С годами шахты юза стали такими глубокими, что спасатели все больше походили на водолазов

Вот как описывал первые годы работы Джона Юза в России член Русского технического общества Л. П. Семечкин, побывавший на заводе в 1871 году: "В конце 1868 года в Петербург приехал некто г. Джон Юз... с просьбою о предоставлении ему права построить в Новороссийском крае большой железодательный и железоделательный завод. Г. Юз брался составить компанию в 300 000 фунтов стерлингов капитала и обещал одарить русский юг таким техническим учреждением, которое превзойдет заводы Круппа и Крезо... Просьбы г. Юза были вняты ввиду заманчивых обещаний его и тех будущих результатов, которые казались тогда столь очевидными и блестящими... Составленное предприятие назвало себя Новороссийским обществом каменноугольного и железного производств. Казалось бы, что за такие пожертвования, какие принесло Правительство, можно было ожидать предприятия солидного и сооружения технических устройств образцовых, но в действительности вышло противное, ибо коренною мыслью иностранных спекуляторов было не создание завода, соединенного рельсовым путем с другими местностями России, но проведение выгоднейшей железной дороги, прикрытой маскою нового металлургического заведения. Началось с того, что г. Юз, вместо приступа к постройке, был привлечен к суду в Лондоне своими соучастниками в спекулятивных замыслах на юге России, требовавшими доли в полученных им выгодах. Вследствие этого г. Юз приступил к закладке своего доменного завода, место для которого было выбрано очень неудачно, лишь в августе 1870 года. Все материалы и вещи г. Юз привез из Англии, равно как мастеров и мастеровых, из коих лишь немногие знали и понимали свое дело. Работы повелись зимою и обнаружили полное незнание самим г. Юзом того дела, за которое он взялся. Доменная печь строилась во время морозов, а об устройстве капитальных каменноугольных рудников не было даже подумано. Рабочие, строившие то небольшое число зданий, которое сооружалось, были помещены в отвратительных домах и землянках, не защищавших их от суровости климата. Мастерских, необходимых для каждого завода, вовсе не было устроено. В результате вышло, что когда наступило 24 апреля 1871 года, т. е. подошел срок открытия завода, и г. Юз начал плавку чугуна, то доменная печь, после трех дней действия, пришла в расстройство, в ней образовалась огромная насыпь, уничтожить которую ни г. Юз, ни его мастера не сумели и не могли. В таком виде, т. е. уничтожая кокс и не выплавляя чугуна, доменная печь шла четыре месяца, работая единственно для вида, ради каких-то высших соображений предпринимателя. Наконец, осенью прошлого года, она была выдута и приступлено к необходимым исправлениям... В заключении прибавлю, что кокс, выжигаемый г. Юзом для действия доменной печи, получался плохого качества, ибо коксовальные печи были сложены из песчаника на глине, в скором времени приходили в расстройство и, вследствие спешности работы, доставляли материал низкого достоинства".

Семечкин был не единственным, кто обвинял Джона Юза в технической безграмотности. Почти все критики отмечали, что он крайне неудачно выбрал место для предприятия. Дело в том, что на момент основания завода расположение месторождений вокруг него не было еще досконально изучено, и многие полагали, что шахты окажутся слишком далеко. Другая тема обвинений — предприятие, расположенное на речке Кальмиус, в скором времени начнет испытывать острый дефицит воды, поскольку речка эта далеко не полноводная. Также Джону Юзу ставили на вид, что доменная печь, которую он построил, плохо подходит для бурых железняков, характерных для юга России.

Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ

Донецкая группировка

Все же многочисленные критики Юза были во многом к нему несправедливы. Прежде всего ни один из них не брал в расчет, что конкуренты Юза испытывали похожие трудности, но разбирались с ними куда менее эффективно. К примеру, незадолго до открытия юзовского завода в тех же краях был на казенные средства основан Петровский завод, которым руководил полковник Мевиус, имевший репутацию лучшего российского металлурга. Но даже "лучший" не избежал оплошности — огнеупорный песчаник, из которого была сложена домна, не выдержал высоких температур, и горн разрушился.

Причину нашли в технологии строительства печи, заимствованной в Шотландии. Мевиус, решивший, что всему виной преклонение перед Западом, взялся за разработку русской домны. С тех пор завод занимался только испытаниями новых печей отечественной конструкции, причем всякий раз конструкция оказывалась неудачной. Потратив шесть лет на изобретение печи, Мевиус обнаружил, что его завод ко всему прочему очень неудачно расположен: уголь вокруг не лучшего качества, а рудник далеко. В итоге Петровский завод был закрыт, а убытки за время его функционирования составили 800 тыс. рублей.