Глава 8 обучение защите от манипуляции

Учить только защите от манипуляции не имеет смысла — это все равно что обучение езде на велосипеде свести к освоению правильного захвата руля. Такое обучение, даже если оно сориентировано узко прагматически, на практике может мыслиться лишь как часть программы оптимизации общекоммуникативной оснащенности людей, повышения их компетентности в общении. Разумеется, назвать некий курс тренингом защиты от манипуляции можно, но речь при этом будет идти в основном о смысловых акцентах, о том, в какую сторону будет сделан крен. Поэтому мне достается скромная задача: обозначить только те специфические дополнения, ту небольшую прибавку, которая может быть сделана в тренингах общения, если возникает необходимость обучить участников защите от манипуляции. Опираться я буду на предложенные выше соображения относительно межличностной манипуляции.

Согласно сложившимся к настоящему времени представлениям о характеристиках эффективного коммуникатора и выводимых из этой модели учебных задачах, содержание обучения удобно группировать по следующим основным направлениям:

а) отладка процесса целеполагания: проработка целей (уточнение, прояснение, описание признаков достижения), конкретизация задач, смысловое обоснование цели, планирование;

б) повышение сензитивности: снижение порогов чувствительности (абсолютных и дифференциальных) к эмоциональным состояниям, смысловым оттенкам и т. п.— как своих, так и партнеров по общению;

в) повышение инструментальной гибкости: размягчение привычных стереотипных сценариев поведения, расширение

диапазона готовых идей и доступных приемов — арсенала активно используемых средств взаимодействия;

г) обучение средствам управления психическими состояниями;

д) усиление душевного потенциала: укрепление «личностной силы», промысливание духовных опор.

В данном порядке мы и обсудим возможности, содержащиеся в каждом направлении, применительно к обучению защите от манипулятивного воздействия. Для удобства практического использования в каждом разделе будут указаны:

а) метафоры, на основе которых можно строить групповое обсуждение, создавать игры и упражнения;

б) тезисные обозначения теоретических посылок (исходных идей), которые могут быть положены в обоснование практических процедур; когда это будет возможно, эти посылки будут даны с параллельным переводом на язык одной из метафор;

в) примеры некоторых из возможных технологических приемов, которые могут быть использованы в тренерской работе.

8.1. Нужна ли защита?

Вопрос лишь на первый взгляд кажется риторическим. Действительно, большинство, с кем приходилось беседовать или спорить на этот счет, полагают, что уметь защищаться необходимо. Разногласия возникали в иной плоскости: надо ли? Распространено мнение, что вступая в борьбу с манипулятором, неизбежно уподобляешься ему и превращаешься в такого же манипулятора. Это мнение основано на двух неочевидных допущениях:

а) если настраиваться на борьбу, то манипуляции (нападению в борьбе) можно противопоставить лишь встречную атаку (агрессию),

б) борьба как тактический прием (или ее вид — манипуляция) отождествляется со стратегией борьбы (манипулированием).

Разберем каждое из допущений. Как было показано выше, спектр средств защиты достаточно широк и не предполагает

необходимости ответной агрессии. Из всех видов защит наиболее привлекательными надо признать специфические защиты как более конструктивные в силу большей точности и аккуратности воздействия. Они позволяют напряжение межличностного противостояния трансформировать в усилия, направленные на достижение взаимопонимания.

Даже в тех случаях, когда манипулятивные техники оказываются наиболее экономичными и применение контрманипуляции оказывается вполне оправданным (а в ряде случаев и наиболее подходящим), нетрудно обнаружить существенную разницу между манипулятором и контрманипулятором. Контрманипулятором человек является лишь в течение того времени, пока его партнер предпринимает манипулятивные попытки. Как только таковые прекратились, контрманипулятор сам превращается в манипулятора, если продолжает занимать манипулятивную позицию.

