Русские легионеры. Почти быль

Париж. Поздняя осень1922 года. Утро в редакции прокоммунистической газеты «Юманите». Главный редактор Марсель Кашен попросил секретаршу принести кофе и уединился в кабинете с молодой стажеркой Мари Этьен.

— У меня вчера была долгая беседа с Армандом Хаммером, знаешь, кто это, а, девочка? Ты пей кофе, булочку бери. Так знаешь? Нет? — Кашен набивал трубку, лукаво посматривая на стажерку. — Это крупный американский бизнесмен, он здесь проездом в Россию. Он вложил немалые деньги в нашу газету, значит, верит в то, что «Юманите» очень скоро станет приносить прибыль. В Советской России перед Армандом открыты все двери. Его задача — Ленин, концессии, бизнес. У нас другие интересы. Какие?

Ты читала, что Уэллс пишет о России? Он пишет, что Россия во мгле, а Ленин всего лишь кремлевский мечтатель. Возможно, он прав. Но нам нужен тираж, а это значит — нужен горячий материал, о том что Россия заново рождается и крепнет. Хорошо бы взять интервью у красного комиссара Троцкого с его портретными набросками. Согласна? Вот ты и поедешь в Москву вместе с Хаммером, он поможет тебе выйти на Троцкого, и более того, ты всегда сможешь обратиться к нему от моего имени. Он мне весьма обязан. Ты понимаешь?

— Хаммер, он кто? социалист или коммунист? — робко спросила Мари.

— Нет, он просто бизнесмен. Бизнесмен международного масштаба. Как сказал в свое время Карл Маркс, «призрак бродит по Европе, призрак коммунизма». Это Хаммер понял раньше других, и понял, как заставить этот призрак поработать на него. Что касается Троцкого, я уверен, именно этот красный комиссар поднимет Россию, сделает ее сильной, как в свое время генерал Наполеон Бонапарт поднял Францию, став ее императором.

— Но Наполеон Бонапарт, сделав сильной Францию, разорил всю Европу. Что же нам тогда ждать от комиссара Троцкого? Сделав сильной Россию, Троцкий со своей красной армадой непременно пойдет на Европу. Сначала Польша, потом Германия, а там и Франция, — осторожно заметила Мари.

— В таком случае твоя статья должна стать своего рода предупреждением для наших политиков, заставить их подумать, как управлять Троцким и, соответственно, его армадой, — усмехнулся в пышные усы мсье Кашен. А тебе надо спешить с отъездом, с Хаммером я уже обо всем договорился. Надеюсь, ты понимаешь, что успех твоей поездки весьма поспособствует твоей карьере. Ты едешь в Москву стажеркой, а вернешься оттуда в другом статусе — никаких не будет больше стажерок-девочек, станешь зав. отделом, не ниже …

Из архивных документов:

«В 1921 году Народный комиссариат внешней торговли РСФСР и хаммеровская компания подписали договор о поставке в Советскую Россию одного миллиона бушелей американской пшеницы в обмен на пушнину, черную икру и экспроприированные большевиками драгоценности…»

«В 1921 году месье Марсель Кашен помог Арманду Хаммеру связаться со знаменитым парижским ювелирным домом».

Мари Этьен считалась весьма перспективным журналистом. Она окончила Сорбонну с углубленным изучением русского языка и художественную школу в Париже. Выбор месье Кашена здесь был не случаен, тем более что было известно, что в детстве Мари вместе с отцом-дипломатом несколько лет прожила в России.

Для себя поездку в Россию Мари решила легко. Она была очень впечатлительна, не раз читала патетические воззвания Троцкого к рабочим и видела его портрет. Воображение рисовало ей некоего мифического героя. Но дома у нее был отец, очень консервативно настроенный. Несколько дней она ломала голову, как подступиться к родителям…

Лоран Этьен, вдруг узнавший, что дочь собирается ехать в Россию, был в шоке. Он кричал, умолял, уговаривал… «Это страна, где к власти пришли варвары со своими людоедскими законами. Не будем говорить о политике, но они своих женщин делают просто наложницами. А с чужестранками вовсе церемониться не будут. Почитай вот этот их декрет, увидишь, что тебя ждет.

«… Саратовск i й Губернск i й Совет Народныхъ Комиссаровъ съ одобрен i я Исполнительного комитета Губерн c каго Совета Рабочихъ, Солдат c кихъ и Крестьянскихъ Депутатовъ постановилъ:

§1. Съ 1 января 1918 года отменяется право постояннаго владения женщинами, достигшими 17 лет и до 30 лет
§3. За бывшими владельцами (мужьями) сохраняется право въ неочередноепользование своей женой.

