Иерархия Телемы: Три уровня человека.

Согласно Закону Телемы, люди разделены на рабов и свободных. Этот постулат очень часто воспринимается неверно и трактуется чуть ли не как призыв к возрождению феодализма. Потому следует сразу сказать, что речь идет не о материальном, но о духовном рабстве, в котором пребывает абсолютное большинство человечества. Не признавать этот факт - значит, подобно страусу, прятать голову в песок, ибо даже беглого взгляда здесь достаточно, чтобы понять, что большинство населения земли действительно пребывает в рабском состоянии.

Выше, в главе об истинной Воле, мы уже доказали, что раб не может не служить. Основные признаки раба заключаются в том обстоятельстве, что раб не может выбирать свой путь, поскольку он принимает то, что ему навязали по факту рождения. Раб не может выбирать религиозные, политические, культурные, эстетические убеждения – он слепо принимает то, что ему дают. Раб не способен сомневаться – он верит в то, что говорят священные книги и телевидение. Раб не способен думать – всё его мышление состоит из заимствованных из своего окружения шаблонов.

В Книге Закона сказано: «Об этих глупцах из числа людей и их печалях не заботься вовсе! Чувствуют они мало; что есть, уравновешено лишь вялыми радостями; но вы есть избранные мои». Обратите внимания, что никакого внешнего фактора здесь нет, просто у одних хватает сил начать собственный путь, а другие чувствуют себя вполне уютно, оставаясь рабами доброго хозяина; нужно просто иметь мужество называть вещи своими именами! Но «хозяин» – это то, что у раба внутри, поскольку раб вечно заперт в «темнице, построенной по собственным чертежам», и ему не хватает мужества даже для того, чтобы назвать свою тюрьму тюрьмой.

Телема – не для рабов. «Они мертвы, эти люди; они не чувствуют. Мы не для несчастных и унылых. У нас нет ничего общего с отбросами и неспособными: дайте им умереть в их убожестве». Телема не может и не стремится стать массовой религией. Телема обращает свой зов к немногим. Точнее – к тем, кого можно назвать людьми особого типа.

Одним из самых устойчивых предрассудков, свойственных нашему времени, является миф о «всеобщем равенстве». Каждый, подвергающий критике этот миф, оказывается обвиненным, в лучшем случае, в снобизме, а в худшем – в фашизме. Но, если последовательно следовать этой логике, то так называемыми «фашистами» являлись величайшие персонажи мировой истории: Леонардо Да Винчи, Аристотель, Платон, Пифагор, Шанкрачарья, Оскар Уайльд, Циолковский и очень многие другие, отрицающие абсурдную идею всеобщего равенства.

Видный эзотерик двадцатого века Георгий Гурджиев очень метко говорил, что прежде, чем провозглашать бессмертие души, следовало бы эту самую душу иметь, а Карл Юнг писал, что часто ему попадались клиенты, полностью лишенные какой-либо внутренней жизни, – пустые, как гнилой орех.

Миф о всеобщем равенстве – иллюзия. Люди различаются умом, талантом, интуицией, наконец, уровнем культуры. Если культура европейского человека (дабы не быть обвиненными в национализме и расизме, мы уточняем, что «европейским человеком» можно считать человека любой национальности и расы, имеющего европейскую ментальность и воспитанного в условиях европейской культуры) позволила выстроить законы на основе Билля о правах, то в некоторых африканских странах попытки построить правовое государство неизменно приводят к падению в хаос и анархию.

Достаточно оглянуться вокруг, чтобы увидеть: люди существуют на различных эволюционных уровнях, между которыми мало общего. Переход из одного уровня в другой, более высший, возможен, но происходит он не так часто, как хотелось бы, и одной из самых важных этических задач посвященного является оказание посильной помощи тем, кто решается разрушить власть плебейского окружения в самом себе.

Помимо простого разделения на рабов и свободных, существует и более сложная тринитарная классификация. Она имеет много аналогов в других сакральных традициях, что говорит в пользу её универсальности. Гностики – то есть посвященные первых пяти веков – говорили о том, что люди разделяются на три категории: первая – это гилетический, или телесный тип, который полностью подвластен инстинктам и нормам; вторая – это психический, или душевный тип, который во многом находится под влиянием свинца, но может освободиться от его власти, страстно возлюбив образ Божественного Логоса, и, наконец, пневматический, или духовный тип, который достигает полной свободы, осуществляя чистый опыт познания. Мы видим, что многие авторитеты в области западной магии заимствовали эту классификацию. Например, разделение на тело, душу и дух прослеживается в работах Жерара Анкоса Папюса.

