Историческая обреченность антисталинизма

(Вместо заключения)

 

Хотя очевидно, что историю страны творят не герои, а весь народ, нет сомнения в том, что состояние общества в значительной степени определяется отношением народа к тем, кто возглавлял его в трудные годы испытаний. Те руководители, чьи имена неразрывно связаны с борьбой за независимость своей родины, вдохновляют народ на новые подвиги и победы. В то же время те руководители, кто потерпел поражение, могут вызывать чувство жалости, но, как бы ни была трагична их судьба, они не должны становиться примерами того, как надо руководить страной. В этом случае страна обречена повторить поражения, которые были совершены при активном участии таких неудачных руководителей.

Франция до сих пор вдохновляется образом спасительницы Отечества Жанны д'Арк, а ее гимном является песня французских революционеров, защитивших родину от нашествия ведущих стран Европы. Вряд ли Франция осталась бы в ряду великих держав мира, если бы французы избрали в качестве идеала несчастного Людовика XVI и его семью. Отвергли они и знамя Бурбонов, как символ навязанной им извне реставрации.

Центр столицы Великобритании украшен памятником великому победителю адмиралу Нельсону, а не изображением несчастного Карла I. Вряд ли Британская империя долго просуществовала, если бы англичане выше всех почитали казненного короля, разбитого солдатами Кромвеля.

Превыше всего в США чтят президентов-победителей Джорджа Вашингтона, Томаса Джефферсона и Авраама Линкольна, но не президента Южной конфедерации Джефферсона Дэвиса и ее генералов. Что бы ни писали о «благородстве» южан, они потерпели поражение. Вряд ли США стали великой державой, если бы там прославляли Дэвиса, генерала Ли и других.

Прекрасно зная об ошибках Мао Цзэдуна, китайцы чтят память Великого Кормчего и хранят в мавзолее его забальзамированное тело. Вряд ли Китай достиг нынешних успехов, если бы в 1987 году восторжествовали диссиденты Китая, пытавшиеся сжечь портрет Мао на главной площади страны.

Хотя Сталин считал полезным судить строго победителей, чтобы они не зазнавались, он прекрасно понимал, какое значение имеет память о великих руководителях для патриотического настроя в обществе. Не случайно в трудные ноябрьские дни 1941 года Сталин в своих выступлениях перечислял имена тех, кто олицетворял величие нашей Родины. Имя самого Сталина вдохновляло бойцов фронта и тыла в годы Великой Отечественной войны и вело к Победе. Нет сомнения в том, что если бы наша страна избрала в качестве идеалов Ельцина, Горбачева, Хрущева, Троцкого, Бухарина, Керенского или Николая И, она была бы обречена потерпеть те же поражения, которые были характерны для этих правителей.

История нашей страны свидетельствует о том, что огульное охаивание Сталина и его деятельности всякий раз вело нашу страну по неверному пути. Это проявилось в деятельности антисталиниста Троцкого, который предлагал нашей стране заведомо порочную, авантюристическую альтернативу. Развязывание антисталинской кампании Хрущевым не случайно совпало с разрушительными тенденциями в развитии нашей страны, кризисными явлениями в экономике, обострением внутриполитической борьбы, рискованными международными авантюрами. Вряд ли можно признать случайным то, что развал нашей страны начался под аккомпанемент антисталинской кампании, развязанной Горбачевым и Яковлевым и продолженной Ельциным. Напротив, всякий раз ослабление антисталинских настроений свидетельствовало о росте позитивных тенденций в нашем обществе.

Это нельзя объяснить случайностью или мистикой. Подчинение догмам антисталинизма — это свидетельство нездорового состояния общественного сознания. Вера взрослых людей в сказку про тирана, приносившего лишь зло многим миллионам людей в течение 30 лет, отражает деградацию представлений о сложностях общественного развития и упадок исторических знаний. Готовность поверить в антисталинские байки отражает неспособность разбираться во внутренних противоречиях общества и учитывать противоречивость человеческой личности. Желание придерживаться раз и навсегда принятых антисталинских установок свидетельствует об умственной лени, нетребовательности к себе, несамостоятельности мышления и самомнении. Воздействие антисталинских установок усиливается по мере роста обывательского эгоцентризма, убежденности в своей исключительности и своей всегдашней правоте, по мере отторжения общественных ценностей и общественной морали, по мере нежелания изучать подлинную историю.

