Механизм реализации цели исправления осужденного

 

Исправительное воздействие уголовного наказания может быть рассмотрено как разновидность воспитательного процесса. [162] Это специфическое, очень «узкое» воспитательное воздействие средствами уголовного наказания связанно с демонстрацией осужденному упречности способов его поведения, его установок и оценок, но только в той мере, в какой они проявляются в совершении им общественно опасных деяний – преступлении.

Исправление осужденного представляет собой такой результат действия уголовного наказания, при котором осужденный после отбывания наказания воздерживается от совершения новых преступлений не из страха перед наказанием, а в силу того, что примененное к нему наказание активизировало в нем «дремавшие» до этого представления о «неправильности», аморальности преступлений, способствовало мобилизации его воли для воздержания от новых преступлений и обусловило сильнейшие эмоционально-чувственные переживания, которые во многом помогли ему переоценить свое поведение имевшее место до осуждения к уголовному наказанию.

 Исправительное действие наказания заключается, таким образом, в воздействии на нравственное сознание осужденного, его волю и его эмоционально-чувственную сферу. При этом границы такого воздействия наказания не простираются далее активизации этих сфер, побуждения осужденного к усиленной работе мысли, к более активным эмоционально-чувственным переживаниям и напряжению воли. Наказание не может само по себе без соответствующих дополнительных воспитательных воздействий повлечь глубокие изменения в этих структурных составляющих личности и обеспечить принципиально иное отношение лица к основополагающим ценностям общества – уважению прав других людей, общества, ценности труда, семьи, образования, а также общественных институтов и государства. Подобные глубокие масштабные изменения в личности предполагают полномасштабное воспитательное воздействие, в котором уголовное наказание может служить лишь инициирующим началом, своеобразным катализатором, который способен создать условия для начала такого процесса и в некоторой степени обеспечить этот процесс, но не может полностью обусловить развитие воспитательного процесса.

К этому необходимо добавить, что даже в такой ограниченной роли в качестве воспитательного воздействия уголовное наказание может «работать» только при соблюдении очень строгих условий. Нарушение этих условий может повлечь результаты противоположные, еще более отдалить осужденного от нормальных способов поведения, общепринятых нравственных норм и моральных ценностей, что достаточно часто и происходит на практике. В этом смысле наказание всегда является обоюдоострым средством, при использовании которого лучше «недосолить» чем «пересолить».

Наказание по своей природе не способно обеспечить качественные изменения в нравственной, волевой и чувственной сферах осужденного, в этом смысле исключение цели наказания «перевоспитания осужденных в духе честного отношения к труду, уважения к правилам социалистического общежития и активного участия в общественной жизни» есть весьма разумное решение об отказе от утопии, от того, чего в реальной жизни быть не может. Не может быть не в смысле того, что осужденный вообще не может стать активной положительной личностью, а в том смысле, что этого невозможно достичь действием только уголовного наказания.

Каким же образом наказание способно инициировать процессы позитивных изменений в психике лица, способные, в конечном счете, привести хотя бы к частичному восстановлению деформаций в его нравственности, чувствах и воле? Удовлетворительный ответ на этот вопрос и будет описанием механизмов исправительного действия уголовного наказания.

В сфере нравственного сознания исправительное воздействие наказания заключается в том, что оно способно, во-первых, тормозить отрицательные взгляды и установки осужденного, во-вторых, развивать положительные нравственные качества личности следующими способами: а) восстанавливать находящееся в угнетенном состоянии правильное нравственное сознание (значительную роль в этом процессе играет расторможение и реставрация тех положительных воспитательных воздействий, которые оказывались на осужденного ранее); б) воздействовать в качестве «катализатора», ускоряющего развитие нужного нравственного сознания; в) демонстрировать и доводить до преступника существующую в обществе систему ценностей.

В волевой сфере личности осужденного наказание тормозит аморальные привычки, связанные с антиобщественными формами поведения и совершенным преступлением. Одновременно наказание способно мобилизовать и дисциплинировать поведение осужденного, вырабатывать у него социально-полезные навыки поведения.

В эмоционально-чувственной сфере осужденного уголовное наказание, во-первых, может стирать в эмоциональной памяти приятные ощущения, которые могли возникнуть у преступника в связи с преступной деятельностью, во-вторых, способствовать формированию у осужденного положительных нравственных чувств, как через изменения его нравственного сознания, так и непосредственно воздействуя на его чувства. [163]

Вместе взятые, эти направления действия уголовного наказания на осужденного способны привести к таким изменениям в его личности, которые могут в значительной мере снизить вероятность совершения им нового преступления, вытеснить мысли о желательности и допустимости совершения преступлений.

