Увеличение нападок работодателей на профсоюзы в 1970-е годы.

Несмотря на то, что трудовое законодательство США сделало рабочих более уязвимыми, большинство крупных промышленных работодателей, особенно на Северо-Востоке и Среднем Западе, в которых профсоюзы были более развиты, более или менее соблюдали законы, защищавшие право рабочих на объединение с 1940-х до середины 1960-х годов. Однако, начиная с 1970-х годов, работодатели пытались снизить стоимость рабочей силы, в том числе путем ограничения возможностей рабочих вступать в профсоюзы и вести коллективные переговоры.

Когда рабочие пытались реализовать свое право голосовать за профсоюз, работодатели использовали ранее описанные слабые места в трудовом законодательстве и начали нарушать и обходить закон на новом уровне. На собственном опыте они узнали, что нарушения трудового законодательства не влечет за собой реального наказания и реального общественного осуждения. Угрозы работодателей, обязательные антипрофсоюзные собрания и незаконные увольнения окупились. К 1977 году рабочие начали проигрывать более половины профсоюзных выборов – впервые с момента принятия закона Вагнера (Goldfield 1987).

Закон о труде по-прежнему запрещает работодателям увольнять рабочих или угрожать им за поддержку профсоюза, а также шпионить за рабочими, угрожать локаутом, если рабочие проголосуют за профсоюз, или обещать рабочим взятки, если они откажутся от профсоюза. NLRB считает такие действия «недобросовестной трудовой практикой» (ULP), а обвинения работодателей в ULP в период с 1950 по 1980 годы выросли в семь раз[24] (рис. D). Это были не пустые обвинения. Действительно, только в 1980 году NLRB потребовал, чтобы работодатели выплачивали работникам задолженность в более чем 15 000 случаях после их незаконного увольнения или сокращения их заработной платы в качестве возмездия за профсоюзную деятельность, что является рекордным уровнем на тот момент (Goldfield and Bromsen 2013).

Однако наказания за нарушение трудового законодательства невелики. Никаких штрафов не взимается, работодатель не попадает в тюрьму, а любые понесенные расходы незначительны. Как правило, если NLRB обнаруживает, что работодатель незаконно уволил сторонника профсоюза, то он обязан просто повторно нанять работника, выплатить зарплату (за вычетом того, что работник заработал на другой работе или мог бы заработать за это время), и повесьте в комнате отдыха табличку с объяснением, что действия работодателя нарушают закон. Рабочие не получают денежной компенсации за экономический ущерб, причиненный незаконным обращением с ними. Кроме того, работники не имеют права подавать иск против работодателя за нарушение их прав, прописанных в NLRA. Напротив, другие законы, такие как, например, законы о гражданских правах, предусматривают гораздо более строгие наказания и принадлежат к отрасли частного права, которое предполагало самостоятельное возбуждение дел работниками и наем адвокатов, если у рабочих есть на это деньги (Weil 2005).

Если работодатель нарушает трудовое законодательство несколько раз во время профсоюзных выборов, то NLRB может назначить новые выборы, но даже они не могут стереть последствия ранее озвученных угроз со стороны работодателя. Иногда NLRB приказывает нарушителю трудового законодательства договариваться со своими работниками (так называемый «порядок переговоров»), но этот процесс обычно занимает годы, и суды сопротивляются этим приказам. Количество приказов о ведении переговоров, издаваемых NLRB, сократилось с более чем сотни в год до небольшой доли от этого, и редко приводит к заключению коллективных договоров (Brudney 1996, 1581–1587).

Тот факт, что трудовое законодательство настолько беззубо, означает, что у работодателей есть экономический стимул его нарушать. Закон действительно защищает работников только тогда, когда работодатели более или менее добровольно его соблюдают.

Начиная с 1970-х годов, многие крупные компании стали гораздо менее склонны действовать в соответствии с законом. 500 крупнейших фирм усилили давление на профсоюзы; они обходили закон, тянули время и все чаще выступали против создания новых профсоюзов, даже когда некоторые из их работников уже подпадали под действие коллективных договоров. «Требуется определенная нервозность для тех компаний, чьи имена вы видите в очереди крупных игроков в переговорной игре, чтобы попытаться сохранить предприятия неорганизованными» - заявил вице-президент BF Goodrich на съезде по производственным отношениям в 1978 году. «Управление - это нечто большее, изощреннее и смелее… и времена, они меняются» (Pestillo 1978). Тактика уничтожения профсоюзов прямо коснулась промышленного сектора, области, где профсоюзы традиционно были самыми сильными и которые долгое время составляли основу национальной экономики. Показательным является анализ соотношения количества ULP к количеству петиций, поданных в определенных секторах. В 1970-е годы не только резко увеличился уровень нарушений закона на выборах, но и работники промышленного сектора более интенсивно подвергались сопротивлению работодателей, чем работники сферы услуг и розничной торговли, которые традиционно были менее объединены в профсоюзы, хотя сопротивление значительно возросло во всех секторах. (Рисунок E). [25]