Когда допускается принудительное изъятие имущества у собственника? Каковы гарантии прав собственника?

Принудительное изъятие у собственника принадлежащего ему имущества допустимо только в случаях, прямо перечисленных в п. 2 ст. 235 ГК РФ. Перечень таких случаев сформулирован исчерпывающим образом, не допускающим его расширения даже иным законом. В этом состоит одна из важных гарантий прав собственника. Конкретные основания изъятия имущества у собственника помимо его воли и в этих случаях должны быть прямо предусмотрены законом.

В настоящее время предусмотрены следующие основания принудительного изъятия:

• 1) обращение взыскания на имущество по обязательствам (ст. 237);
• 2) отчуждение имущества, которое в силу закона не может принадлежать данному лицу (ст. 238);
• 3) отчуждение недвижимого имущества в связи с изъятием земельного участка ввиду его ненадлежащего использования (ст. 239);
• 4) отчуждение объекта незавершенного строительства в связи с прекращением действия договора аренды земельного участка, находящегося в государственной или муниципальной собственности (ст. 239.1);
• 5) отчуждение недвижимого имущества в связи с принудительным отчуждением земельного участка для государственных или муниципальных нужд (изъятием земельного участка для государственных или муниципальных нужд (ст. 239.2);
• 6) выкуп бесхозяйственно содержимых культурных ценностей, домашних животных (ст. 240 и 241);
• 7) реквизиция (ст. 242);
• 8) конфискация (ст. 243);
• 9) отчуждение имущества в случаях, предусмотренных ст. 239.2, п. 4 ст. 252, п. 2 ст. 272, ст. 282, 285, 293, п. 4 и 5 ст. 1252 ГК РФ;
• 10) обращение по решению суда в доход Российской Федерации имущества, в отношении которого не представлены в соответствии с законодательством Российской Федерации о противодействии коррупции доказательства его приобретения на законные доходы;
• 11) обращение по решению суда в доход Российской Федерации денег, ценностей, иного имущества и доходов от них, в отношении которых в соответствии с законодательством Российской Федерации о противодействии терроризму лицом не представлены сведения, подтверждающие законность их приобретения.

Изъятие имущества у собственника в названных случаях по общему правилу производится на возмездных основаниях, т. е. с компенсацией собственнику стоимости изымаемой вещи (вещей).

Реквизиция, т. е. предусмотренное законом принудительное изъятие у частного собственника его имущества по решению государственных органов в неотложных общественных интересах и с обязательной компенсацией, представляет собой традиционное для всякого правопорядка основание прекращения частной собственности граждан и юридических лиц. Реквизиция допустима только в обстоятельствах, носящих чрезвычайный характер (стихийные бедствия, аварии, эпидемии, эпизоотии и т. п.), и может производиться исключительно в интересах общества. Такое изъятие допустимо по решению государственных, но не муниципальных органов и не требует, следовательно, обязательного судебного решения.

Действующий закон не исключает возможности национализации, т. е. обращения в государственную собственность имущества, находящегося в частной собственности граждан и юридических лиц (п. 2 ст. 235, ст. 306 ГК РФ). Она, однако, может осуществляться лишь на основании специального федерального закона и с возмещением собственнику не только стоимости вещи (имущества), но и всех причиненных этим убытков.

Лишь в четырех случаях закон допускает безвозмездное изъятие у собственника принадлежащего ему имущества помимо его воли: обращение взыскания на имущество собственника по его обязательствам, конфискация имущества собственника, обращение в доход государства имущества, в отношении которого не представлены в соответствии с законодательством Российской Федерации о противодействии коррупции либо законодательством о противодействии терроризму доказательства его приобретения на законные доходы.

 

  9.В чем состоят смысл и назначение института приобретательной давности? Какое место приобретательная давность занимает в системе способов приобретения права собственности? Каковы условия возникновения права собственности по давности фактического владения?

Хотя приобретательная давность и не имеет исчерпывающего определения в законе, она является весьма проработанным институтом в науке гражданского права. Ее основные особенности сводятся к следующему:

• приобретательная давность представляет установленный в законе срок. Только по прошествии этого периода давностный владелец сможет обратиться в суд с иском о признании прав собственности;
• она реализуется исключительно путем обращения в суд с целью признать факт наличия собственности. Иной процедуры, либо автоматического обретения имущества не предусмотрено;
• владение на протяжении всего указанного периода должно отвечать установленным законом требованиям. Речь идет об открытости, добросовестности и непрерывном характере обладания той или иной вещью. Обязанность доказать факт соблюдения этих условий в суде возлагается на давностного владельца.

Учитывая эти характеристики, можно получить следующее определение.

Приобретательная давность – это установленный в законе срок, по прошествии которого фактический владелец имущества может обратиться в суд с целью признать факт обретения права собственности, при условии, если имеются основания считать обладание непрерывным, открытым и добросовестным.

Закон и его разъяснения высшими судебными инстанциями допускают применение этих норм, если земельный участок или другое имущество находится в собственности иных лиц или является бесхозяйным.