Нужно заметить, что отмеченные направления исправительного воздействия уголовного наказания на осужденного существуют в неразрывном единстве и взаимосвязи. Поэтому, если мы и будем рассматривать их по отдельности, то нельзя забывать, что это есть лишь специальный прием анализа, когда производится мысленное расчленение целого на части с тем, чтобы глубже и полнее изучить эти части, а затем и все целое.

Тормозящее действие наказания на антиобщественные взгляды преступника, связанные с совершенным преступлением мы уже раскрывали при анализе специально-предупредительного мотивационного действия уголовного наказания. Наказание, находясь в ясной и понятной для преступника связи–соответствия с совершенным им преступлением, выступает в сознании лица как достаточно негативное обстоятельство и этим приглушает, делает менее значимыми и притягательными для преступника те удовольствия, мысли и желания, которые были непосредственно связаны с его преступным поведением.

Однако такой процесс торможения преступных мыслей был бы мало эффективным, либо вовсе не мог бы иметь места, если бы наказание совместно с иными воспитательными воздействиями не имело бы способности создавать на месте тормозимых отрицательных взглядов и установок новые, полезные с точки зрения общества, взгляды и преставления лица. Это означает, что в ситуациях, когда в сознании лица достаточно прочно укоренились антиобщественные установки и привычки, действие наказания в обязательном порядке должно дополняться специальными воспитательными воздействиями на осужденного, чтобы на месте заторможенных ограничивающим действием наказания представлений создавать и развивать положительные установки.

Под действием страданий, вызванных наказательными ограничениями, осужденный способен по иному воспринять те требования общества, те правила поведения в обществе и его основные ценности, которые он ранее игнорировал. Иначе говоря, при применении наказания проявляется известный психологический парадокс – мы начинаем по настоящему ценить то, что имели, только после того, как потеряем это. Поэтому под действием уголовного наказания осужденный способен по иному оценить свое прошлое.

Но иначе оценить свое прошлое, это еще не значит переоценить его адекватно существующей в обществе системе нравственных ценностей. Проще говоря, под воздействием страданий осужденный может сделать выводы о том, что для того, чтобы избежать наказания, нужно просто не попадаться, быть хитрее и осторожнее. Поэтому наказание должно не только приводить преступника в состояние способности переоценить свое прошлое, но оно должно дать преступнику хотя бы самые общие и в то же время самые важные черты модели тех ценностей и правил которыми он должен руководствоваться, чтобы вернуться в нормальное общество, стать нормальным законопослушным гражданином.

В силу этого центральное место в формировании у осужденных новых взглядов и представлений с помощью уголовного наказания и других воспитательных мер занимает доведение до осужденного положительной, объективно существующей и общепринятой в обществе системы ценностей. Это направление «созидающего» действия уголовного наказания на сознание преступника заключается в демонстрации ему особыми, сильнодействующими средствами (ограничениями, составляющими содержание наказания) системы основных социальных ценностей. Одновременно в таком способе демонстрации системы социальных ценностей содержится оценка совершенного преступления и самого осужденного.

Подобная демонстрация «сущего» в социуме невозможна вне прочной и адекватной связи наказания с содеянным преступлением. Весь смысл этого процесса вытекает и основывается на соответствии наказания преступлению. Именно через зависимость наказания от совершенного преступления преступник познает, насколько важно то или иное благо, которое пострадало от его поведения, и даже то, как это благо связано с другими ценностями общества. С этих позиций истинное, адекватное условиям существования данного общества и его морали соответствие между наказанием и преступлением способно превратить уголовное наказание в весьма доходчивый способ сообщения осужденному как того, что он поступил плохо, так и того, насколько плохо он поступил. Это же соответствие делает для осужденного понятной степень порицания его преступления и самого преступника.

Весь смысл уголовного права и процедур осуждения демонстрируют осужденному не только упречность, негативную оценку его поведения и его самого, но и содержат требование к осужденному в дальнейшем не поступать подобным образом. Это способствует осознанию осужденным того вреда, который он причинил, переживанию допущенной им ошибки, которую он смог увидеть, только будучи подвергнут такому сильному, шоковому воздействию, каким является уголовное наказание.

