Понятие переводческой семантографии

В эпоху распространения идей межкультурной коммуникации, когда возрождается интерес к переводческой деятельности, пересматриваются модели обучения, сложившиеся на заре появления профессии, все более четко разграничиваются понятия «обучение языку» и «обучение переводу». Последнее предполагает формирование переводческой компетенции, позволяющей оптимальным образом решать профессиональные задачи.

Одной из составляющих переводческой компетенции в области устного последовательного перевода (УПП) является владение специальной записью, позволяющей зафиксировать и воспроизвести речь любой продолжительности. Эта запись относится к числу «профессиональных тайн великих асов последовательного перевода» [22].

Необходимо отметить, что в литературе можно встретить разнообразные термины, обозначающие профессиональные записи переводчика. Среди них «переводческая запись» (Е.Н. Сладковская [30], С.А. Бурляй [12]), «краткая запись» (В.Н. Комиссаров [16]), «система записи» (Р.К. Миньяр-Белоручев [20], Н.А. Краевская [17]), «скоропись» (Р.К. Миньяр-Белоручев [21; 22], Е.В. Цыганкова [34]), «универсальная переводческая скоропись» (А.П. Чужакин [36]), «переводческая нотация» (И.С. Алексеева [1]).

В иностранной литературе прослеживается единство терминологии: «notes-taking» в английском языке и «Notizentechnik für Dolmetscher» − в немецком. Используемый франкоговорящими авторами термин «la prise de notes» в широком смысле означает «запись с целью сохранения главного от услышанного или прочитанного».

В работах, посвященных устному переводу, термин «la prise de notes» часто сопровождается дополнением «en interprétation consécutive» («в последовательном переводе») [49; 56; 57]. Именно так, «Записи в последовательном переводе» озаглавлено вышедшее в 1969 году пособие Р.К. Миньяр-Белоручева. В других учебниках того же года Р.К. Миньяр-Белоручев использует термин «переводческая скоропись» (во французском «скоропись» − «écriture cursive, logographie»). 

В дальнейшем авторами, исследующими проблему записи, не проводятся разграничения дефиниций либо аргументации в пользу выбора одной из них. Для того чтобы определить, принципиальна ли разница в терминах, считаем необходимым обратиться к рассмотрению вопроса о содержании понятия переводческой записи (наиболее нейтральный термин), которое вкладывают в него различные исследователи.

Первые теоретические положения, связанные с переводческой записью, можно встретить в работах представителя знаменитой Женевской школы переводчиков Ж. Эрбера [49]. Он называет запись основным фактором техники последовательного перевода [там же, с. 34], являющимся гарантией переводчика от забывания [там же, с. 40]. При этом, как отмечает Ж. Эрбер, записи предназначены для немедленного использования в качестве ориентиров в высказывании, воспоминание о котором еще свежо в памяти [там же, с. 37]. 

Профессор Сорбонны Д. Селескович образно называет переводческую запись «узелками на память» [57, c. 45]. О мнемической функции говорят и другие исследователи. Так, С.А. Бурляй считает, что запись помогает снять «чрезмерную нагрузку, падающую на оперативную память последовательного переводчика, который работает не только с предложениями, но и с группами предложений, нередко с отрезками речи длительностью в несколько минут» [12, с. 91].

Нам представляется интересным определение последовательного перевода, предлагаемое Е.Н. Сладковской, где переводческая запись рассматривается как условие осуществления данного вида переводческой деятельности: «Последовательным переводом называется такой вид устнопереводческой деятельности, при котором переводчик воспринимает и фиксирует с помощью специальной записи [подчеркнуто нами. – Е.А.] сколь угодно длительное высказывание оратора, после чего осуществляет его перевод по записи» [30, с. 75].

Таким образом, разными исследователями подчеркивается, что использование записи обусловлено количеством поступающей информации, а ее основное предназначение – снятие нагрузки на память.

Первое развернутое определение записи находим у Р.К. Миньяр-Белоручева, согласно которому запись есть фиксирование на бумаге смысловых опорных пунктов, выделенных в исходном сообщении для последующего воспроизведения каждого высказывания, содержащегося в нем [21]. Данное определение строго ограничивает предмет записи: смысловые опорные пункты исходного сообщения; цель записи: воспроизведение высказывания; способ выполнения: фиксирование на бумаге; а также два процесса, сопутствующих записи: предшествующий – выделение, и последующий – воспроизведение. Более позднее определение автора объединяет процессы выделения и фиксирования, представляя систему записи как вспомогательное средство памяти, включающее правила отбора и записи информации, поступающей к переводчику в последовательном переводе.

