Тамара Александровна прошла путь от акушерки до заведующей заднесельской амбулаторией. В любое время суток, в любую погоду она спешила на помощь людям.

Она, ещё учась в техникуме, вступила в комсомол, потом в ряды КПСС. Вела большую общественную работу. Ей присвоено звание «Почётный житель Заднесельского сельского поселения». У неё множество почётных грамот, среди них – пять правительственных. Жители села говорят о ней как об очень чутком, добром, внимательном человеке.

 

    

 

      

Кузнецова

Александра Михайловна

(17.11.1929г.)

    Родилась Александра Михайловна в      д. Лобково Марковского с/с Вологодского района.

Деревня была большая - 50 домов. Дома были высокие, жилая часть находилась над дворами. Сено возили на подводах, заезжали по взъезду (наклонный деревянный настил) прямо на сеновал.

В семье было семеро детей: три сестры, четыре брата. Два старших брата – Николай (1907 г.р.) и Василий (1909 г.р.) - до войны женились, жили отдельно. В их семьях было по ребёнку.

Отец был грамотный. Он участник Первой мировой войны, награждён был Георгиевским крестом за храбрость.

Когда началась война, Александре было 11 лет. День был праздничный, светлый, праздник иконы «Скорбящей Божией Матери». О войне узнали от гостей, которые приехали в деревню. Все плакали. «Мы, дети, не расстраивались, не осознавали пока весь ужас. Думали, что кончится война так же быстро, как и Финская», - говорит Александра Михайловна, вытирая слёзы.

На войну ушли все четыре брата. Вызывали мужчин в сельсовет, вручали повестку, и на следующий день надо было уже ехать. До станции добирались 12 км, а там по железной дороге везли до Вологды.

Все четыре брата Александры погибли на войне. Брат Александр (1918 г.р.) был призван на срочную службу в Белоруссию, служил в Брестской крепости. Брат писал, что живут в дзотах, рыбу не ловят, а ловят «зайцев на двух ногах» - нарушителей границы. Должен был вернуться осенью домой, а летом началась война. Крепость боролась целый месяц, но от брата больше писем не было. Пришло извещение, что он пропал без вести. Мама долго думала, что его завалило в развалинах дзотов.

Брата Володю (1925 г. р.) взяли на войну, как только ему 7 января 1943 года исполнилось 18 лет. Отправили на север, в г. Молотовск (ныне Северодвинск) на учёбу, а потом перебросили на юг. Погиб на Украине в Винницкой области, пришла похоронка.

Жена брата Николая после гибели мужа жила со свёкром и свекровью, жили очень дружно.

Над деревней летали самолеты, чьи - не знали. Поэтому окна в домах были затемнены на случай бомбёжки, стёкла заклеены крест-накрест бумагой, по вечерам сидели с коптилками, электричества не зажигали. Слышали, как стреляли зенитки по фашистским самолётам.

В военные годы помогали взрослым. Отец ухаживал за лошадями, мама жала серпом рожь. Дочь вязала снопы, таскала их в суслоны, собирала колоски и совала в снопы. Убирала лён. «Со льном-то работы много было. Раза два-три прополоть надо, потом выдергать, расстелить под августовские росы, высушить после этого, околотить, раздёргать в куделю, потом пряли. А уж из пряжи носки, рукавицы вязали. Мама ткала половики, - рассказывает Александра Михайловна. - Дети всё лето в поле работали босиком. Собирали в деревне для военных одежду, и тятя отдал свой новый полушубок. Ушёл на собрание, а там объявили о сборе тёплых вещей для армии. Он и снял с себя полушубок. Мама заплакала: самому теперь не в чем ходить. А он её утешает: «Ничего, проживём. А какой-нибудь солдат наденет мой полушубок, глядишь, и моим сыновьям от этого теплее будет». А у самих и обуви хорошей не было, все ходили в обносках. Из кудели делали стелечки, ими и валенки подшивали. Пока в 5-й класс не пошла, валенок по ноге у меня не было».

В деревне по квартирам размещались солдаты. Днём они валили лес, а вечером возвращались в деревню.

Праздники в основном отмечали православные. В школе праздновали 7 Ноября, под руководством учителя начальных классов Василия Сергеевича пели революционные песни, например, «Песню о юном барабанщике». Ребятам было стыдно ходить с песнями по деревне, так как уж больно плохо были одеты.

     Радовались, когда отец поедет с клюквой в Москву и привезёт яблок, хлеба, сахара.

Сдавали государству налог: молоко, яйца, шерсть, мясо. Если не было каких-то продуктов, то покупали или меняли. Как праздник было то, что мама однажды накормила творогом со сметаной. Такой вкуснятины Александра до этого не едала: всё молоко уходило на налоги.