При обсуждении определения манипуляции мы отмечали, что манипулятор движим стремлением получить односторонний выигрыш. Это означает, что сами по себе приемы — сколь бы манипулятивно они не выглядели — еще не порождают манипуляцию. И наоборот, иногда успешные манипуляции проводятся без применения так называемых манипу-лятивных приемов. Почти любое косвенное побуждение или неявное воздействие может стать манипулятивным, если используется ради достижения одностороннего выигрыша. Поэтому, если манипуляции противопоставляется техника косвенного воздействия, скрыто изменяющая те или иные характеристики состояния или поведения манипулятора, то односторонность выигрыша довольно условна — это непозволение манипулятору использовать себя в качестве средства. Конечно, манипулятора это не устроит.

Но как только последний убедился в бесплодности своих попыток, как только отказался от манипулятивного намерения, мы задачу защиты себя выполнили. Наступает время подумать о том, что делать дальше. Можно перейти в атаку и в азарте борьбы подавить, смять или унизить агрессора, воздав ему по заслугам и в назидание на будущее, то есть самому превратиться в агрессора. А можно повести дело так, чтобы наши отношения развивались в сторону партнерства и сотрудничества. В первом случае мы сеем семена будущих

баталий, во втором закладываем основы терпимости и взаимопонимания в наших отношениях.

Таким образом, дело не в том, какие техники или приемы применяются, а в том, в каком направлении мы развиваем отношения с людьми. Поэтому с участниками тренинговых занятий полезно обсудить уместную в данном контексте метафору. Возможно это будет нить Ариадны, путеводная звезда, или предназначение (в зависимости от масштаба обсуждаемых проблем), ведущие к созданию вокруг себя оазиса миролюбия и защиты от агрессивной среды. Возможно это будет нейтральное понятие внутреннего компаса, по которому человек учится сверять свои действия: зачем ему защита, насколько значим для него данный человек, насколько принципиально именно сейчас пресечь манипуляцию? Может оказаться, что в ряде случаев адекватно будет «наивно» поддаться на манипуляцию и не создавать из данного эпизода батальную сцену, или — если позволяют наличные силы, просто игнорировать психологическое вторжение. Может статься, участникам больше придется по душе метафора лазерного прицела...

Таким образом, на вопрос нужно ли защищаться от манипуляции, общий «размытый» ответ таков: чаще всего да, но иногда можно сделать и исключение. Уточнение ответа в конкретной практической ситуации зависит от задач, которые ставит перед собой человек. Полезными могут оказаться вопросы:

Кому защита нужнее: манипулятору или его жертве? От чего защищаться? (заметьте, не «от кого»?) Первый вопрос позволяет осознать, что нередко моя защита приносит определенную пользу манипулятору, так как показывает ему иные возможности общения с людьми — со мной в частности.

Второй вопрос ставит проблему борьбы (защиты) с чем, а не с кем (от кого). Предметом обсуждения оказываются факты психологического вторжения, личностной эксплуатации, нарушения баланса взаимной ответственности, взаимных выигрышей, а не личность агрессора. Борьба во всех этих случаях ведется только ради исключения психологического насилия в отношениях равных партнеров, а не с желаниями, целями или качествами последних.

Итак, для практических учебных целей могут быть полезны следующие положения.

Метафоры: цель путешествия, путеводная звезда, нить Ариадны, смысловой компас, удержание мишени с помощью лазерного прицела, космическая система навигации...

Базовые посылки: [в скобках приводится соответствующее им метафорическое содержание]

1. Если нужен результат, то важнее понимать «ради чего», чем «почему» — последнее лишь подталкивает, подгоняет тогда как первое — ведет или влечет [это беглецу важно «откуда», путнику же гораздо важнее — «куда», если он путник, а не беглец].

2. Цель необходимо удерживать в состоянии легко доступного ресурса [компас должен быть под рукой, путеводная звезда — всегда на небе и не за облаками]:

а) при тактических затруднениях легко актуализируемая цель выполняет роль одного из важнейших средств принятия решения — выбора среди ближайших альтернатив [волшебный клубочек укажет верную дорогу на распутье];

б) организованное таким образом психологическое сокращение предстоящего пути побуждает к движению, выполняя мотивирующую и мобилизирующую функции [путеводная звезда зовет, навигационная система запрашивает дежурную информацию, клубочек катится и не позволяет расслабиться].

3. Тактические маневры призваны повысить эффективность продвижения к намеченной цели, не заслоняя при этом саму цель [за деревьями видеть лес, преодоление препятствий — это обход, а не уход от цели].

