Воля к победе: от возникновения сионизма до создания государства израиль

 

15 мая 1948 г. был недобрым днем для Организации Объединенных Наций. В этот день армии пяти арабских государств – Египта[56], Иордании, Сирии, Ирака и Ливана – вторглись в Израиль. Их целью было уничтожить новое государство, всего лишь день назад гордо провозгласившее свою независимость. Было ясно, что ООН ничем не может помочь. Она беспомощно развела руками и приготовилась к неизбежному. Несчастные евреи! В который раз их ожидает трагедия! Увы, такова, видимо, их судьба...

Прошло несколько недель, и в грохоте выстрелов стали отчетливо различимы звуки еврейской победы.

Обеспокоенная ООН приоткрыла глаза и увидела, что арабские армии проигрывают войну. ООН всполошилась и энергично принялась за дело – спасать арабов. Для этого у нее нашлись и средства, и желание. Тотчас была созвана Генеральная Ассамблея, и граф Бернадотт был отправлен во главе мирной миссии в Израиль, чтобы, упаси Боже, евреи не отпраздновали свою победу в Каире.

Откуда‑то из тайников истории евреи извлекли и щит Давида, и меч Бар‑Кохбы. Они снова шли боевыми колоннами под водительством еврейских генералов, отдававших свои приказания на языке пророков. Куда девался кроткий, робкий еврей – стереотип, к которому привыкли на Западе? Что произошло?

Действительно, что произошло? Со времен восстания Бар‑Кохбы, с 135 г. н.э., у евреев не было армии. Откуда же взялись те еврейские армии, которые сейчас двигались на Каир? С 6 века евреи были в Палестине меньшинством. Теперь они быстро становились господствующим большинством. Еще в начале века Палестина была бесплодным, каменистым, поросшим кактусами клочком пустыни. Сейчас она превратилась в сельскохозяйственную и индустриальную страну. Плодородные поля и молодые города вклинились в самую глубь пустыни. Откуда взялись эти образованные фермеры, эти промышленные рабочие, эти менеджеры и специалисты, осуществившие такое преображение? Словно по волшебству, на краю света возникло современное демократическое государство с парламентом и Верховным судом, с независимой юрисдикцией. Как это все могло так мгновенно свершиться? Мир уже видывал революции. Но ничего подобного этой революции он не видел.

Вопреки распространенному мнению революции совершаются не угнетенными массами. И совершаются они не за одно мгновение. Их начинают интеллектуалы – выходцы из буржуазных или аристократических семей. У революции долгий инкубационный период. Порой проходит почти полвека, прежде чем бунтарские идеи превратятся в пламя бунта.

Всякая успешная революция проходит три этапа развития. Каждый этап возглавляется своим типом руководителей. Мы назовем их интеллектуалами, политиками и бюрократами. Сначала появляются интеллектуалы. Они критикуют существующий порядок вещей, обнажают его недостатки и намечают структуру нового общества. Во Французской революции эту роль сыграли Вольтер, Руссо, Монтескье, Кондорсе.

Американскую революцию возбудил квартет английских философов – Локк, Гоббс, Бэкон, Бэрк. Интеллектуальными отцами русской революции были Маркс и Энгельс. Они не были детьми рабочих или крестьян. Все они происходили из аристократических или буржуазных семей.

Идеи интеллектуалов постепенно «заражают» других людей. Так появляются политики. Их функция состоит в том, чтобы донести новые идеи до масс и создать новое государство. Политики, как правило, – горячие головы, которые стараются подогревать атмосферу и препятствуют установлению стабильного порядка. Такими людьми были Робеспьер, Дантон и Марат во Франции, Адаме, Джефферсон, Гамильтон, Медисон и Франклин в Америке, Ленин, Троцкий и Сталин[57]в России. Ни один из них тоже, кстати, не происходил из рабочих или крестьян.

Успешное завершение революции требует вытеснения политиков. Рано или поздно их сменяют бюрократы. В их задачу входит восстановить порядок и воплотить новые идеи в институты и учреждения нового общества.

События в Израиле имели все характерные признаки революции, сионистской революции, следовавшей классической схеме всякой революции, но с одним существенным добавлением. В ней действовала четвертая группа людей, которых можно назвать мотиваторами. Сионисты отдавали себе отчет, что в Палестине слишком мало людей, чтобы создать еврейское государство. Историческая задача сионистских мотиваторов состояла в том, чтобы привлечь в Палестину достаточное число евреев диаспоры.