Выручала клюква: благодаря ей одевались, питались. Собирали её на болоте и весной, и осенью.

Сажали в огородах картофель и другие овощи. Огороды находились у реки, чтобы легче было поливать. 25 соток картошки сажали. Хранили её в ямах, вырытых в земле. Мама парила репу, свёклу, брюкву. Сильно не голодали, колхоз был хороший, давали на трудодень 3,5 кг зерна. Колхоз назывался «Сплавщик», имел 800 га земли.

 Во время войны старики и дети разработали поле, засеяли зерном. За это заработали по четыре трудодня. Для себя зерно мололи жерновами. Мама пекла лепёшки - каравашки. Польёт мать сметаной, картошкой, а ребята из запани принесут жареного хлеба. В школе менялись, делились друг с другом. А до школы было 12 км пешком. Очень уставали. Но вечером успевали и погулять, и в кино сходить.

Об окончании войны узнала по дороге в школу, шли со станции люди и сказали. Все плакали. В 1945 году Александра окончила 7-й класс.

После войны работала в колхозе. В 1948 году ушла работать в сплавучасток, выучилась на счетовода, работала на складе, в диспетчерской. В 1963 году переехали в Высоковскую Запань. Работала няней в садике, почтальоном. Последнее место работы - сберкасса п. Высокое. Трудовой стаж - 47 лет.

 

      

Ляжиновы

Василий Африканович

(04.06.1932г.)

Лия Ивановна

(24.03.1935г.)

Фамилия моя в девичестве - Иванова.

Отец - Иванов Иван Паустович. Мать - Иванова Анна Васильевна.

До войны мы жили в д. Макарьино. Отец работал председателем колхоза «Большевик». Мать была разнорабочей, потом кладовщиком на зерновом складе. Когда началась война, мне было 6 лет. В семье в начале июля родился второй ребёнок - сестра Зоя. Папу в июле 1941 года призвали на фронт. Помню, как до д. Семёновское он нёс меня на плечах, а потом мама провожала его до деревни Чирково на пароход. У нас ушёл на войну муж тёти и пропал без вести. Из деревни почти все мужчины ушли на фронт, один только вернулся домой.

    С войны от папы пришло три письма, последнее из Эстонии. Больше ничего о нём не было известно. После войны посылали запросы, пришёл ответ: пропал без вести.

    В начальную школу мы ходили в д. Макарьино. Первые учителя - Антонина Алексеевна Агеева и Галина Николаевна Кузина. Потом ходили в Устье за 3 км: до д. Чирково 2 км, а потом через реку на лодке. Перевозил через Кубену Миша Антонов. Лодки были большие, вмещалось больше десяти человек, школьники сами гребли. Перевозчик был очень строгий, никто не баловался. Училась хорошо. В большую перемену детей кормили ячневой кашей на воде. Жили голодно, но было время и для радости. Отмечали в школе праздники: 1 Мая, 7 Ноября, Новый год. В Масленицу собирали мусор и жгли костры, катались с горы. Любимой игрой была лапта.

Рано начали помогать взрослым. Пололи поля с брюквой, косили траву. Питались сушёной травой, которую перемалывали, добавляли в неё немного муки и пекли лепёшки. Крапивы в деревне не было - всю съедали. В колхозе сажали картофель, но убирать не успевали – некому и некогда было, уходил под снег. Весной разрешали копать перемерзшую картошку, из которой пекли оладьи. Любимым лакомством были сушёные перемолотые макавушки от клевера, заправленные простоквашей. Пробовала приготовить сейчас - покушать не смогли, а раньше самым вкусным лакомством считали. Платили налоги государству молоком,

яйцами, мясом. Подписывались на займы для государства.

    Как узнали об окончании войны - не помню. В первые послевоенные годы жили очень трудно. В 10 лет начала работать, жили тяжело. Выращивали гибрид на полях, пололи его, поля были большие, пололи поле около месяца. Теребили и околачивали лён, собирали колоски на полях для колхоза.

    Сестра Зоя после школы недолго работала в колхозе имени Ленина. В 27 лет уехала в г. Новодвинск Архангельской области и устроилась работать бухгалтером на целлюлозно-бумажный комбинат. В 44 года она умерла.

    С Василием Африкановичем встретилась, когда училась в 10 классе, он работал библиотекарем и заведующим клубом. Ставили спектакль, где я играла роль его возлюбленной. Так и начались наши отношения. После окончания школы уехала учиться в Вологду в педагогический институт на факультет иностранных языков. Василий Африканович поехал учиться в Кириллов в культпросветучилище. С первого курса его взяли в армию на три года.

