Способы изъятья стоимости при капиталистической форме производства.

Капиталистическая форма общественного производства включает в себя не только сам способ капиталистического производства, или, что то же самое, способ производства прибавочной стоимости, но порожденные им же (например, изъятие процентной ставки от выплачиваемой окончательной суммы за взятый кредит банкиром) и сопряженные с ним «вечные» способы («…так сказать, допотопных форм капитала, т. е. торгового капитала и ростовщического капитала»^[55]) изъятия прибавочной стоимости. Именно изъятие прибавочной стоимости тем или иным образом составляет сущность эксплуататорского отношения.

Материальное существующее только тогда становится промышленным капиталом (единственным источником образования прибавочной стоимости), когда оно проявится как средство эксплуатации работника посредством изъятия продуктов труда, полагавшихся работнику как эквивалент за его прибавочный труд («В действительном процессе производства живой труд превращается в капитал вследствие того, что этот труд, с одной стороны, воспроизводит заработную плату, — следовательно, воспроизводит стоимость переменного капитала, — а с другой стороны, создает прибавочную стоимость в результате этого процесса превращения вся [авансированная] сумма денег превращается в капитал, хотя та ее часть, которая непосредственно функционирует как переменная, затрачивается лишь на заработную плату»^[56]). Промышленный капитал составляет основу капиталистической формы производства (где капитальная стоимость представляется в виде переменного капитала и основного капитала, представляющиеся сами в форме рабочей силы и в форме средств производства в результате соединения их в процессе функционирования производительного капитала), но не является единственным видом капитала. Капиталом является вообще все то, что составляет основу для эксплуатации работника. При капиталистической форме производства остается место и перебравшимся из предшествующих капиталистической форме производства эпох формам капитала, например, ростовщическому капиталу, который дает возможность ростовщику предоставлять деньги в займы не только промышленному капиталисту, но и работнику, как то было и в эпоху докапиталистическую.

Только капиталистический процесс производства (на основе капиталистического способа производства, не учитывая феодальный и иные способы производства) есть единственная функция, в которой капитальная стоимость производит (не единственная дающая основание для изъятия прибавочной стоимости, а именно производства, что дает вообще потенциальную возможность заиметь продукт труда рабочего и превратить тем самым этот продукт в прибавочную стоимость) стоимость («С другой стороны, продавец труда противостоит покупателю как чужая рабочая сила, которая должна перейти в распоряжение последнего, должна быть включена в его капитал, чтобы он действительно мог проявить себя как производительный капитал. Следовательно, в тот момент, когда капиталист и наемный рабочий противостоят друг другу в акте Д — Р (Р — Д со стороны рабочего), классовое отношение между капиталистом и наемным рабочим уже имеется налицо, уже предположено»^[57]). Промышленный капиталист (производительный капиталист, применяющий промышленный капитал) может напрямую определять размеры изначальной прибавочной стоимости, что происходит на стадии выплаты заработной платы работнику. Производительный капиталист (организующий процесс капиталистического производства) есть единственный источник номинальной прибавочной стоимости, которая далее распределяется между элементами побочных эксплуататорский отношений, связанных напрямую с капиталистом (путем налогов государству, ренты и т.д.). Но это не означает, что прибавочная стоимость заимела твердо установленные границе на стадии выплаты заработной платы. Так, если взять отношение капиталиста, представляемого в арендное пользование жилой дом с наемным рабочим, то уже из этого отношения рентный капиталист заимеет свою прибавочную стоимость, стоимость, которая не являлась прибавочной изначально при стадии выплаты заработной платы.

Так что, по мнению К.М. и Ф.Э., только работник есть единственный источник произведенной стоимости, которая далее может превращаться в прибавочную стоимость на разных стадиях экономического процесса. Так, если ростовщик дает деньги в займы производственному капиталисту, то он заимеет часть именно номинальной прибавочной стоимости, то есть такой стоимости, изымаемой у рабочего в момент выплаты заработной платы. Если прибавочная стоимость образуется не посредством выплат со стороны капиталиста, а основе выплат со стороны наемного рабочего, то прибавочная стоимость изымается не в момент выплаты заработной платы.

