Религиозные представления среднего палеолита.

Мустьерские погребения

Примерно 200 тысяч лет назад на земле начали происходить длительные похолодания климата, вызывавшие разрастание ледя­ных шапок вокруг полюсов, появление мощных ледников в сред­них широтах и в горах, с которыми граничили обширные зоны веч­ной мерзлоты. Ландшафт полярной пустыни и тундры стал харак­терен для большей части Европы. Лишь на Пиренейском, Апен­нинском и Балканском полуостровах сохранялся умеренный кли­мат и росли высокоствольные таежные леса. Уровень моря резко понизился и многие острова, например Великобритания и Ирлан­дия, соединились с материком. В эпохи потеплений тундра отсту­пала на север и леса вновь покрывали земли средних широт, в то время как на берегах Средиземного моря климат становился суб­тропическим. Однако новые похолодания вновь изгоняли тепло­любивых животных и растения в Африку. Главными обитателями Европы в эпоху среднего и позднего ледникового периода (плейс­тоцена) были обросшие густой шерстью мамонты, носороги, мус­кусные быки, северные олени, пещерные медведи и львы, обычные и альпийские волки. В эту суровую эпоху в Европе жил и человек. Это бы неандерталец.

И ростом и весом неандерталец был подобен современному человеку. Он обладал более массивным скелетом, развитой муску­латурой, крупными суставами рук и ног. Шишковидный затылоч­ный бугор черепа свидетельствует о толстой, очень мускулистой шее. Подбородок неандертальца был скошен назад, широкое про­долговатое носовое отверстие черепа указывает на крупный нос. Объемом мозга неандерталец превосходил современного человека, однако лобные доли были развиты слабее. [1;14]

Мы хорошо знаем об анатомии неандертальца благодаря широко распространенной у него традиции предавать земле своих умерших соплеменников. Если для более ранних периодов жизни гоминид и для жившего одновременно с неандертальцем Homo sapiens характерной формой заупокойного ритуала являлось, види­мо, временное захоронение с последующим хранением черепа по­томками умершего, то неандертальцы первыми, начали хоронить покойников в специально сделанных для это­го могилах, предавая их земле раз и навсегда.

Именно такого типа захоронение и было обнаружено Отто Гау­зером близ Мустъе (Le Moustier) в 1908 году. Неандертальский юноша 16-20 лет был положен под скальным навесом в специаль­но откопанную неглубокую могилу (35-40 смглубины). Погребе­ние осталось неповрежденным в течение тысячелетий, и потому ясно можно представить на его примере, как хоронили неан­дертальцы своих умерших. Тело юноши было аккуратно положено на правый бок, голова покоилась на ладони, согнутой в локте пра­вой руки, левая рука была вытянута вперед, ноги согнуты в коле­нях. Безусловно умершему пытались придать положение, характер­ное для спящего человека. У головы были положены кремневые камни, вокруг тела и под рукой - несколько кремневых орудий и жареные куски мяса (от них остались обгоревшие кости).

Мустъерское захоронение свидетельствует о преднамеренном характере погребения. Неандертальцы не бросили юношу на про­извол судьбы, но тщательно и с немалой затратой сил предали зем­ле. Некоторые, не верящие в религиозность неандертальца, ученые настаивают на чисто гигиенической цели захоронения – надо было изолировать живущих под скальным навесом от разлагающегося тела. Но, во-первых, избавиться от мертвого сородича можно было много проще, если труп воспринимался только как помеха живым. Его можно было бросить где-нибудь в лесу, подальше от жилища, оставить в скальной расселине. Во-вторых, тонкий слой земли, покрывавший тело, не изолировал его от поверхности сколько-нибудь надежно. Запах тлена при такой глубине погребения вполне ощутим. В-третьих, неандертальцы почти никогда не жили там, где погребали своих мертвецов; подчас они бросали весьма уютные пещеры после того, как совершали в них захоро­нения. И, наконец, в-четвертых, мустьерское захоронение – это не простое закапывание мертвого тела, но свидетельство достаточ­но сложного заупокойного ритуала, который с необходимостью свидетельствует не просто о преднамеренности, но и о религиоз­ном характере совершенного захоронения. [15;388]