    Родом он из с. Заднего. Отец его, Африкан Александрович, работал в райисполкоме в финотделе, участник войны, мать, Мария Михайловна, - сестрой-хозяйкой в Доме крестьянина в с. Устье. Поженились мы в 1956 г. Жили у его родителей на ул. Профсоюзной. Василий Африканович работал в Макарьине, пока не освободилось в Устье в райисполкоме место инспектора по культуре.

    Я всю жизнь посвятила детям. Педагогический стаж 40 лет.

 

 

Омелины

Луиза Александровна

(28.03.1929г.)

Борис Иванович                                                       

(20.02.1931г.)

Луиза Александровна Омелина (в девичестве Морозова) родилась в с. Богородском Кадниковского района (ныне Усть-Кубинского). Родители, Морозовы Александр Акимович и Мария Константиновна, - уроженцы этого же села. Поначалу жили и работали в Богородском, где и поженились. В семье родилось трое детей: сын Александр и две дочки – Лида и Луиза. В 1931 году, когда младшей дочери было 2 года, семья переехала в Устье.

    Отец с отличием окончил школу, а затем Ивановский сельскохозяйственный институт – тоже на «отлично». В Устье он работал в райисполкоме начальником отдела сельского хозяйства. Всё время пропадал в командировках по району.

    Мать была портнихой, шила одежду для детей детского дома.

    Брат, Александр, как и отец, окончил 10-й класс с отличием и поступил в Вологодский пединститут на факультет биологии и географии. Очень любил природу и эту любовь привил и младшей сестре. Луиза Александровна вспоминает, что он часто брал её с собой в лес, на рыбалку. Он отучился перед самой войной, его должны были направить на Дальний Восток, но вместо этого – военное стрелково-пулемётное училище в Смоленске и фронт. Александр сражался под Смоленском – в одном из самых ожесточённых сражений первых месяцев войны, затем под Москвой. А потом от него перестали приходить письма. «Не было ни похоронки, ни извещения о том, что пропал без вести, - с горечью говорит Луиза Александровна, а с фотографии смотрит молодой командир с ясными глазами и доброй улыбкой в форме первых лет войны. – Пропал где-то, как будто и не было его».

    Сестра Лида перешла в 10-й класс, когда началась Великая Отечественная война. О нападении фашистской Германии услышали по радио. Лида, комсомолка, отличница, дежурила на чердаке бывшей церкви (впоследствии в ней располагались столярные мастерские), в здание был проведён телефон, и ребята следили за появлением фашистских самолётов, предупреждая о возможных налётах. Лида часто брала на дежурство

младшую сестру – не так страшно было, девочки забирались на чердак по

крутой, почти отвесной лестнице. Да ещё и дрова приходилось туда таскать. А пилили их сами обычной ручной пилой, сами и кололи. Лида окончила 10-й класс с отличием, но вместо того, чтобы продолжить учёбу, ушла на фронт. По линии райкома комсомола собрали девушек, человек 30, и отправили на призывной пункт. Девушки положили вещмешки на телегу, когда пошли к мысу на реке Кубене, откуда отправлялись баржи, увозившие теперь людей на войну. Девчат провожали родные. «На мысу стоял рёв, родители плакали в голос, - вспоминает Л.А. Омелина. – У девчат, видно, тоже сердце разрывалось при виде материнских слёз, они вперёд телеги побежали к барже и погрузились на неё, чтобы не видеть этого горя».

    Лида прошла всю войну, была связисткой на передовой, устанавливала телефонную связь на линии огня. Служила вместе с Таракановой Екатериной Константиновной. «Вернулась живая, - улыбается Луиза Александровна, - и мужа с собой привезла. Вышла замуж за своего командира. Прожив какое-то время в Устье, Лида с мужем уехали на Алтай. Муж Лидии был директором совхоза, потом они отправились поднимать целину. А она работала в школе, вела домоводство. Трое детей у них было, но одна дочь умерла».

    Сама Луиза Александровна перешла в 5-й класс, когда началась война. Отца на фронт не призвали, так как он был уже в пожилом возрасте. Жизнь была тяжёлая. Брат с сестрой воевали, а в деревне жилось трудно. Родители с утра до ночи были на работе, Луиза училась и вела вместе со старенькой бабушкой домашнее хозяйство. Держали корову, она и спасала в голодное военное лихолетье, косили в Лахмокурье, держали огород, платили налоги – а они в годы войны были очень тяжёлые, подписывались на займы (800 рублей обязательно!). И в школе хорошо училась, и на пришкольном участке, где выращивали овощи, трудилась, и в колхозе работала – убирала гибрид. А во время учёбы таскали вёдрами воду из колодца, что был во дворе, поднимали на крышу, где были распределительные баки (в основном здании школы было отопление).

