Проблема смысла жизни в психологии

Проблема смысла жизни, несмотря на то что ее не без оснований называют едва ли не главной проблемой именно современного человека, имеет свою традицию изучения в психологии.

Началом ее психологического обсуждения можно считать работы К. Юнга и А. Адлера.

К. Юнг считал, что нахождение и реализацию смысла жизни мож- но рассматривать как специфическую потребность и задачу человека. Ее

 

успешное решение является условием душевного здоровья человека. По его мнению, именно отсутствие смысла жизни становится важнейшим факто- ром развития невроза. Юнг утверждал, что до трети его пациентов стра- дают от бесцельности, бессмысленности собственного существования. Ему принадлежит афористичное определение невроза как «страдания души, не находящей своего смысла».

Смысл жизни не обретается человеком автоматически, он не может быть выведен из задач выживания, из повседневной жизни с ее делами и за- ботами. Он требует большего — постановки духовных задач и внутренней работы. Особенное значение проблема смысла приобретает в старших воз- растах: в молодости содержание жизни определяется решением жизненных задач, достижением стоящих целей, жизнеустройством. Однако и в зрелом возрасте вопрос о смысле жизни встает не перед всеми. Его значение может не осознаваться людьми с социальными проблемами или с ограниченными запросами и интересами. Юнг говорит о том, что «природа, в своей доброте и терпении, никогда не вкладывает фатальный вопрос о смысле их жизни в уста большинства людей. А там, где некому спрашивать, незачем отве- чать» [Цит. по: Леонтьев, 2003, с. 34].

А. Адлер посвящает теме смысла жизни ряд работ, в том числе одну из своих последних книг.

Жизнь человека, по Адлеру, представляет собой процесс стремления к совершенству, движения к личностно значимым жизненным целям. Именно через достижение поставленных целей происходит поиск челове- ком своего места в жизни, его самоопределение.

По Адлеру, индивидуальный смысл жизни — это ключ к пониманию всей личности в целом. Смысл жизни связан с решением трех основных жизненных проблем: обретением профессиональной деятельности и про- фессионального самоопределения, межличностных отношений (дружбы, кооперации), любви и брака. Правильное решение этих проблем позволяет найти смысл жизни. Смысл жизни как направленность поведенческих про- явлений практически складывается в первые 4–5 лет жизни, он первичен по отношению к смыслам отдельных действий и связан с жизненным стилем личности, ее жизненным планом, с вопросом: «зачем?».

Напрашивающаяся связь смысла жизни со стилем жизни человека по- буждала исследователей к попыткам описания разных типов жизней и соз- дания типологии людей, основанной на их различиях.

Одну из типологий такого рода в связи с обсуждением философии жиз- ни приводит Г. Оллпорт. Её автор, Шпрангер, на основе главных типов цен- ностей выделяет шесть «идеальных типов» людей:

(1) теоретический человек живет ради поиска или раскрытия истины;

(2) экономический человек ориентирован на пользу вещей и ма те- риальные ценности;

(3) эстетический человек направлен на формы и гармонию вещей;

 

 

Винсент Ван Гог. На пороге вечности. 1890

 

(4) социальный человек культивирует любовь к другим как высочай- ший приоритет;

(5) политический человек заинтересован во власти;

(6) религиозный человек ищет единства с тем, что находится за повсед- невным миром.

С экзистенциальной точки зрения не так важно, что именно является предметом конкретного выбора. Человек может жить ради работы или бо- роться за достижение внутренней гармонии. Главное — то, как люди вов- лекаются в определенный образ жизни, и если они вовлекаются в этот про- цесс полностью, это позволяет им достичь аутентичности.

Психологии на ранних этапах ее становления было свойственно обра- щаться к построению типологий, в том числе типов характеров, индивидов, личностей. Сама возможность систематизации и типизации наблюдаемых фактов становилась основанием для доступности научному изучению. Од- нако одной из тенденций в развитии психологической науки ХХ века стало движение от поиска типичных характеристик к попыткам познания инди- видуальности и уникальности. Поэтому сегодня попытки построения пси- хологических типологий становятся всё более редкими.

