А тебе не говорили, что читать чужие письма нехорошо?

 

 

Оцепенев, Олег смотрел на последнюю строку на компьютере.

И вдруг в его голове будто что-то щёлкнуло.

Авария по дороге в аэропорт.

Туалет в зале ожидания.

Крик мужика…

 

- Кто нибудь, помогите!

 

…дипломат, с треском падающий на пол… слова на экране компьютера этого психа.

 

 

Неполадки в двигателе… ошибка техника…

 

Все сложилось в какой-то чудовищный, не поддающийся законам здравого смысла пазл. В голове быстро, как на ускоренной перемотке, пролетели все странные события сегодняшнего утра. Но самое страшное было в том, что конец всей этой истории, кажется, был ещё впереди.

По спине неприятно сбежало несколько капель холодного пота. Сердце гулко колотилось в груди, и Олег чуть ли не физически почувствовал поднимающуюся где-то в районе живота панику. В голове пульсировал только один вопрос, огромный, как скала, вытеснивший собой все остальные мысли.

Что делать? Что делать? ЧТО ДЕЛАТЬ?

Вызвать стюардессу и указать на этот чертов ноутбук? Попросить высадить этого типа? Попросить высадить его самого? Но как он объяснит, почему не долетел на работу? Потому что какой-то психопат, сидящий рядом, написал что-то на экране компьютера? Так он точно потеряет работу, и что тогда? Олег сидел в кресле и отчаянно пытался взять себя в руки, и когда рядом раздался голос стюардессы, он чуть не подпрыгнул от неожиданности.

- Молодой человек, выключите, пожалуйста компьютер – девушка в синем кителе, остановившись в проходе, требовательно смотрела на пассажира в соседнем кресле.

На пассажира в оранжевом балахоне. Олег слышал её голос будто откуда-то издалека, как из тумана. Он посмотрел в проём между сиденьями и увидел, как костлявые перчатки взялись за монитор ноутбука и закрыли его. Щелк – компьютер с неприятным сухим звуком захлопнулся.

- Уважаемые пассажиры, мы готовы к взлёту – раздался чуть искажённый динамиками голос бортпроводницы. – Проверьте свои ремни безопасности. Приятного полёта.

Самолёт тронулся с места и начал набирать скорость.

Олег чуть не вскрикнул. В голове творилась какая-то каша, вихрь мыслей несся со скоростью света. Надо что- то сделать, что-то изменить, причём срочно, потому что времени осталось мало, совсем мало… Но как?

А самолёт тем временем продолжал свой разбег по взлётной полосе. Салон начало потряхивать на неровностях асфальта, редкие кусты вдоль разметки все быстрее бежали назад, исчезая из поля зрения. Они стремительно набирали скорость, и Олег понял, что всё. На земле остаться им не суждено. Они взлетят, и…

Он не мог оторвать глаз от закрытого компьютера, спокойно лежащего на коленях его странного владельца.

Самолёт сильно тряхнуло, что-то хлопнуло, и он оторвался от земли, сразу круто забрав вверх и набирая высоту. Двигатели натужно гудели, пассажиры спокойно сидели на своих местах, тупо глядя в иллюминаторы.

Олег, почти не понимая, зачем он это делает, сунул руку в карман и достал свой телефон. Сидящая рядом тётка неодобрительно посмотрела на него – их ведь попросили выключить электронные приборы, но он даже не заметил её взгляда. Ужас по-прежнему держал его холодной липкой рукой, не давая прийти в себя.

Самолёт снова тряхнуло, и Олег услышал, как что-то едва слышно зашелестело где-то с правого борта.

Олег открыл папку «Заметки» и нажал «Создать новую». Руки сами, отключившись от колотящегося в панике мозга, механически двигались, будто работая по какой-то заложенной программе.

На экран выскочила чистая страничка, размеченная тонкими полосками. Олег ещё раз посмотрел на закрытый чёрный ноутбук – казалось, он мерзко ухмыляется ему, после чего начал очень быстро набирать что-то на клавиатуре своего коммуникатора.

Одна из стюардесс пробежала по коридору в сторону кабины пилотов. Табло «Пристегните ремни» на какое-то мгновение погасло, но потом вспыхнуло снова.

Что-то щелкнуло, взвыли двигатели, и самолёт ощутимо накренился на правый борт.

Олег, обливаясь потом, что-то лихорадочно писал на телефоне, не обращая внимания на окружающих. Не смотря по сторонам, и больше не замечая, что происходит вокруг. Ему надо было успеть. Времени оставалось чуть больше десяти минут.

 

-

 

Семён отволок в сторону очередной кусок сгоревшей обшивки, сел на торчащий из земли пень и закурил, мрачно глядя на растерзанную и обгоревшую землю перед собой. Они закончили собирать на этом участке куски тел пассажиров, поэтому сейчас осталось только убрать весь лом.

