Влияние внутренней схемы межличностных отношений на отношения с близкими людьми

С точки зрения межличностного общения, основанного на интернализованных объектных отношениях, у каждого из нас есть множество возможностей для общения с окружающими, усвоенных из опыта общения со значимыми людьми посредством механизмов интроекции, идентификации и имитации. В нашей памяти хранится не только история наших собственных ответных реакций, но и история ответных реакций других людей, отношения с которыми составляют или составляли важную часть нашей жизни, особенно в детском возрасте. Эта система взаимодействий формирует основу для построения внутренней схемы межличностных отношений. У человека есть доступ как к собственному опыту общения с людьми, так и к интернализованному им набору ответных реакций на его действия в соответствующих ситуациях. В любом взаимодействии мы можем спроецировать на нашего партнера по коммуникации одну из «обоюдных ролей» (Ryle, 1992) из своего внутреннего арсенала и, в свою очередь, выбрать соответствующую роль для себя. В терминах транзактного анализа, это означает, что мы можем войти в эго-состояние Родителя, а на своего партнера спроецировать соответствующее эго-состояние Ребенка, которое будет представлять ребенка, которым мы были в определенном возрасте и на определенном этапе развития («Перестань валять дурака, как можно быть таким нытиком!»). Естественно точно так же возможна и обратная ситуация, когда мы можем оказаться в зависимой позиции в эго-состоянии Ребенка, призывая «родителя» позаботиться о нас, при этом «родитель» видится всеведущим и всемогущим («Ну я не могу…я понятия не имею, как быть. Но ты же, ты ведь все можешь!»). Когда мы ведем себя подобным образом, не осознавая этого, мы реагируем на нашего партнера не в соответствии с текущей ситуацией, а в соответствии с хранящимися в бессознательном паттернами поведения из истории отношений в прошлом, более-менее подходящими для настоящего. Чем ограниченнее, жестче и поляризованнее обоюдные роли, имеющиеся в нашем репертуаре, тем меньше у нас вариантов поведения. Взять, к примеру, такую эмоцию как гнев. Если у человека в арсенале есть только модель деструктивного выражения гнева с одной стороны спектра, а с другой – беспрекословное подчинение чужому гневу, то очевидно, что ему будет не хватать чего-то среднего между этими двумя моделями. Например, способности отстаивать свои собственные права или устанавливать личные границы, когда кто-то пытается подчинить его своей воле. Жесткие и зафиксированные паттерны, выработанные в прошлом, могут стать препятствием для налаживания близких отношений в настоящем.

В этом отношении, важно различать постоянно текущий процесс получения опыта из отношений с окружающими и интеграции этого опыта в репертуар адаптивных моделей человека, которым он пользуется в сегодняшнем мире, и неразрешенные проблемы отношений из его прошлого, вызывающие стереотипные неэффективные паттерны взаимодействия или игры (Berne,1964), которые являются частью сценария отношений данного конкретного человека. Если в процессе взросления человека поощряют к созданию связей с другими людьми, и если он получает опыт взаимного удовлетворения потребностей в здоровой обстановке, у него развивается гибкий, открытый подход к общению с окружающими. При условии, что поддержка в получении опыта общения предоставляется свободно, и контакты со значимыми людьми взаимно обогащают участников общения, у человека развивается доверие и желание в будущем вступать в отношения. Но какой бы благоприятной ни была обстановка, ему все равно придется столкнуться с некоторыми трудностями, которые могут исходить как от родителей и других членов семьи дома, так и от воспитателей и учителей в детском саду или школе, а также быть следствием травмы, вызванной какими-то внешними условиями. Как бы то ни было, столкновение с такими трудностями порождает ограничивающие решения о жизненных возможностях и может затруднить налаживание контакта с окружающими в будущем.