Поза сна - это не просто поза покоя, отдыха. «Смерть и сон ­родные братья» гласит древняя греческая поговорка. Сон, особен­но глубокий сон, очень напоминает смерть, но за ним следует про­буждение, бодрость, активная жизнь. Можно с большой долей уве­ренности предположить, что, придавая умершему позу сна, неан­дертальцы хотели на символическом языке сказать - он уснул, но он проснется. Сколь бы долгим ни был сон смерти, за ним обя­зательно последует пробуждение к новой жизни. [2;98]

Кремневые орудия и куски жареного мяса говорят о томже. Очень наивно полагать, что неандертальцы думали, что их покой­ники лакомятся мясом и работают скреблами и рубилами в своих могилах. Они не хуже нас знали, что умерший истлевает и ни еды ни орудий труда ему совершенно не надо. Но еда и каменные рубила нужны живым, без них нельзя жить. Давая мясо и орудия труда умершему, его близкие символически показывали, что он жив и будет жить.

Но где будет жить умерший по неандертальским представлени­ям? Здесь впервые встречается очень важная закономерность многих древних верований в посмертную судьбу человека. С одной стороны, умерший должен перейти в иной, не земной мир, в мир душ, а не телесных субстанций. Тело истлевает в земле, а душа уходит в инобытие, откуда может приходить к живым во снах, а то и по вызову опытного в некромантии человека. Душе в том мире могут быть нужны субстанции, «души» предметов, которыми человек пользовался при жизни. Отсюда пища и рубила в заупо­койном инвентаре неандертальца. Когда много десятков тысяч лет спустя, люди научились делать глиняную посуду и выращивать зер­но, то они часто клали в могилу специально разбитые сосуды и об­жаренное - «умершее» зерно, полагая, что разрушенные для этого мира зерна и посуда окажутся «духовно» с умершим в новом его бытии. [2;149]

Характерно, что у головы и под голову мустьерского юноши бы­ли положены куски необработанного кремня. Зачем? Один из ис­следователей погребения предположил, что из этих «заготовок» умерший должен был делать орудия на том свете. Что ж, работа ­это тоже символ жизни. Но то, что кремни лежали у головы, по­зволяет предположить и иное. Кремень в палеолите служил не только для производства орудий, его безусловно использовали и для высекания огня. При ударах кремня о кремень сыплются иск­ры, которые, попадая на сухой мох или древесный гриб - трутовик, вполне могут вспыхнуть настоящим пламенем. В кремне как бы покоится, таится огонь. Также и в человеке, под грубым мате­риальным покровом, вернее, в самой материи пребывает огненная, стремящаяся к небу духовная энергия. Со смертью эта энергия ос­вобождается и устремляется к своему первоисточнику. Мы по­мним, что уже в нижнем палеолите у питекантропа голова счита­лась средоточием духовной силы, потому к черепу умершего было особо почтительное отношение. А теперь в мустъерском неандер­тальском погребении кремни положены у головы покойника. Не символ ли это огненного восхождения его души к Небу, на которое надеялись и которое пытались символически отобразить друзья умершего юноши?

Но, с другой стороны, смерть тогда не понималась как простое освобождение души из клетки тела. Тогда к телу неандертальцы остались бы безразличны, сосредоточившись на символах исхода души к Небу. Но мустьерское погребение говорит и о надежде на воскресение тела.

Погребение в Ле Мустье, обнаруженное Отто Гаузером, оказалось первым в ряду многочисленных находок за­хоронений неандертальцев. К началу второй половины ХХ века найдено было уже 68 захоронений, содержащих останки 150 чело­век. Находки продолжаются и поныне.

Очень интересное погребение мальчика 8-9 лет обнаружил на Тянь Шане в пещере Тешик Таш русский ученый Алексей Оклад­ников в июне 1938 года. Вокруг специально ископанной могилы, в которую в позе сна было Положено тело ребенка, были врыты остриями вниз рога горного козла киика (Capra sibirica), до сих пор являющегося любимым объектом охоты местных жителей. Рога образовали нечто вроде изгороди вокруг могилы. Но, разумеется, защитить погребение такая изгородь не могла - оно и было разрыто вскоре пещерной гееной. Рога вкапывались с иной, религиозной целью. Здесь мы, пожалуй, впервые встречаемся с одним из самых распространненых символов божественного могущества – ­рога быка, барана или козла в Месопотамии изображались на головных уборах богов, рогами украшались древнейшие царские могилы Египта, в неолитических городах пятого-шестого тысяче­летия до н.э. рога являлись непременной принадлежностью святилища.