Технологические приемы:

1. Проработка смыслового уровня действий: осознание и упорядочение мотивационного поля, структурирование его ценностными опорами, смысловое укрепление поставленных целей. Делается это постановкой и обсуждением вопросов:

• «нужно ли уметь защищаться?»,

• «надо ли защищаться?»,

• «всегда ли следует защищаться?»,

• «зачем нужно защищаться?»,

• «что мы ожидаем получить от защиты?»,

• «какая защита нам нужна?»,

• «как я узнаю, что у меня есть достаточная защита?»

• «что мы при этом реально получаем?»,

• «что теряем?»

• «чем я готов пожертвовать ради достижения собственной безопасности?» и т. п.

2. Во время выполнения игр или анализа средств решения той или иной проблемы необходимо обнаруживать и фиксировать моменты, которые можно истолковать как пункт выбора, принятия решения («витязь на распутье»), или которые могут быть представлены таким образом. Особенность таких точек в процессе движении («в пути») в том, что люди имеют тенденцию в поисках средств разрешения возникающих затруднений опускаться на предметный уровень анализа — самый методологически бедный — и застревать на нем. Поэтому участников занятий или клиентов следует «выдергивать» с него и переводить на заблаговременно подготовленный личностно-смысловои (самый высокий в данной иерархии) и/или один из промежуточных — рефлексивный или логический. Регулярное управляемое (стимулированное) пробега-ние по этим уровням с сохранением ведущей роли за лич-ностно-смысловым создает предпосылки и поставляет материал (открывает доступ к ресурсам) для конструктивного решения возникающих проблем.

Сделать это можно все так же с помощью вопросов:

• какой результат данное действие преследует?

• способствует ли это действие достижению той цели, которую вы себе поставили? и т. п.

8.2. Создание «радара»

Особое внимание при обучении защите от манипуляции приходится уделять умению вовремя обнаруживать наличие манипулятивной опасности. Это и понятно, поскольку произвольное разворачивание тех или иных тактик защиты возможно лишь при условии, что манипуляция будет обнаружена.

Умение распознавать наличие манипулятивных намерений у партнеров по общению может быть сформировано на чувственном и рациональном уровнях.

Чувственный уровень

Задача обучения состоит в создании у слушателей особого чувственного средства обнаружения опасности. Им может стать некое ощущение, которому специально (намеренно) придается смысл средства восприятия. Для этого требуется сначала выделить (или создать) индивидуальные сенсорные проявления чувства опасности. Затем усилить эти проявления до уровня, когда ими можно пользоваться. И наконец, отка-либровать характеристики найденного ощущения под содержательные особенности данного вида опасности, в нашем случае — манипулятивного намерения или попыток манипу-лятивного воздействия.

Метафора

Авиационный прибор, фиксирующий факт захвата боевого самолета радарами наведения: как только самолет оказывается захвачен радарными установками, которые наводят на него ракету, пилот узнает об этом по индикатору, который зажигается на приборной доске.

Базовые посылки:

а) вся необходимая информация у человека уже имеется, но пока еще не осознается [лучи радара достигают самолета и производят на него какое-то действие, но сами по себе не доступны для органов чувств пилота];

б) можно научиться эту информацию извлекать — осознавать [поставить соответствующий прибор, позволяющий сделать факт наличия лучей радара доступным для восприятия пилота];

в) «тело не врет» — [прибор проверен, работает исправно];

г) индикатор опасности должен быть легко доступен [сигнальная лампочка находится на приборной панели].

Технологические приемы:

1. Повышение общей сензитивности человека в части осознания им сенсорных или перцептивных изменений в потоке восприятия [повышение класса чувствительности прибора обнаружения опасности]. Примеры переменных восприятия, которые чаще всего используются для данной цели: висцеральные и проприоцептивные ощущения, эмоциональные тона и оттенки, интонации голоса, поведенческие проявления, смысловые переходы и пр.

а) расширение диапазона доступных восприятию сигналов (ощущений) — раздвижение абсолютных порогов [расширение шкалы доступных прибору сигналов];

б) повышение различительной способности — сужение дифференциальных порогов [тонкая настройка прибора, высокая чувствительность к изменениям].

