Аланы и события В центральной азии

В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ I В. Н. Э.

А. А. Цуциев

(Северо-Осетинский государственный университет им. К.Л. Хетагурова)

 

Ранняя история азиатских алан продолжает оставаться одной из самых малоизученных страниц аланской истории в целом. Предлагаемое небольшое исследование посвящено реконструкции некоторых событий первой половины I в. н. э. в Центральной Азии и участию азиатских алан в тех событиях.

118-я глава китайской династийной хроники «Хоу Хань шу», описывая начало правления Младшей Ханьской династии (25-220 гг.), сообщает следующую информацию о приаральском владении Яньцай: «Владение Яньцай переименовалось в Аланьна. Состоит в зависимости от Кангюя… Обыкновения и одеяния народа сходны с кангюйскими»[804]. Как видим, названное владение пережило два важных события - смену названия и утерю независимости, суверенитета. Новое название владенияАланьна нужно понимать как «государство алан», «Алания»[805].

Попробуем определить содержание упомянутых событий и выявить возможную связь между ними. На первый взгляд, некоторое недоумение вызывает факт «переименования», что гораздо более характерно для нашей новейшей истории, чем для стран, столь отдаленных от нас во времени. Можно ли говорить о переименовании в прямом смысле слова? Китайская история имеет богатейший опыт смены названий. Каждая новая династия, утверждая свое господство, обновляла не только «систему управления страной, но и названия административных органов и городов... Полное переименование местности новым правителем, как правило, означало отрицание заслуг своего предшественника»[806]. Можно предположить, что автор «Хоу Хань шу» просто перенес обычное для китайской жизни явление на события в Приаралье, где, вероятнее всего, произошла смена доминирующего племени. Яньцай (вероятнее всего, племена сако-массагетского круга) сменяются родственными им и усилившимися к тому времени аланами. Здесь уместно вспомнить информацию Аммиана Марцеллина о том, что аланы «подчинили себе в многочисленных победах соседние народы и распространили на них свое имя»[807].

Не имея, к сожалению, прямых сведений в китайских источниках о племенах, населявших Яньцай, мы можем лишь догадываться, вторглись ли аланы на территорию массагетов извне, или они входили в состав Яньцай. Рассмотрим оба варианта.

Мы идентифицируем Яньцай с массагетами, но не исключаем вероятности того, что возглавлявшееся массагетами кочевое владение представляло собой племенное объединение или союз, куда входили как небольшие подразделения из круга сакских и массагетских племен, так и другие ираноязычные кочевники.

Географически в составе Яньцай могли быть асии-асианы, сакараваки, апасиаки, аугасии, возможно, аланорсы и другие племена. Возможно, что в предполагаемом объединении состояли и аланы. Косвенным подтверждением такого предположения могут служить массивные золотые инкрустированные браслеты из богатого женского погребения кургана 10 Кобяковского могильника, прототипом которых является браслет рубежа н. э., найденный в урочище Туздак Кызыл-Ординской области[808], т. е. на территории Яньцай. Более древние аналогии такого типа браслетов известны по находкам в Северо-Западном Пакистане, связываемым с Греко-Бактрией и датируемым II в. до н. э.[809]. Других фактов для более уверенных построений мы пока не имеем, кроме известных сообщений Диона Кассия и Аммиана Марцеллина об аланах, как о бывших массагетах.

К середине I в. н. э. предполагаемую группу племен, входивших в Яньцай, возглавили аланы. Причины их возвышения могли быть самыми различными - передвижения кочевников, приведшие к изменению численного соотношения племен, междоусобицы, войны и т. п. Первая половина I в. н. э. была довольно бурным периодом истории, насыщенным военно-политичес-кими событиями и миграционными процессами. В 22 г. н. э. в Восточном Туркестане разразилась катастрофическая засуха, заставившая мигрировать хунну на запад, усиливается княжество Соцзюй, к 30-м гг. подчинившее себе значительную часть Западного края[810]. Вспомним иберо-парфянскую войну 35-36 гг. за армянский престол с привлечением северных наемников-сарматов, междоусобицу в Парфии в 40-х гг., после смерти Артабана III[811], аорсо-сиракский конфликт 49 г., нарушивший некоторую стабильность не только в Причерноморье и Северном Кавказе, но и в Прикаспии, начало образования Кушанского царства, миграции усуней. Все эти события не могли не сказаться на расстановке сил в Приаралье, возможно, именно они и привели к тому, что аланы в результате стали доминирующим этносом в Яньцай-Аланьна.