 

Уже обращение к первым работам психологов, посвященным пробле- матике смысла жизни, показывает, что понятие смысла часто подменяется или осознанно заменяется понятиями жизненных целей, ценностей, на- правленности человека.

В сущности, и дальнейшее внимание к теме смысла в психологической науке не привело к ясности не только в ее ключевых аспектах, но и в основ- ной терминологии.

К основным сопряженным понятиям проблемного поля тематики смысла относятся понятия смысла жизни, жизненной цели, жизненных ценностей.

Якобсен проводит следующие разграничения между этими понятиями.

Смысл жизни относится к содержанию, которым люди заполня - ют свою жизнь. Смысл жизни дает ей форму и направление.

Жизненная цель относится к задачам, в направлении которых человек работает и которых он пытается достичь. Например, чело - век имеет цель стать актером. Участие в жизни театра и его худо - жественных поисках обеспечивает человеку смысл жизни. Смысл жизни и жизненные цели отбираются человеком в соответствии с базовыми жизненными ценностями.

Жизненные ценности относятся к конкретным представлениям о «правильной» жизни, которые формируют основу жизни индиви - да. Например, любовь может быть жизненной ценностью. Человек, движимый этой жизненной ценностью, может стремиться к более частным жизненным целям создания партнерства и семьи.

Тема жизненных целей, жизненных ценностей, смысла жизни человека получила свое развитие и в работах других психологов, в том числе и в гу- манистической психологии, но особое звучание тема смысла приобретает в экзистенциальной психологии.

 

 

7.4

Экзистенциальный подход

Экзистенциальной психологии фактически принадлежит «открытие» проб- лемы смысла.

Является ли наше существование бессмысленным или наполненным смыслом? В экзистенциальной традиции существуют разные точки зрения.

Для многих представителей экзистенциальной философии наш мир подобен хаосу или своего рода вакууму, в котором каждый индивид дол- жен создать свой смысл, сконструировать его для себя. Жизнь человека не имеет предопределенного смысла, и человеку необходимо осуществить

свой выбор в изначальном хаосе, тем самым он творит свое существование. Так, Сартр в свойственной ему афористичной манере утверждает, что одна из тягот свободы — необходимость изобрести смысл.

 

Однако, безусловно, более сильное и неоспоримое влияние на представ- ления психологии о проблеме смысла оказали работы Виктора Франкла.

Жизненная история и удивительная судьба Франкла хорошо известны. Идеи экзистенциального анализа и логотерапии он начинает разрабатывать с 1930-х годов, работая в клинической психиатрии. Огромное влияние на формирование взглядов Франкла на смысл жизни оказал его личный опыт пребывания в концлагере.

Франкл одним из первых ощутил приближение, возможно, самой тра- гической проблемы человека ХХ века — проблемы смысла — и предвидел ее разрушительные последствия для человеческого сообщества.

По Франклу, «стремление к смыслу представляет собой мотив sui ge- neris, который несводим к другим потребностям и невыводим из них», при этом (вопреки ранним представлениям Маслоу) «не только фрустра- ция низших потребностей порождает вопрос о смысле, но и удовлетворе- ние низших потребностей, в частности в “обществе изобилия”». Значение стремления к смыслу фундаментально для понимания природы человека. Франкл связывает его с самотрансценденцией человеческого существо- вания: «За этим понятием стоит тот факт, что человеческое бытие всегда ориентировано вовне на нечто, что не является им самим, на что-то или на кого-то: на смысл, который необходимо осуществить, или на другого чело- века, к которому мы тянемся с любовью. В служении делу или любви к дру- гому человек осуществляет самого себя» [Франкл, 1990, с. 29].

Для многих экзистенциально ориентированных мыслителей ХХ века был характерен акцент на существовании человека в мире хаоса. И в этом изначальном хаосе человек должен делать свой выбор.

Для Франкла жизненные смыслы и жизненные цели — это не вопрос спорного выбора. Задачи будущего уже находятся перед нами. Мы должны открыть глаза и увидеть их, осознать, в чем заключается наша жизнь и ка- кие задачи нас ожидают. Правильный выбор задается ситуацией, в которой мы находимся.

Вместе с тем, несмотря на всё интуитивно ощущаемое нами значение смысла в нашей жизни, понять, почувствовать, что такое смысл жизни, не так-то просто.