Сионистская революция также началась с интеллектуалов. Сионисты‑просветители подвергли критике положение евреев в диаспоре и наметили пути создания еврейского государства. Затем за дело взялись мотиваторы, которые повернули поток европейских эмигрантов в сторону Палестины. Их, в свою очередь, сменили политики, которые распространили идеи сионизма среди широких еврейских масс. После того, как они создали Государство Израиль, им на смену пришли бюрократы – в полном согласии с исторической схемой.

Сам термин «сионизм» был новым названием старой идеи. Он означал попросту «возвращение в Сион»[58], т.е. в Палестину. Идея возвращения присутствовала в еврействе с первых дней рассеяния. Потеряв Палестину, евреи никогда не переставали надеяться, что когда‑нибудь вернутся в нее. В одном отношении, однако, современный сионизм отличался от этой мечты. Прежде большинство евреев связывало надежды на возвращение в Сион с появлением Мессии, который приведет их туда. Сионисты переложили эту задачу с плеч Мессии на плечи самих евреев. Они также подвергли пересмотру саму идею Сиона, этой будущей родины евреев.

История Палестины – это причудливая история последовательных завоеваний и разграблений страны, которая упорно отказывалась с достоинством покориться или с благоразумием умереть. После смерти Адриана евреи вернулись в Иерусалим, получили римское гражданство и наслаждались атмосферой всеобщей терпимости, которая характеризовала римскую империю в третьем веке. Символом этой атмосферы гражданского мира могли бы служить статуи Моисея и Христа, мирно соседствовавшие в домашней часовне императора Александра Севера. Эта эпоха кончилась в 325 г. с приходом к власти христиан.

Сорок лет спустя Валент и Вапентиниан разделили между собой империю. После шестисот лет пребывания под западным, греко‑римским влиянием Палестина, войдя в состав Византии (как стала называться восточная часть разделившейся Римской империи), возвратилась в восточный мир. В последующие два с половиной столетия еврейское население Палестины вследствие вымирания и эмиграции впервые превратилось в меньшинство в стране. Палестина стала ареной непрестанного вооруженного конфликта между Византией и Персией. К тому же ее раздирала вражда соперничающих христианских сект и непрерывно грабили искатели древних сокровищ.

Одной из самых яростных была распря двух христианских сект – Афанасия и Ария – из‑за вопроса о природе Иисуса: был ли он «односущен» или «единосущен» Богу, т.е. была ли его природа божественна или только богоподобна. «Бешеная распря из‑за различия в нескольких буквах», как определил ее Гиббон, повлекла за собой смерть десятков тысяч христиан и, разумеется, всех евреев, которые попадались под руку религиозным диспутантам.

С укреплением христианства укрепилось и поверие, будто церковь, в которой находятся останки какого‑нибудь святого или мученика, становится святой. Поскольку большая часть святых и мучеников некогда проживала в Палестине, страна подверглась чудовищному наплыву всевозможных искателей святых останков и реликвий. Этот многовековой грабеж не имел равных в истории человечества. По всей стране рыскали христиане в поисках руки, пальца, ногтя, хотя бы косточки, которую можно было бы торжественно водрузить на алтарь.

В 614 г. еврейское и христианское население Палестины попало под власть персов. Не успели они привыкнуть к новым хозяевам, как власть снова сменилась. В 638 г. Палестину завоевали мусульмане. Они правили в течение пяти веков. В 1100 г. страной завладели крестоносцы. Почти двести лет крестоносцы удерживали драгоценный для них клочок Святой Земли, пока не были изгнаны мамлюками – так арабы прозвали турецких воинов‑рабов в Египте.

Мамлюки восстали против своих египетских правителей, в 1250 г. захватили власть в Египте, нанесли поражение крестоносцам, превратили Палестину в египетскую провинцию, остановили вторжение монголов Чингис‑хана и в течение 267 лет не подпускали никого к границам Египта. Мамлюки были прекрасными наездниками, но ничего не смыслили в политической организации общества. За эти 267 лет на троне Египта сменилось 47 мамлюкских султанов. Почти каждый был или невежествен, или безумен. Почти каждый правил не более пяти‑шести лет. Почти каждый освобождал трон не по доброй воле или в результате естественной смерти. Тем не менее, они построили замечательные университеты и мечети, превратили Каир в одно из чудес мира и без особых усилий сократили население Египта и Палестины на добрую треть. Их владычество пало в 1517г., когда османские турки завоевали Египет и Палестину и включили их в свою империю.

