Недостающие компоненты: обсуждение с пропусками

 

Каждый из трех компонентов – этапов – является обязательной частью процесса совместного решения проблемы. Пропустив какой‑либо этап, вы тем самым исключите важный элемент, а это скажется на результате.

Если вы пропустите этап эмпатии, то не узнаете, что волнует ребенка, и какое бы решение вы ни предложили, оно не будет отвечать его интересам. Такие решения оказываются не очень эффективными. Если это напоминает вам план А, вы недалеки от истины.

 

МАТЬ: Я хочу, чтобы с сегодняшнего дня ты делал уроки до тренировки по хоккею, потому что если ты делаешь их после тренировки, то сидишь над ними до позднего вечера и на следующий день идешь в школу неотдохнувшим. Как нам решить этот вопрос?

РЕБЕНОК: Похоже, ты его уже решила.

 

Если вы пропустите этап определения причин беспокойства взрослых, когда говорите о том, что вас волнует, в решении не будут учтены ваши интересы.

 

МАТЬ: Я заметила, что ты допоздна сидишь над уроками в те дни, когда у тебя тренировка по хоккею. В чем дело?

РЕБЕНОК: Мне нужно отдохнуть после школы, поэтому я не хочу делать уроки перед тренировкой. Из‑за этого я и сижу с ними допоздна.

МАТЬ: Понятно.

 

Но, как мы уже говорили в главе 5, часто бывает так, что на этом этапе родители предлагают решение, а не высказывают свою озабоченность, тем самым заменяя план Б планом А. Посмотрим, как это выглядит.

 

МАТЬ: Я заметила, что ты допоздна сидишь над уроками в те дни, когда у тебя тренировка по хоккею. В чем дело?

РЕБЕНОК: Мне нужно отдохнуть после школы, поэтому я не хочу делать уроки перед тренировкой. Из‑за этого я и сижу с ними допоздна.

МАТЬ: Значит, ты приходишь из школы очень усталый и не хочешь делать уроки перед тренировкой.

РЕБЕНОК: Иногда я так устаю, что мне тяжело их делать и после тренировки, поэтому приходится вставать рано утром. А бывает, даже утром чувствую себя уставшим и тогда стараюсь сделать домашнее задание во время окна в расписании.

МАТЬ (высказывая решение, а не причину своего беспокойства): Ну что ж, я не хочу, чтобы ты сидел допоздна или вставал так рано. Значит, тебе все‑таки нужно делать домашнюю работу перед тренировкой.

РЕБЕНОК: Я не хочу делать уроки перед тренировкой! Я устаю после школы, и мне нужно время, чтобы отдохнуть!

 

Если вы пропустите этап привлечения к участию, это будет означать, что вы прошли два этапа, после чего снова вернулись к плану А. В этом случае ваш ребенок потеряет интерес к участию в обсуждении на первых двух этапах плана Б.

 

МАТЬ: Я заметила, что ты допоздна сидишь над уроками в те дни, когда у тебя тренировка по хоккею. В чем дело?

РЕБЕНОК: Мне нужно отдохнуть после школы, поэтому я не хочу делать уроки перед тренировкой. Из‑за этого я и сижу с ними допоздна.

МАТЬ: Значит, ты приходишь из школы очень усталый и не хочешь делать уроки перед тренировкой.

РЕБЕНОК: Иногда я так устаю, что мне тяжело их делать и после тренировки, поэтому приходится вставать рано утром. А бывает, даже утром чувствую себя уставшим и тогда стараюсь сделать домашнее задание во время окна в расписании.

МАТЬ (высказывая причину своего беспокойства): Ну хорошо. Я беспокоюсь, потому что не хочу, чтобы ты шел в школу уставшим. Этот год очень важен для тебя, и я должна быть уверена, что ты будешь на высоте.

РЕБЕНОК: Ладно.

МАТЬ (пропуская этап привлечения к участию и переходя прямо к одностороннему решению): Поэтому я решила, что ты не будешь ходить на тренировку, пока не сделаешь уроки.

РЕБЕНОК: Что?!

