Швец Анастасия (ЗНТУ): вокал, Илич Стефана (ЗНТУ): танец.

Егорова Люда. ЗНУ. 096-78-47-658

Идешь на меня похожий,

Глаза устремляя вниз,

Я их опускала тоже!

Прохожий остановись!

Прочти — слепоты куриной

И маков набрав букет, —

Что звали меня Мариной,

И сколько мне было лет.

Не думай, что здесь — могила,

Что я появлюсь, грозя...

Я слишком сама любила

Смеяться когда нельзя!

И кровь приливала к коже,

И кудри мои вились...

Я тоже была, прохожий!

Прохожий, остановись!

Сорви себе стебель дикий

И ягоду ему вслед, —

Кладбищенской земляники

Крупнее и слаще нет.

Но только не стой угрюмо,

Главу опустив на грудь.

Легко обо мне подумай,

Легко обо мне забудь.

Как луч тебя освещает!

Ты весь в золотой пыли...

— И пусть тебя не смущает

Мой голос из-под земли.

 

Ведущий:

Итак, 26 сентября 1892 года в семье профессора Ивана Владимировича Цветаева, известного искусствоведа и филолога, создателя Музея изобразительных искусств им. Пушкина и Марии Мейн, одарённой пианистки, ученицы Рубинштейна, родилась дочь Марина.

Ведущая: В эссе «Мать и музыка» Цветаева позже напишет: «Когда вместо желанного, предрешенного, почти приказанного сына Александра родилась только всего я, мать, самолюбиво проглотив вздох, сказала: «По крайней мере, будет музыкантша».

Мать не воспитывала — испытывала: силу сопротивления, — подастся ли грудная клетка? Нет, не подалась, а так раздалась, что потом – теперь – уже ничем не накормишь, не наполнишь. Мать поила нас из вскрытой жилы Лирики, как и мы потом, беспощадно вскрыв свою, пытались поить своих детей кровью собственной тоски. Их счастье — что не удалось, наше — что удалось! После такой матери мне оставалось только одно: стать поэтом».

 

Ведущий: Начиная с «Юношеских стихов», молодая Цветаева стремится воплотить в слове чуть не каждый порыв своего сердца. Она спешит закрепить его в поэтических строчках, даже если этот порыв – прихоть дня и минуты – и назавтра от него не останется и следа.

Анна Таран:

Лесное царство

Ты -- принцесса из царства не светского,

Он -- твой рыцарь, готовый на все...

О, как много в вас милого, детского,

Как понятно мне счастье твое!

В светлой чаше берез, где просветами

Голубеет сквозь листья вода,

Хорошо обменяться ответами,

Хорошо быть принцессой. О, да!

Тихим вечером, медленно тающим,

Там, где сосны, болото и мхи,

Хорошо над костром догорающим

Говорить о закате стихи;

Возвращаться опасной дорогою

С соучастницей вечной -- луной,

Быть принцессой лукавой и строгою

Лунной ночью, дорогой лесной.

Наслаждайтесь весенними звонами,

Милый рыцарь, влюбленный, как паж,

И принцесса с глазами зелеными, --

Этот миг, он короткий, но ваш!

Не смущайтесь словами нетвердыми!

Знайте: молодость, ветер -- одно!

Вы сошлись и расстанетесь гордыми,

Если чаши завидится дно.

Хорошо быть красивыми, быстрыми

И, кострами дразня темноту,

Любоваться безумными искрами,

И как искры сгореть -- на лету!

Таруса, лето 1908

Самурина М????

Безнадежно-взрослый Вы? О, нет!

Вы дитя и Вам нужны игрушки,

Потому я и боюсь ловушки,

Потому и сдержан мой привет.

Безнадежно-взрослый Вы? О, нет!

Вы дитя, а дети так жестоки:

С бедной куклы рвут, шутя, парик,

Вечно лгут и дразнят каждый миг,

В детях рай, но в детях все пороки, -

Потому надменны эти строки.

Кто из них доволен дележом?

Кто из них не плачет после елки?

Их слова неумолимо-колки,

В них огонь, зажженный мятежом.

Кто из них доволен дележом?

Есть, о да, иные дети — тайны,

Темный мир глядит из темных глаз.

Но они отшельники меж нас,

Их шаги по улицам случайны.

Вы — дитя. Но все ли дети — тайны?!

Москва, 27 ноября 1910

 

Белокопытова Катя, стихи:

Я люблю такие игры,
Где надменны все и злы.
Чтоб врагами были тигры
И орлы!
Чтобы пел надменный голос:
"Гибель здесь, а там тюрьма!"
Чтобы ночь со мной боролась,
Ночь сама!
Я несусь,- за мною пасти,
Я смеюсь - в руках аркан...
Чтобы рвал меня на части
Ураган!
Чтобы все враги - герои!
Чтоб войной кончался пир!
Чтобы в мире было двое:
Я и мир!