Первое столетие турецкой власти вернуло мир на Ближний Восток и евреев в Палестину. Марраны, каббалисты и талмудисты устремились на родину, чтобы делать бизнес, строить школы, писать книги. Затем Османская империя, разъедаемая коррупцией и алчностью, стала клониться к закату. Надежды евреев на улучшение воспряли было в 1798 г., когда Наполеон высадился в Александрии со своими 32 тысячами солдат, – в точности то же число, с которым Александр Македонский начинал завоевание Востока. Наполеон захватил Иерусалим и двинулся на север, на Акко, но не смог взять эту крепость и вынужден был отступить. Турки снова вернули себе Палестину. К 1860 г. «земля, где течет молоко и мед», представляла собой безжизненную пустыню, в которой насчитывалось едва лишь 12 тысяч евреев. Именно в этот исторический момент в еврейской диаспоре зародилась мечта о том, чтобы снова превратить Палестину в «землю молока и меда». По призыву сионистов евреи снова активно включились в палестинскую историю.

Призыв сионистов прозвучал в необыкновенно подходящее время. Он направил в Палестину пять потоков иммиграции. Каждый из них вливался в страну в самый нужный момент. Они следовали друг за другом в необходимой последовательности. С первой волной (1880–1900) прибыли земледельцы, которые подняли целину. Со второй волной (1900–1914) прибыли образованные фермеры и сельскохозяйственные рабочие, которые создали образцовое сельское хозяйство. С третьей волной (1918–1924) прибыла энергичная молодежь, предприимчивые люди, бизнесмены, занявшиеся строительством городов, созданием промышленности, организацией армии и развитием системы образования. Четвертая волна (1924–1939) состояла из интеллектуалов, профессионалов, бюрократов, которые заложили основы демократии и государственности. С пятой волной, после Второй мировой войны, прибыли евреи со всех концов света, люди самых различных профессий, которым предстояло заполнить еще остававшиеся «дыры». К 1948 г. сионистские интеллектуалы, мотиваторы и политики завершили свое дело. У евреев была своя армия и планы устройства своего государства. Из мечты о спасении было выковано орудие спасения.

Эта цепная реакция событий началась около 1860 г. В это время мессианская концепция возвращения в Сион стала исподволь превращаться в политическую идею возвращения в Палестину. Это превращение совпало с перерождением прежних антиеврейских настроений в антисемитизм нового времени. Еврейские интеллектуалы заметили это перерождение и предупредили, что отныне евреи не могут рассчитывать, что бегство из одной страны в другую изменит их положение. Еврейский народ может защитить себя только в своей собственной стране.

Путь из диаспоры в Иерусалим был проложен чередой идей, содержавшихся в книгах, опубликованных между 1860 и 1900 гг. Первая из них с пророческим названием «Рим и Иерусалим» была написана Мозесом Гессом (1812–1875) в 1862 г. Статный мужчина, человек пылкого темперамента. Гесс женился на проститутке‑христианке, чтобы продемонстрировать свое пренебрежение к ортодоксальным еврейским традициям. Вопреки всем мрачным предсказаниям его супружеская жизнь сложилась весьма счастливо. Подобранная им гризетка обожала своего странного еврея со всеми его странными идеями, которые были ей абсолютно непонятны. Гесс находился под сильным влиянием рационалистической философии Спинозы. Уже в 1841 г. он выступил с идеей гуманистических Соединенных Штатов Европы, присоединился к социалистическому движению и какое‑то время сотрудничал с Марксом и Энгельсом. Он участвовал в немецкой революции 1848 г., был приговорен к смертной казни, но спасся, бежав в Париж.

Гесс рассматривал социализм как гуманистический идеал. Он не мог принять материалистическое толкование истории или доктрину классовой борьбы, лежавшие в основе коммунистического учения. Он порвал с левыми, вернулся к иудаизму и стал размышлять о проблемах еврейства. Результатом этих раздумий была его книга. Она предвосхитила многие основные идеи сионизма и оказала значительное влияние на его будущих создателей. Гесс призывал к возвращению евреев в Сион и созданию там духовного центра иудаизма диаспоры. Эти идеи были развиты и уточнены уроженцем России Перецом Смоленскиным (1842–1885), Смоленскин также принадлежал к тем, кто порвал с ортодоксальным иудаизмом. В одиннадцать лет маленький Перец был свидетелем того, как забрили в армию его не намного старшего брата. В двенадцать лет он уже знал Талмуд назубок. К моменту бар‑мицвы он насытился местечковой жизнью по горло и бежал из дому. Двенадцать лет он странствовал по России. В двадцать пять лет он прибыл в Вену, где занялся литературной деятельностью. Он основал ежемесячный журнал на иврите и опубликовал в нем свою ныне знаменитую работу «Вечный народ». В ней он утверждал, что евреи – это народ интеллектуалов, объединенный общим языком иврит. Он предсказывал, что настанет время, когда еврейские интеллектуальные ценности будут признаны всем человечеством, а Палестина снова превратится в центр мира, где расцветет еврейский гений.