2. Имитация угрозы [работа на тренажере] — создание игровой, условной ситуации, которая доосмысляется участниками как угрожающая. Это, как правило, субъективная угроза: риск проиграть в соревновании, опасность ухудшить свое личное достижение и т. д.

3. Создание реальной угрозы [стендовые испытания или проверка исправности прибора в полевых условиях]. Речь идет о заданиях, в которых наносится некоторый ущерб участнику игры, если он не выполняет игровых или учебных требований: его самолюбию, статусу, вызываются болевые ощущения и т. п.

4. Маскировка полезного сигнала [тренировка умения читать показания прибора в любых условиях]. Требование определить источник угрозы (охотника).

5. Смена характера угрозы [калибровка прибора] — это чаще всего смена игр или упражнений с разным содержанием угрозы и обсуждение характеристик получаемого сигнала.

Компоновка приемов в принципе может быть произвольной.

Рациональный уровень

Как ни хорош сам по себе чувственный уровень распознавания угрозы манипулятивного нападения, все же мысленная проработка проблемного поля не может быть ни игнорирована, ни отставлена на второй план. Как это часто и случается, ни тот, ни другой способы сами по себе не позволяют удовлетворительно решать поставленную задачу.

В шестой главе уже обсуждались возможные средства обнаружения попыток манипулирования. Напомним их.

Отслеживание за изменениями ситуации, связанными с технологией психологического воздействия:

а) дисбаланс в распределении ответственности;

б) деформации в соотношении выигрыш — плата;

в) силовое давление;

г) нарушения сбалансированности элементов ситуации:

• необычность мишеней воздействия,

• необычность компоновки или подачи информации;

д) неконгруэнтность в поведении партнета;

е) стереотипизация поведения адресата.

Анализ механизмов манипулятивного воздействия, внимание к собственным реакциям:

а) ненормативно частое появление или подчеркнуто явное проявление психических автоматизмов в поведении адресата воздействия;

б) регрессия к инфантильным реакциям — плач, агрессия, тоска, тотальное чувство одиночества и т. п.;

в) дефицит времени, отпущенного на принятие решения;

г) состояние суженности сознания;

д) неожиданные изменения фоновых состояний.

Знание этих признаков помогает повысить успешность распознания манипулятивного вторжения. Все они, однако, исходят из стремления распознать манипуляцию, не выдав при этом своих подозрений или разоблачений. За этим стремлением кроется отношение к другому как к противнику. Вместе с тем не стоит забывать, что многие манипуляторы сами не ведают, что манипулируют. Поэтому вполне конструктивно будет прямо спросить партнера, какое поведение он от меня ожидает. В частности, такой ход позволяет провести различие между манипулятивным устремлением и действительной потребностью в нашей помощи, проявившейся в форме манипуляции [Lentz 1989, с. 19]. За более подробной информацией о приемах тестирования намерений партнеров по общению слушателей можно отсылать к книге, предназначенной для широкого круга читателей [Доценко 1994-6].

Метафоры: специфические индикаторы, характерные метки, отличительные этикетки; наличие портативного дешифратора, помогающего прочесть неявные сообщения.

Базовые посылки:

• деформации общения неизбежно проявляются в деформациях ситуации взаимодействия;

• когда знаешь, что искать, легче обнаружить;

• манипулятивный эффект не приходит сразу или «вдруг» — всегда есть имеется промежуток время (пусть и очень малый), в течение которого он нарастает;

• автоматическую реакцию можно приостановить, «перехватить» на полпути.

Технологические приемы.

Некоторые приемы, описанные для чувственного уровня, вполне могут быть использованы и здесь, особенно для отслеживания собственных реакций. Кроме них:

1. Работа с невербальными проявлениями партнеров по общению.

2. Тренировка способности слушателей к интерпретации, к истолкованию элементов поведения партнеров по общению.

3. Отработка умения выдвигать несколько предположений одновременно, навыка работы с неопределенностью. Переосмысление неопределенности как многовариантности или многоканальное™.

