Развитие внутренней схемы межличностных отношений в детстве

Одним из основных слагаемых теоретической модели краткосрочной психотерапии пар является понятие интернализации раннего опыта отношений, а также влияние внутренней «карты» отношений индивидуума на его связи с другими людьми во взрослой жизни. Ниже приводится подробное описание процесса интернализации и создания «карты». В своей теории развития человека, Даниэль Стерн говорит о том, что у ребенка посредством повторения похожего опыта складывается генерализованное представление о взаимодействиях (англ. representation of interactions that have become generalised (RIG)), связанное с некоторым набором эпизодов взаимодействия ребенка с основным ухаживающим за ним объектом. Такое генерализованное представление не является каким-то конкретным воспоминанием, это, скорее, обобщение некоторого количества воспоминаний, объединенных схожими элементами. «Генерализованное представление – это примерная схема возможного развития событий, основанная на усредненном опыте. Исходя из этой схемы, индивидуум составляет прогноз действий, чувств, ощущений, который либо сбывается, либо нет» (Stern, 1985, стр. 97). Генерализованные представления, создающиеся на основе нашего опыта взаимодействий с другими людьми, связаны с нашими внутренними впечатлениями о самих себе в отношениях с другими. Они оказывают влияние на формирование убеждений и ожиданий, которые составляют нашу внутреннюю схему межличностных отношений. Вот пример такого генерализованного представления: «если я попрошу помощи у близкого мне человека, он мне не откажет». Подобное представление складывается путем накопления положительного опыта такого типа в общении с людьми.

Некоторые генерализованные представления, сформировавшиеся в процессе общения с людьми, которые значительно повлияли на наше восприятие «себя», будут оказывать огромное влияние на историю наших взаимоотношений в будущем. Это влияние будет сказываться в том, что мы либо будем тянуться к людям, либо, наоборот, отстраняться от них, не веря в возможность близких отношений: «Я люблю и любим» или «Я всех раздражаю, и никто не хочет, чтобы я был рядом». Каждый раз, когда обстоятельства складываются неким определенным образом, в нашей памяти воскресают воспоминания об определенном типе взаимоотношений с фигурой, влиявшей на наше восприятие себя. Такие воспоминания Стерн назвал «сопутствующими воспоминаниями». «Сопутствующее воспоминание – это воспоминание о нахождении рядом или общении с кем-то, повлиявшем на наше восприятие себя. Такое общение могло происходить как осознанно, так и неосознанно» (Stern, 1985, стр. 112). Стерн уподобляет понятие генерализованных представлений понятию «рабочих моделей матери», предложенному Джоном Боулби, хотя и отмечает, что любая «рабочая модель» состоит из нескольких генерализованных представлений. Они представляют собой как бы кирпичики, из которых рабочие модели складываются у ребенка в процессе его развития. Подобные прототипные образы основываются на многочисленных воспоминаниях о конкретных отношениях, развивавшихся и изменявшихся с течением времени. Каждый человек вступает в новые отношения со своим, единственным в своем роде, набором «рабочих моделей» близких ему людей. Эти модели создавались и изменялись под воздействием событий его личной истории, поэтому вы не встретите двух людей с одинаковыми наборами рабочих моделей.

И в самом деле, человек постоянно сталкивается с новыми жизненными ситуациями, знакомится с новыми людьми, каждый со своими индивидуальными особенностями, и, как следствие, его интернализованные представления постоянно обновляются и изменяются. По мере того как опыт общения с другими людьми интернализуется и интегрируется ребенком, воспоминания о конкретных событиях отходят в сферу неосознанного, и в дальнейшем в его распоряжении остаются лишь рабочие модели других людей, которые сформировались на основе полученного им опыта общения. Совокупность «представлений о себе в отношениях с другими» со всем богатством и сложностью многочисленных взаимодействий, вот из чего соткано полотно нашей памяти, вот что служит неисчерпаемым источником материала для строительства наших будущих отношений. В этом смысле, память каждого человека представляет собой сеть взаимодействий, которые связаны с ощущениями, чувствами, мыслями и поведением, наблюдавшимися в момент каждого конкретного взаимодействия. Обычно рабочие модели отношений настолько глубоко укоренены в нашем опыте, что мы не воспринимаем на осознанном уровне убеждения, которыми руководствуемся в общении с другими людьми. Нам кажется, что наша «модель» ничем не отличается от моделей других людей, имеющих схожий с нами опыт. Это явление лежит в основе многих конфликтов, с которыми сталкивается семейный психотерапевт.