Похожая версия была выдвинута еще в 30-е гг. ХХ в. У. Мак-Говерном: «Если свести воедино сведения китайских и греческих источников, то становится ясно, что вскоре после начала н. э. иранцы - жители Северного Туркестана, ранее известные как «Яньцай» меняют свое имя на «аланы», вероятно, вследствие появления отдельного племени с таким именем, которое захватило господство над остальными. Несколько лет спустя постепенная экспансия Кангюйского царства вынудила многих из этих алан бежать на запад, за Волгу. Из китайских хроник ясно, что только часть алан искала в бегстве способ сохранения своей независимости; другая часть, вероятно большая, осталась в Северо-Западном Туркестане и попала в зависимость от Кангюя»[812]. Как видим, У. Мак-Говерн напрямую связывал появление алан в Причерноморье и Предкавказье в середине I в. н. э. с интересующими нас событиями и считал алан выходцами из Яньцай.

Можно, однако, предположить и другое развитие событий. Аланы не входили изначально в состав Яньцай, а вторглись извне и установили здесь свою политическую гегемонию. Посланники китайского двора, то появлявшиеся на западе Центральной Азии, то надолго исчезавшие, прибыв в очередной раз в Яньцай, столкнулись с новыми «хозяевами» в лице алан, что и было отражено династийной историей «Хоу Хань шу» как факт переименования Яньцай в Аланьна. Откуда же могли в таком случае аланы вторгнуться в Яньцай?

Представляется перспективным предположение о вторжении алан в Яньцай с территории Кангюя. В таком случае становится логически оправданным и второй факт, сообщаемый «Хоу Хань шу», - Яньцай становится зависимым от Кангюя государством. Переименование Яньцай в Аланьна, таким образом, - следствие кангюйской экспансии.

Чтобы яснее представить себе вероятное развитие событий, подробнее охарактеризуем владение Кангюй. Населяли его, как сообщает «Ши цзы», кочевники[813], которые поставили под контроль население оседлых земледельческих районов. Малочисленные и скудные сведения китайских хронистов о Кангюе вызвали спор об этнической принадлежности этих кочевников, но доминирующим в науке является мнение о североиранской принадлежности кангюйцев по крайней мере, до середины I тыс. н. э[814]. Основу населения составили позднесакские племена[815], возможно, сакарауки-сакараваки[816], но на обширной территории Кангюя кочевали и другие, родственные сакам иранцы. Источники отмечают большую близость кангюйцев в обычаях и одежде Яньцай-массагетам, а также юэчжам-тохарам, жившим южнее Кангюя. Северные и западные границы владения являлись областью влияния поволжских и приуральских сарматов.

Скупые строки династийных хроник не позволяют восстановить богатую событиями историю Кангюя, но некоторые реконструкции все же мы попытаемся сделать. Впервые Кангюй упоминается в «Ши цзы», как «государство малое, на юге подчиняется и служит юэчжи, на востоке подчиняется и служит сюнну»[817]. Во время правления Старшей Ханьской династии (202 г. до н. э. - 25 г. н. э.) происходит усиление Кангюя, вызванное тем, что хунну были отвлечены перманентными военными действиями с Китаем, а юэчжи - междоусобицами, результатом которых стало возвышение гуйшуанского правителя Киоцзюкю[818] и начало образования Кушанского царства. В 11 г. до н. э. усуньский князь Бихуаньчжи переселяется с 80 000 подданных в Кангюй, сообщает «Цянь Хань шу»[819]. Источник информирует нас, что Бихуаньчжи «ушел на север, в Кангюй, в предположении испросить вспомогательных войск»[820] т. е. Кангюй уже был силен, раз мог оказывать военную помощь усуньскому князю.

Интересны данные о численности армий кочевых владений. Войско Яньцай по данным «Ши цзы» составляло более 100 000 воинов (лучников), а Кангюя - от 80 до 90 000 чел[821]. В «Цянь Хань шу» приведены уже другие цифры: яньцайское войско - 100 000 чел., кангюйское - 120 000[822]. Ситуация, как мы видим, меняется. Наращивание Кангюем военной мощи изменяет и характеристику этого государства: «Кангюй... независим и своеволен», «Кангюй своеволен и хитер», он «не склоняется, не оказывает почтения Китаю»[823]. К I в. н. э. из небольшого, зависимого от юэчжей и хунну владения, Кангюй становится мощным кочевым государством, которое собирает вокруг себя многие племена, контролирует земледельческие центры и растет географически. Границы его расширяются от Хорезма на западе до р. Талас на востоке и владения Янь (Южное Приуралье) на севере, которое выплачивает Кангюю дань пушниной. Одним из фактов кангюйского экспансионизма стало подчинение Яньцай, а его переименование в Аланьна говорит о том, что исполнителями акции были аланы. Гипотеза о вхождении алан на раннем этапе их этногенеза в состав племен, населявших Кангюй, подтверждается археологическими материалами и близостью родовых тамг Сарматии I-II вв. н. э. с восточными образцами, прежде всего кангюйскими[824].

