Аланы-асы в Византии и на Балканах

в первой трети XIV в.

С.Н. Малахов

(Армавирский государственный педагогический университет)

Миграция населения из Алании, вызванная, в основном, военно-политическими и экономическими причинами после монголо-татарского нашествия, привела к появлению аланской диаспоры в Подунавье, Малой Азии и на Балканах. Исход аланского этноса из предгорий Кавказа и степной зоны Восточной Европы сопоставим по масштабам только с периодом Великого переселения народов. Последствия катастрофического уменьшения аланского населения после монгольского нашествия и вытеснения его в малоприспособленные для производительного хозяйства горные ущелья в дальнейшем значительно повлияли на основные этапы этнической истории алан-асов.

Во второй половине XIII в. народы Северного Кавказа и Причерноморья, находившиеся в составе Золотой Орды, подверглись ассимиляционным процессам, что уже отмечает византийский историк Георгий Пахимер. Союзниками татар, перенявшими во многом их обычаи, называются аланы, зикхи, готы, росы и многие другие[375].

Важное уточнение в историю пребывания аланов на Балканском полуострове позволяет внести небольшая приписка в «Сказании о знамениях», содержащаяся в приложении к Холмогорской летописи. Запись не имеет прямого отношения к перечню «знамений», но автор, внесший ее в текст, воспринимал записанное сведение, по всей вероятности, как необычайное, а следовательно, достойное внимания.

Речь идет об «Аской земле», располагавшейся где-то между византийскими владениями и Сербским королевством: «За Сербьскою землею на полпути меж Сербом и Царяградом небольшая земля, имя ей словет Аская...»[376].

Хороним, привлекший наше внимание, несомненно, имеет происхождение не от географического термина, обозначавшего восточную страну, часть света, Азию или Асию (ср.: Асïа, асïискый) [377], а от автоэтнонима аланов: Ас, Асы, восходящего к чагат. Аз [378] и известному в древнерусских летописях в форме Ясин, мн.ч. ясы [379]. Прилагательное ясьскъ (ясьскый > асийский > аскый) имеет отэтнонимическое происхождение и принадлежит к фонду древнерусской лексики домонгольского периода.

Появление этого этнохоронима на византийско-сербском пограничье следует связывать только с присутствием здесь алан, перешедших с левобережья Дуная на византийскую службу в начале XIV в., о чем сохранились сведения в исторических трудах Никифора Григоры и Георгия Пахимера. Не касаясь раннесредневекового периода, предварительно отметим, что первая волна аланских переселенцев совместно с половцами к северу от Дуная, на землях Венгерского королевства, компактно расселяется в 1242-1279 гг. между реками Задьва и Тарна[380]. Несмотря на иноэтническое окружение, венгерским аланам удалось сохранить свое этноязыковое своеобразие вплоть до 1-й пол. XVI в.

Придунайских алан с венгерскими ясами связывало общее этническое происхождение, но они могли принадлежать ко второй волне аланской миграции, связанной не с половецким ханом Котяном, а с золотоордынским темником Ногаем. Последнее подтверждается политическими событиями в Северо-Западном Причерноморье, развернувшимися в конце XIII в.

Практически добившись независимости от Сарая, Ногай чувствовал себя самовластным правителем в Пруто-Днестров-ском междуречье, центре своего улуса, и контролировал земли по левобережью Дуная, Днестру, Днепру, включая Крымский полуостров.

Он поддерживал дружественные связи с Константинополем, женившись на побочной дочери Михаила VIII Палеолога Ефросинии[381], но в конце XIII в. неоднократно совершал грабительские походы в болгарские земли и неуклонно расширял сферу военно-политического влияния в Среднем Подунавье. Попытка Ногая окончательно узурпировать власть в Орде привела к решительным столкновениям, закончившимися поражением войска Ногая и смертью последнего в 1299 г. По одним данным, генеральное сражение между войсками Токты и Ногая произошло между Днепром и Днестром, по другим — на реке Яса (возможно, р. Аксай)[382], в низовьях Северского Донца[383] или даже на Тереке[384].