Антисталинизм в нашей стране торжествовал всякий раз по мере распространения лживой веры в возможность легкого достижения счастливой жизни. Когда значительная часть советских людей верила в байки Хрущева про Сталина, она так же легкомысленно принимала его программу обгона США по производству мяса и молока за 2–3 года и построения материально-технической базы коммунизма за 20 лет. Когда многие советские люди приняли за чистую монету фантазии Рыбакова, они были готовы слепо верить Горбачеву, обещавшему им златые горы в ближайшие 2–3 года. Когда многие советские люди стали зачитываться антисталинскими сочинениями из сборника «Иного не дано», они поверили в необходимость отвергнуть все, что они имели в советское время, в надежде получить чудесную жизнь за 500 дней или даже немедленно, купив акции МММ. Суровая история героического и трагичного создания великой державы отвергалась и распространялась слепая вера в возможность найти быстрый и облегченный путь к счастливой доле.

Антисталинизм торжествовал в нашей стране всякий раз, когда значительная часть населения избирала в качестве своих поводырей негодных руководителей. Так было в период хрущевской «оттепели», которая чуть не обернулась неконтролируемым «половодьем». Так было в ходе горбачевско-яковлевской перестройки. Ущербность или злокозненность идейных вождей антисталинизма наносили непоправимый вред общественному сознанию людей, заводили их в пропасть.

Еще й 1993 году, заклеймив невежество и духовное убожество создателей телефильмов о Сталине, выпущенных в 90-х годах («Сталин», «Ближний круг», «Монстр», «Валтасаровы пиры»), Владимир Бушин в своем очерке «Кадры решают все» сравнил интеллектуальный и духовный уровень хулителей Сталина, выступивших в этих фильмах, и тех выдающихся деятелей мировой культуры, которые высоко оценивали достижения СССР и деятельность самого Сталина. Бушин писал: «Читатель, постройте мысленно две шеренги. В одной — Р. Роллан, А. Барбюс, Г. Уэллс, Б. Шоу, Л. Фейхтвангер, Т. Драйзер, Ш. О'Кейси, Р. Тагор, П. Неруда, X. Лакснесс, Б. Рассел, Э. Хемингуэй. Вот это кадры!.. А Против них — А, Ананьев, А. Борщаговский, Д. Волкогонов, Е. Габрилович, А. Жигулин, Ю. Карякин, А. Новогрудский, Л. Разгон, Т. Гладков, Ю. Чередниченко… Вот такое противостояние. Его осмысление поможет нам оценить фильм «Монстр» с достаточной основательностью».

Создается впечатление, что свою малозначительность антисталинисты, перечисленные Бушиным, старались компенсировать атакой на Сталина. Все они, подобно Волкогонову, торжественно изрекали «вердикты истории» и возвеличивали себя, стараясь низвергнуть Сталина. Однако их оценки Сталина были не оригинальны, а представляли собой развитие давнишних нападок Троцкого и положений доклада Хрущева на закрытом заседании XX съезда КПСС, пошлейших баек либеральной интеллигенции, сочиненных еще в 60-х годах, и оценок западных советологов, обусловленных конъюнктурой «холодной войны». Изображая из себя грозных и мужественных обличителей, упомянутые антисталинисты атаковали Сталина в то время, когда подобные высказывания стали нормой, одобряемой верхами страны. Клеймя события ушедшей истории, они лицемерно скрывали пороки современного общества, которые развились и сохранялись, в том числе благодаря их усилиям по осквернению советского прошлого.

Разительное отличие между представителями «двух шеренг» в их значимости для мировой культуры проявилось и в характере их оценок Сталина. Антисталинские литераторы, упомянутые Бушиным, полностью отрицали позитивный вклад Сталина в развитие родной страны, спасение ее и всего мира от угрозы порабощения и уничтожения. Сконцентрировав внимание лишь на тяжелых страницах советской истории, они старались возложить ответственность за беды советских людей (а также народов других стран) исключительно на Сталина. Они изображали Сталина примитивным существом, способным лишь на грубые ошибки, мстительные поступки и жестокие преступления. Они утверждали, что Сталин действовал исключительно в личных, корыстных интересах и обожал приносить вред другим людям.