Когда Левин думал о том, что он такое и для чего он живет, он не нахо- дил ответа и приходил в отчаяние; но когда он переставал спрашивать себя об этом, он как будто знал, и что он такое, и для чего он живет, потому что твердо и определенно действовал и жил.

Толстой Л. Н. Анна Каренина

 

Если вы живете интенсивно, с удовольствием и интересом и никогда не думаете о смысле жизни, с вами, скорее всего, всё в порядке. В конце концов, здоровый человек не радуется каждое утро тому, что он здоров. Хорошо это или плохо, но человек чаще всего начинает обращать внимание на свое здо-

 

ровье только тогда, когда у него возникают проблемы. Так же и со смыслом жизни: зачастую понять, что это такое, проще, обращая внимание на про- блемы людей, переживающих бессмысленность своего существования.

Для понимания того, какое именно содержание вкладывает Франкл в по- нятие смысла жизни, обратимся к эмпирической феноменологии, которая ле- жит за проявлениями отсутствия смысла, смыслоутраты, как это называет Ялом. В своей книге по проблемам экзистенциальной психотерапии он при- водит данные многочисленных опросов, проведенных в США, охвативших,

в частности, большие выборки студенческой (т. е. в социальном отношении более успешной) молодежи. Так, опрос около 200 тысяч студентов 360 уни- верситетов показал, что главный интерес у 73,7 % выражается в цели «прийти к мировоззрению, которое бы сделало жизнь осмысленной». У американских студентов самоубийства входят в число основных причин смертности (чис- ло попыток в 15 раз больше). По результатам исследования, 85 % не видели

в своей жизни никакого смысла. 93 % из них были физически и психически здоровы, жили в хороших условиях и в полном согласии со своей семьей, имели хорошие академические успехи и были социально активны. Опрос выпускников Гарвардского университета спустя 20 лет после его окончания показал, что многие из них сделали карьеру и жили внешне благополучной и счастливой жизнью, но при этом жаловались на непреодолимое ощуще- ние полной утраты смысла. Также Ялом приводит данные о том, что уровень экзистенциальной фрустрации (утраты смысла) выше у лиц с хроническим алкоголизмом, у наркоманов, у преступников, связан с агрессивностью

и стремлением к частым развлечениям [Ялом, 1990, с. 30–32].

Хотя приводимые Яломом данные основаны на исследованиях, прове- денных несколько десятилетий назад, они не утратили своей актуальности.

Несмотря на огромные успехи цивилизации и разнообразные возмож- ности, которыми сегодня располагают люди, а также на увеличение степе- ней свободы в жизни человека, острота проблемы смысла жизни, о которой активно заговорили в 50–60-е годы ХХ века, нисколько не снижается.

Фромм в свое время справедливо заметил, что экономическое процве- тание и демократические свободы не заменяют глубинного решения проб- лемы смысла. Сегодня мы бы сказали, что они скорее обостряют смысловые проблемы.

Причины тому разнообразны. Как ни парадоксально, но именно уве- личение свободы и общий рост благополучия приводят к возникновению новых проблем. Задачи выживания ставят перед человеком более опреде- ленные цели и задачи. Еще А. Маслоу реалистично констатировал: «Изоби- лие само по себе бросает в яростное и холодное осознание духовного, эти- ческого и философского голода человечества. (Это так, потому что борьба за нечто отсутствующее неизбежно приводит к чувству, что жизнь имеет смысл и стоит того, чтобы жить. Но если есть всё и не за что бороться, то..?)» [Маслоу, 2002, с. 222]. Это и рост возможностей, порождающий трудности

 

выбора. Это и увеличение пространства свободы человека, в том числе сво- бодного времени (примечательно, что Ялом, который пишет об этом, назы- вает соответствующую главу так: «Наша меняющаяся культура: куда ушли смыслы?»). Это и размывание ценностей в сознании современного человека.

Если принять точку зрения Франкла на ценностные основания осмыс- ленной жизни, то разрушение системы ценностей, присущее современному миру, представляет угрозу осмысленности существования человека.