    Любимых учителей вспоминает Луиза Александровна до сих пор с большой теплотой: учительницу начальных классов Волохову Елизавету Фёдоровну и учительницу немецкого языка Пихину Валентину Фёдоровну: «Очень хорошие учителя были. Молодые, талантливые. Очень мы их любили. Но потом обе уехали в Крым».

    Когда перешла в 7 класс, девчонок отправили работать в колхоз в

Грибцово. Вместе с учительницей Волоховой Елизаветой Фёдоровной 30 километров шли пешком. Через реку переправлялись на лодке: там был постоянный перевозчик, так как другого способа перебраться через реку не было. Сначала работали на прополке льна (девочек всему научили женщины-льноводы), потом его дёргали, вязали снопы, ставили суслоны по 10 – 12 снопов. «За продуктами ходили в конце недели по три человека, - рассказывает Луиза Александровна, - выкупим хлеб по карточкам на всех и несём. Мать мне ещё сухарей и картошки насушит. Наволочки и тюфяки набивали соломой – так и спали. Работали как взрослые».  

    Борис Иванович дополняет рассказ жены о жизни деревни в военные годы. Он до войны жил в д. Павловское, неподалёку от с. Новое. Семья была большая: три сына и две дочери. Отец был начальником роговой артели, которая размещалась в здании бывшей церкви. Пока он работал, давали хлеба 400 граммов по карточкам. «А как ушёл на фронт, карточек нас лишили, - говорит Борис Иванович, - а потом он погиб. С дороги только одно письмо и прислал, сообщил, что отправляют на Ленинградский фронт. Видно, погиб при переправе через Ладогу. Много там вологодских мужиков пропало – из Вологды отправляли в основном под Ленинград. Налетят «юнкерсы», разбомбят баржи – и поминай, как звали». Борису Ивановичу удалось окончить только 5 классов: «И хотел бы учиться – я в школе хорошо учился, да не в чем было ходить в школу. Вот и стал работать с 12 лет наравне со взрослыми. Косил не хуже взрослых мужиков, только замах был не такой широкий, маленький ведь ещё был. А так – не отставал». Его семье тоже помогла выжить корова-спасительница. «Если б не она, и нас бы не было, - говорит он. – Косили на неё, где придётся, огород около дома сажали, картошка тоже нас выручала. Да что уж говорить, тяжело было. Не дай бог такое снова пережить».

    Но молодость брала своё. Как ни уставали, как ни трудно было, но успевали и веселиться. На вечёрки ходили, в школе устраивали тематические праздники, танцевали под гармошку, баян, патефон. Пели «Катюшу», «Когда б имел златые горы», «Стеньку Разина».

    Победу встречали кто где. Луиза гнала корову на пастбище и от женщин услышала, что война закончилась. Но после войны жизнь ещё не сразу наладилась. Деревня жила по-прежнему трудно и голодно. Борис Иванович вспоминает: «Когда в городах отменили карточки на хлеб, мы с другом ходили в Харовск (35 км!) пешком за хлебом. Останавливались у знакомых и ходили в магазин покупать хлеб. А давали по буханке в руки. Заворачивались не один раз. А потом везли на санках мешок домой».     

    После войны Луиза, окончив 10-й класс на «отлично» и «хорошо», поступила в Вологодский пединститут на географический факультет. Многие её одноклассницы тоже выбрали профессию педагога. Вернувшись в Устье, Луиза Александровна работала в школе: вела не только географию, но и физкультуру, и черчение – учителей не хватало. Затем работала инспектором роно, ходила пешком в Филисовскую, Корневскую и другие школы. А потом её попросили год поработать в Грибцове, поскольку там не было учителя географии, она поехала и там познакомилась со своим будущим мужем, Борисом Ивановичем. Он как раз вернулся домой после службы в армии. А служба тогда длилась 3 года. Он служил в войсках воздушного оповещения связи в Карелии, потом в артиллерийских частях в Архангельске. А Луиза Александровна учила его младшего брата. Тот и рассказал Борису о молодой симпатичной учительнице. В это время она с учениками пришла в с. Новое с концертом, а на другой день он отправился в Грибцово на концерт. Так и познакомились. Потом поженились. И прожила Луиза Александровна в Грибцове не год, а десять лет. Она преподавала, муж работал трактористом, потом токарем. В 1965 году переехали в Устье, так как родители стали совсем старые, а сестра Лидия жила в Ставропольском крае. Л.А. Омелина работала в Усть-Кубинской школе учителем географии, завучем (составляла расписание, а классов было много!), потом на группе продлённого дня и в вечерней школе.