В своих оценках они не пытались глубоко оценивать историческую эпоху, в которой жил и работал Сталин, или сопоставлять его с другими видными государственными деятелями того времени. Кажется, им было недоступно прибегать к таким сравнениям и мыслить такими категориями. Их оценки были лишены исторической и психологической глубины. Они были однообразно злыми, одинаково упрощенными и нередко сводились к грубой брани. Это не удивительно. Антисталинизм — это не глубокая критика Сталина и его деятельности, а огульная и шаблонная клевета на него. Между тем именно эти лица и их единомышленники формировали значительную часть общественного мнения нашей страны в конце 80-х — начале 90-х годов.

В отличие от перечисленных Бушиным антисталинистов, названные им выдающиеся писатели и мыслители XX века не ограничились высказыванием своей положительной оценки Сталина, а давали ему глубокие характеристики, порой изложенные в крупных литературных произведениях. Их работы отличались эмоциональной окраской — от восторженной книги Барбюса до холодно-рассудительного очерка Чарльза Сноу. Но все их высказывания объединяли глубина и широта мышления, характерные для этих выдающихся писателей и мыслителей XX века. Поэтому многие их оценки оправдались дальнейшим ходом исторических событий.

Еще до начала Второй мировой войны широкую известность получила книга знаменитого французского писателя Анри Барбюса о Сталине. В ней он писал: «История его жизни — это непрерывный ряд побед, непрерывный ряд чудовищных трудностей. Не было такого года, начиная с 1917, когда он не совершил бы таких деяний, которые любого прославили навсегда. Это — железный человек. Фамилия дает нам его образ: Сталин — сталь. Он несгибаем и гибок, как сталь. Его сила — это его несравненный здравый смысл, широта его познаний, изумительная внутренняя собранность, страсть к ясности, неумолимая последовательность, быстрота, твердость и сила решений, постоянная забота о подборе людей».

«Если Сталин верит в массы, то и массы верят в него. В новой России — подлинный культ Сталина, но этот культ основан на доверии и берет свои истоки в низах. Человек, чей профиль изображен на красных плакатах — рядом с Карлом Марксом и Лениным, — это человек, который заботится обо всем и обо всех, который создал то, что есть, и создаст то, что будет. Он спас. Он спасает… Человек с головой ученого, с лицом рабочего, в одежде простого солдата. Сталин есть центр, сердце всего того, что лучами расходится от Москвы по всему миру».

Эти слова писал человек, который не дожил до Второй мировой войны. Однако, будучи выдающимся мыслителем, Барбюс твердо верил в торжество Советского Союза под руководством Сталина. Он обращал внимание нате качества Сталина, которые ставили его выше вождей мирового фашизма, выше политических деятелей дооктябрьской России и ряда других стран мира. А. Барбюс писал о Сталине: «Он никогда не стремился превратить трибуну в пьедестал, не стремился стать «громовой глоткой» на манер Муссолини или Гитлера, или вести адвокатскую игру по типу Керенского, так хорошо умевшего действовать на хрусталики, барабанные перепонки и слезные железы слушателей; ему чуждо гипнотизирующее завывание Ганди».

Рассматривая Сталина в контексте внутриполитической борьбы в СССР, знаменитый немецкий писатель XX века Лион Фейхтвангер выделял те его качества, которые обеспечили ему победу над Троцким: «Едва ли можно представить себе более резкие противоположности, чем Красноречивый Троцкий с быстрыми, внезапными идеями, с одной стороны, и простой, всегда скрытный, серьезный Сталин, медленно и упорно работающий над своими идеями, — с другой… У Льва Троцкого, писателя, — молниеносные, часто неверные внезапные идеи; у Сталина — медленные, тщательно продуманные, до основания верные мысли. Троцкий — ослепительное единичное явление. Сталин — поднявшийся до гениальности тип русского крестьянина и рабочего, которому победа обеспечена, так как в нем сочетается сила обоих классов. Троцкий — быстро гаснущая ракета, Сталин — огонь, долго пылающий и согревающий… Сталин… близко знает нужды своих крестьян и рабочих, он сам принадлежит к ним, и он никогда не был вынужден, как Троцкий, искать дорогу к ним, находясь на чужом участке… Сталин видит перед собой грандиознейшую задачу, которая требует отдачи всех сил даже исключительно сильного человека…»

