связанные с религией или моралью. Иногда живопись способствовала расширению знаний. Но при этом юмористическое начало проявилось уже в XVI и особенно в XVII веке в работах фламандских художников, которые обращались к сюжетам из повседневной жизни. Они стали изображать в смешном виде семейные праздники с царящей на них кутерьмой, последствия обжорства, пьянства и прочих излишеств. Шпицвег  тоже посмеивается над своим персонажем, но относится к нему скорее сочувственно: в конце концов, художник и сам когда-то ютился на чердаке в Мюнхене… Он соблюдает дистанцию и смотрит на поэта, не слишком к нему приближаясь. Так и мы смотрим на чудаков, к чьим странностям относимся снисходительно.

 

Имела ли картина успех?

 

Да, зрителям она нравилась и всегда вызывала у них улыбку сочувствия — в XIX веке точно так же, как и в наши дни. Картина привлекает не в последнюю очередь тем, что повседневная реальность совмещается в ней с идеализацией. Реальность дает ощущение чего-то знакомого: мы легко входим в картину и охотно представляем себя на месте поэта, который в сущности делает только то, что ему по душе. А идеализация, которой проникнута картина, помогает легче отнестись к нищенской обстановке и к бедственному положению поэта. Художник как бы говорит: не все так страшно, житейские проблемы подождут… Глядя на поэта, изображенного Шпицвегом, мы готовы поверить, что можно прожить, питаясь одними мечтами и корочкой хлеба.

 

— 18-

Дождь, пар и скорость