Ж. Бодрийяр предлагает свой взгляд на эволюцию ценностей человека. Начальная стадия характеризуется наличием повседневных, бытовых, понят- ных ценностей, того, что необходимо нам для жизни. Ее сменяет рыночная стадия с законами рынка, когда ценность начинает выступать как средство обмена, становится товаром, за который можно получить нечто другое, пред- ставляющее ценность для конкретного индивида. Наконец, наступает струк- турная стадия, когда появляется ценность-символ. Одежда модных брендов, последняя модель телефона, непомерно дорогая машина — это то, что долж- но символизировать наш статус, наши достижения и социальный успех.

Понятно, что разные типы ценностей не исключают друг друга и про- должают сосуществовать в реальности и развиваться. Если на первой стадии ценности развиваются согласно существовавшим естественным обычаям, на второй — развитие ценностей подчиняется логике торговли, на следую- щей, структурной, — ценность развивается в соответствии с существующей

совокупностью образов. На современной, четвертой, стадии, которую Ж. Бо- дрийяр называет фрактальной, вирусной или стадией диффузии ценностей,

«уже не существует соответствия чему бы то ни было. Ценность распростра- няется во всех направлениях, без какой-либо логики, присутствуя в каждой скважине и щели. На этой стадии уже не существует более равноценности, присущей другим стадиям, нет больше самого закона ценности; есть лишь нечто, похожее на эпидемию ценности, на разрастание метастазов ценно- сти, на ее распространение и рассеяние, зависящее от воли случая. Строго говоря, здесь уже не следовало бы прибегать к самому понятию ценности, поскольку такое дробление, такая цепная реакция делает невозможным ка- кое-либо исчисление и оценку» [Бодрийяр, 2006, с. 10–11].

В качестве ценностей в современной культуре присутствуют стереоти- пы, которые в реальности ценностями не являются. Кризис ценностей в эк- зистенциальном смысле связан с тем, что свобода выбора в современном обществе при отсутствии у человека собственных критериев аутентичного выбора приводит к тому, что он следует принятым в обществе решениям, при которых высок риск противоположного результата.

Смыслоутрата описывается такими концептами, как фрустрация смыс- ла, экзистенциальная фрустрация, экзистенциальный вакуум, экзистенци- альный, или ноогенный невроз. На основании своего клинического опыта Ялом выделяет следующие проявления смыслоутраты, или ощущения бес- смысленности существования.

 

 

Анри Матисс. Радость жизни. 1905–1906

 

Прежде всего это упоминаемые Франклом экзистенциальный вакуум и экзистенциальный невроз. По Франклу, это две стадии развития синдро- ма бессмысленности.

(1) Экзистенциальный вакуум (или, как иначе называет его Франкл,

«экзистенциальная фрустрация») — это феномен повседневной жизни, довольно распространенный, по мнению психологов.

Субъективно он переживается человеком как апатия, чувство скуки, пустоты и бесцельности жизни и особенно остро проявля- ет себя в ситуации, когда человек лишен внешних обязательств, структурирующих его деятельность и наполняющих содержанием повседневную жизнь. Наступает долгожданный отпуск или прос- то выходные дни, и человек ощущает растерянность от «ничем не заполненного времени». Франкл пишет о том, что «воскресенье в любом большом городе — самый грустный день недели. Имен- но в воскресенье приостанавливается темп рабочей недели, имен- но в воскресенье проявляется вся скудость смысла повседнев- ной городской жизни. Нам кажется, что люди, не имеющие цели

в жизни, несутся по ней с такой быстротой, что не замечают ее бесцельности. В то же самое время они стараются убежать от са- мих себя, но тщетно. В воскресенье, когда в бешеной гонке насту- пает суточная пауза, вся бесцельность, бессмысленность и пустота

 

их существования вновь встают перед ними во весь рост» [Франкл, 1990, с. 241]. Для обозначения данного феномена существует выра- жение «невроз выходного дня».

(2) Об экзистенциальном неврозе можно говорить, когда в дополнение к упомянутым субъективным переживаниям бессмысленности существования у человека появляется клиническая невротиче- ская симптоматика, которая — и это отличает ноогенный невроз от традиционного психоневроза — связана с блокированием воли к смыслу. Однако и в этом, вероятно, присутствует диагностиче- ская сложность: экзистенциальный невроз может принимать раз- личные формы — разного рода аддикции (алкоголизм, наркома- нии, компьютерные и игровые зависимости), асоциальное поведе- ние, депрессии и др.