По мнению английского писателя Чарльза П. Сноу (он не был упомянут B.C. Бушиным), Сталин заметно выигрывал и при сравнении его с ведущими государственными деятелями Великобритании и США XX века: «Одно из множеств любопытных обстоятельств, имеющих отношение к Сталину: он был куда более образован в литературном смысле, чем любой из современных ему государственных деятелей. В сравнении с ним Ллойд Джордж и Черчилль — на диво плохо начитанные люди. Как впрочем, и Рузвельт. Черчилль в унынии старости впервые в жизни раскрыл книги Джейн Остин и Троллопа. Сталин же… изучал классическую литературу еще школьником… Насколько можно судить, личные вкусы Сталина были основательны и серьезны… Театральные вкусы Сталина были еще основательнее».

Хотя Сноу не встречался со Сталиным (о чем он весьма сожалел), мнение этого писателя особенно интересно, потому что он продолжил характерный для Антони Троллопа и ряда других английских писателей анализ межличностных конфликтов, неизбежно возникающих в любом коллективе. Но, если Троллоп и другие описывали эти конфликты, как правило, языком сатиры, Сноу в своих романах о мире науки беспристрастно излагал ход острой внутрицеховой борьбы, которая зачастую сопровождает жизнь ученых мужей. Он детальнарассказал о заговорах и контрзаговорах, которые плетут сторонники различных научных школ, о соперничестве за посты, позволяющие им открыть путь для развития того или иного направления науки. В этой борьбе нередко прибегают к жестким, а порой и безжалостным способам. Личный опыт, осмысленный Сноу в его литературных произведениях, позволил ему лучше понять особенности политической борьбы, в которой участвовал Сталин, и избежать плоского и истеричного морализаторства, в которое часто погружались лицемерные антисталинисты.

Сноу писал: «Сталина и других не понять, если думать, что они стремились к власти ради нее самой… Сталин, совершенно очевидно, верил: обладая властью, он в силах спасти страну и спасти революцию… Внешне борьба носила личностный характер, ибо велась и протекала в узком кругу, но борьба эта не сводилась всего лишь к захвату и удержанию постов и должностей. Придавая битве за власть слишком много черт личностных, мы искажаем ее облик».

Характеризуя государственную деятельность Сталина скупо и без прикрас, Сноу писал: «К 1934 году он преуспел в том, чтобы, нет, не сделать Советский Союз сильным, но — вывести его на путь обретения силы…Он был разумен, но обезличенно беспощаден, убежден, что его режим (и, разумеется, его личное положение) должны оставаться неприкосновенными. Сталин знал об опасностях автократического правления, в заговорах разбирался как никто: извне ему грозила отнюдь не вероятная, а весьма определенная перспектива неизбежной войны, заговоры были вероятны — в партии, в армии. За тридцать лет до того, он возглавлял тайные революционные организации, секретнейшие из секретных, и знал: единственный противовес тайным организациям — тайная полиция. Сталин был готов использовать ее и использовал тайную полицию как никто прежде ее не использовал. Ему нужно было уничтожить, и он уничтожил самое возможность альтернативного правительства: не только оппозицию, но и тень оппозиции в самых отдаленных закоулках, откуда могла бы выйти другая администрация. С помощью таких мер он, режим, страна выстояли в войне. После войны времени на передышку не было вовсе. Ему приходилось приглядывать за Америкой, вооруженной атомными бомбами… От деревянных сох к атомным реакторам».

В последних словах Сноу перефразирует широко известное в Англии и приведенное выше в данной книге изречение Уинстона Черчилля. Эти слова известны, кажется, всем, кроме заместителя директора Института российской истории РАН Владимира Лаврова и старшего научного сотрудника Института российской истории РАН Игоря Курляндского, утверждавших, что высказывание Черчилля сочинено.