В 1880‑е годы среди сионистских интеллектуалов стали появляться первые сионистские мотиваторы. Одним из них был рабби Шмуэль Могилевер (1824–1898), который организовал первую волну переселенцев в Палестину. Могилевер основал активную политическую организацию «Ховевей Цион» («палестинофилы»). Один из пунктов программы этой организации призывал ее членов покупать землю в Палестине. Лозунг Могилевера «В Палестину!» был услышан во всех местечках России и Польши.

Одним из самых способных руководителей «Ховевей Цион» оказался просветитель из Хаскалы Леон Пинскер (1821 –1891), бывший русский военный врач. Пинскер был одно время за интеграцию евреев с русским народом. Однако после еврейского погрома в Одессе он изменил свое мнение. Он пришел к выводу, что ассимиляция представляет собой не что иное, как тщетную попытку умилостивить антисемитов. В своей брошюре «Автоэмансипация» он призвал евреев добиваться территориальной независимости и возродить свое национальное самосознание. Невозможно избежать угрозы антисемитизма, говорил Пинскер, перейдя из меньшинства в одной стране в меньшинство в другой. Он напомнил древний боевой клич Хиллела: «Им эйн ани ли, ми ли?!» («Если я не за себя, то кто же за меня?!»). Это был призыв подняться с колен, отказаться быть жертвой, начать борьбу за свое освобождение.

Так был проложен путь к появлению Теодора Герцля (1860–1904), основателя нынешнего сионизма.

Герцль рос балованным ребенком в зажиточной полуассимилированной еврейской семье. Он родился в Будапеште и воспитывался в атмосфере немецкой культуры. Он был очень привязан к матери; единственным участником его детских игр была сестра, а обожаемыми героями – Гёте, Бисмарк и Наполеон. Он изучал право в Вене, но стал журналистом. С его поздних портретов на нас смотрит неулыбчивое лицо бородатого пророка. Трудно поверить, что в юности Герцль был преуспевающим драматургом, автором легкомысленных комедий, в которых жены непрерывно заводят шашни с молодыми и привлекательными повесами, а мужья становятся симпатичными рогоносцами. Статьи свои он писал в высокомерном и циничном стиле. Он был любимым автором венского общества. Считалось просто необходимым поутру за чашкой кофе прочесть очередную ядовитую статью Герцля.

Переворот в жизни Герцля произвело «Дело Дрейфуса». Он был направлен во Францию, чтобы писать отчеты об этом нашумевшем процессе. Поначалу он был убежден в виновности Дрейфуса. Позже, поверив в его невиновность, он присоединился к «дрейфусарам». Ходячее мнение утверждает, что именно тогда Герцль впервые осознал существование антисемитизма. В действительности же антисемитизм был одной из его постоянных тем. Одно время он даже подумывал о том, чтобы креститься. «Дело Дрейфуса» лишь снова вернуло его к этой проблеме.

Герцль впервые осознал, что антисемитизм – это социальная болезнь. Он понял, что крещение не может спасти еврея. Стоило Герцлю осознать свою принадлежность к еврейству и обратиться к его проблемам, как весь его напыщенный, претенциозный стиль мгновенно исчез. Вопли парижской толпы «Смерть евреям!» продолжали звучать в его ушах, когда он начал свою знаменитую работу «Еврейское государство» – книгу, которую он опубликовал в 1896 г. В этой небольшой книжке он изложил основы сионистской программы и превратил мессианское стремление в Сион в новую политическую силу. Его книга произвела впечатление разорвавшейся бомбы.

Герцль взял на себя задачу организации международного сионистского движения и в 1897 г. созвал в Базеле первый сионистский конгресс. Перед восторженной толпой делегатов Герцль провозгласил цели сионизма: «Создать для еврейского народа отечество в Палестине, признанное общественным законом». Сионизм не сводился к случайному индивидуальному переселению. Он предполагал массовое переселение в Палестину рабочих и земледельцев, предпринимателей и администраторов, ученых и специалистов.