Примечание: Въ случае противодейств i я бывшего мужа въ проведен i и сего декрета въ жизнь, онъ лишается права, предоставляемого ему настоящей статьей.

§4. Все женщины, которые подходятъ подъ настоящей декретъ, изъемаются изъ частного постояннаго владен i я и объявляются достоян i емъ всего трудового народа.

§5. Распределен i е заведыван i я отчужденныхь жснщинь предоставляется (Сов. Раб. Солд. и Крест. Депутатовъ Губернскому, Уезднымъ и Сельскимъ по принадлежности.

§6. Граждане мущины имеютъ право пользоваться женщиной не чаще четырехъ разъ за неделю и не более 3-хъ часовъ при соблюден i и услов i й указанныхъ ниже.

§8. Каждый мущина, желающ i й воспользоваться экземпляромъ народнаго достоян i я, долженъ представить оть рабочезаводского комитета или профессюнального союза удостоверен i е о принадлежности своей къ трудовому классу.

§9. Не принадлежащ i е къ трудовому классу мущины пр i обретаютъ право воспользоваться отчужденными женщинами при условии ежемесячнаго взноса указанного въ §8 в фондъ 1000 руб.

§10. Все женщины, объявленныя настоящимъ декретомъ народнымъ достояниемъ, получаютъ изъ фонда народнаго поколен i я вспомоществован i е въ размере 280 руб. въ месяцъ.

§11. Женщины забеременевш i е освобождаются оть своихъ обязанностей прямыхь и государственныхъ въ течен i е 4-хъ месяцев (3 месяца до и одинъ после родовь).

— Неужели этого мало? — вопрошал разгневанный отец,

— Я не собираюсь в Саратов, — Мари была невозмутима. — Я еду только в Москву, только на встречу с Троцким в компании цивилизованных людей — кратко ответила Мари и вышла.

Арманд Хаммер не обманул ожидания Кашена: на следующий же день после их приезда в Москву, юной журналистке удалось встретиться с одним из высших иерархов Советской России – Львом Давидовичем Бронштейном-Троцким. Увидев в своем кабинете женщину, нарком обороны произнес: «Задавайте скорей Ваши вопросы, у меня совсем нет свободного времени. Меня ждет наша Красная Армия».

«Я совсем не отниму у Вас времени. Вы работайте, а я, не отвлекая Вас, сделаю несколько карандашных набросков, а затем… хотелось бы услышать Ваше мнение по некоторым вопросам, которые интересуют читателей нашей газеты», – несмело проговорила Мари. Троцкий оторвался от своих бумаг и, наконец, посмотрел в глаза молодого интервьюера. Он вдруг неожиданно для себя увидел очень молодую изящную женщину, вопросительно смотрящую на него. Он даже немного смутился, тем самым повергнув ее в еще большее смущение.

Шло время, Мари сделала уже массу портретных зарисовок и полноценное интервью, стенографически ею записанное. Однако встречи продолжались, теперь уже по инициативе наркома обороны.

Спустя две недели Мари Этьен возвращалась в Париж. Ее сумочка была забита бесконечными текстами и карандашными зарисовками. Но это не все – она увозила в Париж плод внезапно нахлынувшей страсти со вторым человеком Советского государства. Но об этом наркому обороны узнать было не суждено.

После смерти вождя молодого государства Ленина в стране воцарился новый вождь, Иосиф Сталин. А вдохновитель и организатор Красной Армии должен был покинуть Советскую Россию и стать эмигрантом в Мексике. Однако авторитет и мировая известность Льва Троцкого не позволяла укрепиться во власти товарищу Сталину. И только ледоруб, настигший Троцкого в Мексике, позволил товарищу Сталину утвердиться не только вождем Советского государства, но и стать вождем всех народов – вождем III интернационала.

Рождение младенца у Мари Этьен в семье было воспринято неоднозначно. Отец долго не мог примириться с появлением внебрачного сына своей дочери. Но время лечит. И на втором году жизни бойкий и смышленый малыш сумел покорить сердце строгого родителя Мари. Кто его отец – особой тайны не делали, мать учила его русскому языку, много рассказывала о России и дала ему имя своего кумира – Лев-Давид и свою фамилию Этьен. Она надеялась, что он пойдет по ее журналистским стопам. Но этого не случилось – в восемнадцатилетнем возрасте Лев-Давид Этьен сражается в рядах французского «Сопротивления», а после окончания войны поступает в высшую военную школу Парижа.