Хотя Лавров и Курляндский настаивают на том, чтобы в методическое пособие для нынешних учителей были обязательно включены грубые выпады в адрес Сталина Шаламова, Владимова и Копелева, может быть, им стоило ознакомиться с глубокими мыслями Сноу о Сталине. Может быть, и ученикам школ профессионального обучения, которые должны заучить десяток признаков «советского тоталитаризма» и повторять о «бесправии» советских людей, было бы интересно ознакомиться с тем, что на этот счет говорил классик мировой литературы Теодор Драйзер. В 1944 году он писал: «Ленин и Сталин установили новые понятия социальной справедливости, и не только социальной справедливости, но свободы, включающей в себя образование, средства существования, право каждой личности жить в мире и развиваться». Может, это позволит учителям и ученикам задуматься о том, что в мире существовали иные оценки Сталина, кроме которые ныне предлагают в российских учебниках и методических пособиях, одобренных Лавровым, Курляндским и другими.

Небесполезно было бы российским учителям и ученикам познакомиться и с высказыванием великого чилийского поэта Пабло Неруды в его мемуарах: «Вот моя позиция: темные стороны периода культа личности, о которых я не знал долгие годы, не могли вытеснить из моей памяти образ Сталина, который сложился у меня с самого начала, — Образ строгого к себе, как анахорет, человека, титанического защитника русской революции. Помимо всего, война возвеличила этого невысокого человека с большими усами; с его именем бойцы Красной Армии шли на штурм гитлеровской крепости и не оставили от нее камня на камне».

Ту же закономерность, которую обнаружил B.C. Бушин при сравнении двух групп литераторов, можно увидеть, если расширить границы его «шеренг». Как известно, при жизни Сталина никто не проводил социологических опросов, в которых выяснялось бы отношение к нему. Однако огромное количество опубликованных высказываний о Сталине различных людей, которые встречались с ним по работе, а также выдающихся деятелей мирового сообщества, которые могли дать верную оценку его государственной деятельности, позволяет говорить, что подобие такого опроса состоялось. В этом своеобразном опросе приняли участие не только зарубежные писатели, но и выдающиеся государственные деятели тех лет, полководцы Красной Армии и вооруженных сил союзников в годы Второй мировой войны, видные организаторы производства, выдающиеся ученые, советские писатели, композиторы, кинематографисты, журналисты, артисты, дипломаты разных стран, высшие церковные иерархи, специалисты различных отраслей науки и техники, рядовые служащие, рабочие, солдаты.

В ходе этого «опроса» подавляющее большинство его участников дало высокую или высочайшую оценку Сталину и его деятельности. Зачастую они высоко оценивали вклад Сталина в ту область человеческой деятельности, с которой они были хорошо знакомы в профессиональном отношении. Авиаторы и авиаконструкторы восхищались его познаниями в самолетах и самолетостроении. Такой же высокий уровень владения профессиональными знаниями проявлял Сталин в других областях современного вооружения по свидетельству многих специалистов. Кинематографисты отмечали его высокий уровень понимания специфики кинематографии. Музыканты признавали, что он прекрасно разбирался в музыкальных произведениях и исполнительском искусстве. Дипломаты разных стран считали его непревзойденным мастером международных переговоров. Даже те государственные руководители, которые были враждебны целям Сталина (такие, как У. Черчилль), высоко оценивали его как своего коллегу, восхищаясь тем, как он в течение почти тридцати лет возглавлял СССР в столь трудный исторический период, и высоко оценивали достижения СССР под его руководством.

Но помимо упомянутых Бушиным литераторов, в мире имеется немало и других лиц, которые в разное время дали исключительно низкую оценку Сталину и его деятельности. Среди них преобладают люди, которые никогда не были лично знакомы со Сталиным, такие как А. Солженицын, А. Рыбаков, Э. Радзинский, Б. Илизаров и другие. (Незнакомство со Сталиным не мешало им пытаться анализировать ход его мыслей и даже сочинять его «внутренние монологи».) Те же люди, которые знали Сталина лично и подвергли его поношению, как правило, вошли в историю сокрушительными поражениями в своей политической деятельности (например, Л.Д. Троцкий, Н.С. Хрущев, Милован Джилас). Среди политических банкротов, которые атаковали Сталина, были и те, которые к тому же никогда не были знакомы лично со Сталиным (например, М.С. Горбачев, А.Н. Яковлев, A.C. Черняев и другие). Наконец, среди антисталинистов значительную часть составляют политические перевертыши, которым ничего не стоило радикально менять свои взгляды в угоду политической конъюнктуре и ради личной выгоды. Неудивительно, что в их оценках преобладают демагогическая ложь, злобная зависть неудачников и убогое, наспех сочиненное вранье хронических конъюнктурщиков.