МАТЬ (используя один из классических доводов в пользу плана А): Я делаю это ради твоей пользы.

РЕБЕНОК: Ну это дурацкая идея, и я не собираюсь ее выполнять!

МАТЬ: Выбирайте выражения, молодой человек…

 

 

Вопрос – ответ

 

Вопрос: Как узнать, что я готов впервые приступить к плану Б?

Ответ: Если вы ни разу не использовали план Б, возможно, вы никогда не почувствуете себя полностью готовым. Чем быстрее вы решитесь на него, тем лучше. А опыт придет с практикой.

 

Вопрос: Моя первая попытка реализовать план Б окончилась полной катастрофой. Что пошло не так?

Ответ: Попытка решить проблему в партнерстве со своим ребенком не может быть катастрофой. Если что‑то пошло не так, как вы надеялись, возможно, следует перечитать эту главу и главу 5, чтобы понять причину. Но если на стадии эмпатии вы собрали какую‑то новую информацию о том, что волнует ребенка в связи с данной нерешенной проблемой, значит, вы действовали правильно. Если вы не завершили этап эмпатии, ничего страшного – всегда есть завтрашний день. Если на этапе определения причин беспокойства взрослых вы удержались от соблазна навязать свои решения и смогли установить источники своего беспокойства, вы также действовали правильно. Если вы дошли до этапа привлечения к участию и смогли в сотрудничестве с ребенком выработать реалистичное и взаимовыгодное решение, это просто замечательно. Будем надеяться, оно выдержит испытание временем. А если нет, вы это быстро поймете. Тогда вы снова обратитесь к плану Б, чтобы выяснить причину неудачи и выработать решение, которое окажется более реалистичным или взаимовыгодным, или такое, которое будет учитывать проблемы, не установленные с первой попытки. Когда вы поймете, что настал подходящий момент, переходите к следующей нерешенной проблеме. Даже если ребенок отказался сотрудничать, вы, вероятно, уже заработали себе какие‑то очки за попытку. Возможно, в следующий раз он будет больше настроен на сотрудничество.

 

Вопрос: А если первый вариант решения окажется неэффективным?

Ответ: В реальной жизни первый вариант часто не достигает цели, и к долговременным решениям приходят после того, как предыдущие оказываются не очень эффективными. Из неудачных попыток важно извлечь уроки, чтобы последующие решения дали нужный результат.

Иногда возникает искушение обвинить в неудачном решении ребенка. Помните, что он не единственный, кто это решение одобрил.

 

Вопрос: А если я и мой ребенок в процессе обсуждения проблемы пришли к «общему знаменателю», а потом он не захотел делать то, о чем мы договорились? Следует ли мне его наказывать?

Ответ: Нет. Если ребенок не выполняет решение, с которым он согласился (как и вы), это, как правило, означает, что оно не было таким реалистичным и взаимовыгодным, как могло показаться сначала. Это не провал, а лишь напоминание о том, что первое решение часто не дает ожидаемого результата. Если один или оба партнера не могут выполнить свою часть решения, вернитесь к плану Б и найдите более реалистичный подход. Если интересы одной или обеих сторон не были учтены должным образом, вернитесь к плану Б и найдите решение, которое бы эти интересы учитывало. Кстати, первоначальное решение может отражать только озвученные на первых двух этапах вопросы. Вернитесь к плану Б и проверьте, все ли проблемы были сформулированы. Наказание вряд ли увеличит вероятность того, что ребенок будет выполнять нереалистичное и невзаимовыгодное решение или захочет в следующий раз принимать участие в плане Б.

 

Вопрос: Следует ли ожидать выполнения решения на все 100 %? И если оно не выполняется полностью, значит ли это, что оно не было реалистичным или что ребенку нужна помощь в его выполнении?

Ответ: Я не уверен, что стоит рассчитывать на выполнение решения на все 100 %. Но можно надеяться, что в основном проблему удастся одолеть. Если нет, следует повторно обратиться к плану Б, чтобы выяснить причину и скорректировать решение.

 

Вопрос: Нужно ли мне принуждать сына к выполнению решения?