Мир не одарил Базельский конгресс особым вниманием. Газеты увидели в сионизме еще одну полоумную еврейскую организацию, созвавшую еще один съезд. Они не придали значения и тому, что делегатам были розданы копии еврейской монеты времен Бар‑Кохбы. Но среди евреев сообщение о конгрессе вызвало огромное волнение. Богатые и ассимилированные евреи отвергли Герцля вместе с его сионистскими идеями. Реформистские раввины организованно выступили против него. Ортодоксальное руководство объявило сионизм несовместимым с их верой в возвращение еврейского народа в Сион только под предводительством Мессии. Но бедные слои еврейства устремились под знамена сионизма.

Воздействие идей Герцля на эти слои еврейства можно объяснить трояко. Прежде всего, замысел массового добровольного исхода – и не в пустыню, а в собственное государство – привлекал их своей грандиозностью. Во‑вторых, им импонировала небрежная величественность этого подхода, нетерпеливое презрение ко всякой осторожности, царственное пренебрежение деталями. Сионизм Герцля представлял собой целостную концепцию, а не программу мелких мероприятий. Он предлагал евреям Европы уже сейчас отождествить себя с этим еще не существующим еврейским государством. Такой шаг немедленно возвышал их в собственных глазах. И, наконец, был сам Герцль, его облик подлинного государственного деятеля, его внешность вождя, его повелительный стук, который открывал двери европейских королевских дворов. В глазах евреев Герцль сразу же стал главой их будущего государства. Он стал Херцл хамелех – «царь Герцль».

В дальнейшем Герцль допустил одну серьезную ошибку. Для всякого другого деятеля она была бы роковой, но его репутация была столь высока, что ему простили и это. В рядах сионистов возникло разногласие. Одни настаивали на том, что права на свое государство можно получить с помощью настойчивых дипломатических усилий. Другие доказывали, что эти права следует завоевать – не «со шляпой в руке», а «с винтовкой на плече». На сионистском конгрессе в 1903 г. Герцль предложил отказаться от идеи еврейского государства в Палестине и вместо этого принять план переселения в Уганду, где английское правительство готово было предоставить место евреям. Это предложение вызвало взрыв возмущения. Великий Герцль был обвинен в измене собственным идеям. Поняв свою ошибку, и стремясь, во что бы то ни стало сохранить единство сионистской организации, Герцль присоединился к своим оппонентам. Год спустя в возрасте сорока четырех лет он умер.

Сионисты избрали оригинальный путь возрождения Палестины. Они стали в больших масштабах покупать землю для еврейских поселенцев. Бесплодная земля, пятнадцать веков пролежавшая в запустении, внезапно стала ценностью. Арабы и турки запрашивали немыслимые суммы, но Еврейский Национальный Фонд платил не торгуясь. К 1948 г., к моменту образования государства, еврейские организации выплатили миллионы долларов за 250 тысяч акров пустыни. Они поселили там 83 тысячи евреев, создали 233 поселения, посадили 5 миллионов деревьев.

Первая мировая война едва не убила сионистское движение. Англичане рассчитывали, что турки присоединятся к ним в войне против Германии. Вместо этого Оттоманская империя присоединилась к Германии, усложнив тем самым положение и англичан, и евреев. Для Британии это означало угрозу их Суэцкому каналу. Для палестинских евреев это означало физическую угрозу. Каждому еврею, заподозренному в симпатиях к англичанам, угрожало повешение. Даже случайное знание крох английского языка рассматривалось как доказательство такой симпатии. Двенадцать тысяч евреев было депортировано, поскольку у них не было турецкого подданства. Сионизм был объявлен вне закона. В ходе Первой мировой войны родилась знаменитая Декларация Бальфура. Она была выражением благодарности британского правительства евреям, принявшим активное участие в великой битве. Блестящий английский химик Хаим Вейцман был приглашен в британское министерство обороны. Ему предложили разработать новый способ производства взрывчатого вещества, которое раньше производилось из ацетона. Англия ввозила ацетон из Германии, и теперь ей требовался заменитель. Вейцман разработал такой процесс и безвозмездно передал его английскому правительству. Когда в 1917 г. тот же Вейцман – ревностный сионист, красноречивый оратор и человек большого личного обаяния – обратился к британскому правительству с просьбой взять протекторат над еврейским национальным очагом в Палестине, он получил благоприятный ответ. Через своего министра иностранных дел лорда Бальфура англичане уведомили Вейцмана, что «правительство Его Величества относится благосклонно к восстановлению национального очага для еврейского народа в Палестине». Евреи торжествовали.