На выпускных экзаменах председателем комиссии оказался некий генерал с русской фамилией – Пешков. Пешков явно скучал. Однообразные вопросы комиссии и скучные на них ответы его уже утомили. Но неожиданно секретарь комиссии произнес: «Этьен Лев-Давид, прошу подойти к кафедре».

От этого сочетания имен «Лев-Давид» Пешков преобразился, он невольно вспомнил далекую Россию и внимательно посмотрел на немного сутулого молодого человека, быстро идущего к кафедре. Его четкие быстрые ответы отражали почти академические знания, а весь облик выражал самоуверенность и ум.

«Я Вас прошу задержаться», – обратился к нему Пешков, когда вопросы комиссии закончились. «После окончания работы комиссии я буду ждать Вас в соседней аудитории». Знакомство генерала с Этьеном произошло без лишних формальностей. Этьен сразу понял, что генерал – бывший российский подданный и потому сразу заявил:

«Со мной можно говорить по-русски. Я сын красного комиссара Льва Троцкого. В его честь мать и назвала меня так. Хотя красный комиссар никогда не знал о моем существовании. Ведь Вас именно это интересовало?».

– Я не разделял взгляды Льва Давидовича – сказал генерал.

– Я тоже. Я гражданин Франции и антикоммунист.

– Я тоже, – продолжил генерал.

– Но я очень уважаю свою мать, несмотря на ее крайне левые взгляды, отвечал молодой человек.

– И это прекрасно. Вы избрали путь, достойный сильного человека. Вы без сомнений всего добьетесь сами, но я хотел бы помочь в Вашей карьере. Я приглашаю Вас в кафе (Пешков назвал адрес), там и поговорим.

Уже в уютном кафе, за столиком генерал продолжал: «Своей фамилией Пешков я обязан известному русскому писателю Максиму Горькому. Максим Горький – это псевдоним. Настоящее его имя – Алексей Пешков. В ранней молодости я порвал со своей семьей, с родителями и родным братом Яковым Свердловым, известным большевиком, коммунистом. Нынче его именем названа центральная площадь в Москве и не только. Случай помог мне, я встретил на своем пути писателя Максима Горького. Он многому меня научил, я стал его приемным сыном, он дал мне работу и свою фамилию – Пешков. Полжизни я отдал службе в Иностранном легионе. И продолжаю ему служить, даже будучи в отставке. Сейчас много пишут грязи о простых солдатах Иностранного легиона. Но должен сказать, в подавляющем большинстве – это солдаты, достойные уважения. Их усилия, способность к самопожертвованию вызывает восхищение. Это не может остаться незамеченным теми, кто их видел в деле. Могилы этих героев затеряны в пустынях или в горах. Их имена — на деревянных крестах стирает солнце и уносит ветер. Никто не знает, какими были люди, покоящиеся там, и никто не склонится над их могилами.

Французский иностранный легион много унаследовал от Римского легиона. Везде, где проходят легионеры, прокладываются дороги, возводятся дома. Здесь европейцы выполняют свою задачу обучения современной технике местное население. Посетив Марокко с промежутком в 3 года, я не узнал его городов, так они изменились к лучшему. По качеству строительства дорог, фабрик, зданий, по гигиене он превосходит Европу. Я рекомендую Вам ознакомиться с моей книгой «Звуки горна. Жизнь в Иностранном легионе».

Моя протекция пусть Вас не смущает, я достаточно разбираюсь в людях. Я предлагаю Вам службу офицера Иностранного легиона, который сегодня защищает интересы Франции и жизнь наших граждан, коренных французов, в Алжире. Вы должны знать, что с 1830 года Алжир – это департамент Франции, но не колония. Так же как департамент Корсика, которая подарила Франции императора Наполеона. Из 9 миллионов населения департамента Алжир, около полутора миллионов составляют этнические французы, многие из которых являются жителями Алжира в третьем-четвертом поколениях. А коренному населению Алжира предоставлены все права граждан Франции, включая право на образование в Париже и где угодно. Однако недовольство коренного населения всегда имеет место быть, и им всегда можно манипулировать. И коммунисты этим воспользовались, и все левые партии многих стран постоянно инициируют недовольство среди местного населения. Сейчас в Алжире создан так называемый Фронт национального освобождения (ФНО) под предводительством террориста Ахмета бен Беллы. Сепаратисты из ФНО получают иностранную помощь. Многие из них прошли военную подготовку в СССР и других странах социалистического лагеря.

