Неуместный скептицизм: ребенок формулирует свою проблему или точку зрения на этапе эмпатии, Но вы ему не верите

 

Вполне вероятно, что первая попытка ребенка определить и огласить свои проблемы будет не совсем удачной, а его формулировка – неточной: возможно, он не особенно задумывался о своих проблемах, пока вы не спросили. При этом многие взрослые спешат оценить их как надуманные или ложные. Иногда это обусловлено тем, что детские тревоги не совпадают с вашими предвзятыми представлениями. Но проблемы ребенка не могут быть надуманными или ложными, потому что такого понятия, как надуманные или ложные проблемы, не существует. Его точка зрения имеет такое же право на существование, как и ваша, хотя, возможно, и нуждается в некоторых уточнениях. Например, некоторые дети могут испытывать неловкость, озвучивая причины своего беспокойства или свое мнение, могут бояться реакции родителей, но это не значит, что они вас обманывают. Поэтому последнее, что вы можете сделать, это отмахнуться от забот ребенка или, хуже того, сказать ему, что он врет. В этом случае он просто перестанет с вами разговаривать. Когда вы решаете проблемы в сотрудничестве, вам не нужно волноваться по поводу вранья, не нужно постоянно быть настороже, опасаясь, что из вас сделают дурака. Когда дети сознают, что им не грозят неприятности и вы просто хотите понять, что их волнует, или услышать их мнение по поводу той или иной нерешенной проблемы, у них остается меньше поводов для обмана. Общая атмосфера, которую вы создаете на этапе эмпатии, не должна быть осуждающей, враждебной или агрессивной. Вашему ребенку не грозят неприятности. Вы не злитесь. Ваш тон выражает заинтересованность. Вы действительно стремитесь к пониманию.

Если на этапе эмпатии родителям кажется, что чадо их обманывает, часто это объясняется тем, что их расспросы касаются не конкретной нерешенной проблемы, а поведения ребенка. Это создает предпосылки для «допроса с пристрастием», а не для добывания информации. Вот как это может выглядеть в реальной жизни (обратите внимание, что здесь нет этапа эмпатии как такового).

 

РОДИТЕЛЬ: Твоя учительница, мисс Форньер, сказала мне, что ты пнул Виктора на спортплощадке.

РЕБЕНОК: Я этого не делал.

РОДИТЕЛЬ: Зачем мисс Форньер это выдумывать?

РЕБЕНОК: Не знаю, но она все придумала. Я его не пинал. Это он меня пнул.

РОДИТЕЛЬ: Она не так сказала.

РЕБЕНОК: Значит, она ошибается.

РОДИТЕЛЬ: Она сказала, что видела это своими глазами!

РЕБЕНОК: Ну, значит, она слепая. Потому что я не пинал его. Почему ты мне не веришь?

 

Насколько точно ребенок и мисс Форньер описывают происшествие – это отдельный вопрос. Но попытки докопаться до сути конкретного эпизода в данном случае к делу не относятся, поскольку это не так важно, как решение хронической проблемы – конфликтных отношений между вашим ребенком и Виктором на спортплощадке.

 

Кого это волнует? Ребенок говорит, что его не волнуют ваши проблемы, поэтому ваш энтузиазм в отношении плана Б тает на глазах

 

Не обижайтесь, что ребенка не волнует ваше беспокойство. Посмотрим правде в глаза: возможно, и вас не очень‑то волнуют его тревоги. На самом деле он и не обязан переживать по поводу вашего беспокойства. Он просто должен учитывать его, когда вы вместе вырабатываете взаимовыгодное решение. Его отношение к вашим проблемам изменится тогда, когда вы попытаетесь вникнуть в его проблемы. Рассмотрим пример.

 

МАТЬ: Джексон, я заметила, что тебе трудно оторваться от видеоигр, чтобы поужинать. В чем дело?

ДЖЕКСОН: Ты всегда заставляешь меня прерываться посреди игры.

МАТЬ: Я всегда заставляю тебя прерываться в середине игры. Буду знать. Скажи мне, в середине какой игры это обычно происходит?

ДЖЕКСОН: Madden[6].

МАТЬ: А, Madden. Ты много в нее играешь.

ДЖЕКСОН: Она мне нравится.

МАТЬ: Я знаю. Значит, ты прерываешься в середине игры Madden. Скажи, можно ли поставить игру на паузу, чтобы потом ее продолжить?

ДЖЕКСОН: Можно.

МАТЬ: Ну и что тут трудного – остановить игру, чтобы вернуться к ней позже?

ДЖЕКСОН: Ты не разрешаешь вернуться к ней позже. Ты заставляешь меня делать уроки сразу после ужина. Поэтому я не могу вернуться к игре и закончить ее.

МАТЬ: Теперь понятно. Что еще мешает тебе сесть и поужинать, когда ты играешь в эту игру?

ДЖЕКСОН: Больше ничего.

МАТЬ: Хорошо. Понимаешь, для меня важно, чтобы мы ужинали всей семьей. Потому что это единственное время в течение дня, когда мы собираемся вместе и можем поговорить друг с другом.

ДЖЕКСОН: А меня не волнует, будем ли мы ужинать всей семьей.

МАТЬ: Хм… Ладно. Мне кажется, это больше важно для меня, чем для тебя. Но если бы мы нашли такое решение этой проблемы, которое устроило бы нас обоих, мы бы покончили с ней раз и навсегда и больше не конфликтовали по этому поводу.