Воспитали троих сыновей, старший – Николай – живёт с семьёй в Череповце, Сергей и Александр – в Устье. У Бориса Ивановича сестра Тамара стала учительницей начальных классов, один брат – шофёром, другой работал на тракторе. Да и сам Борис Иванович имеет водительский стаж 55 лет. Дети, внуки и правнуки не забывают их.

 

Плеханов

Николай Африканович

(01.05.1930г.)

 

    Родился Николай Африканович в д. Кузнецово Кузнецовского сельского совета. Жил с родителями, в семье было четверо детей: две дочери и два сына. В деревне было 20 домов.

    Когда началась война, Коле было 11 лет. О начале войны Николай узнал от Алексея Колесова, соседа из их деревни. Он ходил в магазин в д. Осилково и по радио в сельсовете узнал, что началась война, пришел в деревню и рассказал односельчанам.

    Сразу начали приносить повестки. Из деревни Кузнецово забрали

8 мужчин, и один только вернулся с фронта, на остальных родным пришли похоронки. Отец Николая, Африкан Александрович Плеханов, был участником трёх войн: Первой мировой, Гражданской и Великой Отечественной. Отцу было 54 года, когда его взяли на фронт, служил в

 г. Молотове (ныне – Пермь). Победу встретил в госпитале в г. Соколе, потому что заболел.

    В 1942 году Коля окончил 4 класса Нагорновской начальной школы, учился он очень хорошо. У него сохранились и похвальная грамота от 1939 года за отличную учебу и примерное поведение, и свидетельство об окончании начальной школы в 1942 году, которые он с гордостью и удовольствием показал нам. Больше учиться не пришлось - война… Николай Африканович очень любил школу, читал много книг, он и сейчас смотрит телевизор, читает газеты, откладывает самые интересные газетные материалы.

    В 12 лет пошёл работать наравне со взрослыми. Боронил колхозное поле на быке ежедневно, сильно уставал. Николай Африканович вспоминает:

- Нас, одиннадцатилетних ребят, посылали в с. Бережное за зерном ячменя. Ходили пешком, нужно было принести 15 кг. В дорогу с собой брали лепёшку хлеба и бутылку молока. Хлеба давали 400 граммов, чтоб по дороге не умерли от голода. Ходили не один день.

    А ещё мы, подростки, ходили в Сокол за горючим. Брали колхозную                                  

лошадь с телегой, на неё ставили железную бочку и ехали на телеге до села Новое, до берега реки Кубены. Тут распрягали лошадь, снимали с телеги железную бочку, грузили её в лодку, сначала перевозили бочку на противоположный берег, затем возвращались за телегой, грузили её в лодку, а лошадь держали за повод, и она переплывала вслед за нашей лодкой. Так, в два захода, и перебирались на другой берег Кубены в село Грибцово, а там опять до Сокола пешком. Туда-то идти было легче, а вот обратно – тяжело. Наполненная горючим бочка весила 200 кг, а мы, подростки, её должны были обратно таким же путём доставить в нашу деревню, чтобы заправить трактора. Доезжали до Грибцова, еле стаскивали тяжеленную бочку с телеги…. Как нам хватало сил - сейчас удивляюсь. Велики ли мы тогда были? С трудом закатим бочку в лодку и плывём на другой берег, а потом опять возвращаемся за телегой и лошадью. Погрузим бочку на телегу, запряжём лошадь и напрямую в деревню Нагорное, а там и до дома недалеко.

    Став постарше, Николай поехал работать в Семигороднюю в леспромхоз, жил там два года:

    - Работал на лесозаготовках: пилили деревья вручную, пилы назывались дровянками. Кормили нас хлебом, давали 600 граммов на день. Разделишь этот кусок на три части: завтрак, обед и ужин - вот так и питались там, а ещё давали карточки. Помню, утром в столовой давали суп грибной и варёную свёклу, а на обед - кашу кукурузную (мы её называли ещё деревянной) да стакан чая. Вот такая еда была у нас.                          

    В хозяйстве у нашей семьи была корова, наша кормилица, благодаря ей мы и выжили. Ещё держали овец, куриц. В огороде выращивали овощи: картофель, морковь, свёклу. Немногое доставалось себе, нужно было платить налоги: с каждого хозяйства нужно отдать государству 40 кг мяса, 30 штук яиц, молока – 300 литров, картофеля, шерсти овечьей. Никого не интересовало, есть у тебя мясо или молоко, а должен сдать – и всё: это для фронта. Приходилось покупать то, чего не было в хозяйстве.

    Также, помню, с взрослых брали военный налог – 400 рублей. Мать мою заставили отдать 400 рублей, да ещё и подписаться, что она их отдала добровольно. Мой отец работал в войну в райисполкоме, ходил в новых валенках, так его заставили сдать их в фонд обороны (для фронта), а самому носить старенькие. Так он и пришёл как-то с работы домой в старых, а новые отдал.