Ведущий:

Детство, юность и молодость Цветаевой прошли в Москве и Тарусе. Начальное образование Марина получила в частной женской гимназии. В 1902 году она поступила в Московский университет, где проучилось до 1905 года.

В 1908 году, в возрасте 16 лет, Цветаева совершила самостоятельную поездку в Париж, где прослушала краткий курс истории старофранцузской литературы в Сорбонне. Тогда же Марина Ивановна начала печататься, а через два года, в 18 лет, втайне от семьи выпустила свой первый стихотворный сборник под названием «Вечерний альбом».

Николай Гумилёв в своих «Письмах о русской поэзии» отмечал: «Марина Цветаева внутренне талантлива, внутренне своеобразна, здесь инстинктивно угаданы все главнейшие законы поэзии... Первая книга Марины Цветаевой «Вечерний альбом» заставила поверить в нее, и может быть, больше всего - своей неподдельной детскостью, так мило-наивно не осознающей своего отличия от зрелости».

 

В обзоре новых поэтических сборников, в который попал и «Вечерний альбом» Цветаевой, Валерий Брюсов так его охарактеризовал: «Стихи Марины Цветаевой всегда отправляются от какого-нибудь реального факта, от чего-нибудь действительно пережитого. Не боясь вводить в поэзию повседневность, она берет непосредственно черты жизни, и это придает ее стихам жуткую интимность. Когда читаешь ее книгу, минутами становится неловко, словно заглянул нескромно через полузакрытое окно в чужую квартиру и подсмотрел сцену, видеть которую не должны бы посторонние....непосредственность, привлекательная в более удачных пьесах, переходит на многих страницах толстого сборника в какую-то «домашность». Получаются уже не поэтические создания (плохие или хорошие, другой вопрос), но просто страницы личного дневника, и притом страницы довольно пресные».

Дмитренко Наташа: На поучающий отзыв Брюсова о «Вечернем альбоме» Марина ответила ему:

«Улыбнись в мое окно,
Иль к шутам меня причисли,
Не изменишь все равно!
«Острых чувств» и «нужных мыслей»
Мне от Бога не дано.
Нужно петь, что все темно,
Что над миром сны нависли...
- Так теперь заведено, -
Этих чувств и этих мыслей
Мне от Бога не дано!»

Ведущий: Одной из первых литературных реакций на его публикацию стало стихотворение Максимилиана Волошина.

Евгений (театральный факультет, 2 курс):

(на экране - фото М.Волошина)

Марине Цветаевой

К Вам душа так радостно влекома!

О, какая веет благодать

От страниц "Вечернего альбома"!

(Почему "альбом", а не "тетрадь"?)

Почему скрывает чепчик черный

Чистый лоб, а на глазах очки?

Я заметил только взгляд покорный

И младенческий овал щеки,

Детский рот и простоту движений,

Связанность спокойно-скромных поз...

В Вашей книге столько достижений...

Кто же Вы? Простите мой вопрос.

Ваша книга странно взволновала --

В ней сокрытое обнажено,

В ней страна, где всех путей начало,

Но куда возврата не дано.

Кто Вам дал такую ясность красок?

Кто Вам дал такую точность слов?

Смелость все сказать: от детских ласок

До весенних новолунных снов?

Ваша книга -- это весть "оттуда",

Утренняя благостная весть.

Я давно уж не приемлю чуда,

Но как сладко слышать: "Чудо -- есть!"

Большую роль в жизни Марины (по-итальянски marina от латинского marinus — морской) Жанр изобразительного искусства, изображающий морской вид, а также сцену морского сражения или иные события, происходящие на море. Является разновидностью пейзажа. Марина воплощает морскую стихию в том или ином ее...Подробнее >>Словарь >> Цветаевой сыграла и дружба с Волошиным. Ему она посвятила следующие строки:

Вика Теодорова (вокал):

Хочу у зеркала, где муть

И сон туманящий,

Я выпытать — куда Вам путь

И где пристанище.

Я вижу: мачта корабля,

И Вы — на палубе...

Вы — в дыме поезда... Поля

В вечерней жалобе —

Вечерние поля в росе,

Над ними — вороны...

— Благословляю Вас на все

Четыре стороны!

3 мая 1915

ВЫХОДЯТ ВЕДУЩИЕ.

Ведущая: Зимой 1910-1911гг. М.Волошин пригласил Марину Цветаеву и ее сестру Анастасию провести лето 1911г. в восточном Крыму, в Коктебеле, где жил он сам.

Они встретились 5 мая 1911 г. на пустынном, усеянном мелкой галькой коктебельском берегу. Она собирала камешки, он стал помогать ей — красивый грустной и кроткой красотой юноша, с поразительными, огромными, в пол-лица, глазами. Заглянув в них и прочтя все наперед, Марина загадала: если он найдет и подарит мне сердолик, я выйду за него замуж! Конечно, сердолик этот он нашел тотчас же, на ощупь, ибо не отрывал своих серых глаз от ее зеленых, — и вложил ей его в ладонь, розовый, изнутри освещенный, крупный камень, который она хранила всю жизнь.