Но если связь между преступлением и назначенным наказанием искажена, не соответствует принятым в обществе масштабам по причинам, не санкционированным обществом, содержащаяся в наказании оценка содеянного будет неадекватной оценке этого деяния с позиций существующей системы ценностей, с позиций справедливости. Это означает, что такое наказание не соответствует системе нравственных ценностей, оно как бы показывает преступнику иную нравственную картину и место в ней совершенного им преступления. Соответственно, такое наказание не может быть воспринято осужденным как заслуженное и справедливое, в своем социально-нравственном содержании оно будет непонятным для него.

Последствия этого могут быть только негативного характера – от ориентации личности на ложные ценности и приоритеты в обществе до глубокого отторжения ею общественной нравственности и противопоставления своего «я» всему обществу, то есть возникновение серьезного и затяжного конфликта личности с социумом. Понятно, что ни о каком исправлении в таких случаях говорить не приходится, а значит, надежда может быть только на голое устрашение, что является, как мы это уже обосновывали и как это уже множество раз бывало в истории различных стран, прямой дорогой к массовым, жестоким и, тем не менее, в конечном итоге, бесполезным репрессиям.

 Современная доктрина уголовного права в России основывается во многом на том, что в общественной опасности виновно совершенного преступления выражаются те отрицательные качества личности, которые обусловили совершение им этого преступления. Но эти же качества не позволяли осужденному правильно воспринимать окружающую жизнь и соглашаться с тем, чему его учили ранее, видеть то, как живет большинство людей вокруг и принимать их законопослушный образ жизни для себя. Поэтому наказание, «сориентированное» на тяжесть совершенного лицом преступления, в основе своей будет в большинстве случаев способным при правильном его исполнении преодолеть подобную «замкнутость» преступника перед воспитывающим воздействием общества.

Этому принципу организации исправительного воздействия наказания не противоречат случаи, когда мера наказания смягчается по обстоятельствам субъективного характера, признанным законом или судьей смягчающими, либо наоборот, наказание назначается более строгое с учетом отягчающих обстоятельств или свойств личности виновного. Подобное отступление от соответствия между тяжестью наказания и тяжестью преступления допустимо и по формальным и по содержательным основаниям.

Формальные основания усиления или смягчения наказания в воспитательных целях содержатся в части третьей статьи 60 УК РФ, предписывающей суду учитывать «влияние назначенного наказания на исправление осужденного».

Заметим, что законодатель отнюдь не случайно ориентирует суды на учет именно воспитательного действия наказания, а не специально-предупредительного или тем более общепредупредительного действия наказания. По нашему мнению, в этом проявляются особенности цели исправления, которые заключаются, во-первых, в сложности механизмов ее реализации; во-вторых, в надежности по сравнению с другими целями сдерживающего влияния на осужденного; в-третьих, в ограничении суровости наказания требованиями минимально необходимого репрессивного воздействия, которое внутренне присуще исправительному воздействию наказания; в-четвертых, гуманности такого подхода к преступнику по сравнению с требованиями целей специального и общего предупреждения преступлений.

По поводу возможности отступления от требования соразмерности наказания тяжести совершенного преступления между учеными уже более двух веков продолжаются непрекращающиеся споры. Это и понятно, ибо здесь соприкасаются в практическом значении два принципиальных подхода к организации уголовной репрессии – классического, основанного на учете в абсолютном варианте только тяжести содеянного, и социологического, требующего учета личности того, кто наказывается, ибо он автор содеянного и к нему адресуется наказание. Как известно, современные уголовно-правовые системы практически не используют в чистом виде тот или иной подход, я представляют собой сочетание требований и классической, и социологической школы уголовного права. Современные споры на эту тему ведутся учеными не о том, учитывать личность или нет при применении уголовной репрессии, хотя возражения против учета личности иногда звучат, [164] а направлены на обсуждение меры учета личности при установлении санкций и назначении наказания. Фактически это означает обсуждение степени, пределов отступления от принципа соответствия наказания тяжести содеянного.