Сегодня террористические акты против этнических французов в Алжире стали нормой. Но Вы должны знать, что за Алжир французы проливали кровь, и многие поселения там были основаны именно французами. Алжир сегодня – это наиболее ответственный участок нашей работы. Мы проиграли свою кампанию. Генерал де Голль считает, что в скором будущем мы должны предоставить полную независимость Алжиру. Его нужно достойно покинуть. Поэтому сегодня Французский Иностранный легион очень нуждается в талантливых и сильных офицерах. Я прошу Вас подумать о моем предложении. Вот моя визитная карточка», – закончил свое повествование генерал Пешков.

Генерал крепко пожал руку младшему офицеру, и они расстались.

 

В январе 1954 года в Алжир для прохождения службы во французском Иностранном легионе прибыл молодой офицер Лев-Давид Этьен. Это был последний год относительного спокойствия для Алжира, и служба для Этьена была не слишком обременительной. Не было видать никаких боевиков, не слыхать о сепаратистах. Все это позволило Этьену даже познакомиться с местной элитой французских поселенцев. Жизнь – почти как на курорте. И даже тайные свидания с прекрасною мулаткой.

Но вскоре из инспекционной командировки в город Бов вернулся командующий армией Иностранного легиона генерал Рауль Салан. Вести, которые он привез, были ужасны. 1 ноября 1954 года подразделение ФНО расстреляло французских детей в школьном автобусе. И в этот же день сепаратисты устроили погром среди белых поселенцев, а женщин насиловали и подвергали мученисткой смерти. И только организованный Саланом десант Иностранного легиона сумел подавить этот мятеж и остановить дальнейшее кровопролитие.

Новый 1955 год ознаменовался мощным взрывом недалеко от казармы. И началось: и кровь, и грязь, и стоны, крики… ворота у казармы наглухо закрыты. Теперь прощай, прекрасная мулатка. Последнее «же тем», и дальше лишь война.

В 1957 ФНО объявил всеобщее восстание. На этой волне генерал Рауль Салан при поддержке высших офицеров Иностранного легиона объявляет себя главой Алжира. На внеочередном офицерском собрании генерал назначает Этьена командиром оперативного отряда десанта и поздравляет его с присвоением внеочередного воинского звания майора.

– Мы защищаем французских граждан Алжира и честь Франции, а ты, Этьен, будешь еще защищать не только честь, но и жизнь своей любимой женщины. Кстати, твоя подруга – дочь очень уважаемого бизнесмена и политика господина Доли, – сказал в частной беседе генерал новому командиру. – Хочу еще тебе сказать, что своим новым назначением ты обязан нашему знаменитому легионеру, генералу Пешкову. Ты давно с ним знаком? – продолжал Салан.

– Генерал Пешков был председателем выпускной комиссии нашей школы, а затем в течение года мы часто встречались, когда я был в учебном отряде. У нас у обоих оказались российские корни – ответил Этьен

– Пешков нам много помогает, хотя непосредственно в Легионе не служит. Он в отставке, ему уже за 70 лет, но работает в качестве советника в кабинете министров Шарля де Голля. К сожалению, наш сегодняшний президент Рене Коти считает, что Франция должна вывести свои войска из Алжира. Что тогда будет с французскими поселенцами? С Пешковым я знаком давно. Будучи еще молодым человеком, Пешков уже воевал за Францию, на фронте потерял руку, и все равно остался служить в Легионе. В 1937 году мне довелось служить в Марокко в батальоне Иностранного легиона, которым командовал полковник Зиновий Пешков. А в сентябре 1939 г. после вступления Франции во Вторую мировую войну, в Марокко начались локальные бои с местными боевиками, спровоцированными на восстание немецкой агентурой. Но когда в бой вступил батальон Пешкова, замысел немцев в Северной Африке провалился. Вообще, в легионе русских служит немало. После большевистской революции в России и поражения там белого движения в гражданской войне, ряды легиона пополнило значительное число бывших офицеров царской армии, отличавшихся великолепной подготовкой и дисциплиной. Во многом, именно благодаря русским, Франция сумела добиться больших успехов в конфликтах 20-х годов против восставших племен Африки.

Я очень надеюсь, что генерал Пешков окажет должное влияние на нашего будущего президента. Им будет, несомненно, Шарь де Голль – закончил разговор генерал Рауль Салан.

В 1957 г. военные действия охватили непосредственно столицу Алжира город Алжир. Сепаратисты взрывали бомбы в магазинах, кафе, трамваях, нападали на белых и на арабов, сотрудничавших с властями. Недалеко от столицы страны происходит так называемая Битва при Алжире, где погибли посланные на подавление восстания специальные подразделения французской армии. Только 13 мая 1958 благодаря оперативной помощи отряда Этьена удается подавить сопротивление. Получив кратковременный отпуск, командир отряда в сопровождении двух легионеров отправился навестить своих друзей: семейство Доли с их красавицей дочкой, так любимой Этьеном. Но он опоздал. Усадьба была разгромлена. Папаша Доли, как называл его Этьен, лежал у входа в коттедж с перерезанным горлом. Изнасилованные и растерзанные женщины в лужах крови лежали в спальнях.