Идентичную систему, без какого-либо шанса заимствования, мы находим в тибетском ламаизме, где говорится о трех уровнях бытия – теле, речи и уме, или «нирманакайе», «самбхогокайе» и «дхармакайе». В индийской Тантре разделение практически идентично – «пашу» – скот, «виру» – герой и «дивья» – божественный.

Универсальная классификация людей на три типа проходит по линии их способности или неспособности к интеллектуальной интуиции и пониманию идей и образов, не связанных с материальным. Самым точным определением этой трехступенчатой иерархии будет цитата из Фридриха Ницше, который вряд ли был знаком с гностиками, но, по сути, детально воспроизводит их основную идею: «Одни презирают возвышенное, другие влюблены в возвышенное, третьи живут в возвышенном».

В Книге Закона троичная классификация следует из следующих цитат: «Зовущий нас Телемитами не ошибётся, если внимательно рассмотрит это слово. Ибо в нём Три Ступени – Отшельник, Влюблённый и Человек Земной. Грубые должны пройти через огонь; пусть тонкие будут испытаны интеллектом, а возвышенные избранные – высочайшим».

Цитата из Ницше проясняет очень многое. Несложно понять отличие низшего типа от двух высших. Всем нам приходится сталкиваться с человекоживотными, чьи потребности существуют исключительно на биологическом уровне. Это – существа, которые, по справедливому мнению Леонардо Да Винчи, находятся гораздо ниже животных, они преисполнены презрения ко всему, что касается символической жизни, а в худшем случае они готовы преследовать все, что не укладывается в их модель мира. Отбросив условности и ложную деликатность, каждый из нас мог бы назвать множество примеров тех, кто ведет жизнь тупых и покорных рабов. Все попытки освободить рабов неизбежно приводили к черной неблагодарности к своим освободителям и к появлению еще худшей системы рабства.

Книга Закона констатирует очевидное: «Не рассчитывайте на перемену: вы будете, как были, и никак иначе. Посему цари земные пребудут Царями вовеки, рабы будут служить. Нет ничего, что будет низвергнуто или вознесено; всё так, как было всегда».

Но каково отличие между вторым и третьим типом? На этот счет в различных оккультных системах существуют совершенно противоположные мнения. И те, кто по дной системе точно принадлежат к третьем типу, по другой едва дотягивают до второго, тогда как третий тип оказывается чуть ли не мифологизированным образом мессии.

Посмотрим, что общего между цитатой из Книги Закона, гностическими философскими пассажами и афоризмом Ницше. И ключом здесь опять оказывается Книга Закона. В Книге Закона второй тип называется «Влюбленным». Согласно мировоззрению гностиков, второй тип освобождается не напрямую, как третий, а через образ Логоса, посредством страстной Любви к богообразу, Сыну, Эйдолону Источника. Наконец, в афоризме Ницше говорится о том, что «средние влюблены в возвышенное». Из трех составляющих человека именно с душой ассоциируется влюбленность: вспомним, что у гностиков второй тип назывался «человеком душевным». Ключевым здесь является понятие «влюбленность», которое нам и предстоит проанализировать.

Но, прежде чем приступить к анализу, я считаю необходимым сделать некоторые предупреждения. Поскольку текст Книги Закона запрещен для комментирования (но не запрещено проводить возможные параллели), все ниженаписанное прошу считать комментарием к цитате из Ницше. Это будет разумнее еще и потому, что каждый стих Книги Закона имеет множество граней и смыслов, которые неизбежно могут оказаться упущены. Например, три степени могут указывать на символические нюансы иерархии посвящений в ОТО (рассматривать это более подробно не имеет смысла, поскольку такое рассмотрение увело бы нас от основной темы нашего повествования). Поэтому еще раз подчеркнем, что мы берем лишь одну малую грань и развиваем её понимание.

Влюбленность – идея, приближающаяся к любви, но ею не являющаяся. Хотя влюбленный страстно стремится к единению с возлюбленным в акте любви (о понятии любви мы говорили выше, в главе «Основные принципы Телемы»), самого слияния еще не произошло. Если к любви подходит формула «ноль равно двум» и в этом пламени двое становится одним, то влюбленность – это только стремление к любви. Индивидуальность влюбленного все еще является отделенной от возлюбленного, то есть она – стремящаяся, но не являющаяся.

