А.Ш. Александр Петрович, раз вы уже затронули тему сотрудничества, давайте поговорим о сотрудничестве советских военнопленных с немцами.

А.П. Сотрудничество начиналось в самом лагере. Начиналось с выдачи, как по идейным, так и по шкурническим, антисемитским соображениям, так и за кусок хлеба, коммунистов и евреев. Отсюда масса доносчиков и лагерная полиция. Этого не было среди западных военнопленных, во-первых, они были сытые, а во-вторых, для них это было позором. А у нас, где в своей стране одна половина населения стучала на другую, донос - это норма.

Комментарий 20.

О том, что доносительство - "стукачество" было, действительно, делом миллионов советских людей есть интересные свидетельства. Один из соратников Ленина Гусев писал: " Ленин нас когда-то учил, что каждый член партии должен быть агентом ЧК, то есть смотреть и доносить. Если мы от чего-либо страдаем, то это не от доносительства, а от недоносительства... Можно быть прекрасными друзьями, но раз начинаем расходиться в политике, мы вынуждены не только рвать нашу дружбу, но идти дальше - идти на доносительство".

Можно допустить, что "стукачество" - это удел членов партии, но вот, как воспевает донос известный журналист М. Кольцов, сам ставший жертвой воспетого им доноса. Эти строки написаны им в 10-летнюю годовщину Октябрьской Революции.

"Если белый гость покажется подозрительным, им тревожно заинтересуется фракция жилтоварищества. На него обратит внимание комсомолец-слесарь, починявший водопровод. Прислуга начнет пристальнее всматриваться в показавшегося ей странным жильца. Наконец, дочка соседа, пионерка, услышит случайный разговор в коридоре, вечером не будет спать, что-то, лежа в кровати, взволнованно соображать. И все они сами пойдут в ГПУ и сами расскажут о том, что видели и слышали.

Не сорок, не шестьдесят, не сто тысяч человек работают для ГПУ. Какие пустяки! Миллион двести тысяч членов партии, два миллиона комсомольцев, десять миллионов членов профсоюза - свыше 13 миллионов (миллион "чертовых дюжин"!) по самой меньшей мере. Если взяться этот актив уточнить, несомненно, цифра вырастет вдвое". Черная книга Коммунизма. Преступления. Террор. Репрессии. Перевод с франц. Москва. 1999, с. 30-31

Не мудрено, что советские люди переносили привычные для них нормы жизни и в лагерную действительность.

А.Ш. В воспоминаниях бывших военнопленных я столкнулся с еще одним удивительным явлением. В лагеря засылались чекисты, но не для организации непосредственной борьбы, а для того, чтобы, пробравшись на службу в лагерную полицию, ухудшать условия, ужесточать лагерный режим, и вследствие этого вызвать еще большее озлобление, для того, чтобы усилить сопротивление. Один из военнопленных вспоминает, что после войны встретил начальника лагерной полиции в миссии по репатриации в форме майора.

А.П. Очень даже возможно. Я же, "бывший эсэсовец" был в Парижской миссии по репатриации, при генерал-майоре Драгуне. Вся она состояла из чекистов. Вся.

А.Ш. Кстати, лагерная полиция почему-то только в лагерях для советских военнопленных. В западных лагерях такого института не было.

А.П. Хотел бы я видеть, как почувствовал бы себя западный товарищ, который пошел бы охранять своих в лагере, или записался бы в немецкую армию.

А у наших, действительно, бытие определяло сознание: пока немцы у Сталинграда и на Кавказе, шло активное сотрудничество. А потом, у тех, кто сотрудничал с немцами, психология изменилась: Сталинград стал менять, а уж после Курской битвы... Они шкуру свою спасали и стали по-другому мыслить.

Все просто. Вот я, например, если бы в те годы пришлось умирать у немецкой стенки, вы меня немного уже знаете: героем казаться не хочу, но последнее, что я бы крикнул: "Да здравствует Сталин!" Теперь мне смешно, я бы этого не кричал. Меняется человек, он же не чурбан.

А среди советских пленных многое зависело от их положения в лагере, а они страшно голодали. Конечно, были и идейные, кто искренне хотел драться с большевиками. Правда, основная масса тех, кого немцы завербовали по лагерям, воевали с партизанами. Ведь эти части еще до Власова были.

Ну, а Власов какие части сформировал? Как правило, отдельные батальоны при немецких частях. Или ему передали те, что еще до него были. Немцы им все равно до конца не верили. А сам Власов всего две дивизии успел сформировать в конце 44-го - начале 45-го и то вторую не полностью.