Такие ограничивающие решения изначально могли основываться на реальном опыте человека, пережитом в некой специфической обстановке, но когда они обобщаются и переносятся на весь окружающий его мир и на всех людей без исключения они теряют свою состоятельность: «В школе-интернате я хорошо усвоил одно правило – никогда не показывать свою слабость, нельзя, чтобы кто-то увидел, что тебя что-то задевает. Это – единственный способ выжить». Использование этого решения в жестких условиях школы-интерната могло сослужить хорошую службу, однако применение его в близких отношениях приведет к недостатку взаимности, ограничит близость в отношениях и будет препятствовать выражению поддержки и заботы, когда участники отношений будут нуждаться в этом больше всего. Человек, действующий на основе подобного решения, будет стараться избежать малейшего проявления слабости, например, занимая отстраненную независимую позицию в отношениях. Это, в свою очередь, может привести к тому, что его партнер будет отдаляться от него в неуверенности, особенно если эта ситуация подкрепляется наличием у него взаимодополняющего опыта («Меня никто не любит и никто не хочет быть рядом со мной. Всегда так было – и дома, и в школе, когда я пытался подружиться хоть с кем-нибудь»). Вероятным исходом такого процесса будет то, что из-за возникшего недопонимания основные потребности обоих останутся не удовлетворены. Этот пример демонстрирует динамику психологической игры (Berne, 1964), которая происходит на неосознанном уровне и имеет непосредственное отношение к жизненным решениям, образующим основу внутренней схемы межличностных отношений каждого из партнеров.

Если у человека есть неразрешенные в прошлом проблемы взаимоотношений, может оказаться, что он постоянно воспроизводит их в своих отношениях с нынешним партнером. Это и есть тот самый процесс, который Берн (1964) называет «играми, в которые играют люди». У людей, играющих в такие «игры», наблюдается стереотипное и повторяющееся поведение, они склонны к использованию заученных фраз, которые постоянно повторяют во время ссоры: «ты меня не понимаешь…»; «ты никогда меня не слушаешь…»; «ну вот опять…да ты только о себе и думаешь…»; «ну признай же, наконец, что ты меня больше не любишь…». У всех людей есть заученная пластинка, которую они ставят, когда чувствуют себя загнанными в угол, неспособными воспользоваться новыми способами поведения, восприятия и осмысления происходящего в каких-то конкретных ситуациях. Как раз такие ситуации, когда во взаимоотношениях между партнерами появляются затруднения, и становятся материалом для работы на психотерапевтических сессиях. Как отмечалось в предыдущем параграфе, психологические игры связаны с защитными маневрами, к которым человек прибегает в условиях, когда он не находят ни понимания, ни поддержки в выражении своих обычных чувств и потребностей со стороны окружающих его в этот конкретный момент людей. Под влиянием стресса и давления, человек может прибегнуть к подавлению в себе чувств, потребностей и переживаний, которые были отвергнуты другими. Он вырабатывает защитные паттерны поведения, которые скрывали бы его внутреннее состояние. Со временем эти паттерны окончательно закрепляются, принимают ригидный характер и, в конце концов, становятся характерными чертами личности этого человека. В течение жизни люди постоянно используют те паттерны поведения, с помощью которых они «защищались» от боли в прошлом. И хотя со стороны это может быть неочевидно, тем не менее, это так.

Однако каждый раз, когда человек вступает в новые отношения, у него появляется возможность по-другому подойти к непростой творческой задаче, которая снова встает перед ним. Новые отношения – это шанс излечиться, вырасти и обогатиться новым опытом. Если нам повезет встретиться с людьми, которые действуют вразрез с нашими негативными представлениями о жизни, то в процессе близкого общения с ними мы можем получить исцеляющий опыт, который восстановит нашу веру в возможность созидательных отношений с другими людьми. А такие отношения действительно возможны. В каждом человеке заложен ресурс самореализации и созидательного человеческого общения, и каждый человек обладает способностью менять свою жизнь. Есть множество историй о том, как уже взрослые люди меняются под воздействием близких отношений, будь то отношения с наставником, другом или любовником. Система ценностей рассматриваемого подхода к работе с парами основывается на гуманистическом убеждении в том, что у каждого человека есть потенциал развития и способность к самоактуализации (Maslow, 1970). Руководствуясь этой системой ценностей, в человеке необходимо поддерживать присущее ему стремление к росту и к изменениям, веря в то, что ощутив поддержку, он сможет черпать силы в собственных ресурсах и исцелится за счет своего внутреннего потенциала.

