Языковая картина политического мира

 

Одно из основных понятий современной лингвистики – «языковая картина мира», т. е. целостная совокупность образов действительности, которая существует в индивидуальном или коллективном сознании и отражается в коммуникативной деятельности. Поскольку языковая картина мира существует не в языке, а в сознании, то многие специалисты предпочитают использовать термин лингвоментальная картина политического мира.

Политическая сфера – это важная часть национальной культуры. Языковая картина политического мира представляет собой сложное объединение ментальных единиц (концептов, стереотипов, сценариев, концептуальных полей, ценностей и др.), относящихся к политической сфере коммуникации и политическому дискурсу. Большинство этих единиц зафиксированы в языке при помощи слов, составных наименований, фразеологизмов и в той или иной мере навязывают человеку определенное видение мира, особенно в аспекте его категоризации и оценки. Рассмотрим особенности конкретных единиц, образующих языковую картину политического мира.

 

1. Политические концепты. В современной лингвистике концепт – это единица сознания (ментальная единица), которая обозначается словом (фразеологизмом, составным наименованием и др.). Наибольший интерес для науки представляют концепты, отражающие важнейшие элементы национального политического сознания. Совокупность таких концептов образует политическую концептосферу, в которой концентрируется политическая культура нации.

Содержание концепта значительно шире содержания, обозначающего данный концепт слова (термина), поскольку в содержание концепта входят не только понятийные, но и эмоциональные, ценностные, культурно‑исторические и образные компоненты. Рассмотрим с этой точки зрения структуру концепта «Государственная дума».

1. Понятийный компонент. В соответствии с Конституцией Российской Федерации Государственная дума –

это нижняя палата Федерального собрания как высшего законодательного органа страны. В связи с этим членов Государственной думы нередко называют парламентариями, что подчеркивает близость их прав и обязанностей функциям депутатов парламентов других стран.

2. Культурно‑исторический компонент. Название современного российского парламента, с одной стороны, подчеркивает преемственность этого законодательного органа с Государственной думой Российской империи, а с другой – по существу противопоставлено названию Совета Федерации – высшего законодательного органа Советского Союза. В сознании нашего общества присутствуют также события, связанные с появлением постсоветских органов государственной власти, и вооруженное столкновение между сторонниками президента и парламента в 1993 г.

3. Образный компонент. Государственная дума – это, во‑первых, величественное здание в центре Москвы, а во‑вторых – установленная процедура принятия судьбоносных для России решений.

4. Ценностный компонент. В современном обществе демократия – это одна из главных политических ценностей. Государственная дума – это важная часть демократического устройства современной России, важнейшая составляющая законодательной власти.

5. Эмоциональный компонент. В России с давних пор нет должного уважения к власти и людям, ее олицетворяющим. К сожалению, деятельность депутатов Государственной думы и их личные качества не всегда вызывают у наших граждан только положительные эмоции. Негативной оценке в значительной степени способствовали также памятные для страны скандалы и физические столкновения в стенах Думы.

Концепт охватывает все богатство содержания слова и представлений носителей данной культуры о характере явления, стоящего за словом, взятым во всем многообразии его качеств, признаков, связей и оценок.

 

2. Ментальные сферы (ментальные поля). Образующие языковую картину политического мира концепты могут относиться к различным сферам политической жизни. В процессе классификации разграничиваются сферы внутренней и внешней политики. К сфере внешней политики относится языковая «карта» политического мира, образы зарубежных стран, населяющих их народов, глобальные объединения по религиозным, расовым и социокультурным признакам. Например, в современном русском национальном сознании разграничиваются ближнее и дальнее зарубежье, страны западной и восточной цивилизации, страны католической, православной, протестантской, мусульманской, буддистской и иных религий. К этой же сфере относятся типовые представления о различных государствах (например, концепты «Франция», «Соединенные Штаты», «Япония») и о национальном характере тех или иных народов (этнические стереотипы), о взаимоотношении России с различными государствами и цивилизациями. Со временем эти представления изменяются, а вместе с этим преобразуются языковые единицы, которые отражают или, по выражению Е.С. Кубряковой, «схватывают» концепты как ментальные единицы. Вместе с тем в процессе речевой деятельности происходит кристаллизация новых концептов, для фиксации которых нередко применяются уже готовые лексические единицы, в том числе с использованием ресурсов метафоризации.

Языковая картина политического мира включает ментальные поля «Субъекты политической деятельности» (политические партии и организации, политические лидеры и активисты, граждане, избиратели и др.), «Органы государственной власти» (федеральные и региональные, представительной, исполнительной и судебной), «Политическая борьба и ее формы» (митинги, демонстрации, выборы и др.), «Политическая агитация» и др.