    Все по-разному жили в нашей деревне, кто-то и очень скудно, одежды особо никакой не было, ходили кто в чём мог, у кого что имелось дома. Сумку для учебников мне сшили из мешковины, а у кого-то из учеников не было никакой сумки, носили учебники в платках, которые женщины повязывают на голову. Завяжут платок узлами наперекрёст, чтобы книжки не выпали, - и в школу. Во время войны нас в Нагорновской четырёхлетней школе училось 63 человека. В 3 классе был 21 ученик. Я закончил 4 класса, а чтобы дальше учиться, нужно было идти за 9 километров от дома в с. Заднее. Но ходить было не в чем, да и еды не наберёшься с собой, так и не стал больше учиться.

    Хотя и была война, а для ребят-учеников устраивали праздники. Запомнился Новый год. Помню, игрушки на ёлке самодельные были, ученики сами делали: кто что дома найдёт, из того и делали.

    Около нашей школы был участок, 50 соток, где мы сеяли и выращивали овёс. Собранное по осени зерно разделывали на крупу. В школе на кухне у нас была техничка, она варила из этой крупы в больших чугунах овсяную кашу, которую давали нам на обед.

    А женщины из нашей деревни ходили в г. Сокол за горючим для тракторов. Горючее носили в бутылях: одна бутыль спереди, другая – сзади. Чтоб их не разбить, бутыли ставили в мешки, а затем надевали их через плечо и несли. В поезда женщин не пускали из-за того, чтобы горючее в поезде не воспламенилось и не случилось пожара. Так вот и выживали, - вздыхает Николай Африканович.

    Запомнилось, как пришло известие о победе: «Весной это было, женщины стояли в ряд и копали лопатами поле для овса и ячменя на горе недалеко от нашей деревни, лошадей и тракторов не хватало. Пришла из Устья уполномоченная и сказала, что кончилась война. Женщины побежали домой, кто обрадовался окончанию войны, потому что вернулись с фронта мужья, сыновья, а кто плакал, ведь на их родных пришли похоронки. Какой праздник, как у половины жителей деревни родных поубивало на войне».

    Как-то раз был общественный праздник, когда выдавали каждому

колхозу книгу с золотым тиснением, в которой было написано, сколько земли какому колхозу отдано. Тогда и устроили праздник, варили пиво, веселились и плясали.

    В 1949 году Н. А. Плеханов пошёл учиться на курсы трактористов в с. Заднем. Окончив их, стал работать в МТС в колхозе «Раменский передовик», отработал 22 года. Работал на молотилке, обмолачивал зерно из 5 колхозов. В 60-е годы работал механизатором в совхозе «Усть-Кубинский» (с 1960 года колхозы переименовали в совхозы). Общий стаж работы в колхозе – 50 лет, на пенсию вышел в 60 лет. После выхода на пенсию Николай Африканович с женой жили в своей деревне Кузнецово, держали корову, овец, курочек. Занимались сенокосом, выращивали овощи. Они воспитали троих детей. Сейчас ветеран проживает в с. Заднем Устьянского сельского поселения. Часто навещают дети и помогают во всём.

В мае 2020 года Николаю Африкановичу исполнится 90 лет, в феврале ему была вручена юбилейная медаль " 75 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. " Её вручил на дому труженику тыла А. О. Семичев – руководитель администрации Усть – Кубинского района.

Николай Африканович очень хорошо помнит военное время, жизнь земляков в годы войны. Он интересный рассказчик и собеседник.

 

 

Сиротина

 Тамара Арсеньевна

(01.09.1930г.)

 

Сиротина Тамара Арсеньевна родилась в Томашском с/с в семье Филатовых Арсения Васильевича и Анны Дмитриевны. Когда Тамаре исполнилось два года, семья переехала в д. Афросинино неподалёку от Устья. Купили домик за корову. Отец работал завхозом в Усть-Кубинской школе, мать вела домашнее хозяйство и воспитывала семерых детей: Африкана, Василия, Николая, Тамару, Александру, Сергея. Один из детей –Дима– умер совсем маленьким.

Жили трудно, тяжело было прокормить большую семью. Родители трудились не покладая рук. А тут ещё беда пришла, откуда не ждали: провалилась в колодец и утонула лошадь, на которой ездил Арсений Васильевич. Чтобы выплатить материальный ущерб, пришлось ему отправиться на заработки. Работал в Ленинграде на строительстве домов и дач (он был хорошим плотником), подшивал валенки, ремонтировал обувь. По возвращении работал на механосборочном заводе, со старшим сыном Николаем пилили вручную брёвна, доски.