       Право собственности в силу приобретательной давности может быть признано исключительно при одновременном соблюдении обязательных признаков владения. Несмотря на их важность, законодатель весьма лаконично подошел к раскрытию таких особенностей. Они просто перечислены в ч.1 ст. 234 ГК

       Признание права после указанного срока производится в судебном порядке. Документы подаются в мировой или районный суд, в зависимости от оценочной стоимости имущества.

Если вещь была бесхозяйной, то ответчик в деле не предусматривается. В ситуациях, когда существует собственник, его необходимо указать в качестве ответчика.

 

10.Проблема вещной сделки (вещного договора) в гражданском праве.

В последнее время в отечественной научной литературе все чаще поднимаются вопросы, касающиеся понятия, содержания и значения института вещного договора в гражданском праве. Особую актуальность приобрела дискуссия о возможности использования российской правовой системой модели вещного договора, признанной в германской цивилистике. Причем одни авторы упорно указывают на объективную необходимость введения соответствующего критерия классификации договорных отношений в доктрину гражданского права России, другие - на ошибочную юридическую природу данной конструкции.

Профессор Брагинский относится к первой группе ученых и считает, что не все договоры укладываются в общепринятую схему Обязательство, в том числе порожденное договором, направлено на переход вещи от одного лица к другому. При этом указанный переход осуществляется в результате исполнения одним из контрагентов - должником - лежащей на нем обязанности. Так происходит в договоре купли-продажи, когда продавец во исполнение лежащей на нем обязанности передает имущество в собственность контрагенту-покупателю.

Вещный договор по своему характеру имеет некоторое сходство с реальными договорами. Именно таким договорам присуще отсутствие разрыва во времени между заключением договора и возникновением порожденного им вещного права. Таким образом, действия стороны, которые выражаются в передаче вещи контрагенту, являются разновидностью актов (действий), с которыми связано само возникновение обязательства, а не его исполнение. Речь идет, таким образом, о невозможности ситуации, при которой вещь еще не передана, а договор уже заключен.

С.А. Синицын считает, что присутствие конструкции вещного договора очень спорно в российском праве, которое уже длительное время отличается весьма оригинальным подходом к ее толкованию. Одни авторы считают вещной сделкой по модификации права собственности куплю-продажу доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью, другие подобным образом характеризуют сущность договора аренды или обосновывают вещное действие купли-продажи, третьи считают таковым договор дарения (в частности профессор Брагинский). Последнее воззрение получило наибольшее признание и распространение в современных исследованиях.

В первую очередь следует обратить внимание на то, что договор дарения по русскому гражданскому праву всегда считался обязательственным, точно так же, как и доктрина германского гражданского права уже со времен Б. Виндшейда видит его место в обязательствах. Другое дело, что в силу особых условий развития германского правопорядка приобретение имущества в собственность на основании договора дарения сопровождают обязательственная и вещная сделка, а это не может считаться характерной чертой отечественного правопорядка. Несмотря на это, профессор Брагинский считает реальный договор дарения по современному гражданского права не чем иным, как «обычным вещным правом», не раскрывая при этом гражданско-правовой сущности и значения данного института в «необычном состоянии». Вместо этого акцентируется внимание на том, что вещный договор лишен таких аспектов, как договор-правоотношение и договор-документ.

Все сказанное, согласно мнению С.А. Синицына, никоим образом не объясняет, чем вызвана необходимость введения института вещного договора в современное гражданское право России. Более того, ни одна из рассмотренных интерпретаций конструкции вещного договора в российской доктрине не соответствует устоявшимся традициям германской цивилистики, в силу чего состоятельность гипотез о существовании вещных сделок в их классическом понимании в отечественных реалиях сама по себе спорна. Основная проблема заключается в том, что по российскому гражданскому праву договор купли-продажи является тем юридическим фактом, с которым закон связывает прекращение права собственности у продавца и возникновение права собственности у покупателя (ч. 2 ст. 218, ч. 1 ст. 235 ГК РФ). В силу ч. 1 ст. 223 ГК РФ момент возникновения права собственности у приобретателя по договору наступает в момент передачи вещи, если иное не предусмотрено законом или договором. Из диспозиции данной статьи видно, что в основании лежит договор, законодательная регламентация которого отнесена к обязательственному, а не вещному праву.

Также С.А. Синицын приводит еще один довод в пользу того, что конструкция вещного договора в российском законодательстве отсутствует. Дело в том, что в Германии договорные отношения регулируются не только нормами о сделках и обязательствах, но и положениями вещного права, которые распространяются именно на действие вещного договора; в российском праве договор - инструмент сугубо обязательственного права Синицын С.А. Концепция вещного договора в германской и российской цивилистике: дискуссионные моменты.

Проблема введения в российское гражданское право конструкции вещного договора в настоящее время весьма актуальна, поскольку стремительное развитие рыночных отношений, а, следовательно, и договорного права в России обусловливает переход к двум моделям договоров - обязательственного и вещного. Наличие некоторых элементов вещного договора очевидно, но, к сожалению, говорить о полноценной конструкции пока нельзя, и в подтверждение этому С.А. Синицын приводит вполне убедительные доводы.