Режиссура революций нового типа

У многих аналитиков революции «бархатного» и «оранжевого» типов вызывали ассоциации с театральной постановкой. В действительности прием театрализации реальности есть один из достаточно проработанных механизмов свержения неугодных режимов. Ассоциативная связь полити- ческой борьбы и театра возникала еще в Древнем Риме, актуализируясь в периоды гражданских войн и легионерских переворотов²¹. В форму театра- лизованного представления облекались и революции Нового времени. Что- бы констатировать подмену спектаклем реальности, достаточно указать на перманентные, непроходящие шествия и карнавалы Великой французской революции. Все элементы сценического действа имели и карнавал штурма Бастилии, и казнь короля, и ритуалы создаваемой М. Робеспьером религии Разума²². Характерны в этом отношении мейерхольдовско-татлинские аван- гардистские эксперименты в театре Советской России первого послерево- люционного десятилетия. Одна из основных экспериментальных установок заключалась в стирании разграничительных разделов между зрительным залом и сценой. Зритель вовлекался в театральную постановку и становил- ся актером. Реальность онтологическая и реальность сценическая смеши- вались друг с другом — возникал эффект сюрреалистического восприятия. Подлинная социальная роль человека подменялась навязываемой сцениче- ской идентификацией. То же, что и на мейерхольдовской сцене, происходи- ло параллельно в поле политического бытия²³.

«Бархатные» и «оранжевые» революции — это революции эпохи постмо- дерна. Для них, соответственно, деконструкция реальности, подменяемой вымышленными мирами, есть парадигмальное свойство.

Теория использования виртуальных конструкций в целях манипуля- ции толпой была разработана французским философом Ги Дебором еще в конце 1960-х гг. Описанные им приемы могли быть направлены «ре- жиссерами» как на укрепление государственного господства над массами,

²⁰ Там же. C. 58–59.

²¹ Циркин Ю.Б. Гражданские войны в Риме. СПб., 2006.

²² Обичкина Е. Евангелие от Робеспьера // Наука и религия. 1989. № 8.

²³ Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. М., 1994. Т. 2. Ч. 2.

так и на их бунт против существующей государственности. Главное в выстра- иваемых на основании деборовской методологии новых постмодернистских технологий то, что человек в результате сценической виртуализации бытия утрачивает прежние традиционные смыслы и перестает адекватно осозна- вать собственные интересы. Вместо своего онтологического Я-интереса он уже исходит из интересов Я-сценического, вымышленного. В итоге толпа сметает национальное государство, не будучи способной в тот момент осо- знать, что действует во вред себе²⁴.

Государственной власти при этом крайне противопоказано втягивание в виртуальную игру, предложенную режиссерами. При вхождении в чужую сценическую игру шансов на выигрыш у государственной власти крайне мало. Коммунистическая партия Китая в 1989 г. отказалась поддерживать виртуальную логику спектакля. В итоге попытка дезинтеграции китайской государственности по советскому перестроечному сценарию была отраже- на. Благодаря житейской реалистической мудрости (несюрреалистического мышления) А.Г. Лукашенко сорванной она оказалась и в Белоруссии. А вот на Украине от предложенного оппозицией соблазна участия в глобальном спектакле команда власти отказаться не смогла, не имея, очевидно, под но- гами в достаточной степени реалистической опоры. Призыв ориентиро- ваться на Россию, которая сама-то ориентируется на Запад, согласитесь, не слишком рациональная платформа для реализма. «Виктор Ющенко, — ре- конструирует А. Чадаев сценарный ход “оранжевой революции”, — не вел себя как настоящий революционер. Скорее, он был похож на средневеково- го карнавального “майского короля”, сидящего в бумажной короне на пив- ной бочке посреди главной площади и горланящего свои “указы” на потеху веселым гражданам. Но именно эта, “несерьезность” или, точнее, полусерь- езность происходящего и стала специфическим оружием “оранжевой рево- люции” (как до этого и “революции роз”, и всех прочих), у власти не нашлось средств для отпора этому оружию. Какой момент является ключевым для революции? Тот, когда правила, навязанные и отстаиваемые властью (ле- гальная процедура, ее силовое обеспечение, система норм и ограничений), подменяются логикой игры. Тогда реальность карнавала торжествует над обыденностью, и происходит переворот»²⁵.

Таким образом, факт вступления мира в эпоху войн нового типа является очевидным. Постмодерн — это не только метафорический язык богемы, но и утвердившаяся реальность современных способов управления. Менталь- ное несоответствие российских властей новым реалиям обрекает Россию на положение аутсайдера в геополитических конфликтах современности.

 

²⁴ Дебор Ги. Общество спектакля. М., 1999.

²⁵ Чадаев А. Оранжевая осень // Сообщение. 2005. № 1; Кара-Мурза С.Г. и др. Революции на экспорт. М., 2006. С. 65–66.

1.2. Россия в фокусе западного (американского) проекта

 

Еще Г. Трумэн устанавливал ориентир в 85%, означающий насколько весь мир должен был бы, по его представлениям, соответствовать американско- му эталону²⁶. В начале 1990-х гг. казалось, что установленная 33-м президен- том США планка достигнута. В последнее время, однако, в различных реги- онах мира обозначились симптомы стремления народов к высвобождению из-под американской опеки. Неслучайно З. Бжезинский адресует Дж. Бушу- младшему упрек в утрате достигнутой было мировой гегемонии²⁷.

Задача заключается в ответе на вопрос о феноменологической реаль- ности американского глобализационного проекта (именно как проекта — с субъектами реализации и программой действий). В случае доказательства его реалистичности возникает проблема идентификации связанных с ним угроз применительно к России.