Заполучение продуктов труда, связанного с экономической системой (исключая из рассмотрения грабеж, рэкет, коррупцию и подобное) способом, возможно посредством проведения одной из трех линий: путем спекуляции, путем становления буржуазией, и путем работы по найму.

Спекуляция.

Спекуляция есть ведение производства не для удовлетворения действительных потребностей населения. Одни спекулятивные операции дают получение выгоды не непосредственно путем продажи потребительной стоимости в товарной форме, а опосредственным путем. Так, в сфере строительного производства, постройка жилых домов осуществляется не прямо для удовлетворения действительного спроса населения, выражавшегося ранее в заказах на постройку жилых помещений. Спекулятивными операциями спрос на данные дома только и лишь предвосхищается. Следовательно, и прибыль предпринимателя идет не столь от самой постройки (в том смысле, что не от прямого превращения товарной формы капитала в денежную форму путем продажи ее потребительной стоимости в товарной форме как жилого помещения), сколько от искусного выбора и использования застраиваемой площади (факторов, искусственно подстрекающих спрос населения; так, Карлом Марксом упоминается, что использованием таким спекулятивных операций «…была застроена вся Бельгравия и Тибурния…»^[58], ведь известно, что со времён Регентства район Белгрейвия слыл одним из самых фешенебельных в английской столице, здесь проживали многие поколения британской элиты, а также состоятельные иностранцы^[59]) и повышения земельной ренты (которое также вызвано повышением спроса).

Другие спекулятивные операции связаны с намеренным удержанием элементов производства (у промышленных капиталистов это продукт труда, составляющие элементы производства продукта, у торговых капиталистов это сам товарный капитал в форме товаров) для выжидания совершения революции в стоимости, что позволит увеличить капитал тем образом, что возникает положительная разница между стоимостью покупки и стоимостью продажи элемента производства («Такие продукты, цены которых обычно сильно возрастают или падают в течение коротких промежутков времени, как, например, семена масличных культур, хмель, ворсильные шишки и т. п., с полным правом оставляют лежать в те годы, когда цены на них значительно ниже цен их производства»^[60]). Подобное же возможно не только у капиталистов, обладающих товаром. Это может быть и у обычных мелких перекупщиков (спекуляционные действия тем отличаются от реальных целей торговли и похожи на игру тем, что «Всякая торговля заключается в обмене разнородных вещей; и выгода возникает именно вследствие этой разнородности. Обмен одного фунта хлеба на один фунт хлеба не принес бы ни малейшей выгоды…отсюда выгодный контраст между торговлей и игрой, которая представляет собой лишь обмен денег на деньги»^[61]). С этим явлением очень схожа система игры на бирже с ценными бумагами (акциями), система игры на валютном рынке. Также возможны спекуляции на основе чрезмерного ввоза импортных товаров при недостатке национальных товаров который искусственно поддерживается и увеличивается спекулянтами («В результате имеет место чрезмерный ввоз и спекуляция в этой части импорта»^[62]) и побочными выгодоприобретателями (здесь суть спекуляции заключается в игре на естественном возросшем платежеспособным спросом, возникающим при действии механизма кредита и постоянном извлечении с рынка товаров, то есть спекулянты создают искусственный ажиотаж).

Спекулятивные операции присущи и денежным капиталистам. Это происходит путем производства неподкрепленной количеством товарной массой банкнот и обменом этих банкнот на их реальную товарную форму («…стоит бросить в обращение определенное количество банкнот, например однофунтового достоинства, чтобы извлечь из него ровно столько же золотых соверенов, — фокус, хорошо известный всем банкам»^[63]). Также кредитными банкнотами банк мог «…дисконтировать векселя, давать ссуды под товары, скупать на них благородные металлы»^[64]. С появлением системы государственного долга данные банкноты стали являться производительными деньгами уже в более широком масштабе («С самого своего зарождения крупные банки, подкрепленные национальными титулами, были лишь обществами частных спекулянтов, которые оказывали содействие правительствам и, благодаря полученным привилегиям, могли ссужать им деньги»^[65]). Данные банкноты применялись уже в качестве государственного капитала, попадали в руки различных производительных капиталистов как выплата государственных долгов, где производительные капиталисты чувствовали на себе положительный эффект государственных займов. Породили государственные займы и торговлю ценными бумагами.

Предпринимательство.