Он вздохнул и глубоко затянулся сигаретой. Ну и работка у него, ёлки палки. Служба, конечно, многим хороша, спору нет, но вот такие выезды… это всегда тяжело.

Вечером, кажется, напьюсь, невесело подумал Семён и прикурил следующую сигарету от окурка предыдущей.

Слева затрещали кусты. Повернувшись, он увидел своего напарника, Вовку, с таким же чумазым и мрачным лицом продирающегося сквозь чащу, словно медведь. Он, шумно грохоча сапогами, подошёл и молча плюхнулся рядом с Семёном.

- Дай закурить – угрюмо буркнул вместо приветствия Вовка.

Семён протянул пачку, и какое-то время они молча курили, выпуская дым в воздух – совсем недавно он был тут чистым, хвойным, а теперь был из смеси запахов гари, керосина и ещё чего-то такого, о чём Семёну думать не хотелось.

- Ну, что там у вас? – бесцветным голосом спросил он, чтобы хоть как-то разогнать нависшую и давящую тишину.

Вовка шмыгнул носом.

- Да, что-то… собрали …рассовали по мешкам. Работаем, короче - нехотя буркнул он и повернулся. – Работаем…

Снова повисла тишина. Только где-то вдалеке приглушённо рокотала техника и перекрикивались эмчээсники, разгребавшие последствия авиакатастрофы.

- Чёрный ящик вроде нашли – сказал Семён и аккуратно потушил окурок об подошву своего сапога. Вокруг была куча разлитого керосина, и пусть он уже почти выветрился, рисковать ни к чему. Не хотелось бы потом ещё неделю тушить тут пожар.

- Отлично – сказал Вовка и вдруг резко повернулся, внимательно глядя в глаза своему сослуживцу. – Слышал новость?

- Какую? – Семён, увы, пока не слышал тут особо хороших новостей.

- Живой есть. Причем живой и целый почти.

Семён округлил глаза.

- Да ну тебя!

- Я тебе серьёзно говорю. Причем – он заговорщически подался вперёд – дикая, скажу я тебе, история.

-Ну? – Семён повернулся к напарнику. - Давай, хорош кота за хвост тянуть.

- Сегодня нашли. Эти, двое, не помню, Ярик и второй, с ним в паре работал. Ну этот, новенький, как же его…

- Да хер с ним, как, давай по сути – поторопил сослуживца Семён.

- Да погоди ты – Вова снял шапку и вытер лоб рукавом куртки. – Короче. Лежал он далеко отсюда, километрах в двух. Ещё бы чуть-чуть дальше упал – могли бы и не найти, только если потом бы хватились, что одного не хватает. А он тогда может и окочурился бы, хрен его знает.

- Так и что с ним? – нетерпеливо спросил Семён.

- Да что ты егозишь, а? – с раздражением сказал Вова. – Дай ещё сигарету.

Семён полез в карман, достал пачку и протянул сигарету сослуживцу. Тот закурил, выпустил дым вверх и продолжил:

- Короче. Мужик. Молодой, лет тридцать, не больше. Как зовут его, не знаю, да и какая разница. Но самое интересное не это. У него в руках телефон нашли. И оказалось, что он писал всё время, пока заваруха не началась. Телефон ещё такой, знаешь, много кнопочек, специально чтобы тексты набирать. Так вот, он в этом телефоне описал последние минуты на борту, пока двигатель не взорвался… Вовка сделал паузу и добавил ещё тише:

- И написал, как спасётся.

Повисла тишина.

- Как это? – у Семёна отвисла челюсть. – А как он выжил-то? -

- А вот хер его знает. – просто ответил Вован. – Ярик его нашёл, в большом длинном куске обшивки, без сознания, но живого – пульс, руки, ноги все при нём. Кровью перемазан правда весь, но чужой, наверное – на нём вроде ни царапины не было. Несколько небольших ожогов, ушибы – а так – целый и невредимый, считай. Мужики потом говорили, что он как-то спланировал удачно в этой жестянке, потому цел остался. Это, конечно, уже чудо. – Он поперхнулся дымом, закашлялся и продолжил:

- Так вот, Ярик тут же санитаров вызвал, понятное дело. А у мужика в руках телефон зажат был. Он пока его вытаскивал, телефон выпал на землю. Ну а потом как увезли его, он место осматривал ещё, видит, трубка лежит. Ну он так и понял, что этого мужика, наверное, телефон.. А потом на экран глянь – а там текст открыт. Он первые строчки, проглядел, говорит, его чуть удар не хватил. Ну и понятно, оторваться уже не мог – до конца дочитал. А как дочитал, говорит, волосы дыбом встали.

- Так и что там было? – Семён совершенно ошарашенно смотрел на своего товарища.

- Ну, я так точно и не понял – замялся Вован. - Там что-то мол типа…как он говорил – описание как всё началось, ну типа двигатель этот и всё такое, а потом такой текст…типа я всё равно спасусь и всё-такое. И описание, как оно будет. Как он собственно на куске обшивки спланировал вниз. Ну что-то в таком духе.

