Вторжение Александра Македонского

 

В 332 году до н. э. греческая армия Александра Великого вторглась в Египет. Ему потребовалась всего неделя, чтобы войти победителем в столицу, Мемфис. Там, по свидетельству современников, он был коронован. Никогда больше урожденный египтянин не будет править как фараон Египта.

20 января 331 года до н. э. Александр основал в свою честь город Александрию, где он в конце концов и будет похоронен. Почти на 300 лет она станет домом для греческих царей и цариц семейной династии Птолемеев, последний из которых, знаменитая Клеопатра, умрет в 30 году до н. э.

Александр Великий оказался непобедим. Он был величайшим из завоевателей, которых к тому времени узнал мир. И однако, проследив за началом работ в своем новом городе, он сделал нечто неожиданное и очень странное: с горсткой людей он исчез в западной пустыне. Он искал отдаленный оазис, где находился древний храм и оракул египетского бога Амона‑Ра, которому он желал задать некие важные вопросы.

Амон‑Ра является, может быть, наиболее мистическим из всех египетских богов. Амон был известен как «скрытый» бог; Ра был животворящим солнцем. Сочетание обозначало вечную и вездесущую божественную силу, скрытый и невидимый мистический свет, пронизывающий и оживляющий мир.

В какой‑то момент своего путешествия Александр сбился с пути и едва не умер, прежде чем, восемь дней спустя, добрался до места назначения, оазиса Сива. Там его проводили в храм Амона‑Ра, под пристальной опекой жрецов. В этом храме Александр испытал глубочайшее переживание в своей жизни, переживание, которое отныне повлияло на его поступки, но по поводу которого он сохранял величайшую таинственность. Все, что нам известно, это скудное заявление жрецов, что Амон‑Ра принял Александра в качестве своего сына: он стал «сыном бога».

 

Александрия и ее библиотека

 

После завоевания, в Египет хлынули греческие искатели приключений, большая их часть — чтобы извлечь выгоду из своего положения представителей правящего класса, владеющего баснословно богатой страной. Другие приезжали, чтобы узнать все то, что могли узнать в храмах, несмотря на то, что жрецы славились своей скрытностью и относились к грекам с презрением, считая их немногим лучше варваров. Но греки любили знания: цари построили знаменитую библиотеку в Александрии, где ученые могли жить бесплатно, а проживание и еда оплачивались из царской казны.

Со всех книг снимались копии и переводились на греческий язык. Заказывались истории всякой известной страны, а завершенные труды помещались в библиотеку. Всякое заходившее в Александрию судно, о котором было известно, что оно везет на своем борту книги, должно было отдавать их в библиотеку, а взамен получать копии. По всей империи скупались и доставлялись сюда частные библиотеки. Знания процветали, но знания определенного типа. Ибо знания также имели и политический подтекст; они способствовали культурному господству. Во многом так же, как в современном мире Голливуд и американское телевидение распространяют по всему миру английский язык и американские ценности (спортивную обувь, силиконовые груди и гамбургеры).

Поначалу, видимо, египетские жрецы полагали, что греки придут, разворуют все, что можно унести, и в конце концов покинут страну. Но египтяне недооценили своих захватчиков; греки проявляли гибкость и умело вели политические игры. Со временем египтяне осознали свою ошибку; греки и не собирались уходить. А благодаря школам и библиотекам, которые они создали, население Египта — особенно дети — обучалось греческому языку, греческой культуре, греческим ценностям, словом, стало воспитываться в греческом духе.

На каком‑то этапе, никто не знает когда именно, египетские жрецы осознали, что их древним традициям и знаниям угрожает реальная опасность быть утраченными. Они предприняли шаги, чтобы сохранить их. Они радикально поменяли свой подход. Для населения, воспитанного в духе греческой культуры, жрецы начали излагать свои древние учения на греческом языке. Начали учить и начали посвящать в таинства. Придумали систему, которая могла существовать сама по себе за пределами храмов и за рамками какой‑либо религиозной иерархии.

Так появились священные Книги Гермеса Трисмегиста (Гермеса Трижды Величайшего), явившиеся результатом соединения учений и таинств греческого бога Гермеса с учениями и таинствами египетского бога Тота. По всей вероятности, это произошло во втором веке до н. э. Не лишено значения, что в культовом центре Тота, Хемену, была библиотека, славившаяся своими книгами по магии.

Тот, который впервые появляется в египетских тайных текстах в качестве проводника мертвых, таким образом вновь появляется уже как Гермес Трисмегист, проводник живых.

 

Книги Гермеса

 

Тайные знания в египетских храмах всегда передавались изустно и лично, все равно как от отца к сыну. Манера обучения, выраженная в Книгах Гермеса, продолжала эту традицию, но так, что уже больше не было нужды в храмовой ритуальной системе. Вместо этого она опиралась на широкую сеть посвященных наставников, действующих независимо друг от друга: никакого централизованного контроля не было.

