IV . Расширение знаний о народной песне

- На прошлом уроке вы начали слушать отрывок из рассказа писателя И.С. Тургенева «Певцы». О чем говорилось в этом рассказе? (Про соревнование двух певцов.)

— Как назвал писатель этих двух певцов? (Яшка-Турок и ряд­чик.)

— Какое описание внешности этих двух героев дает писатель?

— Кто из певцов выступал первым? (Рядчик.)

— Какую песню исполнял рядчик? (Веселую, плясовую.)

— Каким голосом он пел? (Высоким — тенором и фальцетом.)

— Как поддерживали пение рядчика слушатели?

— Послушайте окончание рассказа «Певцы». (Педагог читает окончание рассказа.)

Певцы (отрывок)

 ...Яков взялся рукой за горло.

— Что, брат, того... что-то... Гм... Не знаю, право, что-то того...

— Ну, полно, не робей. Стыдись!., чего вертишься?.. Пой, как Бог тебе велит...

Яков помолчал, взглянул кругом и закрылся рукой... Все так и впи­лись в него глазами, особенно рядчик, у которого на лице, сквозь обыч­ную самоуверенность и торжество успеха, проступило невольное, лег­кое беспокойство. Он прислонился к стене и опять положил под себя обе руки, но уже не болтал ногами. Когда же наконец Яков открыл свое лицо - оно было бледно, как у мертвого; глаза едва мерцали сквозь опу­щенные ресницы. Он глубоко вздохнул и запел... Первый звук его голоса был слаб и неровен и, казалось, не выходил из его груди, но принесся откуда-то издалека, словно залетел случайно в комнату. Странно подей­ствовал этот трепещущий, звенящий звук на всех нас; мы взглянули друг на друга, а жена Николая Иваныча так и выпрямилась. За этим первым звуком последовал другой, более твердый и протяжный, но все еще ви­димо дрожащий, как струна, когда, внезапно прозвенев под сильным пальцем, она колеблется последним, быстро замирающим колебаньем, за вторым - третий, и, понемногу разгорячаясь и расширяясь, полилась заунывная песня.

«Не одна во поле дороженька пролегала», — пел он, и всем нам сладко становилось и жутко. Я, признаюсь, редко слыхивал подобный голос: он был слегка разбит и звенел, как надтреснутый; он даже сначала отзывался чем-то болезненным; но в нем была и неподдельная глубокая страсть, и молодость, и сила, и сладость, и какая-то увлекательно-беспечная, грустная скорбь. Русская, правдивая, горячая душа звучала и дышала в нем и так и хватала вас за сердце, хватала прямо за его русские струны. Песнь росла, разливалась. Яковом, видимо, овладевало упоение: он уже не робел, он отдавался весь своему счастью; голос его не трепетал более — он дрожал, но той едва заметной внутренней дрожью страсти, которая стрелой вонзается в душу слушателя, и беспрестанно крепчал, твердел и расширялся...

Он пел, совершенно позабыв и своего соперника, и всех нас, но, видимо, поднимаемый, как бодрый пловец волнами, нашим молчали­вым, страстным участьем. Он пел, и от каждого звука его голоса веяло чем-то родным и необозримо широким, словно знакомая степь рас­крывалась перед вами, уходя в бесконечную даль. У меня, я чувствовал, закипали на сердце и поднимались к глазам слезы; глухие, сдержанные рыданья внезапно поразили меня... Я оглянулся - жена целовальника плакала, припав грудью к окну. Яков бросил на нее быстрый взгляд и залился еще звонче, еще слаще прежнего; Николай Иваныч поту­пился, Моргач отвернулся; Обалдуй, весь разнеженный, стоял, глупо разинув рот; серый мужичок тихонько всхлипывал в уголку, с горьким шепотом покачивая головой; и по железному лицу Дикого-Барина, из-под совершенно надвинувшихся бровей, медленно прокатилась тяжелая слеза; рядчик поднес сжатый кулак ко лбу и не шевелился... Не знаю, чем бы разрешилось всеобщее томленье, если б Яков вдруг не кончил на высоком, необыкновенно тонком звуке — словно голос у него оборвался. Никто не крикнул, даже не шевельнулся; все как будто ждали, не будет ли он еще петь; но он раскрыл глаза, словно удив­ленный нашим молчаньем, вопрошающим взором обвел всех кругом и увидал, что победа была его...

— Яша, — проговорил Дикий-Барин, положил ему руку на плечо и — смолк.

Мы все стояли как оцепенелые. Рядчик тихо встал и подошел к Яко­ву. «Ты... твоя... ты выиграл», — произнес он наконец с трудом и бросился вон из комнаты.

... Яков наслаждался своей победой, как дитя; все его лицо преобра­зилось; особенно его глаза так и засияли счастьем...

... Долго я не мог задремать; долго звучал у меня в ушах неотразимый голос Якова...

(Педагог задает вопросы и помогает школьникам найти пра­вильные ответы, зачитывая нужные отрывки из рассказа.)

— Кто же стал победителем в этом соревновании певцов?

— Какую песню пел Яков?

— Как слушали его зрители?

— Что было после того, как он завершил свое пение?

— Был ли Яков уверен в себе перед началом состязания?

— Что хотел показать своим рассказом писатель Тургенев? (Талант простых русских людей, их умение проникать своим пением в самое сердце слушателей и порождать сильный эмо­циональный отклик.)

— Учился ли Яков где-нибудь пению? (Нет.)

Людей, у которых таланты открываются сами по себе, неожи­данно, но так, что покоряют всех окружающих, называют «само­родки». Так еще принято называть большие природные слитки зо­лота, которые обнаруживают при поисках полезных ископаемых. То есть талантливых людей мы сравниваем с бесценным золотом, и это очень важно.

— Найдите на доске картину, где показано звучание русской народной музыки.

— По каким признакам можно убедиться в том, что музыка проникла в самую душу слушателей?