21 декабря 1958 года президентом Франции был избран Шарль де Голль. В 1959 году армия французского Иностранного легиона в Алжире ликвидирует восстание арабских террористов.

Но все это время в континентальной Франции левая интеллигенция обвиняет армию Иностранного легион в жестокости и требует предоставления независимости Алжиру. Французская компартия при поддержке компартии Советского Союза, тоже против войны в Алжире. Левые партии полностью поддерживают арабов, они требуют «освободить Алжир» и совместно с арабами участвуют в террористических актах. А знаменитый философ Жан-Поль Сартр даже призывал французских солдат, участвующих в защите французских колонистов Алжира, дезертировать из армии Иностранного легиона.

Под давлением общественности и, не желая портить укрепившиеся отношения с Советским Союзом, в сентябре 1959 года де Голль проводит референдум о независимости Алжира. 29 января 1960 года де Голль объявляет о праве Алжира на самоопределение и требует вывода Иностранного легиона с территории Алжира. В то же время в качестве дальнейших отношений президент настаивает на так называемом «ассоциативном» пути развития, при котором предполагается свободная эмиграция арабского населения в континентальную Францию. Вопрос статуса французских граждан в Алжире и их защиты не рассматривался.

Генерал Рауль Салан в кругу офицеров открыто заявил о предательстве де Голля. Круг офицеров несогласных с политикой де Голля резко увеличивается. Кроме того, вывод Иностранного легиона из Алжира для многих офицеров означает увольнение из армии.

В ответ на политику де Голля в апреле 1961 года генерал Салан вместе с группой высокопоставленных офицеров организует мятеж и захватывает власть в Алжире. Однако, мятеж очень быстро был подавлен, а сам генерал Салан объявлен «вне закона». Мятежный генерал открыто отказывается подчиниться президенту, и переходит на нелегальное положение.

В то же время в Швейцарии в условиях конспирации состоялся съезд офицеров французской армии, спецслужб и гражданских "ультраправых", недовольных алжирской политикой президента де Голля. На съезде было принято решение о создании Секретной вооруженной организация (OAS), которую скоро возглавил генерал Салан. Цель этой организации, как было заявлено – это защита белого населения от мусульманского мира и прежде всего защита этнических французов в Алжире. И это, в свою очередь, привлекло в организацию много патриотически настроенных офицеров, среди которых был Лев-Давид Этьен.

В качестве символа OAS выбрали кельтский крест, а основным методом борьбы с правительством – террор. Следует отметить, что в настоящее время кельтский крест используется для обозначения превосходства белой расы в среде скинхедов, расистов и неонацистов.

Иностранный легион вместе с другими воинскими подразделениями перебазируются во Францию, оставив свои казармы и многое военное снаряжение в Алжире.

Майор Этьен, в жилах которого текла горячая кровь российского наркома обороны, оказался перед выбором: проявить лояльность к правительству де Голля или, оставшись под знаменем генерала Салана, уйти в подполье. Мучимый сомнениями Этьен пишет письмо своему учителю генералу Пешкову. Скоро он узнает – Пешков с дипломатической миссией находится на Тайване. Однако, спустя некоторое время для Этьена приходит телеграфное сообщение: «остаюсь легионером на службе президента де Голля. OAS – вне закона. Пешков».

На очередной встрече генерал Салан задал Этьену прямой вопрос:

– С кем Вы, господин майор? Любое Ваше решение у меня не встретит осуждения. Знаю о телеграмме Пешкова. Он нашу организацию не поддерживает. Дипломатическая миссия у генералиссимуса Чан Кай Ши не позволяет ему оценить ситуацию в Алжире, и он до конца дней своих будет верен де Голлю. Хотя по воинскому званию Пешков корпусный генерал выше главы французского государства и при встречах де Голль должен отдавать ему честь. Но Пешков разделяет его взгляды.

– Я солдат французского Иностранного легиона, я слишком много потерял за это время – своих друзей и любимую женщину. Мой дом был здесь, в Алжире, а мать – давно лежит в сырой земле Парижа. Теперь толпа арабов из Алжира начнет свои права «качать» в родной моей земле, чтоб потревожить предков наших прах. Генерал, я с Вами – закончил речь свою Этьен.