Понятие буржуазии включает себя большее количество классов. Сюда входят как капиталисты в разных формах, так или иначе получающие доход в виде различных форм чужой прибавочной стоимости (в виде продуктов труда рабочих, в виде налога, в виде ренты), их компаньоны по бизнесу, получающие доход, равной доле их участия в бизнесе, так и капиталисты, получающие доход в виде присвоения своей прибавочной стоимости (что возможно при использовании частной собственности на основе собственного труда, например, поля, инструментов у крестьян и ремесленников).

Крестьяне, ремесленники, работники мелкого производства относятся к мелкой буржуазии («…крестьян, ремесленников — одним словом, всех составных частей мелкой буржуазии»^[66]), в то же время они являются собственными капиталистами («что он (ред. крестьянин или ремесленник) в качестве капиталиста нанимает самого себя как рабочего»^[67]). Обычно же, применяя понятие капиталист, Карл Маркс подразумевает капиталистов, применяющих наемный труд («…еще большее количество самостоятельных мелких ремесленников и даже наемных рабочих превратились в мелких капиталистов»^[68]). Становится понятным, что в когорту буржуазии входят индивиды, обладающие любым типом собственности («Частная собственность работника на его средства производства есть основа мелкого производства…»^[69]). Так, если разобрать каждую выделяемую Карлом Марксом прямо группу мелкой буржуазии («мелкий промышленник, мелкий торговец, ремесленник и крестьянин»^[70]), промышленник обладает собственностью в виде денежного капитала (который далее подразделяется на элементы производительного капитала^[71]), мелкий торговец собственностью из товарного капитала, крестьянин и ремесленик в виде поля и инструментов («…крестьянин обладает полем, которое он возделывает, ремесленник — инструментами, которыми он владеет как виртуоз»^[72]). Класс мелкой буржуазии тем отличается от буржуазии иных видов, что доход их не достигает средних общественных значений (прямо это касается мелкого промышленного капиталиста, не достигающего общей нормы прибыли, вследствие применения малого количество наемных рабочих, следовательно, малого капитала).

Прямо порождаемых капиталистической формой производства является категория промышленных капиталистов и капиталистов, которые вбирают себе часть функций ранее единого промышленного капиталиста (это представляется как в форме торговых, денежных капиталистов, так и капиталистов, которые представляют услуги своих организаций в виде агентств и т.д., выполняющих функции по непроизводительным издержкам производства, например, консалтинговое агентство и т.д.).

Появление торговых капиталистов обусловлено перенесением части функций изначально одного целого производительного капиталиста, воплощающего в себе все функции капитала (в данном случае процесса обращения: «Кругооборот денежного капитала — это не только товарное производство: он сам осуществляется лишь при посредстве обращения, он предполагает последнее»^[73]), к другим категориям людей, ставшими товарными капиталистами («Товары, входящие в процесс обращения промышленного капитала…противостоят самому промышленному капиталу уже в форме товарного капитала, товарно-торгового, или купеческого капитала…»^[74]). Необходимость передачи части полномочий, изначально присущих промышленному капиталисту, к товарному капиталисту следует из необходимости реализовывать свой товар как можно быстрее как для возвращения авансированной стоимости и получения прибавочной стоимости, так и для меньшей затраты времени на непроизводительные моменты производства, ведь данное время можно было бы производительно употребить в самом процессе производства («Капиталистический способ производства предполагает…продажу товаров купцу, а не отдельному потребителю»^[75], «Если товаровладельцы не капиталисты, а самостоятельные непосредственные производители, то время, затрачиваемое ими на куплю и продажу, есть вычет из их рабочего времени. Вот почему они всегда старались…приурочивать такого рода операции к праздничным дням»^[76]). Как уже следует из сказанного выше, «во время купли и продажи стоимость не создается», что следует из возможности производства стоимости только в непосредственном процессе производства («Само собой ясно, что если какая-нибудь функция, сама по себе не производительная, но являющаяся необходимым моментом воспроизводства, вследствие разделения труда превращается из побочной функции многих в исключительную функцию немногих, в их особое занятие, то от этого сам характер функций не изменится»^[77]). Таким образом, обогащение товарных капиталистов происходит лишь за счет распределения действительно произведенной прибавочной стоимости производительными капиталистами к категории торговых капиталистов, что представляется в самовозрастании капитальной стоимости, вложенной в форме денежного капитала и превращенную в форму торгашеского капитала.