Исправление осужденного является целью, которая имеет по сравнению с другими целями наказания наибольшее количество сторонников как среди осужденных и свободных граждан, так и среди ученых и работников правоприменительных органов. [165] Это говорит о том, что возможность коррекции наказания в зависимости от потребностей исправительного воздействия наказания на преступника – это реальность в нравственном сознании общества. Другой вопрос, в каких случаях и насколько возможна такая коррекция. Думается, что эта проблема в принципе не может иметь однозначного, формально определенного решения. Учет характеристик преступления и личности преступника всегда будет некоторым примерным соотношением, которое может меняться в каждый конкретный период времени и для каждой территории, соотношением, которое определяется многими факторами, начиная с экономических условий и идеологических установок и заканчивая национальными особенностями в виде традиций, менталитета и т.п.

Однако в изменчивости соотношения учета особенностей преступления и личности виновного можно выделить несколько достаточно постоянных моментов. Прежде всего, нужно сказать, что в основе применяемого наказания лежит все же тяжесть совершенного преступления, а уж затем соответствие между преступлением и наказанием может корректироваться с учетом личности в интересах ее исправления. Далее, если отступление от принципа соответствия между наказанием и преступлением необходимо в для обеспечения цели исправления осужденного, оно, как мы уже говорили, нравственно оправдано, а значит, допустимо. Вопрос же о мере и направленности отступления от принципа соответствия наказания и преступления может решаться так - такое отступление может быть практически как угодно значительным в сторону смягчения наказания (а для преступлений небольшой тяжести даже влечь возможность освобождения от уголовной ответственности, что предусмотрено статьями 75 – 77 УК РФ).

Усиление же наказания в зависимости от свойств личности в целях ее исправления не может быть значительным, тюрьма или колония не могут исправлять осужденного, если срок наказания приближается к десяти годам (например, возможность увеличения наказания на десять лет в случаях назначения наказания в виде лишения свободы по совокупности приговоров, что вдвое увеличивает срок лишения свободы по сравнению с его максимумом, предусмотренным за единичные особо тяжкие преступления). Для таких сроков лишения свободы подходит цель предупреждения преступлений, восстановление социальной справедливости, стабилизация общества, но не исправление осужденного.

Но вернемся к анализу исправительного действия уголовного наказания. Уголовное наказание не просто доводит до осужденного положительную, объективно существующую и общепринятую в обществе систему ценностей, чем способствует формированию у него новых, необходимых для нормальной жизни в обществе, взглядов и ценностей.

Наказание может восстанавливать притупленное, подавленное правильное нравственное сознание. Происходит это в силу того, что преступник к моменту осуждения прожил немалую часть жизни, в течение которой он подвергался не только отрицательным воздействиям. И хотя результаты отрицательных влияний на него и взяли «верх» к моменту совершения преступления, что проявилось в факте преступного поведения, но положительные влияния не исчезли из сознания личности бесследно.

Уголовное наказание в этом своем воздействии способно в определенной степени приглушить в психике лица негативные взгляды, установки и желания и освободить в сознании осужденного результаты тех положительных влияний, которые он испытывал в школе, в семье, на производстве, которые несли ему радио, телевидение, книги. Растормаживание этих влияний во многом происходит за счет того, что наказание в сочетании с другими воспитательными мерами предлагает осужденному действительную картину функционирующей в обществе системы социальных ценностей. А поскольку содержание такого научения совпадает с тем, чему раньше учили такое лицо в семье, в школе, на производстве, о чем говорили ему по радио, по телевидению, в книгах и т.д., то осужденный «начинает вспоминать то, чему его учили, что ему внушали, в чем его убеждали честные люди. В условиях несения кары эти уроки, эти предостережения получают новую окраску в сознании преступника, он начинает понимать их истинный смысл, истинное значение». [166]  

Соединенное с переживанием страданий от тех лишений, которые причиняет наказание, «объяснение» преступнику того, что можно и чего делать нельзя, выступает для него не просто информацией, которую можно прослушать и забыть. Такая информация, будучи поданной в сильнодействующей, достаточно жесткой форме уголовного наказания, взаимодействуя с сохранившимися в личности результатами прежних положительных воздействий, способствует нравственным изменениям в психике преступника и может служить для него действенным руководством в его дальнейшем поведении.

Ускорение развития нравственного сознания осужденного под действием кары вытекает из демонстрации осужденному уголовным наказанием существующей в обществе системы социальных ценностей и пробуждения в его сознании результатов прежних положительных влияний. Тормозя антиобщественные замыслы и привычки, внедряя в сознание преступника правильные представления об общественном благе и вытекающих из них нормах поведения, пробуждая в памяти лица все положительное, уголовное наказание тем самым создает условия для интенсивного изменения сознания осужденного.