Ответ: Вы смешиваете свои роли в реализации плана А и плана Б. В последнем случае вы оба с ребенком подчиняетесь общему решению и одинаково заинтересованы в его успешном воплощении. Поэтому нет необходимости принуждать к выполнению навязанных вами решений, как при осуществлении плана А.

 

Вопрос: Я заставляю дочь извиняться, когда она делает не то, что нужно. Таким способом можно чего‑то добиться?

Ответ: Принудительные извинения вряд ли помогут многого добиться. Кроме того, вы, вероятно, заставляете дочь извиняться за ее поведение, а вам надо сосредоточиться на отношениях сотрудничества с ребенком в решении проблем, которые вызывают это поведение. Извинения не решают проблемы.

 

Вопрос: Можете ли вы сказать то же самое о принуждении ребенка к тому, чтобы он загладил вину за свое поведение?

Ответ: Вполне возможно, что, привлекая ребенка к обсуждению способа загладить свою вину, можно заставить его осознать, что своим поведением он обидел другого человека. Но так же, как с извинениями, заглаживание вины не устранит проблему, которая и стала причиной оскорбительного поступка, поэтому все равно решение этого затруднения имеет первостепенное значение.

 

Вопрос: В истории, приведенной в конце предыдущей главы, принятое решение потребовало, чтобы ребенок помнил о многих новых вещах, которые нужно делать. А если ему будет трудно постоянно держать все это в голове? Можно ли иногда напоминать ему?

Ответ: Если вы считаете, что ваш ребенок способен выполнить ваши общие решения, но не всегда может о них помнить, вполне разумно предусмотреть способы напоминания. Если же напоминания превращаются в постоянные понукания, возможно, решение не было реалистичным и его нужно пересмотреть.

 

Вопрос: Трудно решить под горячую руку, какой план выбрать. Что я делаю неправильно?

Ответ: Думаю, вам не следует слишком часто принимать решение импульсивно. Нужно заранее определить, над какими проблемами вы собираетесь работать, а какие пока отложите. Тогда вам не придется принимать решение на ходу.

 

Вопрос: Да, но можно ли использовать план Б, если проблема возникает внезапно? Как это может выглядеть?

Ответ: В редких случаях, когда такое происходит, можно прибегнуть к плану Б. Просто постарайтесь, чтобы это не вошло в привычку. Чрезвычайный план Б отличается от упреждающего плана Б, прежде всего, временными рамками и набором формулировок на этапе эмпатии. При использовании чрезвычайного плана Б на этапе эмпатии исключается представление проблемы (как в упреждающем плане Б), поскольку заниматься профилактикой уже поздно. Поэтому начинать следует сразу с рефлективного слушания. Вот несколько примеров того, как это может выглядеть.

 

РЕБЕНОК: Я не пойду сегодня на тренировку по хоккею.

РОДИТЕЛЬ: Ты не пойдешь сегодня на тренировку. А в чем дело?

 

РЕБЕНОК: Я не пойду сегодня в школу. Мне нужен день психологической разгрузки.

РОДИТЕЛЬ: Ты не пойдешь сегодня в школу. А в чем дело?

 

РЕБЕНОК: Я не могу выполнить это домашнее задание!

РОДИТЕЛЬ: Ты не можешь выполнить домашнее задание. А в чем дело?

 

Затем, конечно, нужно получить как можно более ясное представление о том, что волнует ребенка, и о его мнении. После этого вы сможете переходить к двум другим этапам.

 

Вопрос: Значит, если мне не удастся пройти все три этапа плана Б с первой попытки, это не страшно?

Ответ: Конечно. Никогда не знаешь заранее, какое количество информации удастся получить на этапе эмпатии, поэтому неизвестно, сколько на это уйдет времени, прежде чем можно будет переходить к следующим этапам. Решение проблем в сотрудничестве с ребенком – это процесс, который не регулируется с помощью секундомера.

 

Вопрос: Я начала использовать план Б с моей дочерью, и она заговорила! Причем она говорит так много, что я просто перегружена информацией и кучей проблем, которые нам надо решить. Что теперь делать?

