Райская птичка по имени дафна 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Райская птичка по имени дафна



 

…Думая о своем знаменитом отце, уже взрослый Кристофер Милн часто задавался вопросом: в какой момент началось то, что в конце концов привело Алана к катастрофе, к безрадостному, отчаянному существованию, полной зависимости от матери? Ведь все поначалу складывалось просто отлично: не всякий в такие юные годы становится редактором престижного лондонского журнала, публикует свою первую книгу - «Любовники в Лондоне», сборник эссе «Игра дня», который похвалил сам Джеймс Барри, автор знаменитого «Питера Пэна».

Алан был вхож в литературные клубы, его как подающего надежды писателя охотно приглашали на светские вечеринки, тем более что он был очень красив:

высокий, голубоглазый блондин, правда, немного скованный...

На одной из светских вечеринок Алан кружил в вальсе воздушное существо, осторожно обняв за талию и боясь дышать, потому что чувствовал - девушка из другого, недоступного мира, из породы райских птиц. Ее звали Дороти де Селинкур, и этот бал был для Дороти, или по-домашнему - Дафны, ее первым светским выездом. Алана пригласил сюда старший коллега, тоже редактор Punch - Оуэн Симан, Дафна была его крестницей.

- Только не влюбляйтесь, дружище, она капризна и несносна, - предупредил Оуэн.

Но Алан уже успел потерять голову от Дафны. Как она умела смеяться! Он никогда такого не видел: запрокинув вверх острое, немного лисье личико, она сотрясалась всем телом, и из ее глаз катились слезы. Именно так она смеялась над шутками Алана, которыми тот беспрерывно сыпал в ее присутствии.

Почему родители Дафны, аристократы де Селинкур, позволили дочери выйти замуж за небогатого начинающего писателя юмористических рассказов? Об этом Алан не задумывался в июне 1913 года, возвращаясь из церкви, где он окольцевал свою райскую птичку. Он не знал, что Оуэн Симан шепнул присутствовавшему на свадьбе Барри: мол, «бедолага Алан попался», ведь родители не чаяли сбыть Дафну с рук хоть первому встречному - ее вздорный характер, вечные истерики и неуемная требовательность уже успели доконать всю родню.

Очень скоро Алан превратился в раба жены, в ее слугу, вечного мальчика на посылках, но при этом сам считал это счастьем, очередным доказательством того, что выбился в высший круг общества и удостоился любви тамошних небожителей.

Если бы Дафна, капризно изогнув губки, потребовала, чтобы Алан прыгнул с крыши лондонского собора Святого Павла, он бы скорее всего так и сделал.

 

Оргия бессмысленности, жестокости и грязи

 

Через год после женитьбы Милна началась Первая мировой война. 32-летний Милн отправился на фронт добровольцем исключительно потому, что его жене нравились офицеры в военной форме, наводнившие город.

Девять месяцев он учился на сигнальщика, потом коротал зиму на острове Уайт, где написал свою первую пьесу «Болтовня Вурцеля». Ему показалось, что жанр драматургии дается ему неплохо, и он решил, что будет писать пьесы и дальше. Милн

сочинял по ночам, когда выдавалась возможность. Чтобы не сойти с ума, он затыкал уши ватой, поскольку никак не мог привыкнуть к тому, что вокруг ни на секунду не прекращался круговорот военной суеты: выкрики, ругань, обстрелы, приказы, идиотизм начальства, глупость подчиненных - словом, как он сам потом напишет, «оргия бессмысленности, грохота, жестокости и грязи».

На следующий год его перевели на север Франции, и тогда к нему явилась Дафна в элегантной шляпке, надушенная, нарядная, дико смотревшаяся среди скромно одетых жен других офицеров.

Дафна прожужжала Алану все уши, описывая, какие подвиги успел совершить на фронте муж ее подруги Бетти и какие у него теперь нагрудные нашивки! Загляденье! Неужели ради нее муж не готов хотя бы на один подвиг? Что это

он прозябает каким-то там сигнальщиком, это же так скучно! Яркие губки Дафны при этом складывались в разочарованную гримаску.

В ту ночь 1918 года Алана запросто могли убить, и мир лишился бы «Винни-Пуха», а Кристофер Робин никогда не родился бы. Офицеры-сигнальщики обычно не участвовали в боях, но тем роковым вечером Милну вдруг вспомнились упреки жены. Дважды думать он не стал: едва закончив смену, выскочил на поле боя, где только что отгремел бой, и склон то и дело прошивали случайные пули. Дождь и ветер хлестали ему в лицо, когда с перекошенным от усилий лицом он тащил на себе стонущих раненых, в то время как бывалые солдаты выжидали более подходящего момента. По счастью, пуля его миновала, но и к награде Алана за это геройство не представили: командир счел действия офицера Милна «неадекватными», и его списали «отдыхать» в тыл.