- Сказка какая-то – не мигая глядя в одну точку, сказал Семён. – И ты в это веришь?

- А что тут верить – не верить. Мало ли что случается. А текст, кстати, мне этот Ярик показывал. Он его себе на телефон скинул, по какому-то там ультракрасному передатчику.

- А кому ещё он показывал?

Вован пожал плечами.

- Да чёрт его знает, никому может быть. Он сказал, надо подождать, как чёрный ящик расшифруют, и тогда видно будет, что делать.

- А телефон он куда дел? – зачем-то спросил Семен.

- Обижаешь – насупился Вован. – Отдал, наверное, кому-то, он же нормальный мужик, не какой-то прощелыга.

- Да не, я не про это отмахнулся Семен. – Так просто, интересно.

- Ладно, меня наверное потеряли там уже – вздохнул Вован, встал, порылся в карманах и вопросительно посмотрел на товарища.

- Не дашь ещё сигаретку?

- На, попрошайка – улыбнувшись, сказал тот и протянул ему пачку. Он вытащил две сигареты и отдал её обратно, ухмыляясь.

- К пальцу прилипла – прокомментировал он и отдал честь. – Всё, я погнал.

Вован развернулся и, грузно покачиваясь, потопал обратно на свой объект, а Семён остался сидеть, переваривая только что услышанную историю. Конечно, звучит как полный бред, но… но мало ли, чем чёрт не шутит.

Он встал и пошёл обратно к поляне, на которой он работал. Вдруг, слева от недавно протоптанной в лесу тропинки, он краем глаза заметил какую-то штуку в лесу справа. Что-то черно-белое болталось на одном из кустов. Сначала ему показалось, что это птица, но вглядевшись, он понял, что это не так. Он свернул с тропинки и направился к странному предмету.

Это оказалась не птица. Это были странные, тонкие черные перчатки с нарисованными костями на тыльной стороне ладоней. Будто от какого-то костюма для маскарада. Одна перчатка аккуратно была засунута в другую, и они ровно висели на отломанной веточке куста. Словно владелец специально повесил их там, чтобы не потерять.

Пару минут недоуменно повертев находку в руках, Семён сунул странные перчатки в карман куртки и побрёл на место катастрофы. Ему предстояло ещё изрядно потрудиться сегодня.

На Работе

 

 

Я заглушил двигатель и поёрзал на осточертевшей сидушке, разминая затекшую задницу. Фу, ну и денек. Хотя последние три недели все такие, чёрт возьми. Работа, работа и ещё раз работа. Но работа, надо сказать, непростая и порой очень даже забавная.

Мне недавно предложили срубить немного бабла - месяц прокатать водилой на мелкой политической заварушке - сборе подписей кандидата в президенты. Всё это, как потом выяснилось, было частью большого театра под названием «Выборы президента в нашей стране», в полную силу развернувшегося около полугода назад.

В спешке создаётся специально продуманный кандидат «от народа», эдакий рубаха парень от сохи, чьи основания участвовать в предвыборной гонке – подписи таких же простых, хороших и честных людей.

По этому поводу бодро создаётся специальная структура, цель которой - собрать уйму уже упомянутых подписей в поддержку этого самого кандидата по всем регионам страны. И хоть все знают на сто процентов, кто победит, дело это ну очень важное и нужное, да ещё и финансируется сами понимаете кем. Но это все лирика. Я в неё особо не впариваюсь.

У меня с детства не лады с цифрами, и кажется, впервые в жизни я обсчитался в свою пользу – неправильно умножил деньги на дни, и в итоге случайно зарядил довольно внушительную сумму. И прикинь, прокатило – штат набирался в спешке, а бюджет позволял особо не поджиматься. Меня взяли. Так что я вполне доволен.

Но работка, скажу я вам, та ещё. Езда по вокзалам и аэропортам почти круглые сутки, да ещё и куча дополнительных заданий, знаете ли, достойных хорошего квеста. Например, купить триста ластиков определённой фирмы и модели в пятницу, в полшестого вечера, и срочно притащить в офис – на третье кольцо. Прямо срочно – пресрочно! Или отвезти из банка в банк пару миллионов долларов. В клетчатой китайской сумке, кое-как волоча её по улице до припаркованной тачки. Или снабдить водой, чаем, сушками и урнами сотню рабочих бабушек, круглыми сутками проверяющих эти самые чёртовы подписи в одном помещении завода, очень напоминающем хлев.

Короче, веселая работёнка, но каторга полнейшая, и мне уже кажется моя грязная, как танк, старая праворукая тачка какой-то скорлупой, в которой я родился и вырос. В которой я ем, сплю и торчу накуренный в бесконечных предновогодних пробках.