Очень скоро OAS распространила свою деятельность не только на Францию и Алжир, но и на другие страны Европы. В Бельгии подпольщиками OAS были организованы склады оружия и взрывчатки. Подпольная сеть OAS существовала в Германии и Испании. Однако основные силы OAS располагались в Алжире. У организации было 110 боевых групп, оружейные склады, явочные квартиры. К осени 1961 года в OAS состояло до 4 тысяч военных.

1962 год ознаменовался наибольшим накалом массового террора со стороны OAS. На территории Алжира были убиты сотни арабов, которые были причислены к сепаратистам. Резко увеличилось число покушений на граждан арабского происхождения во Франции, а также были совершены покушения на сенаторов, депутатов Национального собрания и журналистов. Были убиты несколько высокопоставленных полицейских, поддерживавших де Голля. Это в свою очередь привело к мобилизации всех правительственных сил, включая спецслужбы, в борьбе с OAS. Сама организация OAS объявлена профашистской организацией.

В это горячее время Лев-Давид Этьен прибывает в Париж и узнает, что его давно разыскивает бывший учитель генерал Пешков. Их встреча состоялась на квартире генерала. Молча указав на кресло, Пешков, как бы, продолжил начатую речь:

— Я в ближайшее время по поручению президента улетаю в Китай на встречу с генералиссимусом Чан Кай Ши. Потом предстоит поездка в США. Очень хотел тебя видеть. Ты по-прежнему служишь в Иностранном легионе?

— Нет, я служу в другом легионе. Я с теми, кто выступает против арабских боевиков и против политики де Голля;

— Очень сожалею. Знаю, о каком легионе ты говоришь. Я прошел путь гражданской войны в России и многих других войн. А ты гражданин Франции и обязан выполнять ее законы. Помни OAS – вне закона. А под знамя Рауля Салана сегодня пришло много вчерашних фашистов, против которых ты, и я, и Салан мы все вместе боролись за свободную Францию;

– Все так. Но президент де Голль предал французский Алжир. Там убивают французов, а мусульманский мир уже идет в Европу с благословления президента Шарля;

– Ты говоришь устами Рауля Салана. Я знаю его слишком давно и не очень ему верю. Знаю, ты потерял в Алжире близких людей. Но это не повод мстить всей Франции;

– Господин генерал, Вы меня не поняли. Позвольте я уйду.

Это была их последняя встреча.

Летом 1962 года со стороны OAS на президента де Голля началась настоящая охота. Тогда же произошло самое громкое покушение на президента. На парижской улице из засады был обстрелян автомобиль де Голля. Несмотря на выпущенные 150 пуль, в автомобиль попало только шесть, никто не пострадал. Де Голь, выйдя из машины, сказал: «Эти господа совсем не умеют стрелять». Большинство участников покушения были арестованы и осуждены на длительные сроки лишения свободы, а организатор покушения полковник ВВС расстрелян. Однако это не остановило активную деятельность OAS на территории Франции. В феврале 1963 года во главе оперативного отряда OAS в Париже назначается бывший соратник де Голля и Пешкова в период фашистской оккупации Франции Антуан Арго. Вместе с майором Иностранного легиона Львом-Давидом Этьеном им поручено готовить очередное покушение на президента в районе военной академии.

Незадолго до проведения операции Антуан Арго обратился к Этьену: «сегодня в Париже находится твой учитель господин Пешков. Он не откажет тебе в конспиративной квартире на 1- 2 дня». Этьен молча показал старую телеграмму: «остаюсь легионером на службе президента де Голля. OAS – вне закона. Пешков» и сказал: «мы оба с ним легионеры, но когда по воле президента перед вчерашними убийцами моих сограждан открылась дверь в мою отчизну, наши пути разошлись. И пусть де Голль за все ответит, и кровь его я, не страшась, пролью».

Подготовка операции покушения на жизнь президента приближалась к завершающему этапу, когда о ней стало известно спецслужбам. Вовремя предупрежденные, Этьену и Арго удается бежать в Германию. Но очень скоро спецслужбы Франции похищают Антуана Арго и Льва— Давида Этьена из мюнхенского отеля и вывозят их на территорию Франции.

В квартире Пешкова неожиданно раздался телефонный звонок, и бесстрастный голос сообщил: «с Вами желает говорить президент Франции Шарль де Голль», и через несколько секунд:

— Здравствуйте, господин генерал. Как старшего по званию не могу не узнать Ваше мнение в связи с арестом Антуана Арго и Льва Этьена.

— Здравствуйте, господин президент. Считаю, что закон должен быть законом для всех.