В Сергее Эфроне, который был моложе ее на год, Цветаева увидела воплощенный идеал благородства, рыцарства и вместе с тем беззащитность. Любовь к Эфрону была для нее и преклонением, и духовным союзом, и почти материнской заботой. Она его боготворила. В январе 1912 г. Сергей и Марина обвенчались. Всю жизнь они оставались вместе и всю жизнь Цветаева посвящала мужу стихи.

Ведущий: Романс «Генералам двенадцатого года» из знаменитого х.ф. «О бедном гусаре замолвите слово», на стихи М. Цветаевой, также посвящен Сергею Эфрону, который был офицером Белогвардейской Армии.

Танец Насти Шапаренко (??).

Ведущая:

До революции Марина Цветаева выпустила ещё две книги: "Волшебный фонарь" (1912) и поэму "Чародей" (1914). Ей удалось сохранить и развить свой талант, создав оригинальные, точные по форме и мысли произведения, одно из которых можно назвать провидческим.

 

Диана Рамазанова:

Моим стихам, написанным так рано,

Что и не знала я, что я - поэт,

Сорвавшимся, как брызги из фонтана,

Как искры из ракет,

Ворвавшимся, как маленькие черти,

В святилище, где сон и фимиам,

Моим стихам о юности и смерти,

- Нечитанным стихам! -

Разбросанным в пыли по магазинам

(Где их никто не брал и не берет!),

Моим стихам, как драгоценным винам,

Настанет свой черед.

Май 1913, Коктебель

 

Ведущий: Стихи М.Цветаевой мелодичны, задушевны, чарующи, музыкальны. К ним обращаются композиторы, и тогда они превращаются в удивительные по красоте романсы. ВЕДУЩИЕ УХОДЯТ СО СЦЕНЫ.

 

Ошибка

Когда снежинку, что легко летает,

Как звездочка упавшая скользя,

Берешь рукой -- она слезинкой тает,

И возвратить воздушность ей нельзя.

Когда пленясь прозрачностью медузы,

Ее коснемся мы капризом рук,

Она, как пленник, заключенный в узы,

Вдруг побледнеет и погибнет вдруг.

Когда хотим мы в мотыльках-скитальцах

Видать не грезу, а земную быль --

Где их наряд? От них на наших пальцах

Одна зарей раскрашенная пыль!

Оставь полет снежинкам с мотыльками

И не губи медузу на песках!

Нельзя мечту свою хватать руками,

Нельзя мечту свою держать в руках!

Нельзя тому, что было грустью зыбкой,

Сказать: "Будь страсть! Горя безумствуй, рдей!"

Твоя любовь была такой ошибкой, --

Но без любви мы гибнем. Чародей!

 

Ведущая: Особенной любовью проникнуты строки, посвящённые Александру Блоку. В одном из писем Цветаева писала: «Я в жизни пропустила большую встерчу с Блоком (встретились бы – не умер)». «После смерти Блока я встерчала его на всех московских ночных мостах, я знала, что он здесь бродит и – может быть – ждет, я была его самая большая любовь, хотя он меня и не знал, большая любовь, ему сужденная – и несбывшаяся».

Расыхина Вера -0509606314:

Имя твое – птица в руке,

Имя твое – льдинка на языке,

Одно единственное движенье губ,

Имя твое – пять букв.

Мячик, пойманный на лету,

Серебряный бубенец во рту,

Камень, кинутый в тихий пруд,

Всхлипнет так, как тебя зовут.

В легком щелканье ночных копыт

Громкое имя твое гремит.

И назовет его нам в висок

Звонко щелкающий курок.

Имя твое – ах, нельзя! –

Имя твое – поцелуй в глаза,

В нежную стужу недвижных век,

Имя твое – поцелуй в снег.

Ключевой, ледяной, голубой глоток.

С именем твоим – сон глубок.

15 апреля 1916

 

Ведущая: Из писем Цветаевой:

«От Евы во мне ничего нет. А от Психеи – все». «Я ведь дух, душа, существо. Не женщина к вам писала и не женщина к вам пишет, то, что НАД, то, с чем умру».

«Пол в жизни людей – катастрофа. «Божественная комедия» – пол? «Фауст» Гете – пол? Весь Сведенборг – пол? Пол это то, что должно быть переборото, плоть – это то, что я отрясаю. Основа творчества – дух. Дух – это не пол, вне пола».

«Я ненасытна на души».

Подруга

1: Бородина Лиза, ЗНТУ:

Вы счастливы? - Не скажете! Едва ли!
И лучше - пусть!
Вы слишком многих, мнится, целовали,
Отсюда грусть.

Всех героинь шекспировских трагедий
Я вижу в Вас.
Вас, юная трагическая леди,
Никто не спас!