Ответ: Действительно, иногда план Б буквально открывает шлюзы для потока информации и вы осознаёте, что проблем на самом деле даже больше, чем вы уже обнаружили и занесли в свой список. Хотя их груз может показаться неподъемным, тем не менее хорошо, что вы узнали обо всех этих дополнительных нерешенных затруднениях. Ваша задача – добавить их в список, возможно, пересмотреть приоритеты и продолжать преодолевать по очереди. Если ребенок выдает огромное количество информации на стадии эмпатии, спросите его, не возражает ли он против того, что вы будете все это записывать, чтобы ничего не забыть.

 

Вопрос: Похоже, мне придется исключить из своего лексикона фразу «Потому что я так сказала». Верно?

Ответ: Эти слова действительно не помогут вам установить партнерские отношения для выработки долгосрочных взаимовыгодных решений проблем, которые влияют на жизнь вашего ребенка.

 

Вопрос: Но все‑таки я могу устанавливать какие‑то ограничения?

Ответ: Помните: вы устанавливаете ограничения своими ожиданиями и решимостью добиться, чтобы ребенок этим ожиданиям соответствовал. Если, например, вы полагаете, что он должен ужинать вместе со всей семьей (а не перед телевизором), поддерживать чистоту в своей комнате, ложиться спать в разумное время, приходить домой вовремя, прилежно учиться в школе, не опаздывать на занятия, значит, вы устанавливаете ограничения.

Но если ваш сын или дочь не выполняют то или иное требование, появляется нерешенная проблема. В этом случае выражения «установление ограничений» и «решение проблемы» становятся синонимами. Как вам уже известно, если вы решаете проблему с помощью плана А, вы делаете это в одностороннем порядке, тем самым захлопывая дверь перед возможностью понять и учесть интересы ребенка, и таким образом не только увеличиваете вероятность конфликтных ситуаций, но и продвигаете решение, которое не учитывает необходимую информацию и потому, возможно, не устраняет проблему на длительный срок. Когда вы решаете проблемы с помощью плана Б, вы узнаете о том, что мешает ребенку выполнять ожидания, уменьшаете степень конфликтности взаимоотношений, вместе разрабатываете реалистичные и взаимовыгодные решения и снимаете проблему надолго. В любом случае вы устанавливаете ограничения. Разница только в том, что один способ гораздо более эффективный и располагающий к партнерским отношениям, чем другой.

 

Вопрос: Я заключал с ребенком договор, где обозначал свои требования, и мой ребенок соглашался их выполнять, а в случае выполнения получал вознаграждение. Этого делать не стоит?

Ответ: Можно не сомневаться, что ребенок уже имеет ясное представление о ваших требованиях, поэтому нет особой надобности в договоре. И если ему трудно некоторым из них соответствовать, можно уверенно сказать, что ему что‑то мешает, а договор и вознаграждения не помогут эти препятствия выявить и устранить. Следовательно, все равно необходимо собирать информацию и решать проблемы, в чем договор никак не поможет.

 

Вопрос: Не является ли план Б пассивным?

Ответ: Вовсе нет. Это очень активный подход к воспитанию детей. Многие взрослые считают, что быть активным – значит проявлять жесткость и применять наказания. Теперь вы знаете, что это далеко не так. Кроме того, некоторые родители рассматривают план Б как показатель слабости, а меры дисциплинарного воздействия как признак силы. Но сотрудничество с ребенком в решении проблем, касающихся его жизни, – это не вопрос силы или слабости, это вопрос эффективности подхода.

 

Вопрос: Может ли план Б ясно показать ребенку, что я не одобряю некоторые его поступки?

Ответ: Безусловно. Вы будете говорить о своей озабоченности его поступками, которые не одобряете, на этапе определения причин беспокойства взрослых. На этапе привлечения к участию ваше беспокойство будет учтено. Однако полезно помнить, что его поступки (поведение) могут быть побочным следствием конкретных нерешенных проблем, и именно эти проблемы (а не поведение) должны быть центром внимания плана Б.