По окончании войны Оттоманская империя была аккуратно поделена между Англией и Францией. Это было проделано с помощью ряда хирургических операций, которые скромно назывались «мирными конференциями». Ближний Восток был «нарезан», как сыр к ужину, на отдельные ломти, получившие названия Сирия, Ливан, Трансиордания, Ирак, Саудовская Аравия. Все они были прикреплены к Англии или Франции якорями договоров, зубья которых уходили глубоко в нефтеносную почву этих государств. Эта перекройка Ближнего Востока осложнила ситуацию Палестины. Но значительно больше осложнили ее сами арабы. Дипломатической бомбой было опубликование секретной переписки между королем Хиджаза и бывшим английским верховным комиссаром в Египте сэром Артуром Мак‑Магоном. В этих письмах англичане гарантировали арабам определенные ближневосточные территории в обмен на согласие восстать против турок. Арабы действительно восстали. Этим восстанием руководил английский разведчик знаменитый Лоуренс Аравийский. Теперь арабы требовали от англичан выполнения обещания. Они утверждали, что Палестина составляет часть обещанных им территорий, хотя Мак‑Магон в своих письмах нигде не упоминал Палестину. Нет оснований сомневаться в добросовестности обеих сторон. Недоразумение возникло, по всей видимости, из‑за недостаточной точности выражений, использованных в письмах. Эти неточности позволяют трактовать заключенные в письмах обязательства любым образом. Нет также смысла спорить, что чему предшествовало – Декларация Бальфура переписке Мак‑Магона или наоборот. Оба документа имели равную законную силу. Если бы даже ни один из этих документов не существовал, все дальнейшие события разворачивались бы таким же образом. Сущность конфликта состояла не в этом. Арабы утверждали, что они являются единственными законными хозяевами Палестины на том основании, что она еще в 7 веке была завоевана мусульманами и что арабы составляют в ней большинство. Евреи утверждали, что они завоевали эту землю еще в 12 веке до н.э. и значительно дольше, чем арабы, составляли в ней большинство. Это суть, все остальное – вариации.

Выше мы упоминали цифру 83 тысячи поселенцев. Она относится только к тем евреям, которые поселились непосредственно на земле. Всего же только между 1896 и 1914 гг. в Палестину переселилось 115 тысяч евреев; между 1918 и 1936 гг. – еще 150 тысяч. Этот громадный поток совершенно преобразил страну. Поселения, заложенные в пустынных местах, вырастали в большие города. Деревни, фабрики, школы, апельсиновые плантации протянулись пунктирной полосой от Хайфы на севере до Ашкелона на юге. Подобно Америке пионерских времен, Палестина строилась на вере, надежде и... спекуляции. В погоне за барышом коммерсанты и спекулянты шли по следам еврейских поселенцев, скупая земли, торгуя недвижимостью, предлагая акции, обеспеченные будущим. Нам следует не обвинять, а скорее благодарить их. Их деятельность сделала возможными совершенно фантастические затеи. Эти рыцари легкой наживы твердили о роскошных отелях, громадных административных и жилых зданиях там, где придирчивый глаз унылого честняги не мог обнаружить ничего, кроме песка и кактусов. Тем не менее, правы оказались спекулянты. Они внесли в строительство Палестины такой же вклад, как их христианские коллеги столетием раньше в строительство Америки.

Евреи принесли в Палестину западную науку и западную промышленность. Арабам это пошло только на пользу. До начала еврейской колонизации арабские крестьяне – феллахи – соревновались с китайскими кули за самое низкое место в мировой шкале доходов на душу населения. Чтобы заработать скудные гроши, им приходилось работать с утра до ночи на своих эффенди‑землевладельцев, которые были хозяевами большей части земли. Из 650 тысяч арабов, населявших Палестину в 1922 г., более 100 тысяч были кочевниками. Остальные, за исключением кучки эффенди, были безземельными крестьянами. Их жизненный уровень был не выше, чем у крепостных времен крестоносцев. Они пользовались верблюжьим пометом вместо топлива, спали в одном помещении с домашним скотом, умирали, как правило, не дожив до 35 лет, и вплоть до смерти не имели никаких надежд на лучшее будущее.