Потому все наставления и разъяснения необходимы именно на стадии влюбленного, и задача этой стадии – установить связь с возлюбленным, переведя влюбленность, как стремление к соединению, в любовь как само соединение. Низшему человеку не нужны наставления, ибо «не мечите бисер перед свиньями», тогда как человек высший уже не нуждается в наставлениях, ибо для него всё уже находится в пространстве единства. Всё напряжение противоположностей, весь динамизм, проистекающий из поляризаций несовместимых противоположностей, вся драма поиска себя и Бога находится на уровне «влюбленного в возвышенное». Искусство, за редкими исключениями шедевров провидческого духа, – это пространство «влюбленного в возвышенное».

Состояние влюбленного всегда неустойчиво. У пребывающего в нем есть выбор: влюбленность в возвышенное может перейти в акт соединения с ним (и тогда уже «не ты идешь по пути, ты и есть путь»), но точно так же влюбленность в возвышенное, как и самая обычная жизненная влюбленность, может исчерпать себя, погаснуть, и произойдет падение к самому примитивному уровню. Сколько раз каждый из нас слышал достаточно стандартные слова о том, что, дескать, «когда-то я видел смысл в самосовершенствовании, а теперь считаю, что это всё игра с собой, а реальны только семья и работа».

Влюбленный – это точка бифуркации. Это для живущего в возвышенном «в бездне невозможно падение», для влюбленного же падение возможно, и еще как возможно! Шестой аркан Таро, который так и называется – «Влюбленные», прежде всех смыслов и интерпретаций символизирует стадию выбора пути. Классический образ этого аркана – мужчина, стоящий между двумя женщинами – Евой и Лилит. Будничное существование, сбалансированное лишь вялыми радостями, или всепоглощающий восторг, чередующийся со столь же всепоглощающим ужасом. Стагнация или движение? Быть как все или идти против ветра? Это основной вопрос Шестого аркана. В колоде Кроули его символизм значительно отличается от классического, однако образы Евы и Лилит остались неизменными.

Следует быть осторожным и не делать слишком поспешных выводов. Любое объяснение – это не истина в последней инстанции, но всего лишь разметка карты, позволяющая лучше ориентироваться в пространстве. Психика человека – это далеко не цельный монолит, это, скорее, банка с металлическими стружками. Автономные комплексы, СКО, субличности – фрагментарность психики имеет много имен. Потому, говоря о трех типах, мы должны понимать, что эта система, как и всякая классификация, относительна, хотя и универсальна. Иногда одна часть психики уже сделала выбор, тогда как другая противится первой, а третья, самая глубинная, даже не подозревает о сути вопроса. Великая Работа может быть уподоблена плавильному огню в печи алхимика, который должен, в итоге, сплавить металлическую стружку в монолит или (уже другая метафора, но смысл ее тот же) превратить свинец в золото.

Выбор между Евой и Лилит мы совершаем каждый день и каждый час. Делать запись в магический дневник или нет? Делать обязательный ритуал или нет? Прочитать новую книгу или нет? Тысячи маленьких выборов, вроде бы не связанных между собой. Если хотя бы в пятидесяти процентах случаев вы делаете выбор в пользу Лилит – я готов, вслед за тантриками, назвать вас Героем.

Что такое состояние жизни в возвышенном? В отличие от «влюбленного», это состояние полностью лишено драматизма и напряжения. Духовная практика на этом уровне – не экзотика, а единственная возможная форма жизни. В этом состоянии нет ни ложной гордости от своей исключительности и причастности к возвышенному, ни священного трепета, ни ужаса отвращения к обыденному миру. Это переживание наполненности и цели полностью органично – мы даже не замечаем, что, когда мы моем посуду, мы размышляем о тайных путях между Хесед и Биной, а делая покупки – об амбивалентной природе Меркурия.

Не имеет смысла попадаться в ловушку понятий. Жизнь в возвышенном вовсе не требует какого-либо искусственно культивируемого одиночества или аскезы. Аскеза – это прерогатива напряженного состояния влюбленного. Здесь отшельничество естественно и органично, если оно требуется для магической практики.

Такая жизнь не может быть выстроена, как стена, она прорастает, подобно растению или плоду в утробе. Это состояние чистой воли, а «чистая воля свободна от вожделения к результату». Влюбленный стремится к слиянию с возвышенным, но сам процесс слияния подчиняется совсем иным законам, нежели законы сознания. В качестве параллели напрашивается дзенская идея о «непривязанности к просветлению».