Возможно, последний акт длительной междоусобицы, трагически закончившейся для Ногая в степях Подонья или Северного Кавказа к 1300 г., вовлек в ногайские орды и алан. Вопрос о времени и источниках рекрутирования алан в войска Ногая пока не может быть решен однозначно. Не исключено, что некоторые аланские князья с семьями и зависимыми людьми перешли на сторону Ногая, ища у него защиты, после того, как ордынский хан Менгу-Тимур в 1277-1278 гг. организовал поход при поддержке вассальных русских князей на «славный град Асьискый Дедяков»[385]. Связи с аланской знатью могли сложиться у беклярибека Ногая еще в 60-е годы XIII в., когда он, командуя армией, участвовал в операциях против войск Хулагуидов в Южном Дагестане и Азербайджане. К аланскому этническому ядру (в основной массе северокавказского происхождения) позднее примкнули группы остаточного ясского населения Подонья и крымских алан.

Есть основания предполагать, что разрозненные этнические группы алан Кавказа, Подонья и Крыма, признав суверенитет власти Ногая, смогли консолидироваться в более крупное племенное подразделение в северо-западных степях Причерноморья в конце XIII в., включив в свой состав малочисленные и дисперсные группы кочевников болгаро-аланов, поселившихся в Пруто-Днестровском междуречье в «момент гибели салтово-маяцкой культуры»[386].

Аланы перешли на военную службу к византийскому императору около 1300 г., после гибели Ногая, в поисках защиты от возможной расправы со стороны Токты. Сын Ногая Джеке искал убежища в Бессарабии, среди алан-ясов, согласно Рукнеддину Бейбарсу, в «стране асов»[387], но после поражения, нанесенного ему Гунгузом, бежал «в землю волохов», где заручился поддержкой болгарского царя Феодора Святослава (1300-1321 гг.). Здесь потомок хана Ногая узурпировал власть, провозгласил себя царем, но правление его было коротким. Опасаясь нашествия орд Токты, Феодор Святослав в 1300 г. организовал заговор. Неудачливый правитель Джеке был задушен, а его голова в качестве подарка отправлена ордынскому хану[388].

Именно в этот период, находясь в составе войск Джеке, но, вероятно, не поддерживая его безоговорочно, аланы вступили в переговоры с Андроником II (1282-1328 гг.). Посредником в переговорах оказался митрополит Вичины Лука, что не противоречило византийской дипломатической практике и свидетельствовало о христианстве алан[389].

В благодарность за устранение Джеке Феодор Святослав получил во владение Буджакскую степь от устья Дуная до низовьев Днестра[390]. Это содействовало беспрепятственному и окончательному перемещению аланских этнических групп к болгаро-византийской границе и оседанию полукочевников на византийской территории.

Историк Никифор Григора, крайне недоброжелательно относившийся к наемникам аланского происхождения, сообщает, что «массагеты», жившие за Истром, тайно посылали посольство к Андронику II с просьбой принять их на военную службу. Аланы предлагали военный союз (συμμαχιας) и соглашались служить на правах вассалов-лидзиев (ληίζομενοι). По словам историка Григоры, император днем и ночью «бредил об иноземной помощи», чего не следовало делать. Более 10 000 аланов-«массагетов» с женами и детьми прибыло на земли империи[391], для содержания их и полного обеспечения были повышены налоги и потрачены значительные казенные и частные денежные средства[392]. Андроник II приглашенным аланам выделил лошадей, реквизированных у византийских стратиотов, а также продовольствие, собранное в Македонии и Фракии; аланские вожди получили отдельное жалованье[393]. Вероятно, семьи алан были расселены во Фракии, а военные отряды были переброшены в Малую Азию, где в это время шла ожесточенная борьба с турками. Но и помощь «массагетов» не смогла выправить сложившееся не в пользу империи положение.

Византийский император видел в аланской коннице ударную силу, которой можно было укрепить наиболее слабые участки фронта. Часть алан в составе византийского войска совершила нападение на турок в местечке Хена у Геллеспонта[394]. Другая группа в 1301-1302 гг. была в составе армии Музалона и потерпела поражение от турок близ Никомидии, но аланы проявили мужество и самопожертвование, спасая византийскую пехоту[395]. В Никомидии около 2 000 алан перешли под командование фемного начальника Куцимпаксиса[396].

Основная часть алан-наемников находилась в армии под командованием Михаила IX Палеолога. Около 1302 г. 10-тысячное аланское войско, возглавляемое императором-соправителем Михаилом IX, потерпело поражение близ крепости Магнисии, а василевс бежал в Пергам[397]. Оставшись беззащитным, византийское население начинает искать спасение от военных действий и грабежей на западном берегу Босфора[398]. Отступившие аланы также переправились через Геллеспонт, опустошая на своем пути «все поля христиан»[399].