 

Вопрос: Если я выстроила партнерские отношения со своим ребенком и мы всегда приходим к решению, которое удовлетворяет обоих, нет ли вероятности того, что он сочтет возможным выполнять мои требования только тогда, когда пожелает? Ведь в реальной жизни ему придется делать то, что далеко не всегда хочется.

Ответ: Ваш ребенок уже и так выполняет требования, которые не очень расположен выполнять. Ему не всегда хочется делать уроки (но тем не менее он их делает), ему, возможно, не всегда нравится то, что вы готовите на ужин (но тем не менее он это ест). Ваше сотрудничество с ребенком касается ожиданий, с которыми ему трудно справиться.

 

Вопрос: А если ребенок при обсуждении с ним какой‑либо проблемы ответит: «Потому что мне не хочется»?

Ответ: Начните добывать информацию, чтобы лучше понять, что он имеет в виду. Затем совместно выработайте решение, которое будет учитывать его интересы.

 

Вопрос: Значит, план Б не просто хитрый способ заставить ребенка делать то, что я хочу?

Ответ: Правильно. В плане Б нет никакой хитрости. Это упорная работа, направленная на решение проблем в сотрудничестве.

 

Вопрос: У меня такое чувство, будто мой сын видит меня насквозь и может разгадать все мои планы, когда мы вместе решаем проблемы.

Ответ: Прекрасно! Потому что совместное решение проблем – процесс, предполагающий прозрачность. План Б не представляет собой хитрый способ, с помощью которого можно заставить ребенка поступать по‑вашему. Если он знает, что вы искренне заинтересованы в том, чтобы разобраться в причинах его беспокойства и его отношении к данной нерешенной проблеме, при этом понимает вашу озабоченность и вашу точку зрения, и вы вместе находите реалистичное и взаимовыгодное решение, значит, все и так на виду и нечего особо «разгадывать».

 

Вопрос: Считаете ли вы план Б единственным способом получения от ребенка информации о том, что его волнует, о его взгляде на тот или иной вопрос?

Ответ: Можно поговорить с ребенком в неформальной обстановке в любое время, когда вам удобно, и выслушать его точку зрения на самые разные темы помимо нерешенных проблем. Вероятно, во время таких бесед вы тоже высказываете свое мнение по многим из этих тем, не навязывая свою волю и не настаивая на том, чтобы ребенок принял вашу позицию, не отмахиваясь от его мнения и не критикуя его.

 

Вопрос: Вы не думаете, что план А – хороший способ формирования характера, выработки твердости и силы воли?

Ответ: Если вы имеете в виду способность ребенка быстро оправиться от удара, нанесенного жизненными обстоятельствами (той или иной проблемой), я не совсем понимаю, как план А может в этом помочь. Но я точно знаю, чем может помочь план Б. Вы нужны ребенку не для того, чтобы преподать ему суровый урок, пережить поражение, – за вас это сделает жизнь. Вы нужны ему, чтобы научить его держать удар. И, как мы уже говорили, родители обязательно должны воспитывать у детей определенные черты: эмпатия, способность понимать, как их поведение влияет на других людей, честность, принятие точки зрения другого человека и умение разрешать разногласия, избегая конфликтов. Но план А не способствует формированию таких характеристик. В отличие от плана Б. Более подробно мы остановимся на этом в главе 9.

 

Вопрос: Не могли бы вы подробнее рассказать о жизни без домыслов?

Ответ: Конечно. Смысл этого подхода заключается в том, чтобы избавляться от разного рода домыслов и предположений, которые вы любите строить в отношении своего ребенка. Как известно, все родители абсолютно уверены: они знают обо всем, что касается их чада, – и исходя из своих предположений выносят решения. Разумеется, если их предположения далеки от истины, то и основанные на них решения будут бить мимо цели. Отказавшись от своих домыслов и предположений, вы получаете возможность разобраться в том, что реально происходит с вашим ребенком. План Б ценен тем, что предлагает для этого способ – расспрашивание.

 

Дениз условилась с Хэнком о дне, когда они продолжат начатый разговор. Она решила ограничить беседу теми трудностями, которые возникают у него в общении с сестрой (не включая сюда проблемы в общении с Ником). Из стратегических соображений она усадила Ника и Шарлотту перед телевизором и устроилась с Хэнком за кухонным столом.