Детям родители старались дать образование. Самый старший, Африкан, после окончания 10 класса учился в Сокольском целлюзно-бумажном техникуме, затем в Архангельске в институте того же профиля. Когда началась война, был направлен в танковое училище там же, в Архангельске. На фронт отправляли через Вологду. Там их часть стояла три дня. Африкан надеялся, что сможет попрощаться с мамой перед отъездом, но Анна Дмитриевна не смогла повидаться с сыном: была зима, февраль, мела пурга, а до Морженги надо было идти пешком. А дома трое малых детей. «Как они без тебя будут, если с тобой, не дай Бог, что случится?» - говорила соседка Прасковья. И мать не пошла на встречу с сыном… А потом пришла похоронка: Филатов Африкан Арсеньевич погиб под Полтавой. Сутки мучился от ран, как написали сослуживцы, звал маму в бреду… Они написали, где он похоронен, как найти могилу.

А Тамаре Арсеньевне было 10 лет, когда началась война. В тот

памятный день она с подружками ходила за ягодами в лес. «Маленькие были, глупые. Кричим: «Война! Война!» А что это такое – и не понимали совсем, - говорит Тамара Арсеньевна. – Не знали ещё, сколько горя впереди». А горе было везде. Ушёл на фронт второй брат – Николай. После окончания школы он учился в техническом училище в п. Устье, потом работал на механосборочном заводе. До сих пор хранится его чёрный форменный бушлат, который Николай носил в училище. Его первого призвали на войну, он был радистом, воевал под Сталинградом, там и погиб в июне 1942 года. Уже после войны Тамара Арсеньевна получила письмо из Волгограда, в котором незнакомый человек писал о том, что хочет увековечить память усть-кубинцев, погибших на сталинградской земле, и собирает средства на памятник. Причём делал это по собственной инициативе, не желая, чтобы о героях забыли. Она тут же выслала деньги, потом долго переписывалась с ним, а он, в свою очередь, подробно описал, как найти могилу, где похоронен Николай Филатов. Переписка продолжалась до смерти этого волгоградца-энтузиаста. Тамара Арсеньевна до сих пор очень переживает из-за того, что ей так и не привелось побывать на месте гибели брата: здоровье уже было не то и дорога дальняя…

Потом пришла повестка Василию. Он трижды был ранен, последнее ранение было очень тяжёлое: пуля прошла через кишечник. Год пролежал в госпитале. Три раза делали операцию. К счастью, удачно. Вернулся с войны живой.

Отец, Арсений Васильевич, тоже был мобилизован, но, так как он был уже пожилой человек, на передовую его не отправили, служил в стройбате – строил укрепления. Вернулся тяжелобольной – его комиссовали по состоянию здоровья.

Семья Филатовых жила в военные годы тяжело, как и многие другие семьи. Спасала корова, которую держали и в довоенное время, а без неё было бы не выжить, умерли бы от голода, по словам Тамары Арсеньевны. За сеном отправлялись все дети, несмотря на возраст. Носили на себе. Кроме того, держали кур, поросёнка, овец: надо было платить огромные налоги. Когда курицы перестали нестись, их пришлось убрать, а яйца всё равно надо было сдавать. «Приходилось покупать – куда деваться, - вздыхает Тамара Арсеньевна. - А молоко на молокозавод каждый день я носила. Маленькая, худенькая, в чём душа держалась, а каждый день надо было нести сдавать».

Девочка молола зерно на деревянных жерновах, а сестра Шура с братом Сергеем – на каменных вдвоём. «Когда корова умерла, купили коз. Доили они хорошо, но безобразничали: то бельё изжуют у соседей, то мыло съедят. А оно ведь такое дорогое было! Сами собирали цветы – меленки, которые можно было растереть, как будто пена образуется, этим руки и мыли, - вспоминает Тамара Арсеньевна. - Одежды тоже никакой не было, валенки веревкой подвязывали, чтобы подошва не отлетела».

«Хлеба по карточкам давали 500 граммов на всю семью, так как Вася работал в сапожной мастерской, - продолжает она. – Очередь за хлебом занимали с вечера. Ходили за 5 км в Милюнино. Юлия Городкова работала там, хлеб на дольки разрежут, она и выдаёт. Иногда бывало и так, что не доставалось. Потом в Устье был магазинчик хлебный. Через головы наши протянут карточки, а мы что – маленькие, ничего не можем сказать… В хлебном работала Валентина Кашина, добрая была женщина. Иногда давала лишний кусочек, если вдруг оставался хлеб. Знала, что семья большая, голодаем. А так и дягиль собирали, суп из него варили. Работать ходили в колхоз, водили лошадей в поводу – председатель просила поработать конным приводом. Бригадир нас очень жалела, говорила, чтобы мы подвязали платьишки пояском да положили бы туда головицы. А дома мать хоть лепёшку испечёт». На вопрос, что такое головица, отвечает, что это бросовые остатки зерна. Но и их отбирали, если увидят у кого-то.