4. Использование в дискуссиях по результатам игр понятий из указанного перечня средств обнаружения манипуля-тивной опасности.

5. Создание игр, в которых эксплуатируются различные деформации общения: распределение ответственности, соотношение выигрыш/плата, разбалансированность элементов ситуации и пр.

В общем, задача тренера при обучении средствам обнаружения манипуляции состоит в том, чтобы экологично построить взаимодействие между чувственным и рациональным уровнями переработки жизненно важной для адресата информации. Основы такого сотрудничества закладываются в ходе занятий. Рациональное разворачивание (объективация, распаковка) содержания чувственного уровня позволяет повысить точность инструмента обнаружения. Платить за это приходится временным снижением скорости и полноты обработки информации, что вполне допустимо на занятиях при обсуждении результатов полевых тренировок или при ретроспективном анализе событий. Возвращение проанализированного материала — уже усложненного или переструктурированного — на чувственный уровень (забывание, автоматизация) ведет к сокращению скорости и повышению полноты переработки информации. Но теперь уже приходится платить

невозможностью (и даже вредностью) оперативной перенастройки механизмов чувственного анализа.

8.3. Расширение мирного арсенала

Если предыдущей задаче в наибольшей степени соответствовал такой вид занятий, как тренинг сензитивности (более узко — перцептивно ориентированный тренинг [Петровская 1989]), то задаче повышения инструментальной гибкости соответствует тренинг поведенческих навыков (навыков общения). В общем его идея проста: ролевое разыгрывание стандартных ситуаций, обсуждение поведенческого репертуара действий участников, иногда бихевиорально ориентированная (по методу) отработка новых образцов поведения в ситуациях межличностного взаимодействия.

Применительно к защите от манипуляции повышение поведенческой гибкости по методическим приемам в принципе не отличается от общепринятых подходов. Содержательная особенность, во-первых, состоит в том, чтобы расширить арсенал используемых средств в сторону приемов сотрудничества. Выше уже обсуждалось, что победить в межличностной борьбе можно лишь в отдельных эпизодах, тогда как в жизни такие победы нередко оборачиваются шлейфом потерь... С помощью инструментальной селекции можно склонить слушателей к использованию более конструктивных средств защиты от манипуляции. Во-вторых, слушателей можно обучить алгоритму поиска новых средств решения стандартных задач. Такая новизна требуется из-за того, что привычный репертуар защитных приемов у большинства слушателей довольно ограничен и нередко страдает недостаточной направленностью на особенности конкретной ситуации взаимодействия.

Метафоры: пластилин (прежде чем что-то вылепить, необходимо разогреть), говорящий попугай (бездумно повторяющий одни и те же приемы), ветки вишни (благодаря гибкости сбрасывают с себя тяжелый мокрый снег), бумеранг (энергия атаки возвращается и поражает агрессора), свойства ртути (текучесть, восстанавливаемость при высоком весе), тактические маневры и т. п.

Базовые посылки:

1. Новые способы поведения не появляются в поведении как результат рационального знания о них. Эффект обучения обеспечивают особые механизмы присвоения нового опыта: «размягчение» старых установок [в жарком климате и айсберг тает], экстериоризация внутрипсихических звеньев привычных форм поведения, их преобразование с опорой на внешние стимулы («якоря»), интериоризация оптимальных стратегий поведения [перепрограммирование элементов поведения]. Эти механизмы не всегда срабатывают спонтанно, часто их еще требуется актуализировать.

2. Наиболее эффективной защита становится в том случае, если установка на борьбу сменяется установкой на сотрудничество. Вместо «Лучший способ защиты — нападение» на вооружение берутся «Лучший способ защиты — ненападение» [бумеранг: не копай другому яму — сам в нее попадешь], «Лучший способ защиты — незащита» [ветка вишни] или даже «Лучший способ защиты — подать руку помощи».

3. Способов защиты может быть бесконечное множество [когда ты непредсказуем, ты неуязвим]. Верные среди них, как правило, те, что соответствуют особенностям ситуации. Поэтому в идеале каждой ситуации — свой способ. Это не отрицает возможности делать заготовки: создавать «полуфабрикаты» про запас [мирный арсенал]. Доводить их до «готовности» можно уже на месте, собирая в соответствии некоторому алгоритм или импровизируя в поисках необходимой комбинации приемов и их модификаций.