С приходом евреев их образ жизни начал резко меняться. Еврейские предприниматели значительно повысили зарплату арабских рабочих, так что эффенди уже не могли заставить феллахов работать за гроши. У арабских крестьян всегда была возможность перейти работать на еврейские фабрики и в учреждения, которые, как грибы, плодились в городах. Немалое значение для феллахов, страдавших от трахомы, венерических болезней и рахита, имели введенные евреями методы современной санитарии и открытые ими больницы.

К 1930 г. новые тенденции стали угрожать основам феодальной системы на арабском Ближнем Востоке. Арабские феодалы, страшась за свои привилегии, решили во что бы то ни стало уничтожить еврейскую демократическую заразу. Они поступили весьма разумно, решив использовать для этого силы зарождавшегося арабского национализма. Англичане не стали им препятствовать. Они поступали так не потому, что были антисемитами (ибо они антисемитами не были), а потому, что им нужно было сохранить свою империю. Англичане действовали бы точно так же, будь на месте евреев французы или ирландцы.

В 1918 г. евреи допустили фундаментальную ошибку. Они проморгали брошенный им исторический вызов. Они недооценили значение зарождающегося арабского национализма и выступили против него на стороне англичан. Но еще до этого некоторые еврейские лидеры предвидели предстоящую борьбу за власть. Они поняли, что если даже евреи сумеют завоевать Палестину с помощью мотыги, отстаивать свои завоевания им придется с помощью винтовки. Они настаивали на необходимости создания еврейской армии.

Создателем такой армии был колоритный еврейский лидер русского происхождения Владимир Жаботинский (1880–1940). В форме офицера британской армии, с хлыстом в руках и в пенсне, он напоминал киплинговского сагиба. Он начал свой путь римским корреспондентом одесской газеты. В начале Первой мировой войны он организовал еврейский отряд погонщиков мулов и предоставил его в распоряжение генерала Алленби, командующего британскими силами на турецком фронте. В 1915 г. он создал Еврейский легион, который сражался вместе с англичанами против турок. Остатки этого испытанного в боях легиона значительно увеличили ударную силу Хаганы – еврейской самообороны в Палестине. В 1920 г. Хагана впервые отбила атаку арабов на еврейских поселенцев. За эту победу Жаботинский был приговорен британским судом к 15 годам тюрьмы. Его выпустили через год. Он ушел от дел, сменил винтовку на перо, стал переводить Бялика на русский, Данте и Эдгара По на иврит. Ему еще раз пришлось взять в руки винтовку в 1934 г.

С приходом Гитлера к власти в Палестину стали прибывать евреи нового типа, словно бы нарочно выбранные, чтобы удовлетворить назревшие потребности экономического развития страны. К 1936 г. здесь уже было около 60 тысяч немецких евреев, среди которых находились столь необходимые Палестине ученые, инженеры, агрономы, администраторы, химики, исследователи. Но что еще важнее, учебные заведения страны пополнились выдающимися специалистами, а знатоки финансов, права и администрации обеспечили создание развитой системы самоуправления, хотя формально страна еще находилась под британским мандатом.

Верховный муфтий и арабский эффенди не были глупцами. Они прекрасно понимали, что происходит. Если избавляться от евреев, то это нужно было делать немедленно. Арабские руководители заключили секретный союз с нацистами. В обмен за военную и финансовую помощь они обещали поддержать Гитлера в случае его открытого конфликта с Британией. Англичане по‑прежнему бездействовали, рассчитывая, что евреи и арабы взаимно ослабят друг друга и британский лев останется единственной реальной силой в Палестине. Но этому не суждено было случиться.

Давно назревавший удар обрушился в 1936 г. Вооруженные нацистами отряды муфтия повели бешеный огонь по городам и деревням, по автобусам и машинам, по взрослым и детям. Палестина превратилась в вооруженный лагерь. Сионистское руководство придерживалось тактики, по которой Хагана должна была только обороняться и не предпринимать контратак. Жаботинский яростно возражал против этой тактики. Он призывал евреев нанести ответный удар по арабам и англичанам. Он организовал подпольные вооруженные силы, получившие название Иргун цваи леуми («Национальная военная организация, или, в сокращении на иврите, Эцел). Задача Эцела состояла в том, чтобы остановить арабов, перенеся войну на их территорию, вынудить англичан покинуть Палестину и решительно провозгласить палестинскую независимость. По мере усиления арабского террора ряды Эцела росли. Арабы были непреклонны в своем требовании прекратить иммиграцию евреев в Палестину. Они добивались, чтобы евреи остались в Палестине меньшинством и чтобы власть в стране была доверена арабам. Евреи были столь же непреклонны в своем требовании продолжать еврейскую иммиграцию. Все большее число европейских евреев бежало, спасаясь от Гитлера. Страны одна за другой закрывали перед ними двери. Палестина оставалась их единственной надеждой.