– Я знаю, ты не хочешь это обсуждать, – начала Дениз, в то время как Хэнк сидел с совершенно безразличным видом.

– Тогда зачем ты меня заставляешь? – спросил он.

– Ну, я не то чтобы заставляю тебя. Но мне не нравится, как вы общаетесь друг с другом, и мне нужна твоя помощь, чтобы улучшить ваши отношения.

Хэнк закатил глаза.

– Так мы можем поговорить о том, что мешает тебе ладить с сестрой?

– А почему ты с ней не поговоришь об этом?

– Я с ней тоже поговорю, – пообещала Дениз. – Но я подумала, что лучше сначала узнать твое мнение.

– Я уже говорил тебе, что думаю по этому поводу. Она меня достает.

– Да, я это помню, – ответила Дениз. – Но кроме этого, я ничего от тебя не услышала.

Хэнк вздохнул:

– Она всегда заходит ко мне без разрешения. У нее есть своя комната, а мне приходится делить комнату с Игмо, – сказал Хэнк, называя младшего брата прозвищем, которое ему придумал. – Я самый старший. Как получилось, что у этой соплячки оказалась собственная комната?

Дениз так и подмывало в 127‑й раз ответить на вопрос Хэнка, но она решила продолжить добывать информацию:

– Значит, она всегда заходит к тебе в комнату без разрешения. И у нее есть своя комната, а ты считаешь, что это ты должен иметь собственную комнату, потому что ты самый старший.

– Точно.

– Что еще мешает тебе ладить с ней?

– Она постоянно смотрит свои дурацкие телешоу и скандалит, когда я хочу посмотреть то, что нравится мне. При этом она знает, что ты встанешь на ее сторону, если она начнет орать.

– Хэнк, ты не против, если я запишу то, что ты рассказал? – спросила Дениз. – Я хочу сказать, что многое мне уже известно, но я просто боюсь что‑нибудь забыть.

– Значит, ты все это знаешь! Но ничего не делаешь! Вот почему нет смысла говорить об этом.

– Ну, я пыталась кое‑что предпринять, но это не сработало. Я не помогла вам решить эти проблемы. Думаю, я просто не знала, как это сделать. Но я хочу, чтобы ты дал мне еще один шанс. Тебя не устраивает ситуация – это совершенно ясно. И меня тоже не устраивает. И я полагаю, Ник и Шарлотта тоже недовольны. Поэтому, думаю, у нас нет особого выбора, кроме как постараться все‑таки решить эти проблемы.

– Ну, раз ты ничего не сделала, пришлось это делать мне, – сказал Хэнк.

– Что ты имеешь в виду?

– Если они меня достают, я достаю их. И я их достаю гораздо сильнее.

– Да, понимаю твою стратегию. И теперь вижу, как ты дошел до такого. Но я не думаю, что эта стратегия эффективна. Она просто заставляет вас все больше донимать друг друга.

– Выживает сильнейший, – заметил Хэнк, приводя одно из своих любимых выражений.

– Мне кажется, есть способ лучше, – ответила Дениз. – Давай поговорим о том, как тебе докучает Шарлотта.

– Мы уже поговорили об этом, – напомнил Хэнк.

– Значит, если мы решим эти проблемы, ты думаешь, что ваши отношения с Шарлоттой улучшатся?

– Не обещаю, – сказал Хэнк. – Но я не думаю, что ты вообще сможешь решить эти проблемы.

– Понимаешь, в том‑то и дело. Мы все думали, что именно я должна решать эти проблемы. В результате я вынуждена играть роль арбитра. А я терпеть не могу быть арбитром. К тому же у меня это не очень хорошо получается. Я должна помочь вам преодолеть сложности в ваших взаимоотношениях. Я могу помочь, но не могу это сделать в одиночку. Мне нужна твоя помощь.

– Как насчет Шарлотты?