После обмена светскими любезностями двух генералов трубка надолго умолкла.

Антуан Арго и Лев-Давид Этьен были приговорены к длительным срокам заключения. Однако, при транспортировке их к месту отбытия наказания Этьен и Арго были застрелены при попытке к бегству.

К концу 1963 года с организацией OAS было покончено, хотя отдельные подпольные ячейки OAS действовали ещё некоторое время. Многие члены организации получили большие сроки тюремного заключения. Часть руководителей OAS, включая Рауля Салана, погибла при невыясненных обстоятельствах или от «несчастных случаев».

Франция пережила страшные события 60-х годов. Секретная Вооруженная Организация OAS была уничтожена. Многие сподвижники этой организации нашли свою погибель на незримом фронте гражданской войны Франции. Бывший майор Иностранного легиона Лев-Давид Этьен был активным участником OAS. Свои убеждения он отстаивал в рядах Французского Сопротивления 40— х годов и был верен себе в эпоху 60-х. Выступая против выхода французской армии из Алжира, он, как мог, защищал честь Франции и французских граждан в Алжире, выступал против мусульманской эмиграции во Францию и в Европу. Он, как и известные генералы Иностранного легиона, Рауль Салан, и другие с оружием в руках защищал Алжир как департамент Франции. А это, в свою очередь, привело его к серьезной конфронтации к своему учителю генералу Зиновию Пешкову, а затем поставило вне закона как французского гражданина. Он погиб, как солдат, отстаивая честь своей Франции, от рук солдат той же страны, выполнявших свой долг. Место захоронения Льва-Давида Этьена неизвестно.

Самый знаменитый легионер Франции Зиновий Пешков умер в американском госпитале 27 ноября 1966 г в возрасте 80 лет. Похоронен Пешков на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа в Париже. На его похоронах присутствовал весь цвет французской политической и военной элиты. Сам директор кабинета де Голля Жорж Галишон от имени президента произнес речь и склонил голову перед гробом Пешкова. На траурной процессии, как и завещал Пешков, его гроб сопровождал караул из легионеров, которые несли три подушки с его наградами, знамена русских добровольцев двух мировых войн, ярко выделявшиеся на фоне икон, украшенных золотом. Свеча, горевшая в изголовье гроба, освещала то, что он брал с собой в могилу — «портрет М. Горького, Военную медаль и Большой Крест Почетного легиона». Среди провожавших в последний путь Пешкова обращала на себя внимание красивая статная женщина, державшаяся за руку юноши лет пятнадцати. На вопрос дотошного журналиста «простите мадам, кто Вы?», он услышал:

— Я мать его сына.

И она растворилась в толпе провожающих.

Генерал и дипломат Зиновий Пешков в правительстве де Голля

 

 

Княжна Гедройц

 

 

Гедройц, студентка университета

В начале 20 века в России появился уникальный доктор, хирург Вера Игнатьевна Гедройц. Она родилась 7 апреля 1870 года и принадлежала к древнему и знатному литовскому княжескому роду. Княжна Вера Гедройц^. в детстве любила носить мальчишескую одежду, отличалась бойким характером и очень возмущалась, что не родилась мальчиком. В 1894 году Вера Игнатьевна сумела выехать в Швейцарию, где намеривалась получить высшее медицинское образование. Окончив с отличием университет в Лозанне, она там же написала и защитила диссертацию на звание доктора медицины в области хирургии. И очень скоро получила приглашение стать приват-доцентом кафедры. Но в Швейцарии княжна Вера познала, не только вкус настоящей науки, но и первую любовь. Правда, любовь эта была несколько необычная – она полюбила девушку по имени Рики Гюди. Полюбила настолько сильно и страстно, что отказывалась от внимания многих мужчин, претендовавших на ее руку или просто близость с нею. И на определенном этапе своего жизненного пути княжна и девушка по имени Рики Гюди даже решили «никогда не расставаться» и уехать вместе в Россию. Но судьбе было угодно, чтобы княжна Вера Игнатьевна Гедройц продолжила свой жизненный путь без любимой подруги. После возвращения в Россию Вера Гедройц несколько лет работала заводским врачом на Мальцевских заводах* в Калужской губернии. В это время в условиях

заводской больницы она провела уникальную операцию на тазобедренных

суставах и сумела поставить на ноги сына мастера, который долгие годы проводил время в полусидящем положении. После этой

операции он через три месяца просто забыл про костыли, а Гедройц стала знаменитостью. Впоследствии этот ее бывший пациент уже при советской власти сумел сделать головокружительную карьеру во всесильном ЧК, но никогда не забывал свою спасительницу Веру Игнатьевну Гедройц.