Появление денежных капиталистов также вытекает лишь из определенной общественной формы процесса производства, ибо с развитием капиталистического процесса производства кредит является необходимым средством для возрастания капиталистического производства даже без существующего в стране реального количества денег (путем фабрикации кредитных банкнот), ведь кредитные деньги могут являться исходным пунктом обращения индивидуального капитала («Этим разрешается и нелепый вопрос о том, было бы ли возможно капиталистическое производство в его теперешних размерах без системы кредита (если даже рассматривать ее только с этой точки зрения), т. е. при одном металлическом обращении. Очевидно, нет. Напротив, оно было бы ограничено размерами добычи благородных металлов»^[78]). Именно потому денежные капиталисты вбирают на себя часть функции промышленных капиталистов, что до этого момента сами промышленные капиталисты выступали в качестве кредиторов.

Другой категорией капиталистов является класс праздных капиталистов. Этот класс потому является праздным, что они не предоставляют никаких услуг^[79] производству (не берут на себя часть функций, воплощаемых ранее в одном промышленном капиталисте). Использование собственности праздных капиталистов промышленными капиталистами прибыльно для промышленных капиталистов, потому что их использование есть «…одно из условий производства как продукта вообще, так и той части продукта, которая составляет прибавочный продукт или в которой представлена прибавочная стоимость»^[80]. Таким образом, класс праздных капиталистов получает право в форме титула на прибавочную стоимость требовать за производительное использование предоставляемых ими элементов производительного капитала часть прибавочной стоимости, так что уплата ренты, процента, составляет вычет из прибавочной стоимости (прибыли) промышленных капиталистов или рабочих («Третьи лица всех категорий или должны получать деньги от этих двух классов за какие-нибудь услуги, или, поскольку они получают деньги, не оказывая никаких услуг, они являются совладельцами прибавочной стоимости в форме ренты, процента и т. д.»^[79]). Государство также относится к классу капиталистов потому, что имеет в определенной степени собственный капитал в виде самого государственного образования (ведь производство несомненно будет располагаться в области пространства, принадлежащей тому или иному государству); но в то же время стоит заметить, что сложно подвести уплату всей совокупности налогов в качестве уплаты за пользование тем или иным государственным капиталом, так как чаще всего это представляется в виде простого принуждения к отдаче части прибавочной стоимости.

В случае с капиталистами, сдающими в аренду свой основной капитал, прибыль их образуется путем уплаты промышленными капиталистами износа основного капитала этого класса капиталистов и путем перемещения части прибавочной стоимости, полученной путем процесса капиталистического производства («…часть прибавочной стоимости плюс износ основного капитала промышленный капиталист считает процентом и возмещением его основного капитала, что является правилом у капиталистов, сдающих в аренду свой основной капитал (дома, машины и т. д.)»^[81]).

В случае с денежными капиталистом, прибыль их образуется путем уплаты процентов за использование конечным промышленными капиталистами его денежного капитала и остатком за счет выплаты исходному промышленному капиталисту процентов по вкладу («Можно понять удовольствие, когда при системе кредита все эти потенциальные капиталы, благодаря концентрации их в руках банков и т. д., становятся капиталом, которым можно свободно располагать, становятся “ссудным капиталом”, денежным капиталом, притом уже не пассивным, не “музыкой будущего”, а активным, ростовщическим капиталом (здесь ростовщический в смысле его роста)»^[82]). Функции действия денежного капитала не в качестве промышленного капитала обособляется и персонифицируется в денежном капиталисте в виде банкиров.

Сам же денежный капитал может выполнять свои функции в руках не только реальных денежных капиталистов в виде банковских организаторов, но и самим промышленным капиталистом, ведь он только передал свою собственную функцию в руки денежного капиталиста («Денежный капитал, который один капиталист еще не может применить в своем собственном предприятии, применяется другими капиталистами, от которых он получает за это проценты»^[83]). Денежный капитал промышленного капиталиста вообще может представляться в виде кредита («К области же кредита относится, например, случай, когда капиталист по мере накопления денег кладет их в банк на текущий счет за проценты»^[84]), в векселях или ценных бумагах любого рода^[85].