Вы так устали повторять любовный
Речитатив!
Чугунный обод на руке бескровной -
Красноречив!

Я Вас люблю. - Как грозовая туча
Над Вами - грех -
За то, что Вы язвительны и жгучи
И лучше всех,

За то, что мы, что наши жизни - разны
Во тьме дорог,
За Ваши вдохновенные соблазны
И темный рок,

За то, что Вам, мой демон крутолобый,
Скажу прости,
За то, что Вас - хоть разорвись над гробом! -
Уж не спасти!

За эту дрожь, за то - что - неужели
Мне снится сон? -
За эту ироническую прелесть,
Что Вы - не он.

2: Ковтун Алиса, ЗНТУ:

Вам одеваться было лень,
И было лень вставать из кресел.
- А каждый Ваш грядущий день
Моим весельем был бы весел.

Особенно смущало Вас
Идти так поздно в ночь и холод.
- А каждый Ваш грядущий час
Моим весельем был бы молод.

Вы это сделали без зла,
Невинно и непоправимо.
- Я Вашей юностью была,
Которая проходит мимо.

25 октября 1914

 

Танго под песню Земфиры «Я полюбила Вас, Марина Цветаева».

Данилюк Юлия (вокал):

Под лаской плюшевого пледа

Вчерашний вызываю сон.

Что это было? - Чья победа? -

Кто побежден?

Все передумываю снова,

Всем перемучиваюсь вновь.

В том, для чего не знаю слова,

Была ль любовь?

Кто был охотник? - Кто - добыча?

Все дьявольски-наоборот!

Что понял, длительно мурлыча,

Сибирский кот?

В том поединке своеволий

Кто, в чьей руке был только мяч?

Чье сердце - Ваше ли, мое ли

Летело вскачь?

И все-таки - что ж это было?

Чего так хочется и жаль?

Так и не знаю: победила ль?

Побеждена ль?

23 октября 1914

 

Мельниченко Лера, Березинец Яна, Чумаченко Настя, Торосян София, ЗНТУ, Фролова Полина, ЗНУ:

АНДРЕЙ ШЕНЬЕ

Андрей Шенье взошел на эшафот.
А я живу — и это страшный грех.
Есть времена — железные — для всех.
И не певец, кто в порохе — поет.
И не отец, кто с сына у ворот
Дрожа срывает воинский доспех.
Есть времена, где солнце — смертный грех.
Не человек — кто в наши дни — живет.
17 апреля 1918

Фролова Полина: "Ox, грибок ты мой, грибочек, белый груздь!"

Ox, грибок ты мой, грибочек, белый груздь!

То шатаясь причитает в поле — Русь.

Помогите — на ногах нетверда!

Затуманила меня кровь-руда!

И справа и слева

Кровавые зевы,

И каждая рана:

— Мама!

И только и это

И внятно мне, пьяной,

Из чрева — и в чрево:

— Мама!

Все рядком лежат —

Не развесть межой.

Поглядеть: солдат.

Где свой, где чужой?

Белый был — красным стал:

Кровь обагрила.

Красным был — белый стал:

Смерть побелила.

— Кто ты? — белый? — не пойму! — привстань!

Аль у красных пропадал? — Ря — азань.

И справа и слева

И сзади и прямо

И красный и белый:

— Мама!

Без воли — без гнева —

Протяжно — упрямо —

До самого неба:

— Мама!

Декабрь 1920

 

Березинец Яна, ЗНТУ: «1918 г. Марина Цветаева в «розовой зале» на Поварской улице, где расположился Информационный отдел Народного комиссариата по делам национальностей. Зала – в бывшем особняке графа Соллогуба, особняке, известном всей Москве как «дом Ростовых», – то есть дом, описанный Львом Толстым в «Войне и мире». Это обстоятельство греет сердце Цветаевой, старающейся не вспоминать, что всего несколько недель назад отсюда выехала устрашающая революционная Че-Ка – «Чрезвычайка».

В октябре 1917 года в России бесповоротно кончилась одна эра и началась другая. Цветаева живет одна в Москве с двумя маленькими дочерьми; муж еще в конце 1917 г. уехал на юг, в Белую армию. В Комиссариате Цветаевой поручено страшное занятие: составлять архив газетных статей, подклеивая их на карточки и аннотируя. Справа и слева окруженная газетными вырезками, Цветаева неотступно поглощена своим делом. Заветная тетрадка всегда при ней, и именно тут бьется пульс ее жизни – той, которую она переживает по-настоящему, всерьез!». В 1918-1919 гг. Цветаева создает драматический цикл «Романтика» – шесть пьес о «галантном» 18 веке, о Фортуне, Казанове и герцоге Лозэне.

Мельниченко Лера, ЗНТУ: стихи.