Не снимая с себя обязанностей заводского врача-хирурга, княжна Вера одновременно готовилась к экзаменам в Московский университет. 27 февраля 1903 года, успешно сдав университетские экзамены, она получила диплом с записью о присвоении звания «женщина-врач». А технология проведенной ею операции на тазобедренных суставах рассматривалась на Ученом совете университета в докладе Гедройц, который закончился под шумные аплодисменты всей аудитории.

Весной 1904 года началась русско-японская война. И княжна Вера Гедройц отправилась добровольцем на фронт в качестве хирурга санитарного поезда Российского общества Красного Креста. Вскоре она была назначена главным хирургом этого поезда. Будучи женщиной мужского сложения, роста выше среднего, она сразу потребовала сделать себе для отдыха в купе широкую полку. Но отдыхать Вере Игнатьевне на своей импровизированной койке приходилось не более 5-6 часов в сутки. Как-то в купе поезда неожиданно постучал дежурный хирург:

- Вера Игнатьевна, Вы просили помощника, медсестру? Вот к нам прибыла мадам Ирен, она недавно закончила медицинские курсы в Петербурге и в качестве волонтера теперь у нас. Она будет во всем Вам помогать.

- Спасибо, очень кстати, пусть войдет.

Рано утром всех разбудил сильный артиллерийский обстрел позиций русской армии. Княжна Вера и Ирен, не сговариваясь, почти одновременно выбежали из поезда. И тут взрывная волна их обеих сбила с ног, забросав ветками и песком. Княжна очень быстро оправилась и побежала к своей помощнице Ирен. Она лежала, не подавая признаков жизни. Вера с помощью оказавшегося поблизости солдата быстро отнесла ее в купе санитарного поезда. Положив на широкую полку, она поняла, что у юной коллеги всего лишь легкая контузия и испуг. Вера Игнатьевна внимательно осмотрела девушку, оценив ее молодость и красоту. На немой вопрос очнувшийся Ирен княжна сказала:

- У тебя контузия. Тебе надо отлежаться. Останешься у меня, а завтра посмотрим.

Холодная ночь заставила их плотно прижаться друг к другу. И вдруг Ирен почувствовала страстный поцелуй в губы. Она не успела опомниться, а поцелуи снова и снова впивались в ее губы. И в кратких промежутках между поцелуями она слышит голос Веры Игнатьевны: «Милая, мне так давно тебя не хватало! Я тебя очень люблю» … 

Рано утром раздался стук в дверь купе:

- Вера Игнатьевна, у нас появились новые раненые. Вы можете через полчаса зайти в операционный блок? Желательно вместе с Ирен.

- У Ирен легкая контузия, Я дал ей успокоительное. Она должна отлежаться, а я скоро приду.

- Хорошо.

И тяжелые шаги дежурного санитара стали медленно удаляться в сторону операционного блока. Уже давно никого не смущало, что Вера Игнатьевна о себе почти всегда говорила в мужском роде: «Я пошел, я оперировал, я сделал». При этом, как отмечают современники, она имела «крутой нрав, была грузна и физической силой отличалась немалой».

Уладив инцидент с дежурным санитаром, Вера Игнатьевна обратилась к Ирен:
— Девочка моя, ты не торопись, поспи. А мне уже пора. Отдохнешь, приходи ко мне в операционную.
Все дни Вера Игнатьевна не выходила из операционной и там Ирен всегда была ей верной помощницей. В это время княжна Вера первой в истории медицины начала делать полостные операции.
И каждую ночь, как награда, ее всегда ждала маленькая Ирен. В очередной раз, придя в свое купе, Вера Игнатьевна застала свою подругу всю в слезах. Ирен на немой вопрос княжны молча подала телеграмму: «У папы рак, он умирает. Приезжай скорей. Мама».
— Поезд на Петербург уходит завтра, — сказала Ирен.
Всю ночь княжна просидела при свечах рядом со спящей любимой. Вооружившись пером, она старалась передать бумаге всю свою не угасшую страсть и боль. Утром последний страстный поцелуй и, вложив в руку Ирен конверт, Вера Игнатьевна убежала. Они расстались навсегда.

Уже в поезде Ирен открыла конверт, там были стихи**:

На прощание
Не надо — нет — не разжимай объятий,
Не выпускай меня — не надо слов.
Твой поцелуй так жгуче ароматен,
И, как шатер, беззвезден наш альков.
Еще — опять — века изжить в мгновенье,
Дай умереть — сама умри со мной.
Ночь молчаливая льет