Представим обратное: все крупные государственные деятели XX века, все советские военачальники, организаторы производства, советские и иностранные деятели науки и культуры, инженеры, техники и рабочие, лично знакомые со Сталиным и его деятельностью, единодушно осуждали бы и всячески поносили бы его. А в защиту его выступили бы такие историки, как Волкогонов, Лавров, Илизаров и Латышев, такие экономисты, как Гавриил Попов и Егор Гайдар, такие писатели, как Радзинский и Рыбаков, такие политические деятели, как Горбачев, Яковлев и Черняев. Возможно, в этом случае всем мыслящим людям пришлось бы усомниться в заслугах Сталина.

И все же социологам удалось выяснить, как на самом деле оценивали Сталина те, кто жил вместе с ним, трудился и сражался на полях войны, кто воплощал в жизнь его замыслы. Они смогли провести посмертный опрос тех, кто, по словам Неруды, «шли на штурм гитлеровской крепости». В опубликованном Московским государственным университетом в 2005 году исследовании «Социология Великой Победы» имеется глава «Жизненные ценности военнослужащих периода Великой Отечественной войны». Она написана Н.В. Момотовой и В.Н. Петровым на основе контент-анализа писем фронтовиков, направленных ими домой в годы войны.

В разделе главы «Отношение к личности И.В. Сталина» авторы пишут: «Среди бойцов особенно высок был авторитет И.В. Сталина, принявшего в августе 1941 г. обязанности Верховного Главнокомандующего. И.В. Сталину армия и народ верили и надеялись на него. Это нашло отражение в письмах фронтовиков, где они пишут о Сталине как великом вожде и учителе советского народа». «Эти действия уже сейчас показывают всему миру, как наша Красная Армия и весь советский народ умеют выполнять указания нашего любимого учителя — Иосифа Виссарионовича». Лозунг «За Родину! За Сталина!» вдохновлял бойцов, призывал их на подвиги. В письме Леонида Степановича Немудрого жене и детям мы находим строки: «А если я отдам жизнь, то за Вас, за Родину, за Сталина». Готовность к самопожертвованию во имя счастья родной семьи автора изначальна, как и свобода и независимость Родины. И в то же время нельзя не отметить, что имя Сталина, его авторитет, уважение к нему для автора одна из высших ценностей».

В разделе «Жизнь автора письма как ценность» говорилось, что «осознавая жизнь как высшую ценность, авторы… откровенно признали, что могут пожертвовать собственной жизнью во имя ценностей, признанных таким образом этими авторами важными и значимыми: «За Родину, за Сталина».

Социологам удалось запечатлеть чувства героев Советской страны, таких как Зоя Космодемьянская, молодогвардейцы, миллионы советских воинов, которые шли на смерть с именем Сталина на устах. Нет сомнения в том, что мнение героев Великой Отечественной войны, устранивших ценой своих жизней угрозу порабощения человечества и уничтожения многих народов мира, неизмеримо значительнее для оценки Сталина, чем мнение некоторых современных пользователей Интернета, знающих о Сталине по внедренным в их сознание лживым версиям и вздорным семейным байкам. Нет сомнения в том, что люди, отдавшие предпочтение Сталину в трудные годы испытаний, сумели добиться грандиозных побед в труде и боях, сделать нашу страну великой супердержавой. Нет сомнения и в том, что, став страной победившего антисталинизма, Россия под руководством пигмеев интеллекта и морали была на долгие годы отброшена назад в своем развитии и могла гордиться лишь прогрессом в распространении мобильных телефонов за последние 15 лет.

Катастрофа, в которую наша страна была ввергнута под знаменем антисталинизма, была предопределена его содержанием. Рожденный ненавистью к великому руководителю Советской страны, антисталинизм изначально представлял собой собрание демагогических и лживых версий политиканов, пытавшихся бросить вызов Сталину при жизни или после его смерти. Это скопление клеветнических утверждений с каждым годом обрастало, как снежный ком, клеветническими измышлениями, сочинявшимися всеми, кто спешил присоединиться к походу против давно умершего генералиссимуса. Результатом стало появление лжи, подобной той, о которой в романе А. Конан Дойла «Долина страха» Шерлок Холмс говорил: «Ложь, Ватсон, — огромная, большая, грохочущая, навязчивая, бескомпромиссная ложь встречает нас с самого порога!»