Если аланы действительно составляли часть населения Кангюя и сыграли роль захватчиков по отношению к массагетам Яньцай, возникает вопрос об аланах, как о некой особой социальной группе населения. Нам представляется, что в данном случае можно совместить понятия «этнический» и «социальный» по отношению к аланам. Не раз отмечалось, что проблема организации власти у номадов тесно связана с представлением о «царском племени». Вспомним «царских скифов» Геродота или «царских язигов» Аппиана, другие племена, возглавлявшие объединения скифов и сарматов. В I в. н. э. таким, первоначально небольшим племенем, выделившимся благодаря своей воинственности, становятся аланы, ставшие своеобразной аристократической верхушкой других, родственных им племен.

Итак, по нашему мнению, между 25 и 50 гг. I в. н. э. усилившийся Кангюй, точнее, входившие в его состав аланы, подчиняют себе массагетов Нижней Сырдарьи (Яньцай). Формы зависимости нам, к сожалению, неизвестны, источник их не указывает. Но, вероятнее всего, речь должна идти об устранении старой массагетской знати и смене ее новой аристократией - аланской. Яньцай мог выплачивать дань Кангюю пушниной и лошадьми, как это делали другие подвластные владения. О том, что в Яньцай-Аланьна производили высококачественную пушнину, сообщает 30-я глава «Вэй люэ» («Обзор Вэй»), истории династии Цао Вэй эпохи Троецарствия (221-265 гг.)[825]. Никаких серьезных этнических изменений в Яньцай-Аланьна не происходит. Напротив, отмечаемая китайскими источниками близость обычаев и одежды Яньцай и Кангюя для первых вв. н. э. подтверждается археологами. Джетыасарская археологическая культура, связываемая с владением Яньцай, характеризуется резкой обособленностью от территориально близких среднеазиатских земледельческих культур (например, чирикрабатской) и в то же время обнаруживает тесные долговременные связи с культурами Средней Сырдарьи - отрарско-каратауской и каунчинской[826], которые считаются кангюйскими.

Археологически близкие культуры Нижней и Средней Сырдарьи имеют в то же время свои особенности. Эти особенности помогают нам выяснить характер, направление и хронологию контактов кочевого населения бассейна Сырдарьи. И здесь археология дает нам факты, убедительно подтверждающие сообщения письменных источников. До II-III в. н. э. в джетыасарских материалах присутствует значительное число отрарско-каратауских форм и элементов, в то время как отрарско-каратауская культура содержит лишь единичные находки отдельных джетыасарских форм. В материалах ранних каунчинских памятников джетыасарские черты полностью отсутствуют[827], что наглядно свидетельствует о направлении миграций и военных предприятий из Кангюя в Яньцай.

Говоря о военных успехах Кангюя, о политических событиях второй четверти I в. н. э., нужно заметить, что данный хронологический отрезок является периодом весьма активной политической и военной жизни в Средней Азии. В Ханьской империи резко обостряются внутренние противоречия. Политическая неразбериха и массовые крестьянские восстания отвлекли Китай от Западного края. Владения, ранее признававшие вассальную зависимость от Китая, вышли из под его контроля. В 25 г. Лю Сю объявил о реставрации династии Хань, но ему понадобилось более десяти лет, чтобы преодолеть сопротивление других претендентов на власть[828]. Слабость Китая позволила хунну серьезно усилить свои позиции в Западном крае. В 30-е г. они одержали ряд крупных военных побед и предложили императору Гуан У-ди признать Хунну империей, равной Китаю.

Пока хунну успешно воевали с Ханьской империей, в Западном крае усиливается княжество Согюй (Соцзюй). Это владение, располагавшееся юго-восточнее Давани, настолько быстро возвышается и становится серьезной военной силой, что даже попытка выяснения причин этого явления ставит нас в тупик. Еще в 65 г. до н. э. по сведениям «Цянь Хань шу» население Согюя составляло 16 373 чел., а войско - 3 049 чел., а в 29 г. н. э. согюйскому владетелю Кану подчинились все 55 государств Западного края, как сообщает об этом «Хоу Хань шу». В 30-е годы Согюй продолжает успешные военные действия, покоряя одно за другим окружающие владения[829]. К концу 40-х годов этой печальной участи не избежала и Давань, пытавшаяся было уменьшить дань, выплачивавшуюся Согюю[830]. В то же время Кангюй несколько раз нападает на Давань, своего традиционного союзника[831]. В начале 50-х годов правитель Согюя Сянь совершает поход на «князя сырдарьинских саков» и смещает его, а затем возводит своих ставленников на престол в Кангюе и Давани. Мы не располагаем более подробной информацией о данных событиях, но можно предположить, что старая кангюйская знать (определенную часть которой составляли аланы) была вынуждена спасаться бегством на запад.

Предполагаемое передвижение кангюйских алан на запад в начале 50-х годов, вызванное давлением Согюя, чья этническая принадлежность остается загадкой, должно было отразиться как в европейских письменных источниках, так и в археологических материалах Юго-Восточной Европы.