Больше Алан на фронт не вернулся - когда срок увольнения прошел, он подхватил тяжелую простуду и его комиссовали.

 

Послевоенные неприятности

 

После войны посыпались неприятности: Милна внезапно уволили из Punch. Боже, каким ничтожеством он себя чувствовал, закрыв за собой дверь издательства! Он никто, он теперь безработный, его писанина никому не нужна! Несколько часов Милн кружил по Лондону, не в силах явиться домой и сообщить ужасную новость жене: ведь на близящееся Рождество он обещал ей поездку в Альпы, в Швейцарию, в самый дорогой отель… Бедняжка Дафна отмечает дни на настенном календаре.

Ноги сами принесли Алана к Кену, он любил семью брата, и ему была очень симпатична жена Кена - Мод, приветливая, улыбчивая и какая-то очень теплая.

- … Скажи своей крале, что твою пьесу взял лондонский театр и скоро ты станешь знаменитее Шекспира, - раздраженно буркнул Кен. И он, и Мод на дух не переносили Дафну, все эти годы в гости к брату Алан заходил только один и всегда тайком.

Дома Алан сообщил, что сам уволился из журнала, потому что самый лучший лондонский театр заключил с ним выгодный контракт на пьесу. О, это будет великая пьеса, она его прославит! В Швейцарию Милн свою красавицу все-таки повез - невестка Мод одолжила ему денег.

Теперь Алан запирался с утра в кабинете и силился выжать из себя нечто гениальное и смешное одновременно. Единственную в своем роде пьесу, о которой будет говорить весь Лондон.

Он в самом деле написал несколько неплохих пьес, и некоторые, в том числе «Мистер Пим проходит мимо», даже поставили в Лондоне, но грандиозного успеха не случилось: о Милне писали, что он «крепкий» драматург, но не более того. Дафна кисла, раздражалась, шипела на Алана, что он бездарность и она не понимает, как могла связать с ним жизнь.

Больше всего на свете он боялся, что жена его бросит, этот страх преследовал его днем и ночью, мешая работать. Он вбил себе в голову: если Дафна его бросит, вся его жизнь рухнет. Своими страхами однажды Алан поделился с Кеном:

- Если она уйдет, меня, как воздушный шар, проткнут иголкой, и я сдуюсь.

Их единственный сын Кристофер Робин, родившийся в 1920 году, с ранних лет стал свидетелем вечных недоразумений между матерью и отцом. К этому времени, чтобы задобрить Дафну, Милн купил чудесное поместье в Суссексе - Котчфорд-фарм, живописно раскинувшееся на холмах.

 

Главная книга жизни, или «Мэм, а Вы действительно миссис Милн»?

Привольная жизнь на природе и абсолютная преданность няньки скрашивали детство Кристофера. Мать, кажется, вообще умудрилась не заметить, что он родился, и иногда смотрела на растущего мальчишку с изумлением: неужели этот шумный паршивец ее сын?

Отец, наткнувшись на Кристофера, виновато улыбался, глупо подмигивал, задавал какой-нибудь дурацкий вопрос и иногда дарил игрушки. Именно Алан подарил сыну на его первый день рождения медвежонка Эдварда, купленного в лондонском универмаге.

Пока Кристофер в компании няньки носился по оврагам и палил из игрушечного ружья, отец, запершись в кабинете, предавался самобичеванию: рвал написанные страницы, обзывал себя бездарью, в сердцах ломал перья, отчаянно жалея о том, что не сделался школьным учителем. Oн все еще мечтал написать главную книгу своей жизни, чтобы снять с себя жегшее душу обвинение Дафны в том, что он бездарь.

Чтобы хоть как-то успокоить расшалившиеся нервы, Алан взял и написал «Винни-Пуха», вернее, несколько небольших рассказов с детскими игрушками в качестве героев. Разумеется, он даже не упомянул жене об этой пустяковой книжонке, просто тихо послал рукопись своему агенту, как посылал все, выходившее из-под его пера.

Появление в Лондоне «Винни-Пуха» в октябре 1926 года произвело фурор, мгновенно превратив Милна в самого известного детского писателя, но только сам он очень долго отказывался верить в эту «дичь».

Первая журналистка, захотевшая лично взять интервью у автора «Пуха», была Роуз Файлман. В ноябре того же года она настойчиво звонила в дверь поместья в Суссексе. Ее предупреждающее письмо опоздало, и даму никто не ждал. Заспанная Дафна в пеньюаре и папильотках никак не могла понять, что нужно гостье. Алана не было дома — он уехал по делам в Лондон.