В следующую категорию клинических проявлений бессмысленности Ялом, ссылаясь на Мадди, включает крусадерство, нигилизм и вегетатив- ность, а также компульсивную активность.

(3) Крусадерство определяется Яломом как «идеологический авантю- ризм» и описывается как вовлеченность индивидов в кажущиеся важными социальные мероприятия, погруженность в них, даю- щая человеку чувство достижения каких-то значимых целей. Если обратиться к буквальному смыслу понятия «крусадерство» —

«кресто походничество» [Ялом, 1999, с. 503] — и применить его к некоторым неформальным «крестовым походам», примеры ко- торых можно найти в современной реальности (например борьба с неправильной парковкой или незаконной застройкой), то можно выделить такие их черты, как групповой характер, фанатизм и ри- скованность действий, присутствие элементов борьбы и стремле- ние к победе над «противником» и т. д.

(4) Понятие нигилизм а у многих из нас ассоциируется со знакомым со школьных лет образом Базарова. В обсуждаемом контексте смыс- лоутраты речь идет о склонности человека обесценивать действия, деятельность, стремления других. Не обязательно, как иногда ка- жется, полагать, что нигилист «ищет злобного удовольствия, при- сущего разрушению» [Там же, c. 504]. Нигилизм — это форма за- щиты: не в силах обрести собственные смыслы, человек обесцени- вает то, что имеет смысл для других. Ему легче думать, что ничто не имеет смысла, а те, кто думают иначе, либо притворяются, либо заблуждаются.

(5) Вегетативность Ялом называет той формой экзистенциального заболевания, которая выражает «крайнюю степень бесцельности». Главное слово, которое характеризует вегетативность, — апатия. Индивид неспособен ни к каким жизненным усилиям просто по- тому, что не видит в них никакого смысла, соответственно, его по-

 

веденческая активность крайне низка. Нельзя сказать, что он пере- живает депрессию, скорее его основным эмоциональным состоя- нием является чувство безразличия. Человек как бы погружается в вегетативное состояние, что может привести к фактическому уменьшению его контактов с окружающим миром. Современные возможности виртуального общения могут способствовать усиле- нию тенденции к затворничеству.

(6) Последний приводимый Яломом пример клинических проявле- ний бессмысленности — компульсивная активность. Так он обо- значает «паттерн маниакальной активности, которая настолько истощает энергию индивидуума, что проблема смысла теряет свою остроту» [Там же, с. 506]. В качестве иллюстрации он рассматри- вает случай своего пациента, посвятившего жизнь бизнесу и зара- батыванию денег, но его успехи на этом пути не утверждали его

в правильности поставленных целей, но, скорее, наоборот, порож- дали сомнения. Его реакцией на возникавшие разочарования была еще бóльшая активность, результатом которой становилась еще бóльшая занятость. В силу этого компульсивная активность лиша- ет человека свободы, а значит и ответственности за свою жизнь («Я ничего не могу изменить!»). Вовлеченность в процесс деятельно- сти, заменяющая ее смыслы, создает иллюзию полной, насыщен- ной жизни, а отсутствие свободного времени и пространства для жизни позволяет избежать встречи с неудобными, тревожащими нас вопросами.

7.5

В сущности, речь идет об уходе от «больших» вопросов существования. Яркой иллюстрацией являются примеры попыток «убежать от исходно че- ловеческой формы бытия» в работах В. Франкла. Он цитирует Э. Штрауса, называющего такие попытки «существованием текущего момента», что озна- чает «полный отказ от какой-либо направленности в жизни, другими слова- ми — поведение, которое не управляется ни опорой на прошлое, ни устрем- ленностью в будущее, а связано только с “чистым” внеисторическим настоя- щим. Так, многие невротические больные говорят о том, что они предпочли бы жить “вдали от борьбы за существование”, где-нибудь на уединенном сол- нечном острове, в праздности и безделье» [Франкл, 1990, с. 158–159].