Хотя существовали тексты, относившиеся к алхимии, магии и астрологии, непосредственно герметические книги, которые в первую очередь посвящались рассмотрению мистического пути, впервые появились, судя по всему, в первом веке нашей эры, примерно в то же время, что и христианские Евангелия и поздние рукописи Мертвого моря — возможно даже, что между этими тремя традициями имеется александрийская связь. Эти Книги Гермеса позже были собраны в ряд текстов, известных как «Hermetica». [18]

Эти книги представляют собой диалоги, обыкновенно касающиеся ученика, который ищет знания или посвящения, стремится пережить божественную тайну сразу и непосредственно. После такого переживания новый посвященный затем сам наставляет других. Таким образом неформальная, но эффективная сеть сама себя увековечивает.

Герметические наставники учили посредством символизма и аллегории, в частности используя терминологию алхимии — секреты супружества того, что вверху, и того, что внизу, дабы обрести знание божественного источника.

В этих поздних Книгах Гермеса познания древних египтян явлены в своей чистой сущности. И хотя тут используется немало магического и алхимического символизма, по сути они обращены к божественной тайне, которую сами слова, символы и видения могут передать только до определенной степени. В конце именно посвященному предстоит пройти последнее расстояние. И это последнее расстояние проделывается не с помощью веры или с помощью убеждения, а с помощью непосредственного знания.

Одна из самых кратких из этих книг известна в истории как «Божественный Пимандр Гермеса Трисмегиста». Более верно просто «Поймандр», что по‑гречески означает «погонщик скота» или «пастух». Недавние исследования показывают, что это название происходит от более раннего египетского заглавия, означающего «Ум или разум Ра», солнечного бога. Египетский бог Тот был одним из сыновей Ра. Этот текст излагает то, что, несомненно, является самой сутью тайного учения, пришедшего из Египта. Он явственно мистичен, в нем говорится о Творце и Творении, наряду с переживанием того и другого, переживанием преображения.

 

«Божественный Пимандр Гермеса Трисмегиста», или «Поймандр»

 

Этот текст построен от первого лица; пишущий, посвящаемый в тайные обряды, рассказывает следующее:

«Однажды, когда я в тихом безмолвии размышлял над смыслом существования, явилось огромное существо, назвавшее мое имя и спросившее меня: „Что ты хочешь услышать и увидеть; что ты хочешь узнать и постигнуть?..“

— Кто ты? — спросил я.

— Я Поймандр, — ответил он… — Мне ведомо, чего ты хочешь, и я повсюду с тобой.

— Я желаю узнать о сущем, понять его природу и познать бога, — сказал я».

Поймандр ответил тем, что посоветовал ученику держать все, что он хочет узнать, на переднем плане своего ума. Сразу же после этого Поймандр исчез, и перед учеником открылась гигантская визионерская перспектива.

«Я видел бесконечное видение, в котором все стало светом — чистым и радостным, — и, видя все это, я полюбил его».

Вскоре после этого явилась тьма — она распространялась, извиваясь как змея. Потом эта тьма сделалась водянистой, «возбужденной и дымящей как огонь»; из нее исторгся мощный «вопль стенания». Но затем из света излетело святое слово, и из водянистой тьмы вырвался огонь и полетел вверх, преследуемый воздухом, пока оба, огонь и воздух, не повисли высоко над смешением земли и воды внизу. А по земле и воде двигалось святое слово.

После этого Поймандр спросил: «Ты понял, что означает это видение?»

Ученик ответил, что, должно быть, поймет его в конце концов. Поймандр объяснил: «Я есть тот свет, который ты видел… твой бог, который существовал прежде той водянистой сущности, которая явилась из тьмы. Свет дающее слово, которое приходит… является сыном бога». Он затем сказал ученику: «Потому уразумей свет и узнай его».

Потом Поймандр очень подробно рассказал о том, как произошло множество сотворенных вещей и как, даже при таком сложном разнообразии, единый источник божественности всегда доступен в своей простоте. И ученик узнал все, чему должен был учить Поймандр:

«Затем он послал меня в мир… наставленного в сущности Вселенной и высшем видении… И я начал провозглашать человечеству красоту благоговения и знаний: „Люди, земнорожденные человеки, вы, которые предались пьянству, впали в спячку и забыли о боге, протрезвитесь и покончите со своим пьяным отупением, ибо вы околдованы неразумием сна“. Люди собирались вокруг него, и ученик проповедовал им, призывая их оставить „дорогу смерти“ и идти вместе с ним по дороге бессмертия. Некоторые смеялись над ним и уходили; другие приходили и слушали. „Я стал проводником для моего народа, уча их глаголам — как спасаются и как спастись, — и я сеял слова мудрости среди людей…“

Посредством этих Книг Гермеса мистические знания из Египта начали распространяться далеко за пределами долины Нила.

Главным образом они распространялись в своих символических формах — в форме алхимии, магии или астрологии. Внутренний смысл, хотя и нередко затемнявшийся неверным переводом или тяжеловесным стилем, никогда не терялся, даже по прошествии многих веков.

Тем не менее алхимикам нередко было опасно высказываться ясно и открыто, ибо они легко могли стать объектом преследования со стороны властей, подозрительно относившихся ко всякому отклонению от официальной доктрины. Потому алхимики продолжали затемнять подлинный смысл в своих трудах; герметический автор двенадцатого столетия Артефий писал в своей «Тайной книге»: «Глупец! Неужели ты будешь настолько беден умом, чтобы поверить, что мы учим открыто и явно величайшим и важнейшим из всех тайн?»