- Я главный редактор детского журнала и приехала взять интервью у мистера Милна по поводу его потрясающей новой книги … - смущенно начала госпожа Файлман.

Дафна удивленно вздернула брови:

- Вы имеете в виду пьесу… - она заколебалась, так как никогда не знала названий пьес мужа.

- Нет, я имею в виду «Винни-Пуха», - пояснила дама.

- М-м, что-то не припоминаю, - промямлила Дафна, не приглашая гостью войти.

- Про медвежонка с опилками в голове, - продолжала миссис Файлман, широко улыбаясь.

Но холеное лицо Дафны нахмурилось.

- Мой муж никогда не писал про медведей. Он серьезный драматург!

- Но Винни-Пух не медведь, он игрушка, - растерялась миссис Файлман.

- Мне кажется, вы ошиблись адресом, любезная миссис, не помню, как вас зовут.

Однако Роуз Файлман не сдавалась. Она достала из сумки книжку, на обложке которой был изображен толстый улыбающийся игрушечный медведь. Подскочив к телефону, Дафна набрала номер полиции и торопливо объяснила, что в их дом проникла сумасшедшая, толкующая что-то невразумительное про каких-то медведей.

Прибывший полицейский повертел в руках книжку, посмотрел на Дафну в пеньюаре и папильотках и на всякий случай спросил:

- Мэм, а вы действительно миссис Милн?

…Кристоферу тоже не раз приходила фантазия: может, Дафна вовсе не его мать, а просто тетя, на которой женился отец? Впрочем, отец тоже оставался для него загадкой…

 

И слава не в радость

 

Кристофер много раз задавался вопросом: почему пришедшая наконец к отцу слава, которой он всегда так жаждал, не только не удовлетворила его, а сделала в тысячу крат более несчастным, чем он был до того? Пусть эта слава и пришла с неожиданной стороны.

«Винни-Пух» мгновенно разошелся миллионными тиражами, издатели требовали бесконечных переизданий, фотографии Милна были во всех газетах и журналах, его превозносили, им восхищались, его книгу постоянно цитировали.

Несомненно, в реакции Алана была виновата жена. Дафна демонстрировала мужу глубокое, недоуменное презрение - прославиться из-за какого-то нелепого игрушечного медведя! Тем не менее, по вторникам - в день, назначенный для приема посетителей, - она охотно позировала, ее ведь тоже вместе с сыном и дурацким игрушечным медведем фотографировали для журналов.

Бедный Алан страшно стыдился того, что его теперь считали исключительно детским писателем. Никого больше не интересовали ни его пьесы, ни романы, которые он начал писать.

Однажды Кристофер сравнил отца с осликом Иа-Иа: Алан был таким же угрюмым, задумчивым и мнительным, целыми днями сидел взаперти в своем кабинете - что он там делал? Кстати, о его днях рождения жена часто забывала, и именно Кристофер обычно с укоризной напоминал матери о них.

Спохватившись, Дафна неслась к себе в комнату и, вернувшись, дарила мужу что-то вроде пустого бочонка из-под меда - например, какой-нибудь никому не нужный футляр для очков или завалявшуюся у нее в шкафу сумку; однажды умудрилась преподнести Алану собственный нераспакованный свитер, который он же ей и подарил.

В 1931 году в Нью-Йорке у Алана Милна в последний раз радостно загорелись глаза: бродвейский театр битком набит, шла его пьеса «Мистер Пим проходит мимо». На приеме по поводу премьеры смущенный и счастливый Алан со всех сторон принимал поздравления. Но тем же вечером этот короткий душевный подъем сменился отчаянием: Дафна, которую Алан три месяца возил по Америке и развлекал, не жалея денег, заявила мужу, что влюбилась в какого-то «настоящего» певца.

- Тебе имеет смысл подождать, пока я буду проверять свое чувство,- объявила Дафна и скрылась с горизонта на целых три года.

 

Трехгодичная отдушина

 

После американской поездки Кристофер не узнал отца: и без того худой, Алан совсем сдал - голубые глаза ввалились, нос заострился еще больше. Тем не менее,те три года, что Дафна проверяла свое чувство в Америке, стали самыми счастливыми и для Алана, и для его сына.

Большую часть времени они проводили с семьей Кена; брат давно умер от туберкулеза, зато его жена Мод и их четверо детей стали для Алана и Криса новой семьей. Неизвестно, были ли у Алана близкие отношения с невесткой, но то, что ему было рядом с Мод уютно и душевно комфортно, - наверняка.

Впервые в жизни Алана слушали, воспринимали всерьез, заботились, по погоде ли он одет и хорошо ли спал. Каждый вечер перед сном подросток Кристофер молился о том, чтобы отец женился на тете Мод. Увы, не получилось...Произошло совсем другое: в Англию вернулась Дафна, которую бросил ее «настоящий» певец.