 

Эмпирические данные

Несмотря на огромное число исследований, посвященных смыслу жиз- ни, их результаты имеют ограниченный характер. Практически все они выполнены с помощью одной и той же методики — теста смысложиз- ненных ориентаций (в адаптации Леонтьева). Большинство исследова- ний построено по схожей схеме: изучение смысложизненных ориентаций

 

у разных групп людей, сформированных по возрастному, гендерному, профессиональному принципу; людей, находящихся в трудных жизнен- ных или кризисных ситуациях; людей, занимающихся деятельностью, связанной с опасностью для жизни, или экстремальными видами спор- та и т. д. Они позволяют выявить частные закономерности, связанные

с теми или иными особенностями сформированных групп; при этом очевидно наличие разнообразных индивидуальных вариаций. В пода- вляющем большинстве случаев акцент делается на осмысленности жиз- ни как важнейшем личностном ресурсе, позволяющем человеку справ- ляться с неблагоприятными жизненными обстоятельствами. Другое направление этих исследований — выявление личностных особенно- стей, обнаруживающих устойчивые связи с параметром осмысленно- сти жизни (например таких как жизнестойкость или система ценностей человека).

В психологии накоплен огромный объем эмпирических данных

o связи характеристик, описывающих осмысленность жизни, смысло- жизненные ориентации, смысложизненную активность с различными личностными особенностями. В частности, в качестве ресурсов поддер- жания высокого уровня осмысленности жизни упоминаются позитив- ное мышление, развитая эмпатия, воображение, оптимизм и надежда, хорошее настроение, активный преобразующий копинг и др.; детерми- нантами смысложизненной активности являются такие устойчивые чер- ты личности, как сила эго, интернальность, открытость, осознанность, религиозность, сензитивность как способность прислушиваться к голо- су своего внутреннего Я, к интуиции; позитивная психология добавляет к этому перечню позитивные личностные свойства (добродетели и силы характера) и т. д. [Карпинский, 2012, с. 142–143]. И это далеко не полный перечень.

Огромный объем накопленных эмпирических данных и разнородный характер упоминаемых личностных параметров указывают на необходи- мость их концептуализации и дальнейшей теоретической разработки проб- лематики смысла жизни, а также, возможно, на необходимость поиска в об- ласти методического инструментария.

При этом соотношение личностных свойств и параметров осмыслен- ности жизни имеет сложный характер: «Если поначалу смысл жизни опре- деляется личностными свойствами субъекта, который его находит и при- сваивает, то в последующем эта первичная зависимость уравновешивается вторичной зависимостью свойств личности от избранного и реализуемо- го смысла». Это означает, что «со временем отдельные свойства и целост- ный психологический облик личности становятся “продуктом” принятого и осуществляемого смысла жизни в той же мере, в какой смысл жизни про- изводен от личностных свойств как внутренних условий его зарождения

и вызревания» [Там же, с. 145].

 

 

7.6

Обретение смысла

В процессе развития человек обретает смысловые ориентиры, жизненные цели и задачи, которые и решает на протяжении жизни, реализуя себя как ее субъект. Как и другие экзистенциальные проблемы, проблема смысла жизни не может быть решена раз и навсегда. На разных жизненных этапах человек ищет смыслы, подтверждает их, пересматривает, утрачивает и, пе- реживая кризисы, обретает смысл заново.

Смысложизненный кризис практически единодушно рассматривается психологами как важнейший кризис взрослого возраста, переживание которо- го потенциально является критической точкой жизненного сценария человека.

К. В. Карпинский, рассматривая смысложизненный кризис как субъек- тивное переживание объективно существующих смысложизненных противо- речий, препятствующих становлению и осуществлению личности в качестве субъекта жизни, предлагает различать несколько его разновидностей: кризис бессмысленности, кризис смыслоутраты и кризис нереализованности смыс- ла жизни. В их основе — противоречия, отличающиеся своим содержанием и, соответственно, ставящие перед человеком разные задачи (см. табл. 5).