Уголовное наказание есть грубое, шоковое воздействие на человека. Наказание есть встряска для всего организма, оно вызывает сильнейшие переживания, которые могут вести как к активизации всех ресурсов организма, его физических и психических возможностей, так и к резкому торможению всех функций, к ступору и своеобразной «спячке». Применение наказания в этом смысле всегда связано с риском не активизировать сознание и волю преступника, а подавить в нем всякую активность и сделать из него безвольного раба.

Чтобы этого не произошло, должны выполняться, по крайней мере, два основных условия: во-первых, наказание должно восприниматься осужденным хотя бы в глубине сознания, хотя бы на уровне элементарных чувствований как справедливая, в основе своей заслуженная им кара со стороны всего общества (но не отдельных его классов или групп, и тем более, не исключительно со стороны государства), во-вторых, у осужденного должна быть надежда, что претерпевание им лишений и ограничений от наказания закончатся для него в реальном для него будущем, что болезненное состояние переживания страданий прекратится, и он сможет вернуться к нормальной жизни. Без соблюдения этих условий процесс исправления невозможен, а его конечная цель недостижима.

Шоковые свойства уголовного наказания требуют от законодателя и правоприменителя с точки зрения исправительного воздействия наказания использовать его по принципу «лучше меньше, чем больше», в то время, как специально-предупредительное и общепредупредительное воздействия наказания сами по себе, взятые изолированно или воспринятые в качестве основных направлений действия наказания, побуждают руководствоваться противоположным правилом «лучше больше, чем меньше».

Правильно дозированное наказание не должно убивать надежду на возвращение к полноценной нормальной жизни. Надежда же в сочетании с претерпеванием страданий от наказания способна мобилизовать сознание и волю осужденного к активному переосмыслению и переоценке своего поведения, тому, чтобы активно стремиться к получению «прощения» от общества за содеянное, к доказыванию того факта, что исправление идет успешно или даже уже произошло. Правда, стремление доказать свое исправление у осужденных нередко носит достаточно демонстративный, показательный характер, но даже в таком варианте имеется положительный момент: в то время, в течение которого осужденный хотя бы внешне старается доказать свое исправление, он действует в соответствии с позитивными правилами поведения, а значит, идет процесс тренировки и привыкания к такому поведению. При внешне добросовестном и положительном поведении от осужденного потребуется немалая воля и сосредоточенность, особые усилия, чтобы внутри у себя сохранять негативные представления и нормы поведения, то есть сознательное сопротивление исправительному воздействию наказания.

Осознание осужденным справедливости примененного к нему наказания не менее важное условие быстрого изменения его нравственного сознания. Специалисты отмечают, что осознание справедливости наказания лежит в основании исправительного процесса, является его фундаментом и первичным отправным моментом, с которого этот процесс начинается. [167] И если такого отношению к назначенному наказанию нет, лица, исполняющие наказание начинают воспитательную работу именно с убеждения осужденного в справедливости назначенного ему наказания. Как отмечает В.А. Елеонский, «появление такой оценки наказания свидетельствует о существенном сдвиге в сознании и психологии преступников в нужном для общества направлении, о формировании у них основных элементов социалистического правосознания…» [168].

В основе справедливости наказания лежит взаимодействие наказания с нравственностью, его оценка с позиций нравственности и его влияние на нравственность общества. Без анализа этих вопросов невозможно в полной мере понять, как наказание воздействует на нравственность отдельной личности. Но механизмы воздействия наказания на нравственность общества в целом и восстановления наказанием социальной справедливости в частности нам представляется удобнее рассмотреть в специальной части работы.

Воздействие уголовного наказания на волевую сферу личности имеет две взаимосвязанные стороны: ликвидацию старых взглядов и привычек и образование новых взглядов и привычек. [169]

Практика и теория воспитания показывают, что в понятие нравственного воспитания входит и воспитание дисциплины торможения. Еще А.С. Макаренко, работавший с несовершеннолетними правонарушителями, отмечал, что «создавая … способность к движению, энергии, к действию, надо создавать и способность к торможению…». [170] Уголовное наказание как средство формирования дисциплины торможения также является способом воспитания людей в духе соблюдения элементарных требований морали.