Бедная Мод выслушала сбивчивые, стыдливые признания Алана, что к этой «пустой и вздорной», как он теперь сам понимает, женщине его влечет какая-то роковая сила… Воссоединившиеся родители Кристофера вновь поселились в Суссексе, вот только сын наотрез отказался жить вместе с ними и остался у тети Мод.

 

Любовь зла…

 

Однажды Кристофер сравнил любовь своего отца к матери с любовью прустовского Свана к Одетте; Дафна даже в возрасте оставалась очень хороша: белоснежная кожа, изумительные формы.

Алану она по-прежнему казалась божеством, хотя насчет ее ума он больше не обольщался. Тем не менее Милн прилежно выполнял все ее приказы, терпел, когда жена обзывала его детским писателишкой с опилками в голове.

Он прилежно пропалывал белые розы Дафны - занятие, которое ненавидел, - когда в 1951 году с ним случился удар. Алан лежал полупарализованный, оглушенный свалившимся несчастьем, а жена твердила: она так и знала, он в конце концов превратит ее в сиделку.

Тогда Алан, чтобы ей угодить, совершил последний геройский поступок: тайком вызвал знакомого нейрохирурга и договорился с ним об операции на мозге, которая с большой долей вероятности избавит от паралича и не даст деградировать мозгу. Врач пытался его отговорить, но Милн уперся: он не хочет быть обузой для жены, уж лучше умереть.

Позже Кристофер решит, что это была попытка отца быстрее умереть. Лишь три дня после операции Алан сохранял ясное сознание; почувствовав, что рассудок начинает угасать, он с трудом нацарапал жене записку: «Отвези меня к Мод», однако Дафна не потрудилась разобрать каракули полоумного мужа.

После того как Милн впал в частичную кому, в которой провел несколько сумеречных лет, его в основном держали в клиниках - Дафна боялась находиться наедине с тяжелобольным сумасшедшим. При этом родственников мужа - ни Мод, ни племянников она к нему не подпускала. Кристофер всего пару раз навестил отца: для него это зрелище было невыносимым.

Милн отмучился 31 января 1956 года, ему было 74 года. На похоронах отца сын видел свою мать в последний раз, хотя она пережила мужа на 15 лет. После того как гроб Алана засыпали землей, он шепнул на ухо Дафне что-то такое, за что мать при всех ответила ему пощечиной.

Кристофер криво усмехнулся, приподнял шляпу и зашагал прочь. На похороны Дафны Милн ее единственный сын не приедет…

И так же, как и его отец, Кристофер всю жизнь будет мечтать избавиться от пуховой славы: человеку, существующему в сознании миллионов людей как литературный персонаж, жить нелегко. Его мечты так и не осуществятся. Даже в старости (сын Милна умер в 1996 году, в 70 лет) Кристофера Милна люди продолжали воспринимать как мальчика с Пуховой опушки.

ЛИТЕРАТУРА:

Его произведения:

1. Винни-Пух и Все-Все-Все. Сказки дядюшки Римуса. Маугли: Сборник/ Иллюстр. Марка Бургесса и Эрнеста Шепарда..- М.: «ОЛМА-ПРЕСС Гранд», 2003.-512 с. - (Серия «Книги нашего детства»).- Тираж: 5000 экз.

2. Маугли. Малыш и Карлсон. Винни Пух и все-все-все: Сборник/ Худ. Р. Давыдов, Ю. Бутырин, А. Савченко, Э. Назаров.- М.: «Правд», 1985.- 656 с. - Тираж: 3500000 экз.

2. Милн А.А. Винни - Пух/ Иллюстр. Игоря Егунова, Игоря Панкова.- М.: «Экс», 1999.- 416с. – (Серия «Детская библиотека»).- Тираж: 10100 экз.

3. Милн А.А. Винни - Пух и все-все-все/Рис. Рис. Алисы Порет.- М.: «Малыш», 1970.- 200с. - Тираж: 150 000.

4. Милн А.А. Винни - Пух и все-все-все /Иллюстр. Э.В. Назарова. - Новосибирск: «Детская литература» (Сибирское отделение), 1993.- 224с.- (Серия «Сказки ученого кота») - Тираж: 100000 экз.

   

5. Милн А.А. Винни - Пух и все-все-все /Худож. В.С. Крюков.- Киев: ВКФ «Савега», 1993.- 160с.

   

6. Милн А.А. Винни-Пух и все-все-все.- М.: «Эксмо



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2017-02-08; просмотров: 809; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 34.230.68.214 (0.037 с.)