4. Эффект обучения выше, если новый опыт имеет адекватную эмоциональную метку [хорошую вещь видно издали].

Исходя из установки на сотрудничество можно предложить слушателям ориентироваться на такие принципы защиты:

1. Не атаковать первым:

а) не быть инициатором очередного раунда борьбы;

б) отказаться от не в меру активной защиты;

в) позволить нападающей стороне как можно полнее раскрыть свои намерения;

г) энергию нападения использовать для разрушения этого же нападения.

2. Разрушать сценарий борьбы, но не наносить ущерба человеку, и этим помочь ему прекратить борьбу против нас:

а) сделать так, чтобы агрессору стало понятно: он своих целей не достигнет;

б)сделать так, чтобы партнеру было ясно, что бороться невыгодно для него же самого;

в) не пользоваться силой без особой на то надобности.

3. Силы направляются на установление добрых отношений.

4. Верить в способность партнера отказаться от борьбы. Описание конкретных приемов защиты от манипуляции и иллюстрации можно найти в книге «Не будь попугаем, или Как защититься от психологического нападения» [Доценко 1994-6]. Для иллюстрации подобных средств защиты приведу возможные примеры, используя уже обсуждавшийся материал настоящей работы:

1. Вовремя сообразить, что начальник стремится уйти от ответа на поставленный подчиненным вопрос, дождаться момента, когда она закончит, а затем снова вернуться к своей проблеме — это хорошо отрезвляет (см. пример 3, стр. 38).

2. Шумно появившуюся Н. прямо спросить, связано ли ее опоздание с выступлением лидера по радио (см. пример 15, стр. 131).

3. В ситуации, описанной в примере 19 (стр. 140), «военный» вариант защиты от манипуляции мог бы выглядеть как укол: «Мастер же ты двусмысленности изобретать», или встречная манипуляция: «Да говори — все знают, что кроме гадостей от тебя ничего не дождешься». Мирный ход может показаться «слабым», но его сила не в получении сиюминутного выигрыша, а в создании условий для улучшения отношений. Состоит он в рефлексивном высказывании о том, какова структура ситуации: «Ты ставишь меня в неудобное положение, заставляя выбирать между одинаково невыигрышными для меня вариантами. Зачем ты это делаешь?»

Технологические приемы могут быть весьма многочисленны, поэтому мне остается привести лишь несколько наиболее типичных примеров.

1. Инструктаж — обучение слушателей тому, что необходимо делать в случае обнаружения манипулятивной атаки.

2. Разыгрывание ситуаций и анализ поведения игроков.

3. Ретроспективный анализ жизненных событий.

4. Отработка новых образцов поведения.

5. Программирующие процедуры и технологии: — внедрение новых функциональных блоков (операторы условного перехода, пункты проблематизации и пр.) — автоматизация

работы новых структур и стратегий (интериоризация: сворачивание + погружение).

Психотехники совладания

Совладать с собой в контексте защиты от манипуляции означает не позволить манипулятору достичь своих целей в части, которая приходится на психологические механизмы адресата воздействия (в том смысле, как это мы обсуждали в главе 5). Сделать это можно в трех формах.

1. Не допустить поражения манипулятором внутренних мишеней адресата — таких, как побудители активности (потребности, склонности, идеалы), регуляторы активности (смысловые, целевые и операциональные установки, нормы, самооценка, убеждение, верования), когнитивные структуры, операциональный состав деятельности (способ мышления, стиль поведения, привычки, умения, квалификация), психические состояния (фоновые, функциональные и т. п.).

2. Задержать автоматические реакции на выходе: не позволить проявиться вовне ожидаемому манипулятором чувству или поведению, перенаправив их энергию на анализ ситуации или иную замещающую работу.

3. Привести свой личностный аппарат в такое состояние, при котором внешнее воздействие не способно произвести разрушающий эффект: разотождествить себя со второстепенными субличностями (ролевые позиции, привычки, черты характера и т. п.), выработать эффективные стратегии купирования или утилизации внутриличностных противоречий, чтобы не допустить их перевода во внутриличностные конфликты, создать гармоничный баланс побуждений, достичь глубокого и детального осознания своих индивидуальных особенностей.