 

Ведущая: Из писем Пастернаку:

«Я не люблю встреч в жизни – сшибаются лбами. Две глухие стены. ТАК не проникнешь. Встреча должна быть аркой, еще лучше – радугой, где под каждым концом – клад. Чем дальше основы арки, тем выше арка. Для нужной нам высоты нам нужно отойти очень, очень очень далеко».

 

Мартовицкая Даша, ЗНТУ:

Рас-стояние: версты, мили...

Рас-стояние: версты, мили...
Нас рас-ставили, рас-садили,
Чтобы тихо себя вели
По двум разным концам земли.

Рас-стояние: версты, дали...
Нас расклеили, распаяли,
В две руки развели, распяв,
И не знали, что это - сплав

Вдохновений и сухожилий...
Не рассорили - рассорили,
Расслоили...
Стена да ров.
Расселили нас, как орлов-

Заговорщиков: версты, дали...
Не расстроили - растеряли.
По трущобам земных широт
Рассовали нас, как сирот.

Который уж, ну который - март?!
Разбили нас - как колоду карт!

24 марта 1925

 

Севериненко Лена:

Собирая любимых в путь,

Я им песни пою на память --

Чтобы приняли как -- нибудь,

Что когда-то дарили сами.

Зеленеющею тропой

Довожу их до перекрестка.

Ты без устали, ветер, пой,

Ты, дорога, не будь им жесткой!

Туча сизая, слез не лей, --

Как на праздник они обуты!

Ущеми себе жало, змей,

Кинь, разбойничек, нож свой лютый.

Ты, прохожая красота,

Будь веселою им невестой.

Потруди за меня уста, --

Наградит тебя Царь Небесный!

Разгорайтесь, костры, в лесах,

Разгоняйте зверей берложьих.

Богородица в небесах,

Вспомяни о моих прохожих!

17 февраля 1916

 

Ведущий:

Вся поэзия Цветаевой построена на контрастах. Уже в юношеских стихах размышления о смерти соседствуют с неукротимой жаждой жизни, гнев неожиданно сменяется нежностью, а ревность – страстью.

В ПАРИЖЕ

Дома до звезд, а небо ниже,

Земля в чаду ему близка.

В большом и радостном Париже

Все та же тайная тоска.

Шумны вечерние бульвары,

Последний луч зари угас.

Везде, везде всё пары, пары,

Дрожанье губ и дерзость глаз.

Я здесь одна. К стволу каштана

Прильнуть так сладко голове!

И в сердце плачет стих Ростана

Как там, в покинутой Москве.

Париж в ночи мне чужд и жалок,

Дороже сердцу прежний бред!

Иду домой, там грусть фиалок

И чей-то ласковый портрет.

Там чей-то взор печально-братский.

Там нежный профиль на стене.

Rostand и мученик Рейхштадтский

И Сара — все придут во сне!

В большом и радостном Париже

Мне снятся травы, облака,

И дальше смех, и тени ближе,

И боль как прежде глубока.

 

Ведущий:

Жизнь была эмигрантская, трудная, нищая. В самих столицах жить было не по средствам, приходилось селиться в пригородах. К материальным лишениям добавлялась тоска по Родине.

Егорова Люда. ЗНУ. 096-78-47-658

Идешь на меня похожий,

Глаза устремляя вниз,

Я их опускала тоже!

Прохожий остановись!

Прочти — слепоты куриной

И маков набрав букет, —

Что звали меня Мариной,

И сколько мне было лет.

Не думай, что здесь — могила,

Что я появлюсь, грозя...

Я слишком сама любила

Смеяться когда нельзя!

И кровь приливала к коже,

И кудри мои вились...

Я тоже была, прохожий!

Прохожий, остановись!

Сорви себе стебель дикий

И ягоду ему вслед, —

Кладбищенской земляники

Крупнее и слаще нет.

Но только не стой угрюмо,

Главу опустив на грудь.

Легко обо мне подумай,

Легко обо мне забудь.

Как луч тебя освещает!

Ты весь в золотой пыли...

— И пусть тебя не смущает

Мой голос из-под земли.

 

Ведущий:

Итак, 26 сентября 1892 года в семье профессора Ивана Владимировича Цветаева, известного искусствоведа и филолога, создателя Музея изобразительных искусств им. Пушкина и Марии Мейн, одарённой пианистки, ученицы Рубинштейна, родилась дочь Марина.

Ведущая: В эссе «Мать и музыка» Цветаева позже напишет: «Когда вместо желанного, предрешенного, почти приказанного сына Александра родилась только всего я, мать, самолюбиво проглотив вздох, сказала: «По крайней мере, будет музыкантша».

Мать не воспитывала — испытывала: силу сопротивления, — подастся ли грудная клетка? Нет, не подалась, а так раздалась, что потом – теперь – уже ничем не накормишь, не наполнишь. Мать поила нас из вскрытой жилы Лирики, как и мы потом, беспощадно вскрыв свою, пытались поить своих детей кровью собственной тоски. Их счастье — что не удалось, наше — что удалось! После такой матери мне оставалось только одно: стать поэтом».