Названные ментальные поля существуют в национальных картинах всех современных цивилизованных народов; как правило, совпадают даже составляющие эти поля концепты. Вместе с тем каждый язык представляет собой оригинальную категоризацию и оценку политической реальности. Например, при общности функций наш концепт «милиция» воспринимается в русском национальном сознании не так, как концепт «полиция» в представлении граждан Германии или США. Наши соотечественники значительно меньше, чем американцы или немцы, верят в то, что результаты политических выборов в их родной стране подводятся объективно и действительно позволяют выявить наиболее достойных кандидатов.

 

3. Стереотипы в политическом дискурсе. Понятие «стереотип», предложенное еще в начале прошлого века американским журналистом У. Липпманном для характеристики особенностей массового сознания, в настоящее время нашло широкое применение в политической лингвистике. Стереотип – это схематичное и стандартное представление о политическом феномене, отличающееся устойчивостью и эмоциональной окраской. Например, в соответствии со стереотипными для российского сознания представлениями итальянцы музыкальны, эмоциональны, чрезмерно жестикулируют, обожают макароны. Разумеется, речь идет не о всеобщих, а только типичных качествах; подобные свойства характерны не для каждого итальянца, а лишь для большинства представителей этой нации, что не исключает существования разного рода индивидуальных отклонений.

Стереотипы формируются под влиянием социальных условий и предшествующего опыта. В зависимости от сферы существования (нация в целом, члены определенной партии, представители профессиональных или иных социумов и др.) различают стереотипы национальные, партийные, социумные, групповые и личностные.

Стереотипы возникают в силу действия двух тенденций человеческого сознания: стремления к конкретизации, т. е. к сближению абстрактных сущностей с какими‑то конкретными образами, и тенденции к упрощению, редукционизму, суть которой сводится к выделению нескольких признаков в качестве ведущих для обозначения сложных явлений. Например, в отечественной ментальности закрепились стереотипы о немецкой педантичности, африканском темпераменте, вспыльчивости итальянцев, упрямстве финнов, медлительности эстонцев и французской галантности.

Исследователи отмечают, что национальные стереотипы, с одной стороны, облегчают межнациональное взаимодействие, так как они выступают как своего рода ориентиры для «среднего человека», не обладающего запасом знаний и способностью быстро разобраться в сплетении фактов, мнений, цифр.

С другой стороны, национальные стереотипы слишком упрощают столь сложное явление, как национальный характер. Специалисты отмечают, что каждая нация склоняется к завышенной самооценке и недооценке групп чужих, которые преимущественно представлены в аспекте социокультурных различий, отклонений от господствующих норм и ценностей, жестокости и угрозы. В стереотипных представлениях национальные различия между этносами усилены и увеличены, а сходства игнорируются и уменьшаются.

Специалисты различают гетеростереотипы (представления о других) и автостереотипы (представления о самом себе как некоторой культуры, образ «себя»). Анализ стереотипов восприятия нацией самой себя позволяет лучше понять национальное самосознание, национальные ценности, образ мышления. Позитивные национальные автостереотипы создают возвышающий имидж своей нации, а негативные гетеростереотипы зачастую формируют «образ врага», т. е. негативные представления о нации, государстве или группе государств, которые используются для контроля над массовым сознанием и для культивирования чувств страха, недоверия и враждебности. «Образ врага» имеет свой антипод – «образ друга», т. е. намеренное акцентирование позитивного имиджа (например, в пропаганде времен «реального социализма»).

Важно подчеркнуть, что стереотипное восприятие «чужого» этноса характеризует не столько его, сколько этнос, в котором оно образовалось и бытует. Оценки какой‑либо нации со стороны людей иных национальностей весьма различны, поскольку национальные стереотипы представляют собой своего рода проецирование «своих» ценностей на «чужие». Именно этим объясняется, например, тот факт, что восприятие французов в русском национальном сознании значительно отличается от восприятия испанского или немецкого национального сознания. Внедрение стереотипов в массовое сознание, как правило, не преследует цели сознательно оскорбить другую нацию. Сталкиваясь с по‑иному структурированной картиной мира, с иными морально‑этическими ценностными ориентирами определенного социума, стереотипы восприятия «чужого» мобилизуют общественное мнение своей страны, формируя негативный имидж другой нации, что неизбежно обедняет и сужает сферу интересов адресата и эффективность культурного диалога.

 

4. Ценности и антиценности в политическом дискурсе. Политическое сознание отдельного человека, социума или нации в целом в значительной степени определяет принимаемая система ценностей и антиценностей. В данном случае «ценность» – это то, что субъекты политической деятельности (конкретные люди, политические движения, партии и др.) считают наиболее важным для себя, к чему они стремятся, за что готовы бороться. Соответственно «антиценность» – это то, что воспринимается как нежелательное, вредное, против чего борются субъекты политической деятельности.