Каждая из указанных форм совладания уже обсуждалась в главе 6 при описании механизмов защиты. Необходимо сделать лишь несколько методических дополнений.

Метафоры: эшелонированная защита; отсеки подводной лодки разделены переборками, повышающими ее непотопляемость при появлении пробоин в корпусе; функциональная специализация подразделений команды, учреждения, бригады.

Базовые посылки:

1. Высший пилотаж в управлении другими — управление собой. В основе управления психическими состояниями лежит управление образами. Отсюда и проистекает внимание к метафорам.

2. Чтобы победить противника, надо уничтожить его как своего противника (но не как человека, личность и пр.). Это может быть сделано в своем представлении:

а) понять, кто перед нами: коварный агрессор или уставший от трудностей беглец;

б) выяснить, каковы человеческие потребности агрессора;

в) заняться изучением его состояния и протекающей внутренней работы.

3. Целое важнее части — в нашем случае «Я» важнее, чем ♦мое» [клешня рака].

4. Центром «Я» может служить любая часть, обладающая достаточной силой для консолидации всех частей в одно целое [командный пункт может быть перенесен в безопасное место].

5. Участник событий и наблюдающий за ними вычерпывают разную информацию.

6. Автоматическую реакцию можно приостановить, «перехватив» на полпути.

В связи со сказанным уместно вспомнить об идее отказа от позиции активного деятеля (Раджнеш). Этот прием переводит человека в режим «игривости» — нахождения в состоянии игры. Разыгрывание ролей и одновременное наблюдение за своей игрой: «Это действую не я, я здесь только наблюдатель. Кто действует? Воображаемый персонаж. Кто его создал? Не знаю, я просто разрешил ему произвести какие-то действия, а сам смотрю, что из этого получается». Такой взгляд не добавляет принципиально нового во взгляды на природу человека, а всего лишь доводит до сознания игровой характер всей активности человека, игровую сущность жизни, погружает в состояние диссоциированности по отношению к своим поверхностным ипостасям. Манипулятору тогда просто не за что зацепиться, поскольку любую ипостась человек готов временно отщепить от себя и не позволить войти в себя чужой воле.

Поэтому для целей защиты от несанкционированного внедрения в психику адресата «инородных психических тел» и предлагаются метафоры, помогающие организовать много-

уровневую и эшелонированную систему «психических территорий». Каждая из них может выполнять роль все еще не главной, все еще не последней цитадели. Само же «Я» при этом может оставаться вне досягаемости манипулятивной атаки.

Технологические приемы:

1. Выстраивать игры таким образом, чтобы участникам приходилось занимать позицию включенного наблюдателя; показать, что это дает дополнительную информацию о происходящих событиях, нарушает тотальность воздействия агрессора, позволяет удержаться невовлеченным в манипуля-тивный сценарий.

2. Использовать упражнения на перевоплощение в различного рода образы и роли.

3. Учить наблюдателей отслеживать изменения в состоянии игроков, улавливать моменты, когда у тех возникает готовность уступить агрессору. В эти моменты вмешиваться в ход событий — останавливать игру и обсуждать наметившиеся изменения, доводить их до осознания игроков.

4. Во время обсуждений игр анализ поведения проводить с использованием вопросов: «На какую мишень направлена атака?», «Какой субличности адресуется послание?», «Какие изменения хочет произвести данный человек?» — это дает возможность точно локализовать фрагмент внутреннего мира адресата, находящийся под атакой. Например, если выясняется, что манипулятор адресуется к нормам мужского поведения, спрашиваем: «Это обращение к тебе, или ко всем воображаемым мужчинам?» — таким образом обостряем факт несовпадения сущности и свойства.

Очевидно, что тренировать способность к совладению лишь на манипулятивных примерах весьма затруднительно. Поэтому начинать лучше с таких феноменов, которые хорошо наблюдаются: открытые атаки, явное психологическое давление, уничижение, «наезды» и пр. Постепенное усложнение условий распознавания характера, наличия угрозы и расширение применяемых агрессором средств приводит к интери-оризации совладеющих действий и последующему их переносу на ситуации защиты от манипуляции.