 

Ведущий: Начиная с «Юношеских стихов», молодая Цветаева стремится воплотить в слове чуть не каждый порыв своего сердца. Она спешит закрепить его в поэтических строчках, даже если этот порыв – прихоть дня и минуты – и назавтра от него не останется и следа.

Анна Таран:

Лесное царство

Ты -- принцесса из царства не светского,

Он -- твой рыцарь, готовый на все...

О, как много в вас милого, детского,

Как понятно мне счастье твое!

В светлой чаше берез, где просветами

Голубеет сквозь листья вода,

Хорошо обменяться ответами,

Хорошо быть принцессой. О, да!

Тихим вечером, медленно тающим,

Там, где сосны, болото и мхи,

Хорошо над костром догорающим

Говорить о закате стихи;

Возвращаться опасной дорогою

С соучастницей вечной -- луной,

Быть принцессой лукавой и строгою

Лунной ночью, дорогой лесной.

Наслаждайтесь весенними звонами,

Милый рыцарь, влюбленный, как паж,

И принцесса с глазами зелеными, --

Этот миг, он короткий, но ваш!

Не смущайтесь словами нетвердыми!

Знайте: молодость, ветер -- одно!

Вы сошлись и расстанетесь гордыми,

Если чаши завидится дно.

Хорошо быть красивыми, быстрыми

И, кострами дразня темноту,

Любоваться безумными искрами,

И как искры сгореть -- на лету!

Таруса, лето 1908

Самурина М????

Безнадежно-взрослый Вы? О, нет!

Вы дитя и Вам нужны игрушки,

Потому я и боюсь ловушки,

Потому и сдержан мой привет.

Безнадежно-взрослый Вы? О, нет!

Вы дитя, а дети так жестоки:

С бедной куклы рвут, шутя, парик,

Вечно лгут и дразнят каждый миг,

В детях рай, но в детях все пороки, -

Потому надменны эти строки.

Кто из них доволен дележом?

Кто из них не плачет после елки?

Их слова неумолимо-колки,

В них огонь, зажженный мятежом.

Кто из них доволен дележом?

Есть, о да, иные дети — тайны,

Темный мир глядит из темных глаз.

Но они отшельники меж нас,

Их шаги по улицам случайны.

Вы — дитя. Но все ли дети — тайны?!

Москва, 27 ноября 1910

 

Белокопытова Катя, стихи:

Я люблю такие игры,
Где надменны все и злы.
Чтоб врагами были тигры
И орлы!
Чтобы пел надменный голос:
"Гибель здесь, а там тюрьма!"
Чтобы ночь со мной боролась,
Ночь сама!
Я несусь,- за мною пасти,
Я смеюсь - в руках аркан...
Чтобы рвал меня на части
Ураган!
Чтобы все враги - герои!
Чтоб войной кончался пир!
Чтобы в мире было двое:
Я и мир!

Ведущий:

Детство, юность и молодость Цветаевой прошли в Москве и Тарусе. Начальное образование Марина получила в частной женской гимназии. В 1902 году она поступила в Московский университет, где проучилось до 1905 года.

В 1908 году, в возрасте 16 лет, Цветаева совершила самостоятельную поездку в Париж, где прослушала краткий курс истории старофранцузской литературы в Сорбонне. Тогда же Марина Ивановна начала печататься, а через два года, в 18 лет, втайне от семьи выпустила свой первый стихотворный сборник под названием «Вечерний альбом».

Николай Гумилёв в своих «Письмах о русской поэзии» отмечал: «Марина Цветаева внутренне талантлива, внутренне своеобразна, здесь инстинктивно угаданы все главнейшие законы поэзии... Первая книга Марины Цветаевой «Вечерний альбом» заставила поверить в нее, и может быть, больше всего - своей неподдельной детскостью, так мило-наивно не осознающей своего отличия от зрелости».

 

В обзоре новых поэтических сборников, в который попал и «Вечерний альбом» Цветаевой, Валерий Брюсов так его охарактеризовал: «Стихи Марины Цветаевой всегда отправляются от какого-нибудь реального факта, от чего-нибудь действительно пережитого. Не боясь вводить в поэзию повседневность, она берет непосредственно черты жизни, и это придает ее стихам жуткую интимность. Когда читаешь ее книгу, минутами становится неловко, словно заглянул нескромно через полузакрытое окно в чужую квартиру и подсмотрел сцену, видеть которую не должны бы посторонние....непосредственность, привлекательная в более удачных пьесах, переходит на многих страницах толстого сборника в какую-то «домашность». Получаются уже не поэтические создания (плохие или хорошие, другой вопрос), но просто страницы личного дневника, и притом страницы довольно пресные».