Помимо этого, можно выделять и иные группы мелкой буржуазии на основе представленного выше механизма: так, мелким капиталистом становится накопившей соответствующее количество денег из собственного эквивалента за необходимый труд наемного работника и вложивший эти деньги на счет вклада в банке, получающий часть прибавочной стоимости в качестве дохода.

Стоит различать вообще денежный капитал в руках реального денежного капиталиста и в руках формальных денежных капиталистов. Денежный капитал в руках денежного капиталиста в смысле употребления этого понятия в изложении Карлом Марксом есть форма капитальной стоимости, входящий в индивидуальный оборот капитала, и только оседающий в качестве временного богатства (например, денежный капитал, предназначенный для возмещения основного капитала через 10 лет) может выступать в качестве именно денежного капитала. Ровно поэтому банки, принимающие в качестве вкладов денежный капитал капиталистов, являются организацией денежного капиталиста, коль он берет на себя часть функций ранее промышленного капиталиста. Именно потому банки и являются денежными капиталистами, так как они самим своим назначением оперируют с полным денежным капиталом, составляющего реальную часть денежного оборота, напрямую, просто сокращают время для промышленного капиталиста, ибо он делал тоже самое, когда банков не было. Другими словами, банки имеют основной своей целью самовозрастание капитала промышленника и лишь косвенно получают доход и себе, тогда как основной целью иных капиталистов, например, ростовщика, или, работника, имеющего вклад в банке, является самовозрастание собственного капитала.

Помимо упомянутых выше классов капиталистов, проводящих эксплуататорские отношения между капиталистом и рабочим, существуют классы посредников, проводящие эксплуататорские отношения посредников к рабочим и самих рабочих к рабочим («…промежуточные формы [Zwitterformen], при которых прибавочный труд…не выжимается из производителя путем прямого принуждения, но не наступило еще и его формальное подчинение капиталу»^[86]). Она вытекает прямо из системы поштучной оплаты труда. Так, одна из форм этого осуществляется в случае, когда посредник на денежный капитал промышленного капиталиста самостоятельно обустраивает производство, получая за это прибыль, образуемую «…за счет разницы между ценой труда, уплачиваемой капиталистом, и той частью этой цены, которую посредники действительно оставляют рабочему»^[87]. Так, прибавочная стоимость, произведенная непосредственными наемными рабочими, частью остается в кармане посредника. Другая форма реализуется посредством заключения контракта между старшим рабочим и промышленным капиталистом, где за определенное количество денежного капитала также берется обязательство произвести определенное количество товара. На этот денежный капитал старший рабочий нанимает работников (подручных). В этой системе «…лишь один рабочий заинтересован в чрезмерном труде своих товарищей, извлекая из этого личную выгоду»^[88].

Система, когда наемные работники являются сопряженно капиталистами, воплощается и образованием, получающее тем или иным образом посредством каких-либо элементов прибавочную стоимость. Так государство, представлящее собой систему взаимосвязанных элементов (в частности, и лиц, составляющих систему государства), является общим средством для принудительного изъятия прибавочной стоимости в форме налога посредством фискальной системы (исходящую из правового элемента государства). Лица, составляющие государство, являясь в то же время непроизводительными наемными работниками («Так же обстоит дело с расходами всех так называемых непроизводительных работников — государственных чиновников, врачей, адвокатов и т. д.»^[197]; следовательно, государственные чиновники являются и наемными работниками), являются капиталистами, сколь являются участниками дележа прибавочной стоимости («Например, государь со всеми своими судебными чиновниками и офицерами, вся армия и флот являются непроизводительными работниками. Они — слуги общества и содержатся на часть годового продукта труда других людей»^[200];«Мальтус в начале двадцатых годов текущего столетия защищал особый вид разделения труда, согласно которому дело накопления предназначалось капиталисту, действительно занимающемуся производством, а дело расточения — другим участникам в дележе прибавочной стоимости: земельной аристократии, лицам, получающим содержание от государства и церкви и т. д.»^[198]), потому, что являются лицами, получающие содержание от государственного образования (так как налог, изымаемой государством, перераспределяется на все составляющие государства лица: «…распадением прибавочной стоимости — которая в первую очередь всегда необходимо попадает в руки промышленного капиталиста — на различные категории, представителями которых наряду с промышленным капиталистом являются землевладелец (для земельной ренты), ростовщик (для процента) и т. д., а также еще и правительство со своими чиновниками, рантье и т. д.»^[199]). Государство представляется не как узурпация малой группы лиц, не олигархатом, а как взаимосвязанная система элементов от высших элементов до низших, но все являющихся равнозначными элементами. Этими лицами является не только крупный федеральный чиновник, получающий большую зарплату. Этими лицами является и самый низший чиновник, находящийся в подчинении крупного чиновника, в органах местного самоуправления, и получающий крохотное жалование. Другим таким образованием является церковь, использующая средства, выраженные в религиозных представлениях (путем уверования того, что верующие должны нести в церковь десятину). Лицами, получающие содержание от церкви, являются не только главы иеархии – епископы. Этими лицами являются и простые диаконы, получающие, быть может, крохотные суммы. Но это не противоречит тому факту, что и самые бедные дьяконы используют церковь как капитал.