Обращая внимание лишь на тяжелые стороны сталинского времени, вопиющим образом искажая статистические данные о смертности в СССР, числе арестованных и казненных в 30-х — начале 50-х годов, кощунственно жонглируя сведениями о жертвах фашистских захватчиков, выхватывая из контекста отдельные фразы и сочиняя слова, якобы сказанные Сталиным, обращая внимание на его отдельные поступки, скрывая другие и придумывая третьи, антисталинисты создали многочисленные мифы о Сталине, не имеющие ничего общего с правдой истории. (Арсен Мартиросян насчитал 200 таких мифов, но, наверное, их еще больше.) В то же время лживость этих мифов такова, что они не выдерживают столкновения с объективными историческими фактами. Подлинная история убивает антисталинизм, поэтому антисталинизм разрушает историческую науку, стремясь ее уничтожить. Не случайно, торжество антисталинизма сопровождалось расцветом в нашей стране шарлатанских антиисторических сочинений и вопиющим упадком исторических знаний среди населения. Антисталинизм — это одно из проявлений антиисторизма.

Распространение антисталинизма сопровождается отторжением опыта отечественной истории и даже географии нашей страны. Антисталинизм паразитирует и на незнании зарубежной истории и жизни других стран. Антисталинизм становится все более влиятельным, если люди начинают верить в сказки про вечно беззаботную и счастливую историю зарубежных стран и проклинать несчастную долю своего отечества. Антисталинизм разрушает духовный потенциал страны. Удивительно ли, что антисталинизм получает активную поддержку из-за рубежа?

Зарубежный антисталинизм вырос на почве многовековой ненависти к России. Клевета на Сталина и сталинское время, пронизывающая принятую ассамблеей ПАСЕ резолюцию по запрету коммунистической идеологии от 25 января 2006 года, продолжает традицию русофобии. Эту же традицию продолжают заокеанские антисталинисты. Антисталинской клеветой была пропитана церемония открытия памятника «жертвам коммунизма» в Вашингтоне президентом США. Буш и его команда, залившие кровью Ирак и Афганистан, выступают с лицемерным осуждением «сталинских преступлений». Вслед за своими покровителями спешат отметиться руководители стран Прибалтики и ряда бывших социалистических стран Европы, которые объявили коммунистическую символику, а также изображения Ленина и Сталина вне закона. О том, что врагами Сталина являются все те же, кто шел порабощать и уничтожать советских людей, свидетельствуют постоянные шествия бывших эсэсовцев в Прибалтике, открытие им памятников, прославление сотрудничавших с гитлеровскими оккупантами бандеровцев на Украине. Под лозунгами осуждения «голодомора», «депортаций», «пакта Молотова — Риббентропа» они требуют немыслимых компенсаций с России. Как и прежде, антисталинизм остается знаменем похода против России.

Солидарность с антисталинскими диверсиями Запада, с фашиствующими режимами, клевещущими на Сталина и сталинское время, проявляют новые смердяковы в нашей стране О том, что таких смердяковых немало, свидетельствуют данные опросов общественного мнения и те блиц-опросы, которые происходят порой в ходе телепередач. Когда скандально известная Валерия Новодворская требовала в передаче «К барьеру!», чтобы народы нашей страны извинились перед народами Прибалтики за «преступления», то до одной трети телезрителей поспешили с ней согласиться. Антисталинизм — это одно из проявлений антипатриотизма.

История последних лет показала банкротство антисталинизма в нашей стране. По мере того как рассеялись миражи, порожденные теми, кто утверждал, что «иное не дано», кроме антисталинизма, многие люди стали пробуждаться от дурмана. Многие стали осознавать, что на «поле чудес», обильно политом антисталинским ядом, не вырастут деревья, покрытые золотыми монетами, что дяди из-за океана, звавшие к освобождению от последствий «сталинской тирании», вовсе не добрые, что за разрушение державы, создававшейся под руководством Сталина, приходится платить тяжелую цену. Многие стали понимать, что при всех сложностях, противоречиях и трагизме сталинской эпохи она была, прежде всего, временем великих подвигов и великого созидания. Они начали приходить к выводу, что под знаменем антисталинизма происходит разрушение и порабощение нашей страны, уничтожение ее великой культуры и истории.