Дмитренко Наташа: На поучающий отзыв Брюсова о «Вечернем альбоме» Марина ответила ему:

«Улыбнись в мое окно,
Иль к шутам меня причисли,
Не изменишь все равно!
«Острых чувств» и «нужных мыслей»
Мне от Бога не дано.
Нужно петь, что все темно,
Что над миром сны нависли...
- Так теперь заведено, -
Этих чувств и этих мыслей
Мне от Бога не дано!»

Ведущий: Одной из первых литературных реакций на его публикацию стало стихотворение Максимилиана Волошина.

Евгений (театральный факультет, 2 курс):

(на экране - фото М.Волошина)

Марине Цветаевой

К Вам душа так радостно влекома!

О, какая веет благодать

От страниц "Вечернего альбома"!

(Почему "альбом", а не "тетрадь"?)

Почему скрывает чепчик черный

Чистый лоб, а на глазах очки?

Я заметил только взгляд покорный

И младенческий овал щеки,

Детский рот и простоту движений,

Связанность спокойно-скромных поз...

В Вашей книге столько достижений...

Кто же Вы? Простите мой вопрос.

Ваша книга странно взволновала --

В ней сокрытое обнажено,

В ней страна, где всех путей начало,

Но куда возврата не дано.

Кто Вам дал такую ясность красок?

Кто Вам дал такую точность слов?

Смелость все сказать: от детских ласок

До весенних новолунных снов?

Ваша книга -- это весть "оттуда",

Утренняя благостная весть.

Я давно уж не приемлю чуда,

Но как сладко слышать: "Чудо -- есть!"

Большую роль в жизни Марины (по-итальянски marina от латинского marinus — морской) Жанр изобразительного искусства, изображающий морской вид, а также сцену морского сражения или иные события, происходящие на море. Является разновидностью пейзажа. Марина воплощает морскую стихию в том или ином ее...Подробнее >>Словарь >> Цветаевой сыграла и дружба с Волошиным. Ему она посвятила следующие строки:

Вика Теодорова (вокал):

Хочу у зеркала, где муть

И сон туманящий,

Я выпытать — куда Вам путь

И где пристанище.

Я вижу: мачта корабля,

И Вы — на палубе...

Вы — в дыме поезда... Поля

В вечерней жалобе —

Вечерние поля в росе,

Над ними — вороны...

— Благословляю Вас на все

Четыре стороны!

3 мая 1915

ВЫХОДЯТ ВЕДУЩИЕ.

Ведущая: Зимой 1910-1911гг. М.Волошин пригласил Марину Цветаеву и ее сестру Анастасию провести лето 1911г. в восточном Крыму, в Коктебеле, где жил он сам.

Они встретились 5 мая 1911 г. на пустынном, усеянном мелкой галькой коктебельском берегу. Она собирала камешки, он стал помогать ей — красивый грустной и кроткой красотой юноша, с поразительными, огромными, в пол-лица, глазами. Заглянув в них и прочтя все наперед, Марина загадала: если он найдет и подарит мне сердолик, я выйду за него замуж! Конечно, сердолик этот он нашел тотчас же, на ощупь, ибо не отрывал своих серых глаз от ее зеленых, — и вложил ей его в ладонь, розовый, изнутри освещенный, крупный камень, который она хранила всю жизнь.

В Сергее Эфроне, который был моложе ее на год, Цветаева увидела воплощенный идеал благородства, рыцарства и вместе с тем беззащитность. Любовь к Эфрону была для нее и преклонением, и духовным союзом, и почти материнской заботой. Она его боготворила. В январе 1912 г. Сергей и Марина обвенчались. Всю жизнь они оставались вместе и всю жизнь Цветаева посвящала мужу стихи.

Ведущий: Романс «Генералам двенадцатого года» из знаменитого х.ф. «О бедном гусаре замолвите слово», на стихи М. Цветаевой, также посвящен Сергею Эфрону, который был офицером Белогвардейской Армии.

Танец Насти Шапаренко (??).

Ведущая:

До революции Марина Цветаева выпустила ещё две книги: "Волшебный фонарь" (1912) и поэму "Чародей" (1914). Ей удалось сохранить и развить свой талант, создав оригинальные, точные по форме и мысли произведения, одно из которых можно назвать провидческим.

 

Диана Рамазанова:

Моим стихам, написанным так рано,

Что и не знала я, что я - поэт,

Сорвавшимся, как брызги из фонтана,

Как искры из ракет,

Ворвавшимся, как маленькие черти,

В святилище, где сон и фимиам,

Моим стихам о юности и смерти,

- Нечитанным стихам! -

Разбросанным в пыли по магазинам

(Где их никто не брал и не берет!),

Моим стихам, как драгоценным винам,

Настанет свой черед.

Май 1913, Коктебель

 

Ведущий: Стихи М.Цветаевой мелодичны, задушевны, чарующи, музыкальны. К ним обращаются композиторы, и тогда они превращаются в удивительные по красоте романсы. ВЕДУЩИЕ УХОДЯТ СО СЦЕНЫ.

