Что ми множество жертв ваших, глаголет господь, исполнен есмь всесожжений овних и тука агнцев, и крове юнцев и козлов не хоту. Ниже приходите явитися ми, кто бо изыска сия из рук ваших.

 

Слышал ты глас (Божий), весьма ясно говорящий, что сначала Он не требовал от вас этих жертв? Ибо, если бы требовал их, то этим установлениям первыми подчинил бы всех древних, которые еще до них прославились. Для чего же, скажешь, Он позволил после? Снисходя к вашей немощи. Как врач, видя, что больной горячкою человек, своенравный и нетерпеливый, хочет напиться холодной воды, и угрожает, если ему не дадут, накинуть на себя петлю, или броситься со стремнины, для предотвращения большаго зла, допускает меньшее, только бы отклонить больного от насильственной смерти, так точно поступил и Бог. Как увидел Он, что (евреи) беснуются, скучают, хотят жертв, готовы, если им не позволят этого, обратиться к идолам, или даже не только готовы обратиться, но уже и обратились, то позволил им жертвы. И что это было причиной, можно видеть из самаго времени (позволения). Бог позволил им жертвы уже после того, как они совершили праздник в честь злых демонов, как бы так говоря им вы беснуетесь и хотите приносить жертвы, так приносите их, по крайней мере, Мне. Впрочем, и позволив это, Он не навсегда дал такое позволение, но, премудрым способом опять отнял его. Как врач (ничто не мешает мне опять употребить тот же пример), уступая прихоти больного, приносит из своего дома сосуд и приказывает ему пить из него одного, а потом, когда больной согласится на это, тайно велит подающим питье разбить этот сосуд, чтобы незаметно и не подавая вида отклонить больного от его прихоти: так поступил и Бог. Позволив иудеям приносить жертвы, Он не позволил делать это ни в каком другом месте, кроме Иерусалима, потом, когда они несколько времени приносили жертвы, разрушил этот город, чтобы, как врач разбитием сосуда, так и Бог разрушением города — отвлечь их, и по неволе, от этого дела. Если бы Он прямо сказал: перестаньте, они не легко бы согласились оставить страсть к жертвам, но теперь по самой необходимости их местопребывания Он незаметно отвел их от этой страсти. Так пусть будет врач — Бог, сосуд — город, больной — упорный народ иудейский, холодное питье — позволение и свобода приносить жертвы. И вот, как врач отводит больного от его неразумнаго требования, разбивая сосуд; так и Бог отклонил (иудеев) от жертв, разрушив самый город и сделав его для всех недоступным.

 

(От редактора этого текста: талмудисты-каббалисты, прекрасно зная этот текст Иоанна Златоуста, могут актёрствовать и намекать всеми способами на то, что они якобы до сих пор «ну так прям трясутся как наркоманы без принесения жертв», типа: «Ой! Ну мы так привыкли в жертвы приносить! Наши предки ну так прям пристрастились жертвы приносить, что вот смотрите, у нас это даже в генах!» Поэтому не нужно «зевать» читая цитаты текста Иоанна Златоуста «Против «иудеев» на никонианских [еретических] сайтах о том, что якобы какие-то там «учёные» нашли «ген шизофрении» у «иудеев». Потому что никониане [еретики поганые] завезли в огромных количествах в Россию талмудистов-каббалистов и заключили с ними союз. И поэтому на никонианских [еретических] или каких-либо других «противоиудейских» сайтах будут всегда намекать на некую «шизофрению» у «иудеев», что они якобы «ну так прям трясутся как наркоманы без принесения жертв и поэтому нужно быть с ними осторожнее»).

 

Если бы Он не это имел в виду, то для чего заключил все богослужение в одном месте, будучи вездесущим и все наполняя? Для чего же Он, соединив богослужение с жертвами, жертвы с местом, место с временем, время с одним городом, потом разрушил этот самый город? И вот что удивительно и странно: вся вселенная открыта иудеям, и нигде на ней не позволено приносить жертв, один Иерусалим недоступен, а в нем только и позволялось им приносить жертвы. Итак, не ясна ли и не очевидна ли, даже для самых несмысленных, причина разрушения Иерусалима? Если домостроитель, положив уже основание, выведши стены, устроив свод и прикрепив его к одному, положенному в средине камню, отнимет этот камень, то разрушит весь состав здания, так и Бог, сделав город как бы связию (иудейскаго) богослужения, и потом разрушив его, этим самым разрушил и все остальное здание того богослужения.

 

Наверх