Профнепригодность ведущих аналитических программ

 

Многие критики и исследователи считают, что трагедия Беслана обнажила полную беспомощность, более того - абсолютную профнепригодность ведущих аналитических программ нашего телевидения.

Это позор: ни в ходе потрясших весь мир бесланских событий, ни в первую неделю после них не вышли в эфир ни Познер, ни Сорокина. И называя вещи своими именами, приходится говорить о том, что наши главные телеканалы оказались неспособными выполнить свою важнейшую гражданскую миссию - в дни национальной катастрофы они отказали телезрителям в праве услышать дискуссии тех известных политиков, политологов, экспертов, писателей, деятелей культуры, которые формируют общественное мнение. И тем самым безответственно самоустранились от участия в процессе консолидации общества.

Вся нагрузка легла на информационные спецвыпуски. И если непосредственно в дни захвата заложников они по необходимости были скупыми, то после драматической развязки наши информационщики помогли телезрителям России, всего мира понять истинные масштабы бесланской трагедии, оценить подвиг спецназовцев, ценою своих жизней спасавших детей. И первое слово благодарности здесь надо адресовать Аркадию Мамонтову, чьи передачи заметно восполнили первоначальный дефицит информации.

Но аналитики? Где были аналитики? Почему Познера хватило лишь на то, чтобы плакатно призывать москвичей на митинг солидарности, но в воскресенья 5 и 12 сентября программа «Времена» или ее аналог не появились на экране? Хотя в иных случаях Познер срочно выходил в эфир даже по будням. И если Сорокина по каким-то уважительным причинам отсутствует, то почему на государственном канале «Россия» не нашлось ей замены?

Оказались ли маститые телеведущие не готовы к обсуждению и осмыслению острейшей темы, растерялись перед ее трагизмом? А может быть, просто не захотели «светиться» в эфире, понимая, что критический тон сегодня неприемлем? Или же завсегдатаи экрана, которых они из года в год приглашали в свои передачи, на сей раз отказались участвовать в них, а новых, мыслящих более современно аналитиков пускать на экран не хотят, ибо это приведет к обновлению элиты? Или во всем виноваты руководители телеканалов, которые по своей воле, а не исключено, по чьему-то нелепому указанию, решили обойтись без аналитических программ, хотя именно их с особым нетерпением ждали зрители? Возможно, речь идет о сочетании нескольких факторов.

Ответы на эти вопросы могут прояснить, какие процессы идут на нашем телевидении, которое давно превратилось в некую «вещь в себе», оторванную от реальных потребностей страны и общества, обслуживающую определенных политических деятелей, атакующих власть, и ставящую во главу угла прежде всего свои финансовые интересы.

В дни «Норд-Оста» телевидение активно воспротивилось консолидации общества, полностью переключив внимание зрителей с уникального по своему замыслу и исполнению штурма, освободившего заложников, на трагедию жертв. Но только сейчас, после Беслана, мы можем по-настоящему понять, что произошло бы в Москве, если бы тот штурм был менее успешным.

И более того, если, скажем, ТВЦ в программе Алексея Пушкова «Постскриптум» критически оценило попытки либералов раскачать политическую ситуацию вокруг Беслана, то на Первом и «России» мы не услышали ни слова осуждения в их адрес.

Программа «Зеркало», вышедшая на первой после бесланского кризиса неделе, оставила, по меньшей мере, странное впечатление: сугубо информативная, скучная скороговорка, перечисляющая то, о чем многократно говорилось по ТВ, а затем два коротких сюжета отнюдь не консолидирующего, а скорее разъединительного свойства. Давным-давно выродившуюся, неинтересную программу «Зеркало» из года в год сокращают, на сей раз ей и вовсе дали около пятнадцати минут.

Единственным «телевизионщиком», который четко, ясно и открыто высказал в эфире свое мнение о бесланской трагедии, был Михаил Леонтьев. Но вот странно: ему дали на экране всего лишь две пятиминутки, и это в то время, когда «зубры» аналитического жанра предпочли отмолчаться.

Нельзя обойти вниманием и единственное аналитическое ток-шоу, которое прошло в эфир сразу после бесланской беды, - программу «К барьеру» Владимира Соловьева на НТВ. Эта передача стала как бы окончательным «посмертным» приговором «Свободе слова». Тональность Соловьева была совершенно иной, оттого его передача, при достаточно широком разбросе мнений, в целом отмечена глубоким состраданием и искренней болью за Россию.

А когда писатель Александр Кабаков - единственный! - попытался приподняться над прагматическим тоном передачи, поставив вопрос об ответственности элиты, Соловьев его не поддержал.

Кадровая проблема телеведущих сейчас обострилась донельзя. И это результат той безальтернативности, какая вот уже почти 15 лет процветает на нашем ТВ. «Завязанные» на крупные денежные потоки главные телеканалы отторгают новых людей и свежие мысли. А между тем, наше время, все-таки, рождает интересных ведущих в недрах самого телевидения. Например, в последнее время очень мощно прибавил Андрей Доброе, который начинал с примитивной «Сладкой жизни» на Третьем канале, а сейчас ведет на нем «Главную тему».

Подрастает смена и на ТВЦ. Когда был в отпуске Алексей Пушков со своим «Постскриптумом», его очень успешно заменил Илья Колесов, который сделал следующий в сравнении с Пушковым шаг в развитии аналитических передач такого рода: он не просто комментирует проблему, а тщательно ее исследует с привлечением нескольких разнородных источников. Конечно, было бы наивно ожидать, что Пушков и Колесов начнут вести свои передачи поочередно, хотя такая творческая конкуренция была бы в высшей степени плодотворна. Но то, что уже заданы новые ориентиры и Пушкову придется принять творческий вызов, это очевидно.

Увы, ничего подобного нет на других каналах, где монополия набивших оскомину телеведущих аналитических программ незыблема, а вокруг них поле вытоптано до глинобитного глянца, дабы ни одно новое имя не проросло.