В завершение необходимо обсудить возможное возражение. Может создаться впечатление, что предлагаемые приемы дроб-

ления личностной структуры на отдельные отсеки воспроизводят механизм невротических защитных механизмов. Существенная разница состоит в том, что в нашем случае внут-риличностная фрагментация носит осознанный характер и запускается произвольно. Значит, человек всегда может от такой защиты отказаться. В невротическом же случае защитные построения срабатывают навязчивым и ригидным образом. Хотя, конечно, неумеренное использование такого приема может привести к неврозоподобной картине личностной структуры (даже играя в войну, порой трудно избежать потерь — ссадин, царапин, сломанных игрушек). Хорошо бы такие приемы применять при наличии достаточной интегри-рованоности и целостности личности. Однако если учесть, что у большинства наших слушателей и клиентов подобные структуры уже имеются, можно помочь человеку так упорядочить уже существующие у него фрагменты, чтобы повысить его способность управлять собой.

8.5. Личностный потенциал

Если у читателя сложилось впечатление, что автор предлагает законченную систему эффективного обучения защите от манипуляции, то пришло время внести известную долю скепсиса. В процессе работы мне — многим моим коллегам, думаю, тоже — приходится сталкиваться с тем, насколько непредсказуем эффект обучения у различных участников занятий. Иногда создается впечатление, что нечто неуловимое и загадочное в душе человека вносит гораздо более заметный вклад в то, над чем мы все вместе работали, нежели собственно программа занятий. Есть загадка — есть желание ее разгадать. Результаты размышлений на сей счет и выносятся ниже на обсуждение.

Стремление найти объяснение тому факту, что люди сильно различаются по способности сопротивляться внешнему давлению (неважно, скрытому или явному), позволяет сделать

* Часть идей данного раздела принадлежит А. И. Вовку, которому я признателен за эвристическую поддержку и конструктивную критику моих рассуждений.

предположение — что едва ли не ведущим фактором является то, что можно было бы назвать личностной силой. Феноменологически последняя представлена как устойчивость к внешнему влиянию и одновременно как сила воздействия на людей. Метафорически личностная сила (или слабость) может быть описана как наличие (или отсутствие) внутреннего стержня, душевной опоры, психологической «арматуры», которые берут на себя основную нагрузку. Если в описании личностной силы употребить такие понятия, как высокая гибкость, способность пружинить, амортизируя силу давления, то мы получим неплохое в первом приближении описание этого феномена. Ниже предлагается попытка наметить возможные пути укрепления этой способности к сопротивлению.

Метафоры: количество и качество точек опоры (или опор), связующих нитей, вантов или привязных ремней (ремней безопасности), площадь опоры, центр тяжести, глубина залегания фундамента, его массивность и устойчивость, жесткость или эластичность растяжек и т. п.

Базовые посылки. При обсуждении данной или родственных проблем с коллегами и слушателями тренинговых и иных учебных курсов часто всплывают идеи, каждой из которых можно придать статус переменной, определяющей личностную силу человека. Некоторые из них уже были обозначены выше, даже подробным образом обсуждались, но поскольку речь идет об индивидуальной целостности, здесь эти идеи собраны все вместе ради сохранения цельной картины.

1. «Сложность» внутреннего мира человека, многоплановость его «Я». Под сложностью «Я» понимается внутренняя разведенность (несклеенность, если сравнивать с когнитивной сложностью) позиций, которые занимает тот или иной человек в мире [количество и качество опор], способность перемещать свое «Я» [центр тяжести] в любую из них без отождествления себя с занятой позицией [не переносить весь вес на одну опору]. Внешнее воздействие на такой внутренний мир оказывает меньшее влияние, быстрее компенсируется.

2. Богатство смысловых связей с внешними контекстами. В этом случае человек способен держать личностный горизонт широко открытым, сохраняя ясное восприятие и понимание

ситуации [площадь опоры достаточно широка]. Вмешательство в таким образом организованное психологическое пространство требует гораздо больших затрат со стороны манипулятора — предполагается или почти немыслимая т