Зато бабло, бабло капает мне нехило, плюс списываю бензин и так, ещё по-мелочи поджучиваю где могу, и получается вообще неплохо. Можно потерпеть месяцок. Тем более, что он уже почти прошёл – ещё два, максимум три дня пахоты, и я снова свободен как полярный медведь. До тех пор, пока не найду, чем бы заняться ещё.

Прямо перед капотом машины светилось окнами грязное офисное здание, где и обосновалось всё это мракобесие. Я достал с заднего сиденья четыре коробки с толстыми чёрными нитками, неуклюже вылез из-за руля и потопал в сторону входа, рассматривая бегающих на втором этаже людей. В офисе тоже был полный экстрим – толпа сотрудников на квадратный метр площади и тонны бумаги, которую все тащили со всех сторон и самозабвенно копались в ней круглые сутки.

Я ногой открыл дверь и поднялся на второй этаж.

- О, привет Пашок! – сказала Наташа, сотрудница ресепшена, а по совместительству ещё и девушка моего лучшего друга. Я помахал ей свободной рукой с ключами, протиснулся в коридор мимо каких-то замотанных скотчем коробок и там столкнулся с Анькой - она трудилась в отделе брошюровки готового, так сказать, продукта. И была при этом девушкой ещё одного моего хорошего друга. Это был ещё один плюс работёнки– так вышло, что в этой затее оказалось много моих друзей, знакомых и даже одноклассников. Вся наша компашка, узнав о мазе срубить бабла под новый год, примчалась сюда как пираньи к застрявшей в реке антилопе. И сейчас куча знакомых лиц покорно горбатилась тут в самых разных ролях. Ну, зато весело – есть с кем поболтать иной раз пятнадцать свободных минут за чашечкой кофе.

- Пашок! – звонко сказала Анька. - Ну что, привёз? У нас вообще дурдом с этой бумагой, надо срочно её убирать!

- Да, вот – я победно потряс коробками с нитками – Куда ставить?

- Давай сюда – она открыла дверь и провела меня на склад – комнату, всю обставленную мной же и собранными стеллажами из бруса, на которых хранились проверенные, одобренные и чуть ли не освященные батюшкой стопки готовых к отправке в Избирком подписей.

- Сюда, на стол – скомандовала Анька.

Я вывалил коробки, куда было сказано, и привалился к стене, переводя дух. Анька села к заваленному хламом столу, и, улыбаясь, посмотрела на меня.

- Ну что, Пашок, как ты?

- Это п…дец – незамедлительно отреагировал я. – Бегаю туда- сюда, как проклятый, сил уже нет. Не спал уже толком неделю, наверное.

- Понимаю – сочувственно сказала она. – Ну ладно, потерпи, дружище, чуть чуть осталось.

- Ну даа… – кисло протянул я.

- Последние два дня, считай. Завтра вечером подписи принимаем, сдаём и всё – здравствуй, новогодние каникулы.

- Эх, дожить бы – я вздохнул. – Вообще Илья сказал, что может быть уже утром для меня всё закончится. Хотя я в это верю слабо. Ну, посмотрим – я пожал плечами и посмотрел на Аньку.

- Так, всё, мне надо работать – засуетилась та. – Давай, заглядывай попозже, если хочешь.

- Ага – я кивнул, встал и вышел за дверь.

О, а вот и Илья, мой двоюродный брат. Он тут всем и заправляет. Увидев меня, он бодрой походкой подошел поближе.

- Павлуха! – так меня в офисе называл только он, по старой семейной привычке. - Есть дело.

- Ура, ура! - я картинно замахал руками, изображая крайнюю степень восторга. - Другого я от тебя услышать и не собирался – добавил я и приготовился слушать очередное сумасшедшее задание. Илья понизил голос, став похожим на шпиона, и продолжил.

- Видел, в углу на входе стоит куча коробок? Обычных коробок от А4. В них лежат бланки подписей, пустые. По идее, мы должны были отправить их в регионы, и на них сборщики должны были получать подписи от населения. Но сроки горели, сам понимаешь, а отправлять обычные листы туда-сюда – какой смысл? Поэтому мы взяли и отправили представителям электронный вариант, и они печатали их сами. А от этих коробок надо избавиться – Илья выдержал паузу и многозначительно посмотрел на меня.

- Причем так, чтобы ни один из бланков никуда не пропал. Если их найдут, это может стать для нас большой проблемой.

- Шредер? – вяло спросил я, понимая, что так легко соскочить не удастся.

Брат покачал головой.

- Думали уже, не катит. Не успеем. Офис послезавтра нужно будет разобрать и разъехаться, будто ничего и не было. А шредер, пусть и самый мощный, будет молоть эту макулатуру несколько дней. Ещё предложения есть? Причем вывалить их в мусорный контейнер и сдать на переработку не годится, сразу говорю.

Я сидел и перебирал в голове варианты.

- Если сегодня с этим закончишь, завтра, возможно, до вечера будешь свободен. Потом будем офис разгребать.