– Помощь Шарлотты мне тоже понадобится. Но ты первый, с кем я об этом говорю. Давай проверим все по списку. Она заходит к тебе в комнату без разрешения. Это одна проблема, которую нам нужно решить. И ты думаешь, что у тебя должна быть своя комната, потому что ты самый старший. Это вторая проблема. И она постоянно смотрит шоу по телевизору, а ты не можешь посмотреть то, что хочешь ты. Все правильно?

– Угу, – пробурчал Хэнк.

– Какую проблему будем решать в первую очередь?

– Никакую. Это бесполезно.

– Да, может быть, но с какой из них ты хотел бы начать?

– С телевизора.

– Тогда расскажи об этом поподробнее, – попросила Дениз, возвращаясь к этапу эмпатии в обсуждении этой нерешенной проблемы.

– У нее, можно сказать, неограниченное пользование телевизором. К тому же она смотрит совершенно глупые шоу, которые мне неинтересны. И она знает, что ты займешь ее сторону, поэтому мне никогда не удается посмотреть то, что я хочу, если только она уже не в кровати, или у подруги, или еще чем‑нибудь занята.

– Понятно. Значит, тебя волнует, что ты почти никогда не можешь посмотреть то, что хочешь, потому что Шарлотта монополизировала телевизор, а я всегда ее поддерживаю.

– Да.

– Хочешь узнать, что меня беспокоит?

– Если это необходимо.

– Меня беспокоит то, что ты начинаешь третировать ее, когда хочешь посмотреть что‑нибудь по телевизору.

– Я не буду, если ты перестанешь ее поддерживать!

– Дай мне, пожалуйста, закончить. Я знаю, это твоя точка зрения. Но я не позволю тебе издеваться над младшей сестрой. Ты старше и сильнее, иногда ты делаешь ей больно, это просто нечестно использовать так свою силу. Она очень обижается и расстраивается. Ты понимаешь?

– Да мне без разницы.

– Значит, попробуем найти решение, которое учитывает мой интерес: я не могу позволить тебе доводить до слез младшую сестру, – и твой интерес: иметь возможность смотреть по телевизору то, что тебе нравится.

– Ну и какое будет решение?

– Не имею представления, – сказала Дениз. – Я должна еще поговорить с Шарлоттой и выяснить, в чем состоит ее интерес. Потом мы соберемся все вместе: я, ты и она – и выработаем решение, которое устроит нас всех. Не меня… нас.

– Мы закончили?

– Пока да.

 

Можете ли вы использовать план Б для решения проблем, возникающих между двумя детьми, а не только между ребенком и взрослым? Да, конечно. Но, как вы поняли из только что прочитанного, вначале этот процесс может напоминать «челночную дипломатию». Поэтому лучше всего предварительно выяснить претензии обоих детей и только после этого сажать их за «стол переговоров» для совместного поиска решения проблемы. Кроме того, вам было бы полезно отказаться от роли арбитра. Будет лучше, если дети поймут, что ваша задача – помочь в преодолении проблемы, а не служить машиной, штампующей готовые решения.

 

Дэн проснулся среди ночи, почувствовав, что Кристин нет рядом с ним. Он протянул руку – Кристин не было. Пока он собирался с мыслями, ему показалось, что она ходит туда‑сюда в темноте.

– Кристин?

– Да.

– Что ты делаешь?

– Хожу.

Дэн приподнялся, опершись о подушку.

– Почему?

– Не спится.

– Из‑за Тэйлор? – Можно было и не спрашивать, поскольку дочь была самой большой головной болью Кристин.

– Да, из‑за нее, – подтвердила она.

– Иди в постель. Нельзя так изводить себя.

– Ничего не могу с собой поделать.

– О чем ты думаешь?

– Обо всем.

– О чем обо всем?

– Бесполезно говорить об этом.

– Ну же, поделись со мной, – продолжил настаивать Дэн и похлопал по кровати, приглашая Кристин сесть рядом.

– Она недосыпает. Я знаю, что она еще не начала писать реферат по литературе. Она занимается недостаточно упорно, чтобы сдать экзамены. Я часто не знаю, где она пропадает. Я хочу, чтобы она поступила в хороший вуз. Я хочу, чтобы она была счастлива. Я хочу наладить с ней отношения. – Кристин с унылым видом села на кровать.