Особняком стоит вопрос об элементом содержании группы капиталистов, применяющих государственные и церковные образования как капитал. Если церковь представляет достаточно простую организацию, так что иерархия составляющих элементов церкви проста, и составляющими группами священства являются епископы (архиереи), иереи и дьяконы^[201], то государство представляет образование посложнее. Особняком стоит вопрос вообще об неопределенном отношении групп работников с государственным образованием. Так, например, возьмем сборщика налогов. Он является непроизводительным работником наравне с служителями банков и сборщиков ренты («Во всяком случае для сборщика ренты, служащего у какого-нибудь землевладельца, или для служителя банка безразлично, что их труд ни на грош не увеличивает величины стоимости ни ренты, ни слитков золота, мешками переносимых в другой банк»^[202]). Если служителя банка и сборщика ренты можно представить как работника, воплощающего функции своего капиталиста, так что тот не является капиталистом, как не является капиталистом бухгалтер, воплощающий в себе функции раннего промышленного капиталиста, то со сборщиком налогов дело сложнее. Сложнее потому, что самый главный в государственном образовании, государь, сам является работником^[200], так что возникает вопрос об самом понимании сущности государства. Если вопрос отнесения к самому государственному образованию государственных чиновников, главный из которых государь, не стоит, то стоит вопрос об отнесении к государству иных членов. Если рассматривать государственное образование как совокупность государственных организаци, раз правительство является только одной из этих государственных организаций, то представляется, что и работники остальных государственных организаций являются участниками дележа государственной собственности (так, если взять организацию министерства внутренних дел, то составляющие ее работники, например, полицейские, будут являться участниками дележа прибавочной стоимости). Если идти еще дальше, то к государству станут относится и бюджетные организации с работающими в них работниками, так что школьный учитель, выполняющий государственную социальную функцию обязательного и всеобщего образования, также будет являться участником дележа именно государственной прибавочной стоимости, такой стоимости, полученной посредством государства как всеобщего для составляющих его элементов капитала. Является отныне участником дележа прибавочной стоимости и уборщик в местной администрации, который также нанимается на бюджетное подаяние. Доказывает это также и то, что сущность всех этих непроизводительных работников одинакова. Так, что государь, что уборщик, не создают прибавочной стоимости, поскольку не нанимаются на капитал другого капиталист, следовательно, поскольку не увеличивают чужой капитал, для которого стоимость и являлась бы прибавочной (добавочной), а различие их заработной платы не имеет значения, поскольку вообще механизм ее выплаты общий (в ином случае, если бы дело было в размере заработной платы, федеральный государственный чиновник, получающий 1 миллион являлся бы капиталистом, а чиновник местного самоуправления, получающий 15 тысяч, не являлся, однако, никакого различия между ними кроме как размера заработной платы нет, они оба являются государственными чиновниками, следовательно, размер заработной платы следует опустить). Оплачивается только стоимость их рабочей силы, так что заработная плата представляется одной лишь непроизводительной затратой средств (оплачивается их рабочая сила, между тем как эта рабочая сила не создает стоимости). Таким образом, механизм получения заработной платы–дележ прибавочной стоимости, полученный посредством фискальной системы государства–одинаков для всех работников, и для государя, и для уборщика. Вопрос стоит только в определении государства.