Это, конечно, хорошая новость, подумал я.

- Сжечь? – я вопросительно посмотрел на своего братца.

Илья ожил.

- Сжечь – это отлично. И дело с концом, и концы в воду. Но где и как?

- Ну, это несложно. Набить в тачку, вывезти в область, в лес куда- нибудь, да там и сжечь. Торжественно предать, так сказать, отходы производства огню.

Братец хлопнул меня по плечу.

- Отличный вариант! Сделаешь?

- Илюх, десять вечера. Ты шутишь?

Брат опять посерьезнел.

- Паш, надо сделать. Что поделать, работа такая. А вечер может и лучше, под покровом ночи, все дела, а? - он пихнул меня локтем в бок.

- Илюх, сейчас ещё в лес что ли ехать? – заныл я.

- Да ладно, прокатишься, уже наверное должно быть свободно на дорогах – не отставал он.

- Ладно – сломался я. – Хрен с тобой, разберусь. Дай только чуть-чуть отдохнуть.

- Вот и славно – тут же вскочил братец. – Я погнал. Отзвонись, как сделаешь – и тут же исчез за дверью. Будто его и не было.

Я посидел ещё немного, слушая гудящие ноги, затем встал и вышел в коридор. Часть сотрудников уж разбрелась по домам, и в офисе стало немного поспокойней. Повернув за угол, я увидел возле ресепшна Наташу и Аньку. Девчонки пили кофе и болтали о чём-то явно интересном – это отчётливо читалось на их хитрых заговорщических лицах.

- Сплетничаем? – я подошёл к ним и сел рядом, на стоящий у стены стул.

- Да так – весело ответила Наташка и хихикнула. – Уже заканчиваем, скоро будем домой собираться. Вот, думаем, как вечер провести.

Я хитро посмотрел сначала на одну, потом на другую.

- А какие есть варианты?

- Ну, не знаю… - протянула Анька. – Посидеть где-нибудь. Мы ещё думаем. А что?

- Да так – задумчиво сказал я. В голове родилась забавная мысль. Я поднялся со стула, подошёл поближе к девчонкам и дружески приобнял обеих.

- А не хотите ли вы прокатиться в лес, а? Подышать свежим воздухом, костерок пожечь, там сейчас красота, ёлки, все дела? А? Можем прокатиться. Заехать по дороге в магазин, купить чего-нибудь выпить слегка, например, да и мотнуться туда-назад. Куда-нибудь недалеко? А потом я вас по домам отвезу. Успеете ещё насидеться в душных барах, точно вам говорю.

На самом деле, подобное предложение могло бы выглядеть очень странно и даже зловеще, будь мы просто коллегами по работе, но мы были давно знакомы, а уж их парней я знал и вовсе тысячу лет, так что всё было в порядке. Вдруг согласятся, всё не одному пилить. В голове почему-то всплыл Том Сойер, впаривающий Гекльбери Финну покраску забора.

Но тем не менее девчонки смотрели на меня, хлопая непонимающими глазами, и я рассказал им о своём очередном супер-задании, чем вызвал массу неподдельного веселья.

- А что, нормальная идея – всласть посмеявшись, сказала Анька. – Почему бы и не поехать, а, Натах?

- Вот и я о том же – поддакнул я.

- Да поехали, конечно – тут же согласилась Наташка. – По моему, прикольно. Только собраться надо.

- Мне тоже – поддержала Анька.

- Так, вы тогда собирайтесь, а я как раз перетаскаю коробки в машину – бодро сказал я. – Встречаемся внизу! – и я пошёл в комнату рядом со входом, где лежали злополучные бланки, требующие такого внимательного секретного уничтожения.

Через полчаса коробки перекочевали в багажник и салон моей тачки, отчего она заметно подсела на заднюю ось. Ничего, выдержит старушка, подумал я, ногой закрывая заднюю дверь.

Из подъезда, о чём-то весело болтая, вышли девчонки. Идея прокатиться явно пришлась им по душе. Вот и славно, они покатаются, а я не буду носом клевать от недосыпа на обратной дороге. Да и помогут, пожалуй, немного, как ни крути. В общем, сплошные плюсы. Я обошел машину и открыл Аньке переднюю дверь.

- Ну, что какие пожелания? – спросил я, когда мы расселись и я завёл мотор.

- В магазин! – бодро ответила Наташа.

Мы выехали на третье кольцо и покатили на запад. Проскочив огромный угрожающе нависший с обеих сторон дороги спальный район, мы заскочили в небольшой придорожный магазинчик. Девчонки, не умолкая на минуту, вышли из машины и вернулись с парой небольших, уютно позвякивающих пакетов. Я, оставшийся за рулём, нажал на газ, и старушка покорно рванула дальше. Дороги были уже почти свободны, и мы сами не успели заметить, как выскочили из центра. Домов становилось всё меньше, а вскоре они и вовсе закончились.