Напуганные растущими беспорядками, англичане назначили комиссию из шести человек во главе с лордом Пилем. Комиссия должна была разобраться в происходящем и дать свои рекомендации. Никто не предполагал, какими они окажутся. Комиссия разобралась и пришла к выводу, что британский мандат потерял свою эффективность. Она рекомендовала разделить Палестину на два государства – еврейское и арабское. Евреи приняли эти рекомендации скрепя сердце. Арабы отвергли их ружейным огнем. Пытаясь избежать раздела Палестины, англичане стали торопливо искать компромисс. Он был найден в виде «Белой книги» 1939 г., которая была нехотя принята арабами и отвергнута евреями. «Белая книга» рекомендовала ограничить еврейскую иммиграцию 15 тысячами человек в год в течение ближайших пяти лет, а затем вовсе прекратить ее.

Опубликование «Белой книги» привело к первому открытому столкновению евреев с англичанами. Еврейская молодежь устремилась в ряды Эцела, который заявил, что англичане, ограничивая еврейскую иммиграцию в Палестину, солидаризуются с арабами и потому становятся такими же врагами евреев, как арабы. Еврейские юноши дерзко прищемили хвост британскому льву. Лев взревел от боли и бросился ловить обидчиков. Эцел был неуловим, англичане неутомимы. Обе стороны оказались втянутыми в конфликт, которого ни одна из них не желала.

Когда Великобритания вступила в войну, 130 тысяч евреев заявили о своем желании вступить в английский африканский корпус. Осторожные англичане не решились вооружить такое количество евреев. Однако под давлением необходимости они все же приняли 30 тысяч человек. Евреев рассортировали по разным подразделениям. Англичане сдержанно восхищались их мужеством. Вояки Роммеля увидели, что по отношению к вооруженным евреям они вовсе не сверхчеловеки.

Как и предполагали англичане, евреи вступили в армию не только ради того, чтобы сражаться с Гитлером. Они хотели накопить военный опыт для неизбежной будущей схватки в Палестине. Едва война закончилась, враждующие стороны тотчас заняли исходные позиции. Когда в 1945 г. занавес опять поднялся над палестинской, сценой, англичане снова держали в руках свою «Белую книгу», арабы, как и раньше, требовали запретить еврейскую иммиграцию, а евреи по‑прежнему настаивали на отмене всяких иммиграционных ограничений.

В 1946 г. англичане отказались впустить в Палестину 100 тысяч немецких евреев вопреки предложению американского президента Трумэна. Это послужило сигналом к началу террора. Возмущенные британской политикой, лидеры Эцела решили провести показательную демонстрацию. Они взорвали отель «Царь Давид» в Иерусалиме, где располагались секретариат и главные департаменты мандатного правительства. При взрыве было убито 80 английских чиновников и штатских и ранено 70. В отместку англичане объявили о бойкоте всей еврейской торговли. Это, однако, не только не поколебало еврейское единство, но, напротив, лишь укрепило всеобщее возмущение британским управлением.

Англичане повторили ту же ошибку, которую они допустили некогда в своих американских колониях. Вместо того чтобы пересмотреть свою политику и прислушаться к голосам умеренных в парламенте, они прибегли к тактике огромных штрафов, возлагавшихся на каждого, подозреваемого в помощи нелегальной еврейской иммиграции. Несмотря на это, евреи ухитрились за 5 лет тайком провести в Палестину еще 113 тысяч иммигрантов. Когда англичане выразили свой протест Еврейскому агентству, оно ответило, что англичане сами нарушают права человека, отказывая в законном убежище бездомным европейским евреям.

Англичане ответили разоружением евреев, массовыми арестами, повешением захваченных еврейских бойцов. Но евреи снова раздобывали оружие, массовые аресты усиливали массовое сопротивление, а на повешения лидеры Эцела ответили «законом возмездия»: они объявили, что будут вешать за каждого бойца одного английского солдата, за каждого офицера Эцела одного офицера британской армии. Страна превратилась в пороховую бочку