Процесс торможения антиобщественных взглядов и привычек с помощью репрессивного действия уголовного наказания рассматривался нами ранее применительно к специально-предупредительному действию уголовного наказания. Мы установили, что торможение в сознании и воле осужденного происходит через острые переживания лишений и ограничений, доставляемых осужденному наказанием, и заключается в формировании в психике более или менее устойчивого контрмотива преступным формам поведения в виде страха перед наказанием.

Но страх как неприятные переживания, на которых, в сущности, покоится специально-предупредительное действие наказания, способен не только подавлять активность личности. Другой стороной его действия является пробуждение активности личности, мобилизация ее сил и внимания. Этой стороной своего действия страх способен воспитывать личность. «Тормозящее действие наказания способно мобилизовать положительную активность личности». [171]

Одним из результатов нравственного воспитания является дисциплина. В этом смысле уголовное наказание в сочетании со всем комплексом воспитательных воздействий, научая осужденного правилам поведения в обществе, способно формировать у него минимально необходимые знания для дисциплинированного поведения.

Дисциплина может быть обусловлена внешними и внутренними причинами. Первоначальная и наиболее примитивная форма дисциплины – дисциплина внешняя. Она достигается путем предъявления к воспитываемому определенных, понятных и целесообразных требований со стороны воспитателя, коллектива или общества. [172] В то же время внешняя дисциплина есть средство создания дисциплины внутренней. Постоянная тренировка в соблюдении внешних правил является одним из средств воспитания и укрепления дисциплины внутренней, основанной на сознании и воле воспитываемого. Эти внешние правила могут в разных наказаниях проявляться в разном объеме, но в любом виде наказания они имеют одинаковую природу, определяемую системой правил позитивного поведения в обществе. С самого начала применения наказания к осужденному от него требуется такое поведение, какое будет его характеризовать, когда он овладеет основами дисциплины внутренней. [173] В этом процессе происходит постепенная замена источников требований, стоящих вне личности, к требованиям личности к самой себе. В результате дисциплина внешняя постепенно заменяется дисциплиной внутренней.

С этих позиций уголовное наказание, особенно его срочные виды, в соединении с иными мерами воспитательного воздействия, выступает как вполне определенное внешнее требование, предъявляемое к личности обществом. При отбывании, например, лишения свободы, осужденный подвергается «тренировке в добропорядочном поведении», этим путем в его психике вырабатывается привычка к дисциплинированному поведению и тем самым укрепляется его воля к положительному поведению. Наказание препятствует преступному поведению, делает его во многих случаях невозможным или затруднительным и одновременно вынуждает к непреступному поведению.

Длительность и интенсивность тренировки в законопослушном поведении зависит от состояния волевой сферы осужденного. Чем более он сориентирован на преступный образ жизни, чем большее стремление и упорство проявляет в реализации антиобщественного поведения или чем менее он способен сопротивляться своим антиобщественным наклонностям или «дурным» влияниям со стороны, тем более интенсивной и продолжительной должна быть для него тренировка в законопослушном поведении с тем, чтобы у осужденного могла выработаться более или менее прочная привычка к такому поведению.

Однако нельзя забывать и того факта, что жесткая регламентация поведения и строгие ограничения в сочетании с длительными сроками наказания объективно ведут к самоорганизации осужденных и появлению в их среде неформальных структур, социальных по своей природе, но чуждых по содержанию позитивным общественным отношениям, которые существуют «на свободе» и в которые осужденные должны возвращаться после отбытия наказания. Фактически социальная среда, в которой осужденный отбывает уголовное наказание срочных видов, особенно среда лишения свободы, прививает осужденному привычку к иным способам и формам поведения, чем это принято в обществе, тренирует его волю во многом к асоциальному поведению.

Это явление хорошо известно практикам и достаточно полно изучено учеными, но объяснялось оно до последнего времени личным нежеланием осужденных вести себя в строгом соответствии с предписанными правилами, их субъективным сопротивлением исправительному действию наказания, то есть злой антисоциальной волей этих людей. Политически и психологически это выгодно и удобно и для исполнителей наказания, и для граждан в обществе. «Это они сами, осужденные, не желают исправляться, а все, что делается обществом, государством и его служащими для их исправления, делается из позитивных побуждений и делается правильно» - примерно так можно кратко сформулировать подобные взгляды.