 

Швец Анастасия (ЗНТУ): вокал, Илич Стефана (ЗНТУ): танец.

 

Мне нравится, что Вы больны не мной,

Мне нравится, что я больна не Вами,

Что никогда тяжелый шар земной

Не уплывет под нашими ногами.

Мне нравится, что можно быть смешной

Распущенной-и не играть словами,

И не краснеть удушливой волной,

Слегка соприкоснувшись рукавами.

 

Спасибо Вам и сердцем и рукой

За то, что Вы меня — не зная сами! —

Так любите: за мой ночной покой,

За редкость встреч закатными часами,

За наши не-гулянья под луной,

За солнце не у нас на головами,

За то, что Вы больны — увы! — не мной,

За то, что я больна — увы! — не Вами.

3 мая 1915

 

Севериненко Лена: Тема любви занимает важное место в творчестве Марины Цветаевой. Вот – один из ее шедевров. Даже не верится, что стихотворение было написано 96 лет назад…

Вот опять окно,

Где опять не спят.

Может - пьют вино,

Может - так сидят.

Или просто - рук

Не разнимут двое.

В каждом доме, друг,

Есть окно такое.

Не от свеч, от ламп темнота зажглась:

От бессонных глаз!

Крик разлук и встреч -

Ты, окно в ночи!

Может - сотни свеч,

Может - три свечи...

Нет и нет уму

Моему покоя.

И в моем дому

Завелось такое.

Помолись, дружок, за бессонный дом,

За окно с огнем!

Пасевин Елена: В эссе «Мой Пушкин» Цветаева вспоминала о своем детском восприятии «Евгения Онегина»: «Я не в Онегина влюбилась, а в Онегина и Татьяну (и, может быть, в Татьяну немножко больше), в них обоих вместе, в любовь. И ни одной своей вещи я потом не писала, не влюбившись одновременно в двух (в нее — немножко больше), не в них двух, а в их любовь. В любовь.

Скамейка, на которой они не сидели, оказалась предопределяющей. Я ни тогда, ни потом, никогда не любила, когда целовались, всегда — когда расставались. Никогда — когда садились, всегда — когда расходились. Моя первая любовная сцена была нелюбовная: он не любил (это я поняла), потому и не сел, любила она, потому и встала, они ни минуты не были вместе, ничего вместе не делали, делали совершенно обратное: он говорил, она молчала, он не любил, она любила, он ушел, она осталась, так что если поднять занавес — она одна стоит, а может быть, опять сидит, потому что стояла она только потому, что он стоял, а потом рухнула и так будет сидеть вечно. Татьяна на этой скамейке сидит вечно.

Эта первая моя любовная сцена предопределила все мои последующие, всю страсть во мне несчастной, невзаимной, невозможной любви. Я с той самой минуты не захотела быть счастливой и этим себя на нелюбовь — обрекла».

Пасевин Елена:

КРОМЕ ЛЮБВИ

Не любила, но плакала. Нет, не любила, но все же

Лишь тебе указала в тени обожаемый лик.

Было все в нашем сне на любовь не похоже:

Ни причин, ни улик.

Только нам этот образ кивнул из вечернего зала,

Только мы - ты и я - принесли ему жалобный стих.

Обожания нить нас сильнее связала,

Чем влюбленность - других.

Но порыв миновал, и приблизился ласково кто-то,

Кто молиться не мог, но любил. Осуждать не спеши

Ты мне памятен будешь, как самая нежная нота

В пробужденьи души.

В этой грустной душе ты бродил, как в незапертом доме...

(В нашем доме, весною...) Забывшей меня не зови!

Все минуты свои я тобою наполнила, кроме

Самой грустной - любви.

Кулик Ольга:

Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,

Оттого что лес — моя колыбель, и могила — лес,

Оттого что я на земле стою — лишь одной ногой,

Оттого что я тебе спою — как никто другой.

Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,

У всех золотых знамен, у всех мечей,

Я ключи закину и псов прогоню с крыльца —

Оттого что в земной ночи я вернее пса.

Я тебя отвоюю у всех других — у той, одной,

Ты не будешь ничей жених, я — ничьей женой,

И в последнем споре возьму тебя — замолчи! —

У того, с которым Иаков стоял в ночи.

Но пока тебе не скрещу на груди персты —

О проклятие! — у тебя остаешься — ты:

Два крыла твои, нацеленные в эфир, —

Оттого что мир — твоя колыбель, и могила — мир!

15 августа 1916

Лысогор Таня: «Я зову дождь», вокал:

Милый друг, ушедший дальше, чем за море!

Вот Вам розы -- протянитесь на них.

Милый друг, унесший самое, самое

Дорогое из сокровищ земных.

Я обманута и я обокрадена, --

Нет на память ни письма, ни кольца!

Как мне памятна малейшая впадина

Удивленного -- навеки -- лица.

Как мне памятен просящи