По данным Пахимера, аланы получили земельные участки, где вероятно, под охраной могли оставаться семьи наемников, но в условиях боевых действий воины не соблюдали толерантность к ромейскому населению, нападали и разоряли поселения греков[400]. Приглашение алан не было однозначно встречено в политических кругах империи; по мнению Пахимера, выделение аланам лошадей и вооружение их за счет стратиотов «сделало из ромейской конницы пехоту и обрекло армию на поражение»[401].

Для сдерживания турецкого наступления Андроник II обратился за помощью к каталонцам Рожера де Флора. Выдвинувшись из Артаки, каталонцы в сопровождении алан и греков направились на Филадельфию. Осада города алано-каталонскими войсками была успешной. Туркам из числа племенных объединений Сасы, Айдына и Ментеше был нанесен ряд поражений[402]. Однако каталонские наемники («альмугавары»)[403], не дождавшись от василевса обещанного жалованья, принялись грабить малоазийское население. Аланы, стоявшие гарнизоном в Магнисии, приняли сторону Михаила IX, выступили против недавних союзников и захватили хранившуюся в крепости казну Рожера де Флора. Попытки каталонцев отбить крепость летом 1304 г. оказались тщетными. Предводитель альмугаваров, явившийся на переговоры, был убит аланским военачальником Георгием (Гирконом), мстившим за смерть своего сына[404]. Аланы окончательно покидают лагерь каталонцев и переходят в армию Михаила IX[405]. С апреля 1305 г. каталонцы уже не соблюдали договоренностей, заключенных с Андроником II, и открыто стали грабить европейские провинции Византии[406]. При поддержке 2000 турок-айдынцев рыцари пытались свести счеты с аланами, которые после удачной осады Филадельфии вернулись в места своего постоянного расквартирования[407]. Аланы и туркопулы под командованием византийского военачальника Войсилы в начале лета 1305 г. пытались безуспешно взять Галлиполи[408]. Неудачная военная кампания 1304-1307 гг. для византийцев нашла обобщенное отражение в стихотворной хронике «Энвери», согласно которой, явившиеся из-за моря «неверные» франки, греки, сербы и аланы были разбиты в героической сече Сасабеем[409].

В это время положение усугубляется тем, что начинается болгаро-византийская война (1304-1307 гг.). Первоначальные успехи Михаила IX обернулись серьезными поражениями: болгары появились в окрестностях Адрианополя. Воюющие обеих сторон беззастенчиво грабили местное население. Хотя Андронику II удалось заключить временное перемирие с Тырновским царством и обратить верные войска на каталонцев, успех не сопутствовал империи, а убийство Рожера де Флора (1305 г.) привело к опустошению Галлиполийского полуострова рыцарями, мстившими за смерть своего предводителя[410].

Под командованием Михаила IX аланы в июле 1305 г. участвовали в сражении под Апром против каталонцев. Союзниками алан был отряд из 1000 «туркопулов», крещеных турок, возглавляемый Азатином. Но, по сообщению Никифора Григоры, аланы замыслили измену византийцам, якобы приглашенные «европейскими скифами» вернуться вновь на Дунай[411]. Пахимер отмечает, что аланы и туркопулы покинули поле боя во время сражения[412]. Вероятно, алан не устраивали условия оплаты наемной службы, разоряя фракийские деревни, они продолжали вести переговоры с императором, но одновременно испортили отношения с туркопулами и каталонцами[413]. «Массагеты», видимо, неудовлетворенные условиями службы и тем, что Фракия, ставшая театром военных действий, не могла стать местом их постоянного жительства, договорились с Феодором Святославом о переселении на болгарскую территорию. Подвергнув опустошению византийские земли, с большим обозом, аланы подошли к болгаро-византийской границе. Здесь их настигли каталонцы и туркопулы, которые решили отомстить бывшим союзникам и обогатиться за счет увозимых трофеев[414]. По данным хрониста Р. Мунтанера, алан было около 3 000 всадников и 6 000 пеших вместе с их женами и детьми[415]. Историки сообщают о больших потерях «массагетов» и разграблении пограничных районов Болгарии. Однако аланы, вероятно, не направились к Дунаю, а расселились по реке Стримон, неся пограничную службу на стороне болгар[416].