Если человеку повезло, и он рос и воспитывался в «среднем ожидаемом окружении» (Winnicott, 1989, стр. 195), сформировавшиеся у него генерализованные представления о взаимодействиях помогут в построении отношений и удовлетворении потребностей.

Достаточно хорошая мать, достаточно хорошие родители и достаточно хороший дом – это все, что нужно ребенку, чтобы оставаться на плаву. При соблюдении этих условий у ребенка развивается уверенность в своих силах и доверие к окружающему миру – у него выстраивается некая структура из накопленного и интроецированного ощущения стабильности. Такие дети находятся в счастливом неведении относительно того, как им повезло, и никак не могут понять тех своих товарищей, которые через всю жизнь проносят чувство невообразимой тревоги и страдают от нехватки интроецированной стабильности (Winnicott, 1989, стр. 196).

Человек с достаточным запасом «интроецированной стабильности» во взрослой жизни будет стремиться к таким же стабильным и благополучным отношениям. Если же накопления интроецированной стабильности не произошло или благоприятные контакты были нерегулярны, у ребенка, скорее всего сформируется недоверие или крайняя осторожность по отношению к другим людям.

Если развить эту мысль дальше, становится понятным, что при наличии стимула, в достаточной мере похожего на стимулы, полученные в прошлом, человек может обратиться к поведению, основанному на его прошлом опыте восприятия значимых людей, который не имеет никакого отношения к тому человеку, который в данный момент находится рядом с ним – как это должно быть знакомо семейному терапевту! Существует две крайности: либо он будет постоянно искать подвох в действиях других людей, подозревать их во всяческих манипуляциях, в том, что они эксплуатируют его, при этом без каких-либо оснований и несмотря на искреннюю заботу о нем с их стороны; или же, наоборот, будет без колебаний доверять другим людям, даже не узнав как следует, чем они живут, каких принципов придерживаются, и скоропалительно бросаться в отношения с ними. Очень часто взрослым, которые не получили возможность интроецировать «стабильность» в детстве, приходится учиться уже во взрослой жизни различать, достоин человек доверия или нет, а также учиться интерпретировать реакцию среды, полученную в ответ на его действия.

Образы окружающих нас людей с их индивидуальным мироощущением, чувствами, поведением и способами выражения себя, интроецированные в детский и подростковый периоды, населяют наш внутренний мир и формируют эго-состояние Родителя (Berne, 1961). Иногда мы воспроизводим поведение, чувства и отношение к миру такого интроецированного объекта, или, другими словами, «взятого взаймы» себя (Weiss, 1950), при этом не осознавая, откуда это все берется. Например, каждый раз, когда Тэмзин заикается о покупке какой-либо нужной в хозяйстве вещи, Клинт читает ей морали о том, что «копейка рубль бережет», и это при том, что у них абсолютно нет проблем с деньгами. На психотерапевтической сессии он осознал, что на самом деле каждый раз он копировал поведение отца, которое в тогдашних условиях экономического кризиса, безработицы и неблагополучного финансового состояния семьи было вполне закономерно. Таким образом, каждый Родительский интроект будет связан с некоторым набором переживаний в эго-состоянии Ребенка (генерализованные представления о взаимодействиях, описанные Стерном). Однако это не касается, тех случаев, когда отдельное травматическое событие намертво зафиксировалось в памяти и оказывает определяющее влияние на весь последующий опыт: «После того ужасного события я решил никогда не доверять…». Как содержание нашего эго-состояния Родитель, так и содержание нашего эго-состояния Ребенок являются материалом для формирования «обоюдных ролей»  (Ryle, 1992), на которых основывается наша манера взаимодействия с другими людьми во взрослой жизни.