За окном промелькнула пара заправок и потянулась лесополоса. Я немного сбросил скорость и стал внимательно смотреть на повороты, выбирая подходящее место для нашего ритуального сожжения. Через несколько метров таковой нашёлся, и мы свернули в лес. Верхнее освещение исчезло, деревья придвинулись ещё ближе, но дорога все же была неплохой, хорошо асфальтированной и с разметкой. Мы неторопливо катили, молча вглядываясь лес перед собой, выхваченный из ночной дремоты ярким жёлтым светом фар.

- По-моему, надо ещё глубже свернуть – раздался с заднего сиденья Наташин голос.

- Конечно – тут же ответил я. – Тут наш костёр жечь не вариант.

Через несколько километров мы увидели ещё один поворот – уходящий направо проселок со снежной колеей.

- То, что надо, а, девчонки? – победно сказал я и включил поворотник. Съехав с дороги, мы двинулись в глушь по едва накатанной тропе шириной всего в одну полосу. Лес стал ещё темнее, и теперь машина, плавно переваливаясь на снежных буграх, почти ползла. Но тут далеко забираться смысла не было. Через несколько метров мы увидели небольшую опушку слева от дороги – уютную низину, окаймлённую по краям молодой еловой порослью.

- Во, Пашок, посмотри, отличное место! – Анька открыла окно. – Самое то для костра, вон там, смотри!

- И какие то бревна лежат, можно сесть - вглядевшись в темноту, поддержала Наташа. Она смешно картавила, и я едва удержался от того, чтобы передразнить её.

- Согласен полностью – я притормозил и вдохнул полной грудью чистый лесной воздух.

Мы, словно по команде, вышли из машины и встали на дороге, осматриваясь по сторонам. Вокруг не было ни души – сквозь стену деревьев не пробивалось ни одного огонька, да и звуки, казалось, тоже не долетали сюда, застревая в кронах растущих по сторонам деревьев. Только молчаливые силуэты высоких елей, искрящийся в лунном свете снег и темное звездное небо над головой теперь окружали нас, словно театральные декорации.

- Класс! – с клубами пара выдохнула Наташа в морозный воздух.

- Так, ну что, начнём – я обошел машину и открыл багажник. – Начнём жечь, дамы.

Я бодро схватил пару коробок и шагнул в снег. Он оказался довольно глубоким – нога ушла почти по колено, и я чуть не потерял равновесие. Девчонкам в их офисных ботиночках, будет, может быть, и не очень.

- Я протопчу тропу – крикнул я и побрел в сторону полянки, разгребая ногами снег перед собой. Далеко идти не пришлось – метров через десять я вывалил коробки в снег, сел и начал расчищать место для костра.

Наташка и Анька с хихиканьем прошли по моим следам и встали рядом. Анька держала в руках цветастый пакет из магазина.

Достав зажигалку, я открыл первую коробку, достал несколько листов и поджег их. Пламя охотно занялось, и через пару минут перед нами уже бодро потрескивал внушительный костер. Ели на полянке уютно сгрудились вокруг нас, будто бы придвинувшись к огню, оранжевые блики заиграли на шапках снега, и мы, кинув в огонь еще пару коробок, достали содержимое пакета. Я открыл девчонкам шампанское, себе взял безалкогольное пиво, и мы весело болтали о разной ерунде, глядя на огонь и вдыхая чистый лесной воздух.

Но уже где-то через полчаса всё изменилось. Всё оказалось не так просто и лекго. Листы бумаги, так охотно горевшие по одному, совершенно не хотели гореть в пачке – картон по краям обгорал, а затем коробка обугливалась и тухла – воздух просто не проникал в плотно лежащие листы. Сначала мы не обратили внимания - просто комкали листы и кидали их в огонь, но быстро поняли, что такими темпами нам придётся проторчать тут до утра.

Вот правда, если вы когда-нибудь задумаете сделать ваш дом пожароустойчивым, облепите его коробками с бланками подписей кандидата в президенты. Лучшего материала не найти, поверьте мне.

Промаявшись с этими чёртовыми коробками где-то час, мы нашли-таки более менее нормальный способ поддерживать горение – кладёшь в огонь целую коробку и палкой ворошишь её, разгоняя пламя. Костер уверенно разгорелся, но все же дело шло значительно медленнее, чем я рассчитывал – мы торчали тут довольно долго, а коробок было пока не видать.

Костер разгорелся чуть ли не в человеческий рост, и снег вокруг начал таять. Нам стало весьма жарко – ночь выдалась тихая, безветренная, и через какое-то время мы сняли куртки, оставшись в одних футболках. Работа и костер грели нас отлично. Шампанское кончилось, и теперь мы просто стояли у огня, сосредоточенно орудуя своими – палками ворошилками.

Я сходил в машину, достал воды, отпил немного и посмотрел на поляну.