Последующие сведения об аланах скупы и эпизодичны. Не исключено, что скрытое упоминание об аланах содержится в одном из писем константинопольского патриарха Афанасия I, когда он пишет об антиправительственном выступлении в столице Иоанна Дримия[417]. Событие это исследователями относится к 1305-1308 гг.[418] Мятежник, не уверенный в своих силах, отправил послов к «амалекитам», т.е. туркам, итальянцам (вероятно, каталонцам) и «живущим по Истру»[419]. Происходило это около 1306/07 г., когда аланы перешли на сторону болгар, а тырновский царь намеревался скрепить союз с каталонцами, выдав за Беренгария д'Эстенца, возглавившего Каталонскую кампанию, свою сестру, бывшую жену хана Джеке[420]. Вряд ли под «живущими по Истру» следует однозначно понимать болгар хотя бы уже потому, что в них видят также сербов, венгров и даже румын[421]. Кроме того, Феодор Святослав и Андроник II искали возможность заключить перемирие, что и было сделано к концу 1306 г. С легкостью против Константинополя могли выступить только наемники, вовлеченные в болгаро-византийскую войну, которыми и были аланы. Они относительно недавно прибыли из-за Дуная, поэтому их вполне можно было назвать «живущими по Истру».

Аланы не чувствовали себя обязанными болгарскому царю: в 1313 г. аланский отряд наемников («езикъ яшьски») воевал на стороне сербского краля Стефана Уроша II – Милутина (1282 – 1321 гг.); ясы упоминаются также в житии сербского архиепископа Даниила II, занимавшего кафедру с 1323 по 1337 г.[422]. Более подробные сведения дошли в «Истории» Иоанна Кантакузина: во время болгаро-византийской войны летом 1322 г. войска Георгия II Тертера (1321-1322 гг.) захватили Филипполь, где и был размещен гарнизон в 1000 аланских конников, 2000 тяжеловооруженных латников; общее руководство обороной осуществлял Иван Русин, ему подчинялись аланские вожди Итил и Темир, а также венгр Инас[423].

Роковой для алан оказалась битва при Велбужде 28 июля 1330 г., в которой потерпел страшное поражение от сербов болгарский царь Михаил Шишман (1323-1330 гг.). Войско Михаила состояло из 12000 болгар и 3000 наемников – влахов, татар и алан-ясов[424]. Наиболее стойкое сопротивление сербам оказали татары и ясы. По словам сербского агиографа, их кровью воды целого Струма были окрашены в красный цвет[425]. Участие алан в коалиции Михаила Шишмана было отмечено в предисловии к Законнику Стефана Душана: на стороне болгарского царя выступило «господство Яшко»[426]. Историки не одного поколения полагают, что под словами «господство Яшко» следует видеть указание на участие алано-ясского населения, пришедшего из Молдавии на помощь болгарскому царю[427]. По словам архимандрита И. Руварца, не вызвавшим возражения у академика В.И. Ламанского, ясы, упомянутые в «Законнике», проживали «возле татар в одной части Молдавии, и город Яши (Яссы) получил от ясов свое название»[428], оттуда они и пришли на помощь болгарам. Практически на той же точке зрения стоит и современный исследователь болгарского средневековья В. Гюзелев, когда пишет, что помощь правителю обещали валашский воевода Иванко Басараб, черные татары и Ясское (Молдавское) княжество[429].

Однако последнее не совсем корректно в хронологическом отношении. Молдавские земли до середины XIV в. контролировались Золотой Ордой, а образовавшееся в 1359 г. Молдавское княжество, пытавшееся избавиться от венгерского господства, не смогло сохранить самостоятельность – господарь Петр Мушат признал вассальную зависимость Молдовы от Польского королевства в 1387 г.

Господарский двор в Яссах упоминается только с 1434 г., а само название города четко фиксируется в европейских источниках с начала XV века[430]. Топоним «Ясьскый торг на Пруте реце»[431], соотносимый с названием г. Яссы и дошедший в «Списке русских городов дальних и ближних», возможно, аланского происхождения[432], но список датируется 1387-1392 гг., следовательно, название города закрепляется в письменной традиции почти столетие спустя после откочевки алан на Балканы. Надо полагать, аланы, упоминаемые в византийских и сербских источниках, были не периодически приходящими наемниками из областей Прикарпатья, а этнической группой, после 1300 г. уже в полной мере обосновавшейся на Балканах.