Определение функций записи Д. Селескович более развернуто. Она пишет, что «записи имеют двойное назначение: они облегчают концентрацию на всех деталях высказывания в момент анализа и заново активизируют воспоминание в момент выражения» [57, c. 87]. Выскажем предположение, что Д. Селескович говорит о записях переводчика не только как о вспомогательном инструменте памяти, но, вероятно, под «концентрацией» понимает концентрацию внимания, восприятия, что представляет запись как процесс более сложной психологической окраски. Подтверждение этому находим у Е.Н. Сладковской, которая отмечает, что запись, «наряду с индивидуальными, присущими каждому переводчику способами фиксации, является системой, отражающей общие закономерности восприятия и анализа речи человеком» [30, с. 68].

Следует отметить, что толкования, вкладываемые разными авторами в понятие переводческой записи, достаточно близки друг к другу. Все они подразумевают специальным образом организованное фиксирование переводчиком информации в ситуации длительного высказывания на исходном языке (ИЯ) с целью снятия нагрузки на оперативную память и концентрации сопутствующих психологических механизмов. Однако очевидное разнообразие терминов, обозначающих одно и то же явление, требует, на наш взгляд, уточнения, поскольку не всегда они принадлежат к категориям одного порядка. Так, по нашему мнению, система записи не есть сама запись, а термин «скоропись» раскрывает, скорее, техническую сторону данного явления.

В связи с вышеизложенным, мы посчитали возможным ввести новый термин − переводческая семантография, который, по нашему мнению, вбирает в себя все рассмотренные функции и аспекты записи. Необходимо подчеркнуть, что он является авторским и по отношению к переводческой деятельности ранее не использовался.

Впервые термин «семантография» (от греч. semanto «знак» и grapho – «письмо») был введен Чарльзом Блиссом [41] для обозначения изобретенной им универсальной системы символов.

Ч. Блисс родился в 1897 году в Австрии, в стране, где говорили на 20 языках. Во время Второй мировой войны он попал в концлагерь, затем был экспатриирован в Шанхай, где и увлекся китайскими иероглифами. Его удивляло, что китайцы, говорящие на разных диалектах, с легкостью понимают друг друга.

После войны Ч. Блисс переехал в Австралию и работал на автомобильном заводе. В свободное время он разрабатывал новую неалфавитную систему записи, которой впоследствии дал название семантография. Система Ч. Блисса включала в себя 100 базовых символов, сочетание которых позволяло получать различные понятия в области коммуникации, торговли, промышленности и науки. Примеры символов Ч. Блисса приведены в приложении 3.

В 1949 году Ч. Блисс написал книгу, рассказывающую об этой системе, однако смог издать ее только в 1965 году. В ней говорится, что «300 лет тому назад великий Лейбниц мечтал о том, что однажды кто-нибудь изобретет универсальную символику – простую систему рисунков-символов, которые можно будет читать (как 1+2=3) на всех языках. Эта система также будет содержать в себе простую логику и семантику (подобно тому, что никто не сможет признать, что 1+2=4)» [41]. Именно это, по признанию многих ученых, удалось сделать Ч. Блиссу.

Используя введенный Ч. Блиссом термин «семантография» применительно к переводческой деятельности, мы хотим подчеркнуть, прежде всего, его содержательную направленность на фиксацию смысла. Таким образом, под переводческой семантографией (ПС) мы понимаем аналитико-синтетический процесс ментальной обработки и записи информации в процессе УПП.

При этом мы рассматриваем данное понятие как наиболее общее, включающее в себя такие частные понятия, как способы фиксации, система записи, деятельность фиксации и текст как продукт фиксации. Способы фиксации мы определяем как общие и индивидуальные приемы и методы, используемые переводчиком в процессе последовательного перевода. Данные приемы и методы соотносимы с понятиями скорописи и краткой записи, так как направлены на скоростное и сжатое письменное фиксирование поступающей информации. Система записи описывает принципы, символы, знаки, применяемые в ходе фиксирования. Собственно процесс записи соотносим с когнитивной и моторной деятельностью переводчика. Опосредованным продуктом данной деятельности является запись в виде текста (семантограммы), а конечным результатом – устный перевод, порождаемый на его основе, выступающий в роли программы действий переводчика. Последнее утверждение позволяет нам говорить о том, что ПС является срединным этапом в процессе УПП.

Далее, рассматривая вопрос об истории становления ПС, мы будем идентифицировать данное понятие с другими терминами, используемыми разными авторами, и придерживаться введенного нами обозначения.