Не всегда, но много чаще, чем это мог позволить простой случай, неандертальцы ориентировали своих умерших по странам света, по оси восток-запад головой к западу. А.П. Окладников считал, что случайным это быть не могло и указывало на особое отношение людей той эпохи к мертвым и смерти и даже предполагало существование у неандертальцев некоего солнечного культа.

"Существенно одно, - писал А.П. Окладников, - неандерталец уже убедился, что мертвец не просто "спящий", что по отношению к нему нужны особые заботы, качественно иные, чем по отношению к живому человеку. Он не просто оставлял мертвеца на поверхности земли в той позе, в какой его застигал смерть, а придавал ему, пока еще не окоченело тело, определенную, строго выдержанную позу; клал его не как попало, не как пришлось, а в определенном направлении - головой на восток или запад, наконец, помещал его в яму и засыпал землей. Отсюда следует, что у неандертальца уже возникли какие-то идеи о качественно иной форме существования умерших после смерти, т.е. первые идеи о "жизни за гробом". [18;261]

«Забота, с которой относились к телам умерших, практически не оставляет места сомнению в том, что погребальные обряды су­ществовали в среднем палеолите» - констатирует Э.О. Джеймс, и продолжает. - Задолго до того, как на сцене появился Хомо са­пиенс, таинственное и волнующее явление смерти привлекло вни­мание раннего человека и привело к попыткам использовать ри­туал для того, чтобы победить ее». [5;179]

В 1960 году известный американский антрополог и археолог Р. Солецки в пещере Шанидар (в Ираке) обнаружил окаменелости девяти неандертальцев. Через несколько лет французский палеоботаник Арнет Леруа-Гуран, исследуя в парижской лаборатории почву, взятую из раскопа вместе с четвертым шанидарским скелетом, обнаружила такое количество пыльцы растений, "которое превосходило всякое вероятие", причем кое-где эта пыльца была в комочках, а рядом с некоторыми из них сохранились даже остатки частей цветка. Из этого был сделан поразительный вывод, что могилу забросали охапками цветов, собранных на склоне горы, представители той группы, к которой принадлежал умерший охотник.

Многие древние народы клали в могилы своих соплеменников цветы, чьи целебные свойства были им хорошо известны. Вначале этот ритуал преследовал вполне утилитарную цель: умершему предоставлялась возможность подлечиться и вернуться в лоно родной семьи, а значит - в племя. К тому же сильный аромат перебивал запах тления, нейтрализуя неприятное ощущение от мертвого тела. Но однажды кто-то заметил, что цветы - это красиво, и они сделались предметом дарения. Утилитарно-религиозная функция уступила место эстетической. И мы по сей день приносим цветы на могилы как дань любви и уважения.

Для древних цветы на могиле должны были символизировать сам процесс жизни и смерти: свежими, они радуют глаз, вызывают сложную гамму эстетических чувств; потом их краски постепенно блекнут, лепестки начинают увядать и опадают; наконец соки, питающие жизнь цветка, улетучиваются, цветы умирают. Весь этот процесс - словно модель человеческого бытия, и трудно сказать, что именно породило культ растений - лекарственные функции или их символика. [5;181]

Все это так, с этим трудно не согласиться. Но основной вопрос заключается в том, насколько оправдано перенесение обычаев и верований позднейших культур на неандертальцев, которых многие ученые упорно отказывались признавать равными по умственному и психологическому развитию людям более поздних эпох.

Некоторые ученые считают, что уже в поведении животных можно обнаружить определенные действия, характерные для преднамеренного захоронения: забрасывание останков сородича землей, ветками, на которых могли быть и цветы, и прочее, так что в действиях неандертальцев нельзя еще видеть признаки собственно человеческой психики и обнаруженные останки нельзя считать преднамеренными захоронениями. Другим аргументом противников захоронений у неандертальцев является малое количество обнаруженных захоронений, отсутствие единых обрядов во всех обнаруженных захоронениях.

Большие временные пространства палеолита, этнические особенности обитавших на разной территории племен, повреждения захоронений в позднейшие культурные эпохи могли повлиять на указанную разнохарактерность захоронений. Но, видимо, все-таки следует признать, что первые захоронения появились уже в мустьерскую эпоху раннего палеолита и принадлежали неандертальцам.