С точки зрения межличностного общения не бывает двух абсолютно одинаковых ситуаций, ведь под влиянием разнообразных факторов обстановка вокруг нас постоянно изменяется. Несмотря на то, что ригидные паттерны отношений, основанные на опыте, имеющемся у нас на данный момент, и являются неотъемлемой частью любой новой ситуации, однако у каждого нового опыта есть свои собственные уникальные грани, которые до сих пор никогда не складывались именно в такую комбинацию. Это означает, что в каждом нашем переживании присутствует элемент новизны, каждую секунду мы заново познаем окружающий мир, и, несмотря на весь имеющийся у нас набор заученных паттернов, каждая новая ситуация открывает перед нами неизведанные горизонты. Этот процесс дает надежду на появление нового решения при столкновении со старыми проблемами, особенно если учитывать появление новых элементов в поле нашего опыта. В переломные моменты в отношениях пары курс краткосрочной терапии может сыграть очень важную роль. С помощью психотерапевта, который в данной ситуации станет новым элементом в поле опыта партнеров, они смогут изменить свою обычную схему конфликта и перейти на новый, более продуктивный, уровень взаимодействия. Психотерапевт, обладающий специальными знаниями, навыками и опытом, привносит в отношения между партнерами внешний аспект, который ранее не попадал в поле их опыта межличностных отношений. Общение с терапевтом поможет партнерам изменить характер общения друг с другом за счет изменения обстановки, в которой оно происходит, и впоследствии перенести полученный опыт в повседневную жизнь.

Задача психотерапевта, проводящего краткий курс терапии пар, определить основную непродуктивную блокирующую схему и предложить партнерам безопасную обстановку, в которой они могли бы попытаться прервать этот замкнутый процесс и попробовать новые, более эффективные способы взаимодействия. В задачу терапевта не входит глубокая проработка интернализованных объектных отношений партнеров; его главная миссия – определить блокирующую схему в отношениях между ними. В ходе курса краткосрочной терапии у партнеров должно появиться понимание процессов, подрывающих их отношения, а также роли, которую каждый из них играет в этих процессах. Одна из важных задач курса терапии – повлиять на партнеров таким образом, чтобы они использовали полученные знания в созидательных целях. Возможность выполнения этой задачи основывается на двух важных принципах: (а) если люди сами обращаются за помощью, они готовы работать над собой и вносить изменения в свои отношения и (б) у всех людей есть потребность и желание жить в созидательном союзе. В самом начале работы с парой необходимо выяснить, разделяют ли партнеры эти принципы. Если у них появятся сомнения на этом этапе, то вряд ли работа с парой принесет какие-либо плоды, так как образование эффективного рабочего альянса в такой ситуации может оказаться невозможным. Общность взглядов на то, как использовать полученные в процессе терапии знания для достижения согласованных и обоюдно полезных целей, является залогом успеха всего мероприятия. Просто присутствия двух людей в кабинете психотерапевта недостаточно, чтобы быть уверенным в том, что они твердо намерены восстановить и наладить свои отношения и с уважением отнесутся к полученным знаниям друг о друге. Согласие всех участников с планом терапевтического процесса должно быть подкреплено взаимным подтверждением того, что ни партнеры, ни терапевт не собираются специально наносить вред друг другу, и если у кого-то из них создастся впечатление обратного, то это необходимо будет тотчас обсудить и прояснить в конструктивной манере. Необходимо также добавить, что это не значит, что в процессе терапии не будут затрагиваться болезненные вопросы. Наоборот, скорее всего этого не избежать, но необходимо, чтобы все участники процесса относились к обсуждению таких тем с тактом и уважением друг к другу.