Таблица 5. Психологическая классификация видов смысложизненного кризиса в развитии личности

Разновидность смысложизненного кризиса	Задача личностного развития	Содержание кризисогенных противоречий
Кризис бессмысленности	Задача поиска и обретения смысла жизни	Неспособность или невозможность определить смысл индивидуальной жизни, когда личность в нем нуждается
Кризис смыслоутраты	Задача сохранения и удержания смысла жизни	Неспособность или невозможность восстановить смысл, разрушенный критической ситуацией, когда личность не может продолжать без него свое существование
Кризис нереализованности смысла жизни	Задача практической реализации смысла жизни	Неспособность или невозможность продуктивно воплотить смысл в жизнь, несмотря на то что личность прилагает для этого все усилия

[Карпинский, 2012, с. 134–135]

 

Сложность проблемы смысла порождает и разные ответы на вопрос о нахождении смысла жизни.

Непререкаемый авторитет В. Франкла в тематике смысла жизни по- буждает нас начать с изложения его позиции. Общая идея его подхода:

 

 

Пабло Пикассо. Радость жизни. 1946

 

«Смысл нельзя дать, его нужно найти». Франкл считает, что смысл жизни доступен любому человеку, но человек не придумывает, не изобретает его, а находит в окружающем мире. В каких бы обстоятельствах ни находил- ся человек, никто не может лишить его жизнь смысла. Вспомним, что об этом пишет тот, кто прошел опыт концлагерей, а это значит, что ему можно верить.

Понятно, что смысл жизни каждого человека уникален, и только он сам может ощутить то, что составляет смысл его жизни. Люди старшего поко- ления помнят отечественный фильм «Влюблен по собственному желанию» и безуспешные попытки его героини, которая, помогая отчаявшемуся че- ловеку, предлагает ему разного рода занятия и увлечения. Но извне дать человеку смысл его жизни нельзя.

Несмотря на уникальность каждого человека, его жизненного пути

и смысла его жизни существуют фундаментальные законы бытия человека в этом мире, логика его существования, которые позволяют увидеть некие универсальные способы обретения смысла жизни, пути, движение по кото- рым помогает нам ощущать свою жизнь осмысленной.

Ощущение осмысленности жизни дается нам через ее ценностную на- полненность. Франкл предлагает различать три типа ценностей.

(1) Созидательные ценности реализуются через деятельность челове-

ка, в его продуктивных творческих действиях. Вовлеченность в то дело, которым мы заняты, стремление к его наилучшему исполнению — будь то работа врача, учителя, ученого, управленца — делает нашу жизнь полной

и осмысленной. М. Чиксентмихайи, обсуждая работу как состояние потока, приводит многочисленные примеры того, как самые простые виды деятель- ности, которые наделяются людьми глубоким смыслом, становятся для них не просто работой и средством зарабатывания денег, но жизненной целью

 

и образом жизни. Маслоу, описывая самоактуализирующихся личностей, также отмечает присущую им склонность соединять труд и отдых, когда труд становится удовольствием. И хотя Франкл и особенно Чиксентмихайи пишут в первую очередь о работе, речь идет о любых занятиях, которые требуют поглощенности, отдачи от человека. Для женщины, ухаживающей за своим новорожденным младенцем, всё, что связано с ним, исполнено глубочайшего смысла. Работа по дому, уход за садом, помощь близким, бла- готворительная деятельность — всё это занятия, в основе которых ценно- сти созидания, если мы сами так к ним относимся.

(2) Другой вид ценностей — ценности переживания. Если первый вид связан с нашим вкладом в жизнь, то второй — с тем, что мы от нее полу- чаем. Это прежде всего те сильные чувства и переживания, которые у нас возникают при соприкосновении с красотой этого мира, произведениями искусства, всем тем, что рождает экзистенциальный опыт. Прекрасные картины, великая музыка, захватывающая дух красота природы — глубо- кие чувства, возникающие при соприкосновении с этим, знакомы любому из нас. Своего максимума эти чувства достигают в пик-переживаниях, да- ющих нам ощущения удивительного контакта с миром.

Если, однако, мы лишены возможности активной деятельности или сильных переживаний, это не делает нашу жизнь бессмысленной. Вероят- но, достижение чувства осмысленности через ценности созидания или цен- ности переживания нам более понятно и более доступно.