Совершенно очевидно, что аргументы, к которым прибегали интеллектуальные пигмеи, пытавшиеся осудить Сталина, обанкротились. Сама жизнь разоблачила Несостоятельность клеветы на Сталина и рассеяла миражи антисталинских альтернатив. Однако разоблачение лживых версий не заставило многих антисталинистов отречься от своих взглядов. Судя по и поведению, они не испытывают чувства вины за то, что обманули миллионы людей, призывая их покончить с «наследием Сталина» и разрушить великую страну. С характерным для них сочетанием наглости и тупости они продолжают твердить давно разоблаченные фальшивки, скрывая вклад Сталина в преобразование нашей страны и Великую Победу, утверждая, что Сталин не сумел создать развитую экономику, а Победа была одержана «вопреки ему». Они отмахиваются от новых исследований и, пользуясь своей монополией в средствах массовой информации и системе образования, замалчивают их.

Антисталинисты пользуются склонностью людей довольствоваться некогда сложившимися суждениями для объяснения прошлого нашей страны. Они эксплуатируют провалы памяти, а также умственную лень, усиленную самоуверенностью в своих познаниях (нередко несовершенных, а то и глубоко ошибочных). Антисталинисты опираются на нежелание многих людей серьезно задуматься о роли государства, об отечественной истории, об ответственности каждого за судьбу страны, противопоставляя этим предметам лишь проблемы своего личного бытия. Они паразитируют на давних обидах, зачастую высказанных не по адресу. Антисталинизм — проявление ограниченности и неподвижности мысли, враг интеллектуального прогресса нашей страны.

Очевидно, что катастрофа 90-х годов пробудила часть населения страны от власти химер антисталинизма. Но неужели нужны новые катастрофы, чтобы подавляющее большинство населения страны осознало, что антисталинизм является орудием его духовного порабощения?

Судьба нашей страны зависит не от интенсивной эксплуатации богатств земель российских, собранных и защищенных нашими предками. Надеяться на вечное использование запасов нефти и газа не приходится. Россия может двинуться вперед только за счет интеллектуального прогресса. Однако такой прогресс возможен не только за счет развития научно-технических знаний. Глубокие научные открытия и их освоение под силу лишь тем, кто научился овладевать культурно-историческим богатством своей страны, кто освободил свой ум от власти примитивной лжи, кто сознает свою ответственность перед Родиной. Поскольку антисталинизм — это разновидность лжеистории и антипатриотизма, освобождение от его власти становится важнейшим условием развития общественного сознания.

Освобождение от пут антисталинизма не означает забвения тяжелых страниц советского прошлого, в том числе и сталинского. Поверхностному антисталинизму следует противопоставить углубленное изучение отечественной истории со всеми ее противоречиями и сложностями. Дело вовсе не в том, чтобы быстренько изменить оценку Сталина с «минуса» на «плюс». Подобные скоропалительные и поверхностные перемены не ведут к пониманию истории нашей страны и ее руководителей.

Изучая сталинскую эпоху, следует глубоко задуматься о всей истории нашей страны, сочетании в ней величия и трагизма, о роли государства и государственных деятелей, их зависимости от неумолимых факторов общественного развития. Для этого необходимо отказаться от механистических представлений и попытаться мыслить диалектически. Для этого надо отрешиться от обывательской уверенности в своей способности выносить упрощенные суждения и от обывательской привычки послушно повторять готовые формулировки, высказанные самозваными гуру в компании знакомых или с телеэкрана. Поэтому преодоление наследия антисталинизма представляется непременным условием для движения нашей страны вперед.

Известны слова Сталина, которые затем воспроизводили В.М. Молотов и А.Е. Голованов: «Я знаю, что после моей смерти на мою могилу нанесут кучу мусора, но ветер истории безжалостно развеет ее!» Поскольку товарищ Сталин, как правило, делал верные прогнозы на далекую перспективу, ясно, что «ветру истории» еще предстоит немало потрудиться, чтобы развеять тот мусор, который продолжают нести на могилу Сталина враги нашего народа.