При наиболее общем подходе целесообразно использовать следующую классификацию политических ценностей:

• Высшие ценности – человечество, человек.

• Материальные ценности – природные ресурсы, труд, орудия и продукты труда, необходимые для существования человечества и его воспроизводства.

• Ценности социальной жизни – различные общественные образования, возникающие в ходе прогрессивного развития человечества, общественные институты, необходимые для жизнедеятельности общества: семья, нация, класс, государство.

• Ценности духовной жизни и культуры – научные знания, философские, нравственные, эстетические и другие представления, идеи, нормы, идеалы, призванные удовлетворять духовные потребности.

• Политические ценности – свобода, демократия, права человека, права нации и др.

С точки зрения значимости предметов для общества и человека ценности можно разделить на две группы:

1) абсолютные ценности – предметы или свойства, которые везде и всегда сохраняют для людей значение безусловной ценности: жизнь, здоровье, знания.

2) относительные ценности – предметы и их свойства, значение которых меняется по каким‑либо причинам (историческим, классовым и др.).

При выявлении системы ценностей того или иного субъекта политической деятельности используются следующие критерии:

1) Высокая частотность слов, обозначающих соответствующие ценности и антиценности, в соответствующих текстах. Например, В.В. Путин в своих выступлениях постоянно обращается к таким ценностям, как свобода, демократия, экономический рост.

2) Представление ценностей и антиценностей в качестве объекта борьбы. Президент России В.В. Путин заявляет: «Наша позиция ясна – защищать гражданские, политические, экономические свободы».

3) Толкование слов (определение понятий), обозначающих соответствующие ценности и антиценности. Так, в речах В.В. Путин считает нужным обратиться к этимологии слова демократия: «Демократия – это власть народа». В качестве элементов толкования можно рассматривать и своего рода справки об истории соответствующих ценностей. Ср.: «В свое время демократия применялась в Древней Руси в прямом ее варианте и в древнем Новгороде, и во Пскове. Это так называемое народное вече, когда народ весь собирается на площади и решает прямо на месте ключевые вопросы своей жизни» (В.В. Путин).

4) Конкретизация представлений о ценностях и антиценностях. Например, президент России В.В. Путин следующим образом конкретизирует ценность понятия свобода: «Наша задача – научиться использовать инструменты государства для обеспечения свободы – свободы личности, свободы предпринимательства, свободы развития институтов гражданского общества».

5) Характеристика и особенно сопоставление «наших» (т. е. своих собственных, своей партии, своей страны) и «чуждых» (т. е. характерных для других партий, идеологий или государств) ценностей и антиценностей. Например, В.В. Путин в своих выступлениях противопоставляет демократию таким феноменам, как тоталитаризм, репрессии, заключение, изгнание.

Заканчивая рассмотрение языковой картины политического мира, необходимо отметить, что знаменитый тезис В. фон Гумбольдта «Язык есть выражение духа народа» в полной мере относится и к сфере интересов политической лингвистики. Уточним только, что этот дух, с одной стороны, имеет глубокие исторические корни, а с другой – изменяется вместе с изменением социально‑политических условий.

Таким образом, политическая лингвистика на современном этапе ее развития превратилась в особое научное направление, для которого характерны не только специфические объект и принципы исследования, но и особый понятийно‑терминологический аппарат, особый предмет изучения. Вместе с тем политическая лингвистика в ее современном состоянии не имеет каких‑либо особых, специфических методов научного исследования, она по‑прежнему отличается мультидисциплинарностью подходов и широким спектром относительно автономных направлений.

 

Контрольные вопросы и задания

 

1. Что такое языковая картина политического мира? Каковы составляющие этой картины?

2. Могут ли те или иные фрагменты языковой картины политического мира совпадать у российских коммунистов и членов партии «Яблоко»? Могут ли полностью совпадать у различных партий языковые картины политического мира?

3. Что такое политический концепт, какие компоненты составляют его содержание?

4. Что такое концептуальное поле? Назовите ведущие концептуальные поля, присутствующие в политической картине мира.

5. В какой мере существующие стереотипы отражают реальные национальные характеры русских, поляков или французов?

6. Должны ли политические лидеры учитывать стереотипы, существующие в национальном сознании? Обоснуйте свое мнение.

7. Что такое автостереотипы и гетеростереотипы? В какой степени совпадают мнения о своих и чужих в представлениях разных народов?

8. Раскройте сущность понятий ценности и антиценности в политической лингвистике. В какой мере совпадают и в какой степени различаются ценности и антиценности в политической картине мира партий, представленных в существующей Государственной думе?

9. Каким образом специалисты выявляют стереотипы и ценности, присущие картине мира того или иного политика?

10. Выделите термины политической лингвистики, которые использует автор одной из научных статей, указанных в библиографии, и раскройте содержание этих терминов.

 

 

Глава 3