– Я знаю.

– Ты так же много думал о Дэвиде и Джули? – спросила Кристин, имея в виду детей Дэна от первого брака.

Дэн, несмотря на полусонное состояние, старался тщательно подбирать слова:

– Хм, иногда. Но на самом деле не так много, как ты о Тэйлор.

– Что со мной не так?

– Ты слишком опекаешь ее. Мне кажется, твое беспокойство чрезмерно. Своей опекой ты сводишь себя с ума. С ней все в порядке. Она просто начинает расправлять крылья. В ее возрасте она и должна это делать.

– Я знаю, что она должна это делать. Мне просто кажется, она начала это делать гораздо раньше, чем большинство детей. Мне трудно с этим смириться. Я привыкла все держать под контролем.

– Ты и вправду любишь, чтобы все было «так, как надо», – заметил Дэн. – Дело в том, что Тэйлор не тот ребенок, у которого все «так, как надо». Она Тэйлор. И она всегда будет Тэйлор.

– Да, конечно, но это не значит, что она не должна отвечать на мои звонки.

– Мне кажется, нам нужно попробовать другой подход, – предложил Дэн, из стратегических соображений используя местоимение «нам» вместо «тебе», надеясь, что Кристин будет легче его выслушать. Но не сработало.

– Ты хочешь сказать «мне», верно? – ответила Кристин. – Она тебя любит. Ты никогда не говоришь ей «нет».

– Я действительно хотел сказать «нам», – подтвердил Дэн. – Было бы лучше, если бы мы мыслили одинаково.

– Ну, ты не будешь мыслить как я, поэтому мы должны выяснить, о чьем мнении мы говорим.

– Можем мы хоть о чем‑нибудь говорить, не превращая разговор в ссору? – спросил Дэн.

– Хорошо, давай сделаем по‑твоему. Позволим ей вытирать об меня ноги.

– Я не думаю, что ты должна позволить ей вытирать об себя ноги. Тебе только кажется, что она с тобой не считается, потому что ты установила высокую планку, которую, вероятно, не можешь удержать. В моем бизнесе это называется «бряцание оружием», и любой хороший юрист без труда разоблачит мой маневр. Я не думаю, что тебе следует занимать позицию «все или ничего» по отношению к ней. Это только вынуждает ее занять такую же позицию по отношению к тебе.

– Я не знаю, как себя вести по‑другому.

Дэн задумался.

– Когда‑то у нас были трудности с Джули, – сказал он, имея в виду свою старшую дочь. – Мы несколько раз ходили к психологу. И она научила нас, как нужно решать проблемы, избегая конфликтов.

– Не хватало еще заставить Тэйлор идти к психологу! – насмешливо возразила Кристин. – А ты знаешь, сколько книг для родителей я прочитала?

– Я не говорю, что нам нужно идти к психологу. Я просто думаю, что узнал кое‑что, улаживая проблемы с Джули, что может пригодиться и в отношениях с Тэйлор. Если подумать, я, кажется, до сих пор неосознанно примеряю к Тэйлор то, что усвоил из общения с Джули.

Кристин не купилась на это:

– Я не позволю ей вытирать об меня ноги.

– Речь не об этом. Речь о том, как родители разговаривают с детьми. И как мы слушаем их. И вместе решаем проблемы.

Беседа, похоже, начала утомлять Кристин:

– Я устала слушать, что я все делаю неправильно в отношениях с Тэйлор, а ты делал все как надо в отношениях с Джули, и что я виновата во всех проблемах Тэйлор.

Кристин забралась в постель. Дэн был рад, что ночной разговор, кажется, подошел к концу. Но не мог не ответить:

– Ты не виновата в проблемах Тэйлор. И это наши проблемы, а не ее. Я думаю, мы должны поработать над ними вместе.

 

Конечно, мы волнуемся за своих детей. Ведь они наши дети. И, конечно, одни родители переживают из‑за нерешенных проблем больше, чем другие. Если вы считаете, что нам следует подробнее проанализировать эти реалии, просто переверните страницу.