Картина, скажу я вам, развернулась там почти языческая – две девушки с голыми руками, с освещёнными огнем суровыми лицами и магическими посохами в руках колдуют над огромным костром на фоне заснеженного леса.

Разговоры как-то поутихли, и теперь мы просто молча, уныло жгли бумагу в лесу. Я посмотрел на лежащую рядом груду коробок и помрачнел – за два с половиной часа работы мы в лучшем случае сожгли половину. Мда, затея- то оказалась не такой радужной, как я рассчитывал.

- Так, ладно – я нарушил повисшую вокруг тишину. – Девчонки, давайте я пойду прогрею машину, вы дожигайте, сколько получится, а там посмотрим. Хорошо?

- Ага – Анька вытерла лоб и посмотрела на часы – Времени уже - пипец. А ещё обратно пилить.

- Вот и я о том же – и я потопал обратно к тачке.

Сев за руль, я завёл двигатель и посмотрел сквозь стекло на полянку. Как же всё-таки хорошо, что я зацепил девчонок с собой. Один бы я тут взвыл, как волк в полнолуние. Благо антураж вокруг самое то.

Я перевел рычаг автомата в положение D и немного дал газу, намереваясь выехать с обочины обратно на колею. Машина дёрнулась, зад чуть повело, но с места она не тронулась. Я включил заднюю скорость и попробовал выехать ещё раз. Через десять минут подобных попыток я понял, что крепко увяз в снегу и просто так выехать, кажется, не удастся. Чертыхнувшись, я выбрался из тачки и пошел смотреть, насколько серьёзно застрял.

Кажется, у нас новая проблема – подумал я, когда передо мной предстали наполовину ушедшие в рыхлый снег задние колеса моей колымаги. Как бы не остаться тут ночевать, чёрт подери. Надо пойти поделиться этой новостью со своим коллегами, решил я и отправился обратно к поляне.

- Девчонки! Вы это, коробки поэкономнее жгите, окей? – с улыбкой сказал я, подходя ближе. Наташа и Анька недоуменно уставились на меня.

- Тачка застряла – пояснил я. – Может быть, нам этими коробками до утра придётся греться. Или даже больше.

- Ты серьёзно? – недоверчиво переспросила Наташа.

- Надеюсь, что нет. Сейчас что-нибудь придумаем. Давайте так – Анька, ты продолжай костер тормошить, а Наташка пойдёт и поможет мне тачку вытащить.

Анька была не против, и мы с Наташкой отправились спасать наш седан, а с ним и нас самих от ночевки в тёмном и холодном лесу.

Провозившись с полчаса в снегу и перепробовав несколько вариантов, я понял, что ситуация, кажется, серьёзнее, чем мне казалось. Приподнятое настроение, несмотря ни на что не покидавшее меня на протяжении этого необычного вечера, начало меркнуть, и вся эта затея из весёлой и сумасбродной авантюры начала превращаться в мрачный геморрой. И ещё непонятно, чем теперь всё это может закончиться.

Бросив попытки откопать колеса и подсунуть под них куски завалявшегося в багажнике ковролина, мы с Наташкой вернулись к костру. Анька продолжала исправно ковыряться палкой в костре, огонь пылал до неба, но чёртовы коробки убывали всё-таки довольно вяло. Словно памятник самим себе, они тёмной грудой возвышались в паре метров от нас.

 

- Бросай их к чертям – сказал я Аньке, подходя ближе. – Есть дела поважнее. Без тебя нам не вылезти. Будем все вместе толкать.

Анька воткнула свою палку-ворошилку в снег и взяла висевшую рядом на кусте куртку.

Мы пошли обратно к машине.

- Ну – сказал я, когда мы оказались возле увязшего почти по днище корыта. – Кто из вас будет рулить?

Оказалось, особой водительской практики у девчонок нет, поэтому было решено попробовать разные варианты. Посадив Наташу за руль – она успела изрядно устать, пока мы ковырялись вдвоём, мы с Анькой пошли назад. Наташа хлопнула дверью и показала в окно большой палец – можно было начинать.

Взвыл двигатель, бешено завертелись колёса, и я изо всех сил налёг на багажник машины. Краем глаза я заметил Аньку и повернул голову, продолжая толкать. Да, вот бы показать эту картину Анькиным подчинённым в офисе – их босс, грязная, как бомж, чуть ли не щекой прижавшись к грязному, в песочных разводах бамперу моей машины, что есть мочи пытается вытолкать её из снега. Но на лице, перемазанном растёкшейся косметикой, нет ни тени брезгливости или чего-то подобного. Только сила духа и желание достичь результата, ничего лишнего.

- Три! Четыре! – крикнул я, и Наташа опять надавила на газ. Двигатель взревел, и из-под колес полетели клочья грязного снега, облепляя нас с Анькой следующим ровным слоем грязи. Машина чуть дала вперед, но потом колёса сползли в ямы, и она снова вернулась на место. Мы поскальзывались и падали, вставали и толкали снова, уже не думая ни о чем. Только бы не оставаться тут ночевать, черт возьми. Бензина греться всю ночь нам не хватит, а спать возле костра, постелив под себя эти чертовы бланки и положив под голову коробку совсем не хотелось, ей богу. Хотя такая перспектива потихоньку начинала казаться вполне реальной.