(3) Однако существует и третий тип ценностей — ценности отноше- ния — которые связаны с отношением человека к своей жизни. Франкл придает им особенное значение: «Действительно значимым является отно- шение человека к судьбе, выпавшей на его долю. Другими словами, человек, сталкиваясь со своей судьбой и вынужденный ее принимать, всё же имеет возможность реализовывать ценности отношения. То, как он принимает тяготы жизни, как несет свой крест, то мужество, что он проявляет в стра- даниях, достоинство, которое он выказывает, будучи приговорен и обре- чен, — всё это является мерой того, насколько он состоялся как человек» [Франкл, 1990, с. 174]. Ценности отношения — это то, что всегда остается

с нами, несмотря на любые ограничения в нашей жизни. Это наше отно- шение к жизни независимо от того, что мы можем ей дать или что она дает нам. Это ценность жизни самой по себе, возможно, то, что А. Швейцер на- зывал «благоговением перед жизнью».

Самое сложное в рассказе об идеях и мыслях Франкла — остановиться в пересказывании его идей.

Обратимся к попыткам найти конкретные формы и решения в поисках ответа на вопрос о смысле жизни.

Конкретные задачи помощи человеку в обретении чувства осмыслен- ности своей жизни приходилось решать И. Ялому, работавшему с пациен- тами, умиравшими от смертельной болезни и терявшими ценность и смысл

 

жизни. Главный вывод, который он делает: «Пациенты, испытывающие глубокое ощущение смысла своей жизни, живут более полно и встречают смерть с меньшим отчаянием, чем те, чья жизнь лишена смысла» [Ялом, 1999, с. 483].

Самой эффективной из разных возможностей обретения смысла Ялом считает (1) альтруизм, альтруистическую деятельность. Он приводит убе- дительные примеры того, как, узнав о своей неизлечимой болезни, паци- енты погружались в отчаяние, преодолеть которое им помогала помощь другим страдающим людям.

(2) Преданность делу как глубокая вовлеченность в значимую дея- тельность также является мощным фактором, поддерживающим и уси- ливающим ощущение осмысленности жизни. Неважно при этом, какова мотивация деятельности — идет ли речь о работе ученого, включенности в политическую или религиозную деятельность, общественных занятиях и др. — главное, чтобы этот «источник жизненного смысла» предполагал сотрудничество человека в более широком контексте, позволял ему выхо- дить за пределы себя самого.

(3) Творчество как деятельность не просто созидательная, но отличаю- щаяся новизной, требует личностной вовлеченности, а потому способству-

ет погружению в процесс, дающий ощущение целенаправленности и смыс- ла. Еще один вариант обретения смысла жизни — это (4) гедонистическое решение, под которым понимается полнота жизни, богатство впечатлений, удовольствия. Ялом приводит еще два, как он их называет, «источника лич- ностного смысла» — (5) самоактуализация и (6) самотрансценденция. Эти понятия нами уже упоминались, и их содержание объясняет, почему Ялом упоминает их в качестве возможных путей сделать свою жизнь осмыслен- ной. Впрочем, его скорее интересовали практические результаты, поэтому понятно, что он проявляет меньше внимания к механизмам образования смысла и их обоснованию.

Любопытную метафору приводит Д. А. Леонтьев, предлагающий раз- личать смыслообразование и порождение смысла: «Смыслообразование и смыслопорождение можно метафорически сопоставить соответственно

с зажиганием огня от другого огня (факела от костра) и с высечением искры из кремня. В первом случае уже существующий огонь (смысл) просто пере- носится на новый носитель, во втором — он возникает по естественным за- кономерностям из источника, который сам не имеет огненной (смысловой) природы» [Леонтьев, 1999, с. 133].

На основе проведенного теоретического анализа Д. А. Леонтьев описы- вает следующие психологические механизмы порождения смысла.

(1) Замыкание жизненных отношений, под которым понимается

«встреча субъекта с объектом или явлением, результатом кото- рого становится неожиданное спонтанное обретение этим объек- том весомого жизненного смысла, то есть важного места в жизни

 

 

Поль Дельво. Радость жизни. 1937

 

субъекта» [Там же]. Это может быть любовь с первого взгляда или встреча с каким-то значимым человеком, например с Учителем или ка кие-то другие события, переворачивающие нашу жизнь.