Восстановление ордынского господства над низовьями Дуная в 1337 г.[433] и возобновление опустошительных татарских набегов на Балканы сделали невозможным возвращение аланов-асов (ясов) в Карпато-Днестровские земли. На условиях несения пограничной службы аланы вначале были размещены на византийской территории, сопредельной болгаро-византийской границе. После того как аланы ушли на болгарскую сторону, возможно, под их контролем оказалась территория с зависимым населением, что в какой-то мере объясняет понятие «господство Яшко», сопоставимом с хоронимом «Аская земля», тем более, что в сербских актовых памятниках XIII-XIV вв. территориально-географические районы часто обозначались посредством терминов «земля», «страна», «область», «предел» или соответствующий им греческий термин «хора»[434].

В империи аланы получили земли на основе византийского права с предоставлением территории для проживания, ведения хозяйства; их снабжали продовольствием и военным снаряжением. На первых порах часть алан, возможно, обрабатывала землю, а другая, более знатная, занималась только военной службой, получив владения с зависимым населением на условиях пронии. Алано-ясская знать, перейдя на сторону Болгарии, могла получать условные земельные пожалования, переходившие затем в наследственные, из фонда государственных имений болгарского царя. Под владычеством ясской знати оказалось как местное население, славянское, занимавшееся земледелием, так и влашское, пастушеское, обитавшее в катунах на горных пастбищах. Аналогичные земельные владения, вероятно, представлялись и сербской королевской властью. Аланы участвовали в междоусобной войне 1301-1313 гг. братьев Неманичей – Драгутина и Стефана Уроша II (Милутина). Когда королю Милутину изменила феодальная знать, он вынужден был опираться на помощь наемников – «многочисленного войска языка татарского и турецкого и ясского»[435].

При Неманичах Сербское государство расширилось за счет включения в его состав бывших византийских земель – Македонии, Албании, Фессалии, Эпира и Акарнании. Последовавший затем распад Сербско-Греческой державы привел к феодальному мелкодержавию и междоусобной анархии в 50-60-е годы XIV в. В последнее десятилетие правления «богоравного» царя сербов и греков Стефана Душана (1331-1355 гг.) сербско-византийскую границу, несмотря на ее подвижность, удается локализовать восточнее р. Месты, близ г. Салоники и по полуострову Халкидика. В 1351 г. п-ов Халкидика и нижнее течение р. Струмы были подконтрольны Византийской империи. По течению Струмы располагались владения сербских деспотов Иоанна Углеши, Хрельо Деяновичей, ставшие объектом притязаний со стороны империи и военных усобиц[436].

Если принять во внимание, что сведения об аланах 1308 и 1330 гг. сопровождаются и упоминаниями р. Струмы (греч. Стримон), то не будет чрезмерно рискованно предположить, что Аланское княжество («земля... Аская») находилось именно здесь, на левобережье Струмы, «на полпути меж Сербом и Царяграда», как отмечает русский летописец[437]. С учетом подвижности болгаро-византийских и сербско-византийских границ в середине 2-й половины XIV в. владения Аланского княжества можно было бы искать в «треугольнике», вершинами которого являются низовья р. Струмы, Велбужд и Филипполь (Пловдив).

Возможно, детальное изучение микротопонимии южноболгарских земель и Македонии позволит выявить конкретные места расселения алан-ясов, придать высказанному предположению картографическую определенность или, что вовсе не исключено, опровергнуть его[438].

Ориентировочно аланское лимитрофное княжество существовало с начала XIV по середину XV в. Но активизировавшаяся во 2-й пол. XIV в. турецкая агрессия против славянских народов не оставляет надежд на то, что в этих условиях аланы могли сохранить свое полунезависимое политическое образование. Владения алан-ясов находились «за Сербьскою землею». Это, кажется, свидетельствует в пользу существования Аланского княжества в период постепенного ослабления и неуклонного сокращения границ Сербского королевства. После разгрома на Марице Сербии в 1371 г. Византия становится вассалом турок; Тырнов был взят османами в 1393 г., а Видинское княжество пало в 1396 г. С 1394 г. начинается семилетняя блокада Константинополя. К середине XV в. весь Балканский полуостров оказался во власти турок, после того, как Сербская деспотовина (1444-1459 гг.) прекратила свое существование.

Сведения об «Аской земле» могли попасть в русскую летописную традицию через паломников и клириков, посещавших Константинополь и Афон. Число путешественников из Руси в Византию постепенно возрастало с 1340-х гг. и достигло своего пика между 1373-1380 гг., но затем число посещавших Византийскую империю падает; фактически русско-византийские контакты прерываются после 1412 г. почти на треть века[439]. С учетом этих данных можно предположить, что Аланское княжество прекратило свое существование в 70-80-е гг. XIV в.