Казалось, что ещё чуть- чуть, и машина выскочит из западни, но нет – грузный седан неизменно откатывался назад, и всё начиналось снова. Но мы, не теряя терпения, продолжали возиться в снегу.

Наконец, поймав амплитуду движения, мы наконец смогли сдвинуться с мёртвой точки. Но – черт возьми, я ведь не говорил Наташе, что делать, когда машина - таки поедет. Это оказалось серьёзным недочётом – чуть сдвинувшись с места, машина ещё глубже увязла в снегу, почти съехав с обочины. Наташка заверещала, не в силах справиться с управлением и что есть мочи нажала на газ. Седан встал, а я, больно ударившись лбом об багажник, в очередной раз свалился в снег.

Сердце упало – за последние две минуты наши шансы на благополучное завершение этой истории уменьшились где то процентов на тридцать.

Я вылез из под бампера и обошел машину. Наташа, вцепившись в руль, испуганными глазами смотрела на меня из водительского кресла.

- Пашок, я просто не знала, что делать… - залепетала она, увидев меня, но я только мотнул головой и взялся за ручку дверцы.

- Вылезай. Попробуете вы толкать, а я за руль.

Наташа вылезла из салона и подошла к Аньке.

Вид у девчонок был, конечно, уникальный. Их парням, наверное, ещё не доводилось видеть своих подруг в таком состоянии. С ног до головы перемазанные грязью, с чумазыми, в разводах и подтёках лицами, со спутанными волосами и начинающей зарождаться в глазах паникой – представить в них мирно пьющих кофе сотрудниц офиса, коими они были какие-то несколько часов назад, было совершенно невозможно.

- Так – я положил руки им на плечи. – Девчонки. Мы должны сделать это. И мы можем сделать, это чёрт возьми! У нас нет другого варианта. Мы сможем – я понимал, что мои слова звучат как речь сержанта из дешёвого армейского кино, но что ещё я должен был им сказать? Тем более, что время шуток-прибауток прошло – надо как-то выбираться из этого проклятого леса.

Две пары перепуганных глаз внимательно смотрели на меня с чумазых, смутно белевших в темноте лиц.

- Слушайте внимательно. Анька, теперь ты садишься за руль.

Анька покорно кивнула.

- Я тебе объясню сейчас, что делать. А мы, Наташ, будем с тобой толкать тачку. И будем толкать до тех пор, пока она не выкатится из этого проклятого снега на дорогу! Вы меня поняли? – я повысил голос, и ситуация стала ещё более гротескной.

- Так. Когда машина катится назад – отпускай педаль. Когда я скажу «Давай» - мы начинаем толкать её вперед, и ты жмешь на газ – я посмотрел вперёд, колеса вроде стояли как надо. – Когда мы тронемся, Анька, рули на дорогу и газ сбрасывай, а потом и вовсе тормози. А то улетишь в соседнюю обочину. И тогда – точно можно будет укладываться тут на ночлег.

Последние слова, кажется, произвели особое впечатление. Я похлопал Аньку по плечу и вернулся назад. Упёрся в уже почти отполированный нашими руками, одеждой и лицами багажник и посмотрел на Наташу. Она покорно встала рядом.

- Ну, начали – и я изо всех сил навалился на машину. Она чуть подалась вперёд, затем откатилась назад, и мы повторили попытку.

- Давай! – крикнул я, и на нас с Наташей полетели комья грязного снега.

- ДАВАЙ – со всей мочи заорал я и постарался вложить в руки всю силу, и – о чудо! – машина тронулась вперёд и поехала. Наташа, не успев среагировать, распласталась на снегу, но тачка выскочила на колею и резко затормозила, осветив нас красным светом стоп-сигнала.

- Ура! – во всё горло заорал я. – Ура!!!

Анька выскочила из – за руля, и мы все вместе начали прыгать на дороге и обниматься, ровно размазывая на троих покрывающую нас грязь – теперь нам было уже всё равно.

- Так, всё – мы, вдоволь накричавшись и напрыгавшись, успокоились, и я посмотрел на часы. Пять утра, ну ладно, главное – выбрались!

– Всё, девчонки, прыгайте в салон и валим отсюда. Я сыт нашим пикником по горло, ещё не скоро, наверное, теперь в лес захочу.

- А оставшиеся коробки? – спросила Анька.

- Да хер с ними, Анют! – плюнул я в сердцах. – Кому они, в самом деле, нужны, бланки эти? Пусть валяются, раскиснут и сгниют сами весной. Ну грибник какой-нибудь на них наткнётся, но не побежит же он потом прямо с лукошком в Избирком.