В школе тоже было немало дел. Учиться Тамара пошла с 7 лет, в 1941 году ей было 10 лет. Классы были большие, сначала учились в полукаменном здании школы, затем в каменном – в основном здании. «Порой было так холодно, что чернила в чернильницах отогревали дыханием и в ладонях. Зимой дежурили по неделям: пилили дрова, кололи, складывали в поленницы, носили к печам, топили. В летние каникулы работали на пришкольном участке. Надо было полить весь участок – а он большой был, бочка на 50 вёдер. Сначала всё выполиваешь, а потом натаскать надо воды из Петровки, - не может сдержать слёз Тамара Арсеньевна. – А силёнок-то нет, от голода шатает. И так каждый день».

На вопрос, были ли любимые предметы и учителя, отвечает, что, конечно, были. Очень любила уроки литературы Ушаковой Зои Константиновны, уроки биологии Людмилы Павловны Обаевой. Дети не были бы детьми, если бы всегда были слишком примерными. «Бывало, и уроки срывали. Мальчишки наши Борис Белов, Юрий Воронов, Орлов принесут доски, вставят в дверные ручки, как будто дверь закрыта, а нам велят сидеть тихо, чтобы учитель подумал, что в классе никого нет, и ушёл, - улыбается Тамара Арсеньевна. – А потом директор школы Зоя Константиновна Ушакова всех по очереди расспрашивает, кто зачинщик. Все  молчали, и я тоже. Глупые были, не понимали многого, хотя учиться любили».

В 1942 – 43 году в Устье стояла 43-я Сибирская дивизия. В доме Филатовых на постое было 30 человек. Да ещё и раненых семеро. «Раненых разместили в одной комнате с детьми, остальные спали прямо на полу в другой комнате. Днём солдаты рыли окопы за Устьем, т.к. была угроза захвата посёлка фашистами. Возвращались сырые, усталые. Одежда не успевала высохнуть к утру, так и шли опять в мокрой. Мать поила их молоком, давала картошку. А солдаты хотели делиться своим пайком, да мы не брали – сами они голодные, целый день работают, - рассказывает Тамара Арсеньевна. – Нам, детям, иногда сахарку давали – для нас это лакомство было. В конюшню привели семь лошадей, так они такие голодные были, что всё деревянное в конюшне изгрызли. В яму была картошка семенная закопана, они её копытами разрыли и съели. Жалко было и солдат, и лошадок». После этого Анна Дмитриевна взяла оставшиеся от матери платки и отправилась менять их на картошку. Принесла небольшой узелок. Вырезали глазки и сажали.   

 1946 – 1947 годы были не легче военных. Траву косили ночью, а то и просто рвали, чтобы не отобрали: всё могли описать, отобрать – и сено, и дрова. Сушили траву в бане, по клочкам носили, чтобы не отобрали. Тамара однажды накосила осоки в самой воде, тащила мокрую траву на спине, а навстречу работники райкома партии. Один хотел было остановить девушку и заставить отдать накошенное, но секретарь РК КПСС Валентин Николаевич Киселёв не разрешил: знал, как они жили. За налоги хотели как-то забрать единственного телёнка. Анна Дмитриевна в слёзы: «Не отдам! Дети помрут от голода!» Она назанимала денег у соседей и заплатила налог.

В войну, да и после неё соседи дружно жили, помогали друг другу. Косили все вместе. Тамара тоже рано начала косить, правда, коса была не по росту. Специально заказали литовку поменьше. «Накосим, высушим, в копны сносим, потом делили копны по дворам, носили каждому в сарай. Как не помогать-то? 12 молодых парней из д. Афросинино убили, мужья, сыновья не вернулись – как не помогать? – плачет Тамара Арсеньевна. – Вот и день победы был омыт слезами. Конечно, счастье, что война кончилась, но родных-то не вернёшь. Мама все глаза выплакала по погибшим сыновьям».

После войны Тамара, Шура, Сергей окончили десятилетку. Тамара стала работать в библиотеке, заочно окончила Великоустюгский библиотечный техникум. Сергей после технического училища работал механиком в совхозе, потом служил в армии – сначала 6 месяцев в учебной части в Грязовце, потом ещё два с половиной года. Шура работала вместе с Зинаидой Ивановной Вороновой (Резковой) токарем в Вологде, а потом на коммутаторе узла связи в Устье.