Представление о процессах самоорганизации в среде осужденных и возникновении в связи с этим системы специфических социальных норм поведения, своеобразной субнравственности осужденных как об объективно обусловленном явлении позволяет по иному взглянуть на процесс исправительного воздействия уголовного наказания. Применяемые срочные виды наказания, при которых осужденные принудительно и на достаточно долгое время объединяются в однополые группы, объективно порождает два вида воздействия на осужденных. Один, положительный, призванный «встряхнуть» осужденного, научить его необходимым социальным нормам и притушить вредные установки, навыки и привычки, ведет его к нормальной законопослушной жизни в обществе. Другое воздействие, также генетически связанное с применением наказания, фактически научает, прививает осужденному антисоциальные установки, тренирует его в иных формах и способах поведения, чем это принято в гражданском обществе, нередко тем самым, противопоставляя осужденного нормальному обществу.

Задача, поэтому, состоит в том, чтобы с одной стороны, грамотно, разумно приглушать и ослаблять процессы самоорганизации осужденных и результаты такой самоорганизации, меняя содержание срочных видов наказания и условия их исполнения, но не пытаясь принудительно разрушить самоорганизацию осужденных, так как стремление к самоорганизации есть качество, объективно присущее людям, оказавшимся в экстремальной ситуации (качество, которое всегда помогало и помогает им выживать). [174] С другой стороны, необходимо всячески помогать осужденному в стоящем перед ним нелегком выборе в пользу положительных воздействий уголовного наказания, подкрепляя последние множеством различных индивидуальных воспитательных воздействий.  

Воспитательное действие уголовного наказания на осужденного не ограничивается формированием у него положительного нравственного сознания, искоренением антиобщественных привычек и привитием ему необходимых навыков поведения с тем, чтобы сделать из осужденного законопослушного гражданина. Уголовное наказание, как и любое явление действительности, отражается не только в рациональной, но и в эмоционально-чувственной сфере психики личности.

В психологии отмечается, что структура эмоционально-чувственной сферы личности состоит из трех основных групп человеческих эмоций и чувств: этических, познавательных и эстетических. [175] Видимо будет правильным утверждать, что в процессе применения уголовного наказания происходят определенные изменения во всех трех указанных группах чувств. Для нас же наиболее важно проследить направление, характер и условия изменений под воздействием наказания, прежде всего этических чувств и эмоций личности, поскольку именно эта группа в сочетании с нравственными убеждениями и представлениями человека наиболее заметно мотивируют его социально значимое поведение, определяют его отношение к остальным гражданам и к собственным обязанностям. [176]

Этические эмоции и чувства личности сами по себе, взятые как особые психические состояния личности, не могут иметь какого-либо социального значения или содержания. Социальным смыслом и значением их наполняет та причина, внешнее по отношению к личности обстоятельство, которое вызывает определенную эмоционально-чувственную реакцию в психике лица. Так, чувство ненависти может характеризовать многократного рецидивиста и воина-героя, выполняющего свой служебный и гражданский долг, чувство удовлетворения может возникать от удачно совершенного преступления и от хорошо выполненного морально одобряемого дела, месть может быть движущей силой совершения самых грязных поступков, и может быть одобряемой обществом мотивацией в действиях, например, военного характера, зависть может побудить человека к даче яда сопернику и к напряженной творческой деятельности и т.д. Видимо, именно социальное одобрение или неодобрение внешней по отношению к личности причины соответствующего чувства или эмоции придают последним определенную социальную окраску от светлого и одобряемого до черного и предосудительного.

В нравственном сознании граждан существует наделение одних чувств и эмоций социально-положительным, а других социально-негативным содержанием, на первый взгляд, безотносительно к их внешней обусловленности. Но происходит это, как представляется, оттого, что, во-первых, данное конкретное чувство в обычной повседневной жизни встречается чаще всего в сочетании с социально одобряемыми или социально порицаемыми причинами его возникновения.

Во-вторых, эмоции и чувства личности могут оцениваться не только по отношению к внешним факторам, которые их вызывают, но и как особые психические состояния личности, которые приятны или неприятны для нее. С этих позиций большинство эмоций и чувств могут быть разделены на приятные, позитивные для личности, и неприятные, отрицательно воспринимаемые личностью психические состояния.

Так, к позитивным эмоциям и чувствам личности можно отнести радость, состояние удовлетворения, симпатию, любовь, признательность и другие, негативными же чувствами и эмоциями можно признать страх, подавленн